замок хлопающих дверей.

В комнате темнота, такая же разъедающая и отравляющая душу, как и в лесу, в который Антон не хотел никогда возвращаться и даже просто смотреть в его сторону. Он никак не мог отойти от произошедшего, долго лежал на холодной и влажной земле, пока Аллен с явным беспокойством пытался его успокоить. Под всхлипы Шастуна они перешли через реку. Кардек провел парня до его спальни. Если бы Антон шёл один, то явно бы испугался и словил инфаркт очка в буквальном смысле. Услышав шорох, непонятный шум или скрип двери, он вздрагивал, как от лёгкого удара током. Если вам знаком чувство опустошения, то именно его сейчас и ощущал Антон. Он лежал на кровати, рядом на тумбочке горела свеча, которая давала хоть немного тепла и безопасности своим светом. На коленках парня была та самая тетрадь. "Сегодняшний день перевернул абсолютно все. Такой страх в последний раз я испытывал, когда был совсем маленьким и впервые увидел призрака. Иногда мне кажется, что их не существует и все это — жестокая и ненормальная игра моего разума. Я не очень силен в таких вещах, но это ощущается, как шизофрения... Мне не хочется быть таким, видеть это. Я настолько ужасен? Вместе с учителем Кардеком я перебрался на другой берег. Он хотел с помощью спиритической доски узнать ответы на свои вопросы, только его методика не работала. Оказывается, я могу слышать и говорить с призраками. Как я понял, Аллен хотел узнать историю замка, которая довольно ужасающая, мифическая... В этих стенах погибло множество людей. Все было хорошо, но... В один момент ко мне прикоснулся дух? Я не знаю, что это было, но боль была невыносимой. Даже сейчас мне больно. Сердце ужасно болит, а ещё, кажется, у меня жар. Совсем скоро начнёт светлеть, но в моей голове такой ворох мыслей. Может быть, Дима был прав. Мне не стоит общаться с учителем, вдруг это причинит мне ещё больший вред? Но учитель меня спас и пытался успокоить. Он же не даст меня в обиду?" На этом запись ученика обрывается. Он прячет свой личный дневник в ящик тумбочки, откидывая одеяло с себя, потому что на удивление ему было невыносимо жарко, будто все тело было покрыто огнем.

***

Уже давно наступило время подъема. Дима прекрасно знал, что его друг по ночам делает вылазки с учителем философии, поэтому не стал его будить сразу. Он спокойно занял очередь в душ, после оделся, собрал учебники и даже повторил нужные темы для занятий, а Антон будто провалился в вечный сон. Парень даже не шевелился во сне, и Позов уже было подумал, что друг двинул кони. Неуверенно подойдя к Шастуну, он толкнул его в плечо, получив в ответ недовольное мычание. — Эй, товарищ. Ты занятия проспишь, если сейчас не встанешь, — заботливо сообщил Дмитрий. — Не пойду тогда никуда, — твердо сказал мальчишка в нос и скинул с себя одеяло. Хмыкнув, Дима закатил глаза. Шастун ведет себя как ребенок, хотя пора бы становиться взрослым, серьезнее относиться к вещам, даже к учебе. Не все могут себе позволить учиться в этом месте, а Антон так пренебрежительно решает не идти на уроки. Возмутительно просто. Подняв одеяло с пола, он накрыл им парня. Позов нахмурился, ведь худые руки парня были горячими. Тогда он потрогал его лоб ладонь и цокнул языком. — Да ты заболел. Я за врачом, а ты лежи… Хотя навряд ли ты сможешь встать самостоятельно, — оповестив друга, Дима развернулся к двери. С сочувствием посмотрев еще раз на одноклассника, он вышел из комнаты. Все это Аллен виноват. Так считал Дима и был прав. Если бы Антон не пошел в очередной раз ночью черт пойми куда с этим мужчиной, то не заболел бы. Позов не мог просто так запрещать парню общаться с философом, только вот и сказать не мог причины своих слов. Если Дима скажет, то…

flashback.

