Любовница моей души

Тактика Баронессы выработана годами и доказана на практике — она никогда ни на что не реагировала, если ей это не было выгодно. Как никогда она бы не валялась в ногах с признаниями в любви. Показывать свои эмоции она считала дурным тоном. Вот и сейчас, когда её, будем говорить прямо, ударила по больному та, кого она идеализировала, фон Хельман решила промолчать. Просто засунуть свои чувства куда подальше и посмотреть, что будет дальше. Она горделива, она нарциссична, она эгоистка. Она слишком себя любит, и это — её заслуга. И уж точно она не позволила бы какой-то Миранде сломать её, пусть даже та и заставляла её бессердечность растворяться в пустоте, выпуская из заключения нежность и умиротворение. И несмотря на ночную истерику и закипающую ярость, жертвой которой пал драгоценный сервиз, у брюнетки получалось сделать вид, будто "Подиум" — лишь очередной низкопробный журнальчик, а его работники совершенно не имели чувства стиля. По этому поводу у них с Мирандой часто были перепалки: каждая видела моду под своим углом, соответственно, с усмешкой критиковала внешний вид другой. Баронесса играла на публику, притягивала взгляды каждого, она буквально жила ради аплодисментов. Блестящая, без единого изъяна, роскошная. У Миранды был иной вид деятельности: хоть женщина и выглядела удивительно, как с обложки, но всё же являться в офис в бальном платье — моветон. Потому её выбор изначально был несколько ограничен. Перепалки эти обычно заканчивались лежащей на лопатках мисс Пристли, на бёдрах которой с победным видом восседала Баронесса, а её красные поцелуи были разбросаны по всему телу нагой любовницы. Зато теперь не нужно было спорить, чьё платье оригинальнее. Время — вечер. Солнце медленно близилось к горизонту. Пока Миранда доехала до поместья, в её фантазии уже пронеслась сотня неприятных мыслей, так что она готовилась к самому худшему. Хотя, имея в качестве партнёрши Баронессу, разве вообще могло быть хуже? Наверное, такая она и была — при отказе не стала бы умолять о прощении, а ушла бы, с прискорбием поджав губы и оставив за собой невесомый шлейф дорогого парфюма. Это не говорило об отсутствии у неё целеустремлённости, скорее, о том, что она видела эту границу, где ещё можно было попытаться что-то решить, и где исход очевидно печальный. Ступив каблуками на порог, она прислушалась: из кухни доносилась едва заметная классика с бархатным голосом. Баронесса, сидя спиной ко входу, тихонько подпевала себе под нос, попадая в ноты мелодии, сидя над абсолютно белоснежным листом. Она тяжко вздохнула, бросила ручку на стол, подхватывая фужер, и с довольным лицом сделала глоток. Ну конечно! — Что такое, Миранда, заела совесть? Пришла извиняться? — она развернулась, изогнув брови, и кинула на обидчицу острый взгляд. Как и можно было догадаться, она вела себя на пределе высокомерия. Ты думала, что она тебя любит, Миранда? Ты думала, что она разрыдается, когда ты приедешь, Миранда? Ты думала, что она не выдержит и бросится в твои объятия? В теории это бы сработало, но не в жизни. Не с ней. — Я пришла поговорить. — Да-да! Но сначала... - она протянула полный бокал шампанского. Заранее наполнен — ждала. — Выпьем? За меня, - не давая возможности ответить, она подняла фужер с таким же пафосом, как и где-нибудь на показе мод, будто она сейчас стояла в роскошном платье от Prada, а не в базовом шёлковом халате. Хотя, наверное, никто не мог поспорить, что он в сочетании с мягким светом свеч и очками, которые она вечно поправляла, придавал ей ещё большего шарма. — Если ты думаешь, что твоя токсичность тебя красит, то ты ошибаешься, - Пристли сделала шаг ближе, всматриваясь в уставшие глаза женщины. Их подчёркивали аккуратные чёрные стрелки, что по мнению блондинки были слегка велики, но в совокупности с накладными ресницами выглядело неплохо. — Слушай, я не знаю, что тебе сказать. Ты же понимаешь, что я не могла обойти это стороной? Читатели "Подиума" заинтересованы этой ситуацией, и я... — Из-за тебя... - Миранду злобно перебили, — из-за твоих слов я не могу работать. Я не могу создать ничего нового. Ты! Ты построила для меня эти рамки своим заголовком! - именно поэтому лист бумаги был совершенно пуст... На лице женщины нечто похожее на презрение, но с примесью разочарования. Да, фон Хельман получила горькую пилюлю, ей чуть ли не плюнули в душу. А такого она никому не прощала. — Твоя формулировка... Знаешь, она лишь подтверждает, что ты ни капельки не ценишь то, над чем я работаю. Это было меткое попадание. Чего-чего, а такого обвинения Пристли точно не ожидала. Да, были моменты, когда они оживлённо спорили о вкусах, порой это даже выходило за рамки, и женщины надуто разбегались по разным частям города, однако во время очередной встречи, будь то на модном показе, в гигантском поместье или в офисе, обе они делали вид, словно ничего не произошло. И в итоге просыпались в любом случае вместе: перетягивая крошечный плед на тесном диванчике в кабинете главного редактора, либо же нежась на мягких простынях из египетского хлопка в их спальне, а бывало, что страсть охватывала их посреди городского хаоса, и вот они уже в президентском люксе, пока остальные носятся по улицам Нью-Йорка со своими проблемами. — Знаете, мисс Пристли, - модельер, всё ещё надменно вздёрнув подбородок, непоколебимо прошла мимо Миранды, — следуйте за мной.