Никто не умрëт

***

— Арсений. Можно просто Арс, — поднял взгляд и почувствовал ступор Антона, мысленно усмехнувшись. Так всегда бывает, когда он с кем-то знакомится. Все сразу же смотрят на него и замирают в восхищении. Ему порядком поднадоели такие люди, так как они видели лишь его внешнюю оболочку, а сам Арсений им был не нужен; они сами придумывали себе образ, скрывающийся за такой яркой обложкой. Мужчина внимательно изучает застывшие напротив зелëные глаза. Зрачки в них сузились до кошачьих, и это даже придало новому знакомому некий шарм, так сказать. Арсений почему-то почувствовал себя раздетым. С ним такое впервые. Он привык к восхищëнным взглядам на его внешность, но никак не к проникающим прямо в душу изумрудным глазам. — Антон, — тихо выдыхает парень напротив. — Антон Шастун. — О-о, и на тебя действуют эти чары, — понимающе проговорил Дима. — Ты не переживай, Арсений у нас просто ведьма. — Сам ты ведьма, Поз, — фыркнул Арсений. — А я просто красивый. Для убедительности Арсений игриво откинул чëлку назад и поправил ворот рубашки. — Тоже мне, граф, — закатил глаза Дима. К дальнейшему разговору Арс особо не прислушивался. Он изучал глазами Антона. На вид тому было около тридцати лет. Арсений никак не мог расслабиться, всë цепляясь взглядом за торчащие рëбра и худые запястья. Да если бы Антон сложил обе руки вместе, это получилась бы одна рука здорового Матвиенко! И здорового не в смысле объëма. Арсений сразу понял, что что-то тут не так, но нахально лезть с вопросами он не решился: всë-таки они только познакомились, какое он вообще имеет право?.. Краем уха Арсений услышал, что у Антона какая-то репетиция, и быстро вернулся в реальность. — Ты актëр? Поймав на себе испуганный взгляд изумрудных глаз, Арсений ещë больше запутался. Почему он каждый раз так дëргается? Чего-то боится? У него проблемы с законом? Судя по внешнему виду и дорогому алкоголю на столе, Антон явно шишка не простая, Арсений это сразу понял. — Да, я актëр. Тут театр неподалëку, знаете? Арсений задумчиво прищурился, вспоминая те дни, когда его в этом театре гоняли, как собаку, по разным углам и сваливали на него всю грязную работу. Что ж, это того стоило. В конце концов, именно поэтому он сейчас не загнулся и свободно чувствует себя в этой сфере. Спасибо Леониду Борисовичу. — О-о-о, так Арс у нас тоже актëр! — воскликнул Серëжа. — Правда он уже давно в театре не играет. Вечно на телике пропадает да в рекламах снимается. — Доход есть доход, — Арсений пожал плечами, так как действительно считал, что в рекламах нет ничего постыдного. К несчастью, так не считали другие. Не все, конечно, но многие актëры, считавшие себя «профессионалами», презирали такую подработку. — А я тоже в рекламе снимался лет пять назад. Гель для душа, — вспомнил Антон. Всë это время Попов не сводил глаз с Шастуна. Почему-то его сильно беспокоило то, насколько неправильной казалась вся эта ситуация. Такой худой и напуганный парень с таким огромным количеством денег просто решил провести вечер понедельника в одиночестве в баре? С тремя бутылками дорогого алкоголя? Либо он кого-то ждал, и этот кто-то не пришëл, либо… Была иная причина. Какая — Арсений понятия не имел. Но очень хотел узнать. Позов убежал домой, к жене, и Арсений вдруг подумал, что ему никак не хочется сейчас возвращаться в одинокую квартиру, пропахшую премерзким одеколоном. Прошло уже два месяца, а Попова всë ещë душит этот запах, несущий с собой только отвращение к его бывшему «носителю», если это можно так назвать. Как хорошо, что Серëжа и Дима ничего не знали об этом позорном времени… Арсений горько жалел о полученном опыте, тем более, опасаясь жëсткой реакции со стороны друзей, решил просто молчать до конца о том, что, кажется, он нетрадиционной ориентации. Арс отклонился назад, запрокинув голову и закрыв глаза, растворяясь в приятной атмосфере. Он чувствовал на себе пристальный взгляд Шастуна, и от этого почему-то было ещë приятнее… С мысли сбил Серëжа, наконец доевший свой кусок мяса. — Может, и нам пора, а, Арс? Жена, конечно, ругать не будет, но завтра рано на работу, да и пить много не стоит. Арсений открыл глаза и разочарованно вздохнул. Ему было так хорошо здесь… — Серëж, один дорогу никак не найдëшь? — усмехнулся он, чувствуя, как Антон прожигает его спину взглядом. — Да ну ты чего, я ж этот… Как его… Тупо… Топо… — Серëж, я знаю, что ты кретин. Пойдëм уже, — Арсений положил деньги на стол и стал медленно надевать свою куртку. Он увидел, как Антон резко дëрнулся, словно просыпаясь ото сна. — Это зачем? — зелëные глаза подозрительно сверкнули. — Это за шампанское и чудесную компанию, — улыбнулся Арсений и подумал, что был готов бы заплатить любые деньги, чтобы смотреть в эти сверкающие изумруды бесконечно. Антон ведь лучше любого Гудвина! — Не стоит, я… — Возьми, — Арсений настаивает, хоть и понимает, что деньги парня волнуют меньше всего. Однако ему хотелось оставить что-то ненавязчивое в память о том, что они сегодня встретились. Попов втайне надеялся, что судьба ещë сведëт его с этим таинственным парнем по имени Антон из Изумрудного города. — Спасибо. За деньги и за вечер. — Блин, да пошли уже, — махнул рукой Серëжа. — Ей-богу, как будто влюблëнная парочка никак не может расстаться. Арсений лишь тихо рассмеялся, кивнул Шастуну на прощание и поспешил выйти из бара, чтобы больше ни на секунду не задерживаться. Потому что ещë мгновение, и он остался бы неподвижно стоять под гипнозом ярко-зелëных глаз.

