Там, где начинается вечность

All I Need — Radiohead

***

Добравшись до танцевальной студии первым, Ричард не думая о преградах, влетел внутрь. Он словно обезумевший тигр налетел на блондинистую фигуру Джеймса, прижимающего к полу Коннора. Что-то щелкнуло у него в голове, когда он увидел поверженного шатена, что явно был не в сознании. — Ты… — зарычал он, глядя на соперника, что поднимался с колен в противоположном углу зала. Не думая и секунды, Каллен подлетел к Джеймс, ударяя и придавливая того к стене, отчего на ней просочилась трещина. Он наносил удары вновь и вновь, пока его не сбросили в противоположный угол, но брюнет словно не чувствовал ничего, в нем тек чистый адреналин заставляющий его моментально вставать и вновь нападать. Он жаждал чужой смерти. Жаждал оторвать ему голову, а тело зажарить в костре. Но тут он услышал звон стекла и вырубив на пару секунд Джеймса, он бросился к Андерсену. Тот лежал, свернувшись калачиком, в луже собственной крови. Некогда белоснежная рубашка стала кроваво-красной. Его прекрасное лицо было в порезах, ресницы трепетали и Каллену было тошно от осознания того, что он не успел предотвратить это. — Коннор… — прошептал Ричард дотрагиваясь до мягкой светлой кожи, аккуратно приподнимая парня, боясь, что он рассыпется подобно песку. Позади послышался чужой смех и брюнет, выгрузив на себя Коннора, повернулся к звуку, глядя на своего противника глазами зверя. Джеймс бросился вперед, Ричард отскочил, но к ужасу его схватили за лодыжку и откинули в стену. Он попытался как можно сильнее огородить тело Коннора, от удара, но это мало чем помогло. Блондин медленно направлялся в их угол, но его тут же отбросили в, на удивление, целое зеркало. Это был Колин, а затем появились Элайджа с Хлоей, подлетая к нему самому.