— Ты бесполезен, Дмитрий, если отказываешься от этого. Мы бы могли совершить великое открытие, но раз так, то… Я не буду осуждать твоего выбора. Ты пожалеешь, что отказался. И если ты хоть кому-то скажешь слово обо всем этом, то с тобой сначала разделаюсь я, а потом и призраки придут за твоей трусливой душой, — голос Кардека звучал сейчас очень зловеще в темноте, в ванной комнате, где каждое слово ударялось об стены эхом. Позову было страшно. Позову было больно. Позов решил молчать. Да, молчать тоже больно, но он хотел жить счастливо, забыв обо всем этом ужасе. И кто поверит молодому парню, если он все расскажет кому-то? Его никто не воспримет всерьез.

présent.

Пожалеет о сказанном. Задумавшись, он не заметил, как задел плечом проходящего мимо Арсения Сергеевича. — Ой, извините пожалуйста. Я не хотел. Вы в порядке? — тревожно спросил Дима. — Да, все хорошо. А куда это ты так спешишь? До уроков еще около двадцати минут, — с улыбкой сказал Попов. Он, как всегда, был одет как с иголочки, аккуратно причесан, а еще от него вкусно пахло, наверняка дорогим парфюмом прямиком из Парижа. — В лазарет, — ответил Позов так, будто учителю была известна цель этого визита. Но тот озадаченно посмотрел на парня, и тогда Дмитрий понял: откуда же ему знать об этом, — Антон заболел.

***

Еще никогда Арсений так не переживал за кого-нибудь по одной простой причине. Не за кого было переживать. У него никого не было. Родители покинули его довольно рано, перед окончанием университета. Не было ни братьев, ни сестер. Он остался один в какой-то ужасный миг. И этот самый миг он ненавидел больше всего на свете. Попов не переносил одиночества, но каждый день мирился с ним. Он успокаивал себя наивной мыслью:

«Может со временем это пройдет и мне станет легче. Не зря же говорят, что время лечит»

Но оказалось, что время калечит. Оказалось, что нельзя оставлять на самотек какую-то проблему, потому что она сама себя не решит. Нужно действовать. Именно поэтому Арсений решил, что его одиночество может сыграть ему на руку. Он может найти в этом выгоду. И нашел же. Попов начал много времени проводить за научными статьями и вскоре стал профессором. Он заслужил много уважения в определенных кругах, только люди стали ему противны. Потому он был вынужден надевать маски, улыбаться всем и мило вести беседы, тем более теперь он учитель и должен прилично обращаться с молодыми учениками. Но теперь в его мыслях засел мальчишка. В его разуме засел Антон. Довольно необычный парень, таких редко встретишь. Шастун был красивым, умным и имел нестандартный взгляд и поведение в обществе. Обычному человеку трудно заметить это, но Арсений видел пустоту в его глазах, которая ранее была страхом. Этот страх до сих пор был в мальчишке и держал его под контролем. Арсений понимал: парнишка тоже одинок. И он хотел помочь ему. Впервые у Попова появились какие-то светлые чувства к кому-то… И эти кем-то оказался Антон Шастун, который недавно перевелся в это учебное заведение. И Арсений считал это судьбой. Сердце больно кольнуло от простых слов «Антон заболел». Арсений стал сильно волноваться. — Иди за врачами, а я к Антону. Побуду с ним, присмотрю, — твердо сказал Арсений и направился прямо по коридору. Арсений болен Антоном, похлеще чем простудой или ангиной. Это хроническая болезнь.   В коридоре было пусто, многие ещё были в комнатах или наконец зашли в ванну, после долгой очереди. Именно поэтому каждый шаг был чётко слышен. Арсений оказался перед нужной дверью, из вежливости постучался, но не стал ждать, когда откроют, так как ученику было бы трудно сделать это. Зайдя внутрь, он увидел спящего Антона, который скинул с себя тёплое одеяло — только такие и были в замке, ведь по ночам было довольно холодно. Кудрявые волосы были мокрыми от пота и небрежно лежали на лбу, который тоже был влажным. Кончики пышных ресничек светились из-за лучей солнца, которые так бессовестно проникали через окно в комнату. Шастун выглядел как ангелочек. Мужчина улыбнулся этой мысли и прошёл ближе. Присев на край кровати, он всматривался в спокойные черты лица юноши. Аккуратно прикоснушись к чужому лбу, Арсений прикрыл глаза. — Горячий, — тихо обронил учитель. — Благодарю за комплимент, но я и так это знаю, — хрипло ответил Шастун, неожиданно открыв глаза, от чего Арсений даже вздрогнул. — Сейчас вообще не до шутуток. Как ты умудрился заболеть? — заботливо спросил Попов, поправив прядочки парню — Не знаю, — неуверенно сказал Антон. — Всё ты знаешь, — расстроено выдохнул профессор. Вдруг Шастун резко начинает кашлять из-за чего ему приходиться перейти в сидящие положение. Положив одну ладонь себе на грудь в том месте где болело, другой он прикрывал себе рот. Антон виновато улыбнулся, с большим усилием посмотрев в глаза Попова.