***

Арсений заходит в пустую квартиру, словно для кого-то восклицая родное «я дома!». Смотрит на тумбочку, на которой с тех пор остались его ключи. Его комплект, который Арс сделал на случай, если ему придëтся задержаться на работе. Отношения с Добровольским никогда не казались чем-то долгосрочным. Так, очередная интрижка. Для Паши это был не первый мужчина, тогда как Арсений только недавно узнал, что, оказывается, встаëт у него не только на «баб». И Добровольский с неожиданной лëгкостью ввëл его в курс дела, рассказал, что и как лучше делать, когда у тебя отношения с мужчиной. В общем, в этих отношениях каждый чему-то учил другого. И это было просто прекрасно. До тех пор, пока Паша не стал пропадать по вечерам. Уходил из дома, оставляя нелепые записки в своëм стиле, например:

«Арсюш! Уехал к маме в село, там нет интернета, не теряй ;) Скоро буду!

Арсений знал, что тот ему изменяет. И только спустя уйму времени, когда он увидел чужие джинсы на своей кровати, он по-настоящему понял, как бывает больно от измены. Именно тогда его стал душить такой до сих пор любимый запах Пашиного одеколона. Арсений помнит всë, что связано с этим запахом: тихие вздохи и громкие стоны, солëные слëзы и сладкие смешки, нежные касания по всему телу… И от этого больней всего. Ведь он действительно думал, что не привяжется к Добровольскому. Тот просто использовал его, как игрушку для секса. Любил ли он Арсения? Вряд ли. Это было с первых дней ясно, но он так тепло относился к Попову, что тому хотелось верить в придуманную самим собой ложь, эдакую «сказку со счастливым концом». Конец есть, а где счастье? Счастья почему-то не завезли. Арсений снимает с себя верхнюю одежду и бросает на кресло. В прежнее время он обязательно разобрал бы беспорядок, царящий как в его квартире, так и в его голове, но у нынешнего Арсения были силы только на то, чтобы доползти до кровати, поставить будильник и раствориться в уюте под одеялом. Как только Арсений закрыл глаза, во тьме вспыхнули два горящих изумруда. Они внимательно смотрели на мужчину, и в них не было ни капли страха. Странно, но в видениях Арсения были только глаза. Никакого намëка на внешнюю оболочку. А чего он, собственно, возмущается? Сам ведь говорил, что… Нет, боже, здесь действительно что-то не так! Не стал бы ему сниться Антон, тем более, глаза Антона отдельно от тела. Да, он словно примагничивал его взглядом на протяжении всего их знакомства, но ведь это же не повод! Арсений резко распахнул глаза. С Шастуном явно было что-то неладное. И самое ужасное, что это что-то дико возбуждало Арсения. Твою мать, Попов, разве можно возбудиться от человека, с которым вы знакомы от силы часа три? Тем более, даже не от самого человека, а от взгляда?! Арсений осторожно тронул себя там, где ни в коем случае нельзя было трогать, и тихо застонал. Пиздец.

