i'll meet you at the divide

После трапезы в квартире стало тихо, но слова Хосока всё ещё крутятся в голове у Хёнвона. Неужели он воспользовался Кихёном? Были ли обвинения Хосока правдой? Он думает о счастье, которое окружало Кихёна в последние несколько дней, и чувствует себя неуверенно. За несколько дней Хёнвон смог сделать его счастливым, но может ли это в итоге только навредить Кихёну? Он слышит, как Кихён начинает суетиться на кухне, приступая к ужину. Хёнвон надеется, что сегодня он действительно съест бо́льшую его часть. Он заходит на кухню и видит Кихёна у плиты с милым фартучком, повязанным на талии. – Я приготовил тебе твой любимый чай, Вонни, - говорит Кихён, подталкивая к нему кружку и возвращаясь к плите. Хёнвон лениво улыбается, подходит сзади и прижимается к Кихёну, руки скользят по его талии. Его губы прижимаются к шее Ю, спускаясь вниз. Кихён хихикает, но отворачивает шею. – Не отвлекай меня во время готовки, - говорит он, жестом указывая на стол. – Иди, садись и жди. Вздохнув, Хёнвон отстраняется и подходит к стойке, где стоит его чай. Он берет кружку и, поднеся её к носу, чувствует запах зеленого чая. Он делает маленький глоток, чтобы убедиться в этом, и морщится от вкуса. – Когда я говорил тебе, что мне нравится зеленый чай? - спрашивает он, глядя на Кихёна, который старательно размешивает яйца. Кихён смотрит на него, в его взгляде читается растерянность. – О чем ты говоришь, ты всегда говорил, что это твой любимый. – Нет, я не... Взгляд Кихёна заставляет Хёнвона остановиться, наполненные внезапным ужасным осознанием, глаза снова опускаются на чай. – Нет... это мой Хёнвон, а ты не он. О, Боже, ты не он, - шепчет Кихён, протягивая руки к своим волосам и дергая за них. – О боже, я... – Кихён, все хорошо. Нет, нет, нет, Ки, мне нравится чай. Всё хорошо, всё хорошо. Хёнвон делает шаг вперёд, пытаясь успокоить его, но вдруг его рука замирает и на мгновение исчезает, он издаёт громкий вскрик, и кружка падает, разбиваясь об пол, чай разливается повсюду. Кихён задыхается, отпрыгивая назад, а Хёнвон потрясенно смотрит на свою руку. – Я... - Хёнвон заикается, застыв на месте. Глюки никогда не длятся долго. С дрожащими руками Кихён опускается на пол, чтобы убрать разбитую керамику на полу. Хёнвон приседает, надеясь успокоить его, пытается отвести его руки, чтобы он перестал причинять себе боль. Кихён вздрагивает, отстраняясь от рук Хёнвона. Его глаза выглядят шокированными. Испуганными. – Я думал, что ты - это он, - шепчет он. – Я действительно думал, что ты - это он. – Кихён, всё в порядке, позволь мне всё убрать, - осторожно подходит к нему Хёнвон. Кихён отстраняется, качая головой, но Хёнвон не отпускает. Дыхание Кихёна учащается, руки поднимаются вверх и вцепляются в его волосы, резко дергая их за корни. – Можно мне побыть одному? - Голос Кихёна хрупкий, дрожащий, как и его руки. Хёнвон беспомощно смотрит в ответ. –Пожалуйста? Нехотя Хёнвон отстраняется, оставляя Кихёна и разбитые осколки на полу. Перед тем как выйти из кухни, он смотрит на свои руки, и от вида их исчезновения у него сжимается живот. – Что со мной только что произошло? - спрашивает он, и Кихён встречает его взгляд. – Ты скоро вернёшься домой, - говорит он, и Хёнвон никогда в жизни не чувствовал себя так отстранённо.