***

В лазарете было прохладно, но Шастуна все равно пробирал жар. Врачи дали ему какие-то лекарства, которые по традиции не были вкусными. Кроме Антона тут были еще пару мальчишек: один из которых был со сломанной рукой, а другой просто отлынивал от учебы, притворившись, что болит живот. Да, далеко не лучшая компания, но больным ребятам было далеко не до разговоров. Сам лазарет из себя представлял довольно просторное помещение, в котором в четыре шеренги стояли больничные койки, отделяемые друг от друга занавесками. Окна были огромными, но не впускали свет, так как находились на несолнечной стороне. Сон – лучшее лекарство от любых болезней. У тебя нет настроения, ты устал, много проблем или заболел – спи. Пропасть на некоторое время из реальности порой самое лучшее и верное решение. Но это становится ужасно, когда сон превращается в кошмар. Шастун ворочался во сне, жалобно мычал и даже иногда вскрикивал. Было ожидаемо: парню снился призрак, который звал его по имени, протягивая вперёд чёрные конечности. Антон бежал прочь по лесу. Вокруг было темно. Все сливалось воедино, например силуэты деревьев с тьмой. Именно поэтому ученик не смог ориентироваться в пространстве. В спешке убегая от призрака, он врезается в крупную ветку и падает на землю, сильно ударившись затылком. Эта боль передаётся через сон в реальность. Вскоре дух приближается к Антону, который затаил дыхание. Он смотрит прямо на тёмную фигуру, которая тянется к нему. — Твоя душа... Такая... Вкууусная! — с криком говорит призрак, зловеще смеется и хватает парня пальцами за горло. Шастун в страхе кричит, пробудившись от кошмарного сна. Он поднимается на кровати, сбито дышит и плачет. Плачет так горько, будто всю душу выворачивает наизнанку, а та все болезненно ноет, рвет сердце изнутри. В такие моменты хочется самого себя порвать на мелкие кусочки, чтобы больше не было так больно. Двери просторного лазарета открываются. Внутрь заходит Попов, широко улыбаясь, направляется к заболевшему школьнику. Антон быстро вытирает слезы, надеясь, что это просто мед-сестра решила проверить больных. Шаги приближались прямо к кровати Шастуна. Арсений отодвигает занавеску, проходит внутрь и садиться на стул, который стоял рядом с больным. Сначала он молчал, не решаясь сказать и слова. Он боялся, что если начнёт говорить, то обязательно припомнит и обвинит в разговоре Аллена, за которого Антон стоял горой. Попов совсем не хочет обижать ученика, задевать его чувства или ранить их. Антон же не решался поднять взгляд на мужчину, ведь его глаза были заплаканы. Шмугнув носом, он поднимает голову. Все же будет нормально? Арсений не заметит. — Зачем вы пришли? — завел первым разговор Шастун, за что Арсений был чертовски благодарен. — Решил проведать тебя. И принес груш из сада, — с тёплой улыбкой ответил Попов. В руках учителя и правда было две спелых груши. Шастун был уверен, что те сочные и вкусные, а ещё он ужасно сильно любил фрукты и сладкое. Арсений положил груши на тумбочку рядом. — Не стоило, но спасибо Вам, — с усмешкой сказал ученик, а на душе было погано, тяжёлый груз будто привязали и он тянул на дно. — А еще урок без тебя такой непривычный. Выздоравливай скорее. И побольше спи. Организму ведь нужен отдых, — серьезным тоном заявил профессор, пригрозив указательным пальцем, что вызвало улыбку у парня, но та почти сразу пропала с его ангельского лика. — Я не хочу спать. Мне снова будет сниться кошмар. Останьте со мной, Арсений Сергеевич, — шмыгнув носом, с грустью произнес Антон. — Может мне тебе еще колыбельную спеть, как ребенку, Шастун?— с издевкой спросил мужчина. После таких слов он и правда не смог бы уйти. По мальчишке было видно, что ему нужен кто-то рядом. После этого переживания за Шастуна взяли верх над мужчиной. — Хотите сказать, что вы умеете красиво петь? — с дразнящей улыбкой спросил Шастун. Видеть улыбку парня, было приятно. Значит, он скоро поправиться. Попову очень сильно хотелось помочь ему, поддержать. Если можно было бы, то он бы отдал часть своего здоровья ему, лишь бы тот больше не болел. Поправив выбившиеся из чёлки парня прядочки волос, Арсений улыбнулся. — Tu n'es avec moi que dans un rêve, On est seuls. Je t'appelle. J'ai besoin de toi. Encore une fois, je vis dans le passé; tu Es mon seul, doux... Toi et moi, on est dans la lueur des bougies, — спокойным и бархатным голосом пел Арсений. Сначала Антон внимательно слушал, пытаясь понять о чем же эта песня, которую он никогда не слушал. Но разум не позволял сосредоточиться, и вскоре Шастун уснул. Уснул, и кошмары его больше не тревожили.   Попов смотрит на спящего парня. Его хочется оберегать от всех бед, прижать к себе и дарить тепло. Улыбнувшись, он наклоняется к Антону и оставляет на теплом лбу лёгкий поцелуй. Нежный поцелуй, как и сами чувства Попова.