***

Случился четверг. Случился Антон. Они случайно встретились в вагоне метро, когда Арс и Дима ехали выбирать линолеум на новую квартиру Позова. Странно, что Катя доверила мужу и его странному другу сделать этот выбор, но мужчины особо не стали возникать, их всë устраивало. Тем более, Арсению было нужно освежиться. В квартире слишком темно, слишком душно и тошно. А с Димой никогда не соскучишься. Арсений заметил маленькую щуплую фигурку Антона издалека. Затем увидел, как приоткрытые губы шевелятся, что-то нашëптывая. Он кивнул Диме на Антона, и тот аж просиял. Он быстро пристроился рядом, а Арсению ничего не оставалось, как последовать за ним. — Антох, здарова! — обменялись рукопожатиями. — А ты чего здесь? Антон беспокойно зыркнул на Арсения исподлобья, но ответил: — Да так, по делам… А вы? — Мы, можно сказать, тоже, — усмехнулся Позов. Потому его словно осенило. — Точно, ты же не забыл, что в субботу у нас вечеринка? Может, передумаешь и придëшь? Арсений закусил губу. Почему-то очень хотелось, чтобы щуплый паренëк согласился. Почему, почему! Попов, ты совсем дурак? Ты дрочил на малознакомого человека ночью, а теперь удивляешься мимолëтному желанию увидеть его снова? Всë, Попов, это диагноз. — Знаешь, я… — Антон замялся под пристальным взглядом Арсения, но тому было очень важно услышать ответ. — Нет, извини, не смогу. У Попова словно камень с души свалился. И навалился новый. Гигантский. Больше прежнего. Почему, ну почему этот мальчишка не соглашается?! Истерика внутри Арсения продолжалась ровно до тех пор, как вечером пятницы он не увидел новые сообщения в их общей беседе с ребятами. «Дима Позов добавил в чат Антон Шастун» Ниже Дима и Серëга что-то написали, но Арс не обратил на это никакого внимания. Он тут же быстро застрочил что-то, будто боясь, что весь текст сейчас пропадëт прямо у него из-под носа.

Вы, 19:34 Антон, если ты в сети и читаешь сообщения, то знай, что я очень рад, что ты придëшь

Арсений даже задержал дыхание, но быстро отказался от этой идеи, потому что понятия не имел, сколько ему придëтся ждать ответа Шастуна, если тот вообще ответит. В сердце что-то ëкает, когда тут же приходит два новых уведомления. Первое — сообщение Серëги. А вот второе… Антон, 19:35 Спасибо Я тоже рад Что-то тëплое, даже немного обжигающее разливается по телу, и Арсений легко откидывается на подушку. Он блокирует телефон и вырубается ровно до девяти вечера. Потом в спешке готовит себе какой-то салат, съедает его, а когда делать становится совершенно нечего, в голову закрадываются странные и волнительные мысли. К мысленному пристальному вниманию зелëных глаз он уже привык, но почему-то сейчас показалось, что они смотрят с укоризной, а то и с презрением. Неужели из-за того, что Арсений всë ещë думает о Добровольском? Не в сексуальном плане, конечно, просто вспоминает… Но нет, при чëм тут это вообще! Шастун ведь понятия не имеет, кто такой Паша, да и вряд ли его знает. Тогда почему… Арсения аж передëргивает от осознания, что он без понятия, как Антон относится к ЛГБТ. Для себя Арсений давно уже решил, что является бисексуалом, но как быть с парнем, которого он видел два раза в своей жизни? Нужно как-то незаметно выведать у него… И конечно же, Попов, ты не придумал ничего лучше, чем этот самый дурацкий в мире способ!

Вы, 21:48 Прости, не отвлекаю?

Хотелось сгореть со стыда, но Арсений должен был довести свою идею до конца. Такие у него принципы. Антон, 21:48 Нет Что-то случилось?

Вы, 21:49 Да, ты

Арсений так старательно набирал текст, что случайно отправил первые два слова. Он совершенно точно не собирался этого делать, поэтому теперь в панике думал, как же оправдаться. Ответ пришëл незамедлительно. Антон, 21:49 Что? 🤨

Вы, 21:50 Извини, что-то с сообщениями. «Да, ты не мог бы подсказать, какого цвета радуги нет в флаге ЛГБТ?» Я тут просто на передаче сижу, мне нужно

Попов Арсений Сергеевич, Вы официально идиот. Шастун не заставил себя долго ждать. Видимо, в этой ситуации растерялся только сам Арсений. Что ж, и поделом ему. Антон, 21:51 Голубого И ещë кое-что, Арс

Вы, 21:51 Да?