***

Теряя сознание, я видел сон. Я тонул в темном колодце и слышал звук прекрасный и ужасный одновременно. Звериное рычание, в котором звучала неукрощенная ярость. Именно в такие моменты вся жизнь пролетает перед глазами, словно снимки из фотоаппарата. Я вспоминаю всех людей, что видел за свою недолгую жизнь и не понимаю, как пришел к тому, что имею сейчас. Быть может это все был сон. Может ничего не существует и я все еще маленький мальчик на берегу океана. Стал бы я жалеть о не прожитых годах? Я вспоминаю Хэнка с его глупыми шуточками, вспоминаю лай Сумо, улыбку мамы, шелест листы, одиночество, шум бьющихся волн в Ла-Пуше, музыку из балетной школы. Не знаю. Я вспоминаю — ледяные глаза, обрамленные черными, как воронье крыло ресницами, серебряный смех, бриллиантовую кожу и ночь, когда Ричард сказал, что именно я звезда, которую он так долго искал на небосводе. Только звезды уже может просто не быть. Их разделяют тысячи световых лет, а небо — прекрасное кладбище звезд и надежд. Резкая боль, полоснувшая руку, чуть не вернул меня в сознание, но открыть глаза не было сил. А потом я понял, что умер, потому что через толщу воды услышал, как ангел зовет меня на небеса. — Нет, Коннор, нет! — упрашивал ангел. Кроме дивного голоса измученное сознание улавливало еще какой-то шум, сначала отказываясь его идентифицировать. Жуткий вой, треск, рычание… а потом все разом оборвалось. Нет, страшная какофония мне ни к чему, буду слушать ангела. — Коннор, пожалуйста! — Да, — хотел ответить я, однако губы не слушались. — Элайджа! — отчаянно позвал ангел, а потом зарыдал. — Ну, пожалуйста, Коннор, прошу тебя! Разве ангелы плачут? Что-то здесь не так! Очень хотелось утешить несчастное создание, сказать, что со мной все в порядке, вот только пробиться бы через черную толщу воды… Тут я почувствовал боль, проникающую ко мне сквозь тьму. Болела голова, ребра, нога. Я закричал, вырываясь из бездны. — Коннор! — взмолился ангел. — Он потерял много крови, но рана на голове неглубокая, — проговорил спокойный голос. — Осторожнее с правой ногой, — сломана. С губ ангела сорвался вой. В боку закололо. — Кажется, ребра тоже повреждены. Внезапно на первое место вышла обжигающая боль в руке. Неужели кто-то хочет меня поджарить? — Ричард… — позвал я. Язык распух и отказывался слушаться. — Коннор, все будет в порядке! Ты меня слышишь? Я люблю тебя, Коннор! — Ричард! — снова попробовала позвать я. Меня услышали! — Да, я здесь! — Больно… — прошептал я. — Знаю, Коннор, знаю! — успокаивал Каллен, а потом взволнованно спросил: — Неужели нельзя ничего сделать? — Хлоя, где мой чемоданчик? — произнес спокойный голос. — Хлоя? — простонал я. — С ней все в порядке, это она подсказала, где тебя найти. — Рука… — Знаю, Коннор, Элайджа тебе поможет. — Горит, моя рука… горит… — все твердил я и, вырвавшись из темноты, разлепил веки. Лица Ричарда я почему-то не увидел, что-то темное и горячее застилало глаза. Ну почему они не потушат мою руку?! — Коннор! — испуганно позвал Элайджа. — Огонь, погасите огонь! — начал кричать я. — Элайджа, его рука! — Он ее укусил. — Голос уже не был спокойным, в нем звучал неподдельный ужас. Похоже, от страха у Ричарда перехватило дыхание. — Ты должен это сделать! — где-то рядом проговорила Хлоя, и я почувствовал, как прохладные пальцы коснулись моих глаз. — Нет! — заревел Каллен. — Хлоя! — простонал я. — Его еще можно спасти, — произнес спокойный голос. — Как? — умоляюще спросил Ричард. — Попробуй высосать яд из раны, — посоветовал Элайджа. Прислушивался я с огромным трудом, и с каждой минутой голова болела все сильнее, будто в нее тыкали раскаленной кочергой. — А это поможет? — напряженно спросила Хлоя. — Не знаю, — сказал Элайджа. — Надо спешить. — Элайджа, я… — колебался Ричард, — я не знаю, смогу ли… — В бархатном голосе звенели боль и тревога. — Именно ты должен принять решение. Здесь я помочь тебе не в силах. Если собираешься отсасывать яд, нужно остановить кровотечение. Обжигающая боль заставляла меня корчиться, а от этого нога болела еще сильнее. — Ричард! — закричал я, понимая, что глаза закрываются. А вдруг я больше не увижу его лица! Ну что мне сделать, чтобы не падать в этот колодец?! — Хлоя, нужно чем-то перевязать его ногу! — скомандовал Элайджа. — Ричард, действуй немедленно, иначе будет поздно! Лицо, которое я так любил, исказилось от боли, в чудесных глазах сомнение сменилось горячей решимостью. Прохладные пальцы обхватили пылающую руку, а губы прижались к ранке. Сначала мне стало еще больнее. Я бился и кричал, но Ричард не позволял вырваться. Что-то тяжелое надавило на мои ноги, а голову в железных тисках сжимал Элайджа. Я перестал биться, однако рука онемела и будто примерзла к полу. Обжигающая боль, державшая меня на поверхности сознания, утихла, и я испугался, что снова провалюсь в этой яму. — Ричард! — позвал я, не услышав своего голоса. — Он здесь, Коннор! — Не бросай меня, останься! — Никуда я не денусь. Я с облегчением вздохнул. Пламя в руке потухло, боль улеглась, и мне захотелось пропасть. — Все в порядке? — откуда-то издалека спросил доктор Каллен. — По-моему, да, — спокойно ответил Ричард. — В ранке был яд, а сейчас кровь чистая. — Коннор? — позвал Элайджа. — Да?.. — Больше не жжет? — Кажется, нет, — вздохнула я. — Спасибо, Ричард… — Я тебя люблю, — отозвался он. — Знаю, — обессиленно выдохнул я и услышал его смех — самый любимый звук на свете. — Коннор? — снова позвал Элайджа. — Что? — сонно переспросил я. — Где твоя мама? — Во Флориде. Джеймс меня обманул, он смотрел наши старые кассеты. Кстати, о кассетах! — Хлоя! — Я попытался разлепить глаза. — На той кассете… Джеймс знает, кем ты была. — Пора ее переносить, — заявил Элайджа. — Нет, я хочу спать! — Я сам тебя понесу, — заворковал Ричард. Вот он поднял меня на руки, и я почувствовал, что боль утихла. — Спи, Коннор! — шептая, приговаривал он, и я уснул.

***

I am a moth

Я — мотылек,

Who just wants to share your light

Который хочет лететь на твой свет.

I'm just an insect

Я — просто насекомое,

Trying to get out of the night

Пытающееся улететь из сумрака,

I only stick with you

Я хочу быть только с тобой,

Because there are no others

Потому что других просто не существует.