***

Иногда мы принимаем неправильные решения, выдавая их за правильные. Это самообман. Но иногда эти неправильные решения кажутся единственным выходом. Именно так думает Арсений, стоя поздним вечером перед комнатой Аллена. Ладонь, сжатая в кулак, замерла перед деревянной поверхностью. Собравшись с мыслями он стучит два раза. Спустя пару секунд, дверь открывается. — Добрый вечер, Арсений Сергеевич. Какими судьбами? — спрашивает слегка удивлённый Кардек. — Я быстро, не волнуйся. Поговорить нужно. На счёт Антона. Не приближайся к нему. Он страдает из-за тебя, — серьезно говорит Попов. — Думаешь, меня это заботит? Слушай сюда, Попов. Заканчивай мне указывать. Ты не нужен этому парню. Ему никто не нужен. Просто он не знает, что такое забота, вот и давится ее всякий раз, думая, что станет легче. Ты ему не поможешь, он уже давно обречен, — с пассивной агрессией выплевывает философ. Этот выскочка Арсений ему уже порядком надоел. — Я его ни за что не оставлю. А если ты так твердо настроен причинять ему боль,— на этих словах Попов хватает коллегу за грудки и прижимает к стене — Готовься к тому, что боль буду причинять тебе я. — Вроде бы взрослый человек, а ведёшь себя, как подросток. Знаешь, ты ещё вспомнишь мои слова. Поверь мне, — отталкнув Арсения, Аллен хлопает дверью. Порой неправильные решения, приводят нас на правильный путь. Жизнь непредсказуемая. И это пугает Попова больше всего. Всякое может произойти. Вдруг, он не сможет защитить Антона? Вдруг...