Хотелось провалиться сквозь землю, только бы не представлять в голове укоризненный взгляд изумрудных глаз… Антон, 21:52 Скинь потом ссылку, я очень хочу посмотреть на передачу, в которой такие вопросы задают — Блять… — Арсений тихо сполз по стеночке и отложил телефон в сторону. — Это был самый худший способ.

***

Арсений потерялся в толпе пëстрых и уже успевших набухаться людей. Откуда у Матвиенко вообще столько друзей? Да, он знаменитый тусер, но не настолько же… Арсений отчаянно искал хоть одного знакомого человека, как вдруг почувствовал, что его схватили за руку, и вздрогнул. — Привет, потеряшка, — на него ласково смотрят два зелëных глаза. Арсений ловко оборачивает ситуацию в рукопожатие, чтобы не смущать собеседника. — Привет, — растеряно улыбнулся Арсений, боясь спугнуть Шастуна. — Я не очень-то люблю находиться в толпе. Выступать для толпы — пожалуйста, а среди… Антон понимающе кивнул. — Пойдëм, Серëжа с Димой, должно быть, в доме, — так получилось, что Арсений схватил Антона за руку и потянул за собой, хотя совершенно не собирался этого делать. Просто… Просто в толпе было очень неуютно, и Арсений боялся, что если он сейчас его отпустит, то точно потеряется. Глупо, по-детски, зато работает. На подходе к дому Арсений заметил Диму. — А где… Позов заранее предугадал вопрос. — Пошëл за алкашкой в подвал, — Дима заметил рядом с Арсом Антона. — Привет, Антон. — Привет, Дим, — Антон улыбнулся, и Арсений как можно внимательнее стал рассматривать эту улыбку, похожую на произведение искусства. В следующую минуту Позов каким-то образом умудрился так заболтать его, что Арсений потерял из поля зрения Шастуна. Выйдя на улицу, он обнаружил его в компании сомнительных грудастых женщин. В груди сразу же защемило. Он подошëл к Антону, попросил женщин уйти и зачем-то погладил того по плечу, словно смахивая грязь, будто те женщины оставили на Шастуне какое-то клеймо. — Они тебя не задушили? — поинтересовался Арс, отчаянно пытаясь скрыть своë беспокойство. Он надеялся, что он достаточно хороший актëр для этого. Но, кажется, Антон тоже был непрост. — Нет, всë в порядке, — он покачал головой. — А в «Бутылочку» я даже не против сыграть, — хитро улыбнулся Антон. Арсению захотелось смять эту наглую улыбку своими губами прямо здесь, на этом самом месте. Он ещë и издевается! — Хотел бы засосать одну из этих?.. — Арс с сомнением посмотрел дамам вслед. — О вкусах не спорят, конечно, но я бы не советовал. — Арс, пойдëм на второй этаж, — вдруг прошептал Антон. Арсений сразу почувствовал, что готовится что-то… Другое, отличное от того, что он ощущал раньше. Когда Антон аккуратно взял его за руку и повëл за собой, словно не впервые бывал в этом месте, Арсений даже не стал сопротивляться. Он чувствовал, что Антон хочет сказать ему что-то очень важное. Антон выводит Арсения на крышу, и тот тихо скулит от восхищения. Невероятное ночное небо Питера, которое не увидеть в чертах самого города. Как хорошо, что здесь нет огромных ярких фонарей, и можно разглядеть этот усыпанный звëздами купол! Арсению кажется, что он попал в какую-то сказку; и если не в Изумрудный город, то куда ещë мог привести его волшебный Гудвин? Звëзды мерцают и переливаются, словно хотят донести Арсению что-то бесценно важное. Он резко поворачивается к Антону. — Зачем мы здесь? Замечает, как Шастун делает пару шагов навстречу. — Посмотри мне в глаза. Арсений смотрит, и, как и всегда, умирает и воскресает на месте под взглядом ярких изумрудов. От этой ослепительности он слегка щурится. — И что дальше? Антон пожимает плечами. — Просто хотел показать тебе, насколько ты красивый. Арсению вдруг резко хочется смеяться. Что там придумал этот очаровательный мальчишка? — В смысле? — Ну, в отражении моих глаз. Арсений ещë раз заглядывает в изумрудный омут с идеальной зеркальной поверхностью и улыбается. Сейчас ему ни капли не страшно. С ним звëзды и Антон. — Я тону в твоих глазах, Тош, какое отражение. Антон дëргается, и Арсений думает, что нужно было зайти с другой стороны. — Ты… что? — тихо вырывается у Шастуна. Арсений понимает, что другого шанса может и не быть. — Ты… Мне понравился сразу. Я поэтому и спросил тебя вчера про голубой. Да, по-дурацки, просто хотел выяснить, как ты относишься к ЛГБТ. Ну, типа, если бы ты начал психовать от одного только упоминания, то я бы, конечно, не стал… — Арсений опустил глаза и стал теребить руками край рубашки. — Прости, пожалуйста. Антон не ответил. Он медленно подошëл к Арсению и положил руки ему на плечи. Арсений видел его неуверенность, его дрожащие тонкие руки, его блестящие от влаги изумрудные глаза… В них определëнно было что-то неземное. И под звëздное небо они идеально подходили. Арсений чуть не дëрнулся от внезапной догадки. А вдруг Шастун — инопланетянин, и он захватил чужое тело, и только глаза в нëм настоящие? По идее, Арсений должен был сейчас испугаться и убежать, но он замер в одном положении и ждал. Потому что ну какой дурак выдумает такой бред, Попов? Только ты. Однако Антона всë равно что-то волновало, и Арсений попытался его успокоить: — Антон… Я вижу твои глаза. Не думай об этом, — он сделал шаг навстречу Шастуну и оказался в непозволительной близости от его потрескавшихся розовых губ. Тот посмотрел на него испуганным взглядом, но это был не взгляд, умоляющий не делать «этого». Антон боялся, боялся, что Арсений оттолкнëт его. Из-за его секрета, что бы там он ни скрывал. — Антон, пожалуйста… Арсений не может выдавить из себя обрывки фразы, но видит, что Антон всë понял правильно. Он осторожно прикасается к чужим губам, смакуя поцелуй. Арсений помогает ему и руками подтягивает худое тело к себе, параллельно углубляя поцелуй. Он слышит сдавленный стон, и это заставляет его продолжать. Арсений прижимает к себе Антона, касается своим пахом о его и чувствует, как выгибается тело под его пальцами. Рот обжигает поцелуем, но Попов не спешит разрывать его. Ему хочется показать этому парню, насколько он хорош. Однако он понимает, что под таким напором Антон может и запаниковать, так что отпускает его и осторожно отходит в сторону. Его тут же хватают за руку, и два зелëных глаза умоляюще смотрят: «не уходи». — Я здесь, я не ухожу, всë в порядке, — улыбается Арсений. Он смотрит на Антона, в глазах у которого отражаются звëзды, и понимает, что это был лучший поцелуй в его жизни. Ни с кем прежде он такого не испытывал. Слышал, Добровольский? Я не просто секс-игрушка для твоих плотских утех. Я — Арсений. Арсений Попов.