***

В ту ночь Кихён потянулся к нему в постели. – Хёнвон? - Кихён зовет его, и Хёнвон чувствует себя неуверенно, когда поворачивается, чтобы посмотреть на Ю. Кихён хватает его за руки, притягивая к себе так, что Хёнвон оказывается ближе. – Мне жаль, - шепчет Кихён. – Почему тебе жаль? Хёнвон не понимает, почему он извиняется, ведь явно виноват Хёнвон. Слова Хосока кричат в его голове, и он больше не может молчать. – Не знаю, о чем я думал раньше, ты не должен был это видеть, - говорит Кихён. Он выглядит униженным, и Хёнвон качает головой, чувствуя, как внутри него нарастает чувство вины. – Ты думаешь, я пользуюсь тобой? – Что ты имеешь в виду? - Кихён нахмурил брови. – Как бы ты мог воспользоваться мной? Хёнвон сглотнул. – Ты любишь своего Хёнвона, и только потому что я его другая версия, я могу заставить тебя согласиться на то, на что ты не согласился бы в противном случае. Ты даже поверил, что я - это он. – Разве ты не любишь своего Кихёна? Хёнвон замер, не готовый к такому вопросу. – Что? – А разве я не могу делать то же самое с тобой? - спрашивает Кихён. – Пользуясь твоими чувствами к кому-то другому, используя тебя, чтобы получить то, что я хочу? Хёнвон открывает рот, но слова не выходят. – Мы уже совершили ошибки, - рассуждает Кихён, он слегка улыбается, но в его улыбке чувствуется грусть. –Давай просто побудем друг с другом как можно дольше. Это опасно. Это безответственно. Хёнвон знает, что он уже слишком привязан. Но как Хосок сказал, что Кихён никогда не сможет ему отказать, так и он не может отказать Кихёну. Хёнвон закрывает глаза, протягивает руки и гладит бок Кихёна, упираясь лбом в лоб другого. – Хорошо, - говорит он, позволяя Кихёну снова притянуть себя к нему. Всё идёт своим чередом, настойчивость Кихёна тянет Хёнвона за собой. На этот раз Кихён умоляет его оставить засосы. И снова Хёнвон не может отказать. Когда они лежат после этого, а Кихён снова улыбается ему, сытый и спокойный, Хёнвон исчезает, его зрение меркнет. Он исчезает всего на мгновение, но когда он возвращается, идеальное времяпровождение с Кихёном уже испарилось. И снова торжественное напоминание о том, как мало времени у них осталось, покрывает их, тяжело оседая на их обнаженных телах. Кихён выглядит хрупким, едва прикрытым смятыми простынями. В его глазах затаилось тихое сокрушение, затронувшее сердце Хёнвона. Оно повторяет страх, который раньше был в глазах Кихёна, и его слова проносятся в голове Хёнвона. Ты скоро вернёшься домой. Мягко, словно пытаясь извиниться за всё то, что он не может контролировать, Хёнвон поднимает его и ведёт в ванную комнату, включив горячую струю душа. Кихён смотрит, как он это делает, сжимая руки, словно пытаясь сделать себя невероятно маленьким. Он погружается в молчание, все эмоции поглощены внутри. – Давай, Кихён-а, - бормочет Хёнвон, положив руку на спину Кихёна. Кихён вздрагивает, попадая под лёгкие струи. Пока Хёнвон моет их обоих, он делает вид, что не замечает тихих слёз, которые стекают по лицу Кихёна, позволяя им сгинуть в каплях воды. Кихён сейчас молчит, сейчас не время что-то говорить. Возможно, Кихён прав. Они оба могут использовать друг друга в своих интересах. Однако первый пункт Хосока всё ещё остаётся - тот самый дисбаланс, который склоняет всё на сторону Хёнвона. Когда он уедет, у него останется Кихён, но у этого Кихёна не будет его, и именно в эти минуты тихой печали он понимает это как никогда раньше.