***

Арсений просыпается на кровати, что уже хорошо. С жуткой головной болью, словно вчера он бухал без просыху. А вот это плохо. Он понятия не имеет, что случилось вчера. Он видит Позова и Матвиенко, которые в обнимку спят на соседней кровати. На полу валяются какие-то бутылки, кожура от банана… Арсений аккуратно обходит весь этот хлам и пытается растолкать друзей. — Мхм, — бурчит сквозь сон Дима. — Поз, просыпайся! — настойчиво тормошит его Арсений. Тот, наконец, разлепляет глаза и мутным взглядом смотрит на Попова. Арсений любезно преподносит ему стакан минералки. — О-о-о, — Позов тут же оживился, схватил минералку и пихнул в бок Матвиенко. — Серхио, тут бесплатную воду разносят! Вставай! Пока Серëжа отчаянно боролся с желанием уснуть обратно, Арсений отвëл Диму в сторону и обеспокоенно пробормотал: — Ты, случайно, не видел Антона после того, как мы вчера… — Вы вчера что? — нахмурился Дима, пытаясь заставить отключившийся мозг хоть как-то работать. — Ну… Вернулись с крыши. Короче, не важно, — Арсений махнул рукой. — Ты помнишь, что Антон делал вчера? — Бля-я, — Дима схватился за голову и сел на табуретку, так удобно оказавшуюся рядом. — Я ничего не помню, Арс, извини. Хотя бы помню, как меня зовут, уже достижение. Арсений тихонько вздыхает от разочарования. Внезапно его осеняет. Он заходит в общий чат и хочет написать Антону, чтобы узнать, куда же тот запропастился, но видит то, чего совсем не ожидал увидеть: «Антон Шастун покинул чат» Да, Попов, стареешь… Кажется, всë, что вчера было на крыше, ты сам себе и придумал. Снова сделал то, чего делать было категорически нельзя: влюбился в придуманный образ, которого на деле не существовало. Но как же тогда взгляд? Как же касания, как же… Поцелуй? Это всë было понарошку? Арсению не хотелось верить, что это так, но… Почему тогда, Антон? — Ты это, не кричи так, — пробурчал всë же проснувшийся Матвиенко, и Арсений понял, что последнюю фразу случайно произнëс вслух. — Голова раскалывается. Что тебе этот Антон такого сделал? Денег успел занять? — При чëм тут деньги, Серëж… — тихо прошептал Арсений, но Дима каким-то образом смог услышать его и даже разобрать в голосе друга отчаяние. — Арс, а вы там, ну, на крыше… Что вы делали? — осторожно спросил он. — Что там было? Арсений горько улыбнулся. — Там было всë. Там была моя душа, пока я снова не напоролся на те же грабли. Серëжа как будто бы протрезвел. — Подожди, чего? Что случилось у вас на крыше? Глаза Арсения затуманились мечтательной плëнкой. Его уносило, но он держался. — Мы поцеловались. А потом он пропал. Дима аж присвистнул, а Серëжа посмотрел на друга так, словно тот в одно мгновение стал каким-то неземным чудовищем. — Так ты чо, типа… Педик? — Типа бисексуал, если тебе так легче, — хмыкнул Арсений. — Ты сказал, что напоролся на те же грабли, — сказал Дима, пока Серëжа взял паузу на обдумывание. — У тебя уже было такое? С мужчиной? — Да, я встречался с одним… Мужчиной, — Арсений поëжился под пристальными взглядами друзей. — Тогда я и понял, что мне нравятся не только женщины. И… — Убирайся, — резко прервал его Серëжа. — Серëж, ты чего… — нахмурился Дима. — Убирайся из моего дома, пидор. Таким, как ты, здесь не место. — Блять, Серëж, ну ëп твою мать, он что, после признания резко перестал быть таким, как и раньше?! — пронзительно взвизгнул Дима. — Да, — глаза Матвиенко помрачнели, и он протянул вперëд руку, указывая на выход. — Убирайся. Убирайтесь оба. — Серëж… — Дима в отчаянии смотрел на друга, но тот был непреклонен. Арсений схватил Позова за руку и потащил за собой, попутно захватив их вещи. Сейчас Серëжа явно не был настроен на адекватный разговор, а потому пришлось затаиться и подождать. Позов тихо скулил на протяжении всего пути до остановки. На остановке и вовсе замолчал и чуть ли не свернулся в клубочек. — Ты в порядке?.. — Арсений осторожно коснулся его плеча. Дима обернулся и посмотрел на друга опухшими от слëз глазами. — За что ты так со мной, — прошептал он. — Ненавижу тебя. Арсений вздрогнул, но не отвернулся. — Ненавидь. Всë равно у меня больше никого не осталось. Делай мне больно, если тебе так будет легче. Дима подорвался с места, подошëл к Арсению вплотную, замахнулся и… Зарыдал тому прямо в рубашку, заключая друга в объятия. — Никогда тебя не брошу, идиота ты кусок! — рыдал Дима, крепко сжимая друга. — Дурак ты, Арсений, мы же друзья!.. Ты не один… А Арсению было плевать, что стоящая на остановке женщина странно косится на них. Он почувствовал невероятное облегчение: от того, что наконец рассказал друзьям о своëм секрете, и от того, что Дима остался с ним. Дима его не бросил. Дима очень хороший друг…

***

Арсений и Дима сидели в квартире у Попова и смотрели по телевизору какой-то глупый сериал на СТС, как вдруг на экране всплыло экстренное сообщение: «По полученным нами данным, только что в Кировском районе мужчина совершил самоубийство. Подробностей пока узнать не удалось, зато установлена личность суицидника: некто Шаркун Игорь Валерьевич, актëр небезызвестного театра Буфф». — Ну нифига себе, — пробормотал Дима, и Арсений понял, что он вовсе не про сообщение. — Уже полночь! Да Катюха меня убьëт… — Ты уж определись, так Катюха или всë-таки Серëга, — хмыкнул Арсений и почувствовал, как Дима дëрнулся. — Откуда ты… — Знаю? Да по тебе видно было, когда мы к остановке шли. Дим, послушай, я уверен, что Серëжа одумается и… «Родственников у погибшего не обнаружилось. Если знакомые Игоря захотят, то они смогут прийти на опознание. Краткое описание самоубийцы: тëмные прямые волосы и яркие зелëные глаза. Лицо пришлось замазать, но вот кадры с места суицида…» Арсений повернулся к экрану и с бешено колотящимся сердцем стал внимательно всматриваться в экран. Увидев знакомые очертания, вывернутые руки, покоящиеся в неестественном положении, он резко подорвался с места. — Арс, ты бледный, как полотно, что случилось? — испугался Дима. Арсений выключил телевизор и стал резко одеваться. — Ты куда собрался?! Полночь же! — Дима пытался остановить друга, но тот прерывал все попытки. В конце концов Попов просто хлопнул дверью и выбежал на улицу. Он бежал вдоль набережной, пробегал тëмные дворы, сопровождаемый странными взглядами… Но ему было плевать. Сердце хотело вырваться из груди, а слëзы непроизвольно лились ручьëм из голубых глаз. Он напрочь забыл о завтрашних съëмках. В голове набатом стучало лишь одно: «Антон. Антон. Антон!»

***

Арсений чуть не прыгнул с моста в тот день. Благо, его смогли остановить. В квартире его встретил ошалевший от беспокойства Дима, который рвал на себе волосы, пока Арсений бегал по ночному Питеру. Он пытался выведать, что же всë-таки случилось, но мужчина молчал. Арсений придумал более изощрëнный метод: он причинял себе боль с помощью лезвия, запираясь в ванной. А что? У него, кроме Димы, никого не осталось, а у Димы есть семья, которая его поддержит. Тем более, Арсений не рассуждал так глубоко. В голове было только одно: почему? Почему, Антон? Почему соврал насчëт своего имени? Или не врал, и это действительно был не он? Разве такое бывает? Понедельник встретил холодными объятиями. Май совсем не грел: ни руки, ни сердце. Арсений собрался на съëмки и по пути заскочил в ларëк за сигаретами. Выкурив перед павильоном три штуки, он выбросил пачку на землю, даже не удосужившись поискать глазами мусорку, и поспешил в гримëрку. Он медленно шëл по тëмному коридору. Ему было абсолютно плевать на то, что света нет. Арсений понимал, что начинает постепенно сходить с ума, потому как кроме преследующих его повсюду изумрудных глаз он не видел ничего. Кроме шëпота «я Антон, Антон Шастун» он не слышал ничего. Он больше не был Арсением. Он был пустой оболочкой, скитающейся по этой земле. Арсений краем глаза замечает какое-то шевеление справа и с усилием поднимает взгляд. Он видит перепуганное лицо какой-то девушки с такими же, как у него, голубыми глазами. Хотя вряд ли с такими же: у неë глаза живые, и она не похожа на мертвеца. Однако она очень худая, и у Арсения перед глазами сразу же предстаëт образ Шастуна, который жмëтся к нему и обнимает своими тонкими руками. — Арсений Сергеевич?.. — вырывается у девушки, и она тут же густо краснеет. Ещë одна фанатка, что ли? Арсений резко сбрасывает с себя наваждение и пытается сконцентрироваться на настоящем. — А Вы…  — Я Алиса, я пришла сниматься в рекламе, — шепчет девушка, и Арсений видит, как она теребит пальцами край юбки. — Да, я Арсений, тоже пришëл сниматься в рекламе… — Арсений прокашлялся. — Что ж, с нетерпением жду встречи с Вами на съëмочной площадке. Возвращайтесь быстрее, — зачем-то оставил невесомый поцелуй на кончиках пальцев и быстро ушëл, чтобы не смущать гостью ещë больше. Арсений сам не заметил, как свернул в туалет. Благо там никого не было. Он несколько минут молча смотрел на своë отражение в зеркале. Мертвенно бледное лицо, синие губы, дрожащие руки… Да, Позов был прав: он действительно похож на живой труп. Что самое забавное, его это совершенно не трогало. Арсений сбросил с себя душащий его пиджак. Он не понял, как так получилось, что он провëл лезвием по руке. Кровь поползла вниз, а Арсений стоял и смотрел на это действо. Он не слышал, как скрипнула входная дверь. Только спустя несколько секунд он почувствовал, как кто-то выхватил у него из рук лезвие. — Ты что творишь?! — прокричал чей-то голос. — С ума сошëл?! — Да… Сошëл, — Арсений правда чувствует себя сумасшедшим. Ну не влюбляются в людей с первого взгляда, не влюбляются! Не сходят по ним с ума, не возбуждаются от прикосновений, не чувствуют их незримое присутствие рядом… А разве люди просто так совершают самоубийство? Быть может, это Попов виноват в том, что Антон решил убить себя? Арсений помнит его улыбку. Такую невинную, искреннюю. Арсений чувствует, как его руку перематывают чем-то тугим. Он видит перед собой зелëные глаза, видит лицо Антона, который улыбается ему. Он расслабляется и лишь следит за его действиями. Как вдруг холод пронзает руку, когда Антон случайно касается кольцом на среднем пальце его кожи. Арсений моргает и видит склонившуюся над ним девушку в одном бюстгальтере. Он резко отшатывается, хватает еë за плечи и начинает трясти, словно в приступе бешенства: — Ты… Скажи мне, ты… Кто ты? — голос надламывается, и из груди вырываются одни лишь хрипы. Он видит испуганные голубые глаза и думает, что точно сделал что-то непристойное. — Меня зовут Алиса, мы столкнулись с Вами в коридоре, помните? — девушка словно пытается сделать вид, что всë в порядке, но Арсений не верит ей. Он резко дëргает еë на себя и вглядывается в еë лицо. Почему же еë глаза кажутся такими знакомыми… Девушка пытается вырваться, но Арсений грубо тянет еë на себя, и между ними почти не остаëтся свободного пространства. Он смотрит в голубые глаза, но упорно видит лишь зелëные. Те самые, которые предпочëл бы больше никогда не видеть, но никак не может забыть. У Добровольского были карие глаза. Арсений часто называл их шоколадными, и Паша смеялся, притягивая к себе парня и целуя в лоб или кусая за мочку уха. Арсений улыбался и чувствовал настоящее счастье. Оно ведь в любви, ведь так? А теперь зелëные глаза сводили его с ума. Ему не хотелось таять от них, как под строгим взглядом Добровольского, зато хотелось, чтобы эти глаза искрились и сияли от бесконечной любви. Арсений резко вжимается в девушку, пытаясь вытрясти из неë Антона, а та, воспользовавшись моментом, вырывается, хватает с пола его пиджак и выбегает из туалета. Арсений остаëтся совсем один. Он продолжает сидеть на полу, затем его словно выкидывает из транса, он подрывается с места, подхватывает выпавший из кармана телефон и бежит на съëмочную площадку. Он же всë-таки актëр. Арсений вспоминает смеющиеся глаза Антона и думает, кто из них ещë настоящий актëр.

***

+7******5691, 17:45 Арс, остановись. Не убивай себя

Попова снова выкидывает из реальности. Ноги сами уносят его со съëмок, плевать, что ему ничего не заплатят, плевать на крики за спиной. Дрожащими руками он набирает текст сообщения. Вы, 17:51 Кто это? И ответ, который вышибает подчистую весь воздух из лëгких:

+7******5691, 17:52 Это Антон. Антон Шастун.

Арсению нужно время, чтобы успокоиться, но времени нет. Он быстро набирает в ответ текст, потому что боится вот-вот снова потерять связь с абонентом и больше никогда не услышать его. Вы, 17:54 Антон, значит. Ты же умер. Я видел в новостях. Кстати, ты Игорь, оказывается. Забавно, а? Он ждëт ответа, ждëт, сколько бы ни пришлось ещë ждать. Руки трясутся, но он крепко держит телефон в руках.

+7******5691, 17:56 Арс, я понимаю, что это звучит максимально неправдоподобно, но я могу всë объяснить. Давай встретимся после съëмок в парке напротив павильона? Да, я знаю, что ты сейчас на съëмках. И я знаю, что ты пытался сделать в туалете. Так вот, я прошу тебя, не делай этого. Не ради себя прошу, потому что понимаю, как это было бы глупо в такой ситуации…

Арсений ни секунды не раздумывает. Подумать обо всëм он успеет позже. Вы, 17:57 Я приду Руки бессильно опускаются, телефон падает на пол. Арсений тоже. Он не знает, придëт ли Шастун сегодня после съëмок, но точно понимает, что сам Арсений придëт. Господи, о чëм ты думал, Попов, когда влюблялся в человека-проблему?.. И так случается каждый раз. Ты и есть самая большая своя проблема, Попов.