Euphoria Maxima

      Гермиона не услышала за спиной медленных шагов в свою сторону. Поэтому, когда глубокий и хриплый голос Малфоя произнёс «Привет», она подскочила на месте, но сразу же улыбнулась своему спутнику.       — Ох, Малфой. Ты напугал меня, — ответила девушка, вызывая улыбку на его губах. Её взгляд невольно прошёлся по внешнему виду парня. Сшитый на заказ костюм, очки на переносице, пряди волос аккуратно зачёсаны за уши. Он выглядел довольно элегантно сегодня, впрочем, как и в любой другой день.       — Приношу извинения, хотя я теперь прекрасно понимаю, как от тебя могло ускользнуть моё появление, учитывая, что ты бормотала там что-то, ну и всё такое, — ответил он с мягкой улыбкой. Румянец окрасил девичьи щёки, а глаза опустилась.       — Привычка размышлять о чём-либо вслух. Иногда слова помогают воспринять куда больше информации, когда я могу слышать свой собственный голос, — застенчиво пояснила Гермиона, найдя в себе смелость посмотреть на него.       — Тогда мы в этом похожи, — его ответ удивил её. Не дав времени, чтобы она смогла оценить сказанное, он продолжил. — Я получил твою записку.       — Точно! Что ж, у меня есть вопросы о ритуале, и я надеялась, что ты сможешь ответить на них, позволив мне провести ланч так, как положено, а не тратить это время на поиски в архиве, — девушка вытащила из сумочки листок. Даже не подозревая, с каким удовольствием наблюдал за ней Малфой, когда из маленькой, магически расширенной внутри сумки высыпалось несколько вещей, и она прошептала проклятия себе под нос.       — Вот они! Хорошо. Первый вопрос… подожди, сколько у тебя времени на обед? — обеспокоенно спросила Гермиона. Она волновалась, что ответ на каждый из её вопросов может стать своего рода целым заключением — длинным и обоснованным.       — Технически я ем тогда, когда у меня появляется свободное время. Поэтому я свободен в течение… — он кинул взгляд на свои часы, выгнув бровь. — Пятнадцати минут.       Гермиона издала бессвязный звук.       — Чёрт, ну что же, этого времени явно будет недостаточно. Что делаешь после работы?       Брови Малфоя в удивлении поднялись вверх. Чуть усмехнувшись, он спрятал руки в карманы брюк.       — Теперь ничего, — парень пожал плечами.       — У тебя б-были планы? — запнулась Гермиона.       — Кроме того, чтобы разузнать побольше для моего страдающего друга? Нет, больше у меня не было планов, — медленно ответил он.       — Я не хочу отрывать тебя от…       — Грейнджер, всё в порядке. Пожалуйста, озвучивай свои вопросы, а я постараюсь ответить на них так подробно, как смогу, — уверенно продолжил парень, качнув головой. Гермиона прикусила губу, но затем всё же кивнула.       — Ну хорошо. Вопрос первый: у твоего друга имеются какие-либо личные дневники, принадлежащие подверженным в прошлом ритуалу?       Малфой напрягся. Это была не та реакция, которую она ожидала увидеть. Он прокашлялся и поправил очки указательным пальцем. Драко старался избегать её взгляда.       — Мы… изучали кое-какие дневники. Ничего примечательного, — наконец ответил он. У Гермионы сложилось впечатление, что ей врали, ну или, по крайней мере, не договаривали всю правду.       — Могу я их посмотреть? Я знаю, что это не так важно для исследований о том, как разорвать связь, но я подумала, что, возможно, смогу найти что-то о влиянии на вовлечённых, — вежливо пояснила девушка. Прошло нескольких неловких секунд, прежде чем Малфой встрепенулся и, нахмурившись, кивнул.       — Конечно, я… я принесу их к тебе в кабинет после работы.       — Отлично, — улыбнулась Гермиона, продолжив свой список. — Дальше. Это, скорее, для моего личного интереса. Если мы говорим о магии душ, невозможно же так точно увидеть разницу между магглорождёнными, полукровками и чистокровными. Не важно, кто описал ритуал: создаётся впечатление, что только чистокровные способны найти своего соулмейта.       — Это… отчасти это правда, — начал Драко, прищурившись, словно пытался найти подходящее слово для объяснения. — Чистокровные — единственные, кто могут проводить этот ритуал, но ты права, говоря, что сама магия не видит разницы в крови волшебника.       Гермиона нахмурилась, выискав в сумке пергамент с той частью, где содержались записи о кровном соотношении. Она перечитала их снова, а затем ещё раз, так и не сумев найти конкретное упоминание того, о чём только что сказал её собеседник.       — Ты не найдёшь эту информацию там. Некоторые дневники содержат упоминания о том, что полукровки пытались совершить ритуал, и это не сработало. Я предполагаю, что чистота элементов данного образа, девственность и кровавые жертвоприношения обеспечили всё так, чтобы ритуал мог сработать исключительно в отношении чистокровных, — объяснил ей он.       — Итак… тогда нам нужны случаи, когда соулмейтом чистокровного волшебника оказывался магглорождённый или полукровка, — подытожила Гермиона, заработав кивок от парня.       — Министерство сегодня вряд ли сможет согласиться или даже подтвердить подобное, но вообще, это являлось одной из главных причин, по которой правительство запретило все эти ритуалы. Магическое ядро и душу не волнуют статус крови. Не она сводит людей вместе. Магия лишь ищет… равную себе, — голос Малфоя утих на последних словах, он смотрел куда угодно, но только не на неё.       Она решила, что он смущён. По сути, ритуал разрушал все убеждения касательно того, что кровь магглорождённого волшебника ничем не уступала чистокровным. Гермиона почувствовала, что он испытывал неловкость, ведь впервые он признал подобный факт в её присутствии. После войны девушка получила письмо, в котором он изливал душу, извинялся за все установки, что ему прививали с детства, и всю агрессию, которой она подвергалась в период их обучения. И несмотря на то, что девушка приняла извинения, ей всё ещё было в новинку слышать, каким прогрессивным стало мышление Драко и как он отзывался о магглах и обо всём, что к ним относилось, сейчас.       — Итак, ритуалы для поиска соулмейта были запрещены, потому как обряд не связывал лишь чистокровных между собой, — повторила Гермиона.       — Верно, — парень вздохнул. — Я полагаю, что существует дневник, который может быть спрятан в хранилище семьи Нотт. Я узнал об этом вчера, пока был здесь. Соулмейтом одного из членов их семьи оказался магглорождённый волшебник. Эта девушка…       Внезапно он оборвал себя, скривившись, облизнулся и посмотрел, насколько сильно заинтересована в продолжении истории Гермиона. Если бы она сейчас сидела, то наверняка балансировала бы на краю стула в нетерпении. Её всегда жутко интересовала тема запретных отношений в те времена, когда магглорождённым было запрещено учиться в волшебных учебных заведениях.       — Продолжай, — попросила она. Малфой вздохнул.       — Эта девушка, Нотт, не знала о связи, а поэтому их первое касание прошло спустя годы после приемлемого для ритуала периода, — мрачно продолжил Драко, и Гермиона немного запуталась.       — Я помню отрывок, где сказано, что откладывать связь никак нельзя, но несколько лет вряд ли принесли бы столько мучений, — неуверенно предположила она, на что Драко быстро покачал головой.       — Никаких страданий и не было, пока им обоим не исполнилось уже за двадцать. Девушка уже к тому моменту вышла замуж и родила ребёнка. Так что, когда они коснулись друг друга впервые… что ж, поверь мне, всё было, мягко говоря, не очень, — уклончиво ответил он.       — Я большая девочка, Малфой, и смогу справиться с самыми грязными тайнами, — она закатила глаза.       — Уверен, так оно и есть, — проговорил блондин, неосознанно скользнув взглядом вниз и оценив девичье платье сиреневого оттенка. Её дыхание остановилось на мгновение, и они оба одновременно выдохнули. Серые глаза смотрели прямо, не отрываясь, в то время, как карие метались по лицу напротив и полкам с архивами вокруг.       — Парень служил прислугой в их доме, — продолжил Драко историю, нарушив транс, в который впали оба. — Очевидно, в один прекрасный день их руки соприкоснулись, и в итоге оба… эм… кончили, — он покраснел. Гермиона раскрыла рот, шокированная полученной информацией, а также видом смутившегося Малфой.       — Но… но в записях сказано, что первое касание вызывает лишь…       — Я в курсе, но, видимо из-за того, что они так долго откладывали образование связи, их магия… росла и накалялась в их телах. В ожидании освобождения, — объяснил он.       Гермиона не смогла удержаться. Глубокий смысл его слов, намёк, спрятанный в них, пустили дрожь по её телу. Делая медленный вдох и взглянув вниз на свои записи, Гермиона нахмурилась и постаралась взять себя в руки. Хотя, по сути, сама мысль о том, что двое людей испытали оргазм лишь от одного прикосновения друг к другу, вводила её в ступор. Она и представить не могла…       — Естественно, семья Ноттов убила обоих связанных, — голос Малфоя прервал её разыгравшиеся размышления. На смену возбуждению пришёл ужас. — Учитывая, что оргазм от первого контакта был жалким, пара снова коснулась друг друга и, конечно же, испытала экстаз вновь. Их магия бушевала в помещении так сильно, что муж девушки подумал, будто что-то взорвалось. Он прибежал на первый этаж дома и в итоге увидел, как его жена и их магглорождённый слуга прелюбодействовали на полу.       Гермиона не смогла сдержаться и раскрыла рот. Желудок сдавило, к горлу подступила тошнота. Она разочарованно покачала головой.       — И в итоге он что? Тут же произнёс непростительное? — с неким раздражением спросила она.       — Вообще-то, ему пришлось ждать, — ответ парня заставил её глаза расшириться.       — Что? — вздохнула она, заметив ухмылку на его лице.       — Ублюдок был вынужден ждать до тех пор, пока его жена и её соулмейт не закончат. И, поскольку их случай был особенным, совокуплялись они целый день, — пояснил он.       Гермиона густо покраснела. Вот такого она точно не могла вообразить.       — Как… я имею в виду, не может….       — Может, — прервал её Драко, размеренно дыша. При каждом вдохе его плечи, обтянутые синей тканью сногсшибательного костюма, волнующе поднимались и опускались. — Этот случай, когда двое предназначенных столь долго не касались друг друга, оказался самым продолжительным по времени слияния в истории существования «Эйфория Максима». Их магия, по сути, держала обоих в клетке до тех пор, пока они… не завершили связь. Стоило им только прийти в себя, муж сразу же убил обоих.       Гермиона резко заморгала, чувствуя прилив ярости от того, каким сумасшедшим оказался этот мужчина.       — Х-хорошо, — наконец ответила она, даже не зная, с чего начать свою мысль. — Это… ну… Хорошо, получается, что ритуал работает даже в том случае, если оба волшебника ненавидят друг друга? Парень ведь был прислугой в семье чистокровных. Не может быть, чтобы девушке понравилось… хоть что-то в нём, — продолжила она и задумалась, насколько влиятельным оказывался ритуал. Обряд связывал двух совершенно противоположных по всем критериям людей лишь благодаря касанию. Идеи исчезли, мысли растворились.       — Ритуал не работает в таком ключе. Насколько я понимаю, должно существовать какое-то… влечение или притяжение магических ядер, чтобы связь подталкивала волшебников друг к другу, — Драко перенёс вес тела с одной ноги на другую и потёр шею.       — Ааа, — протянула она, теперь ещё больше желая почитать дневники. — Звучит интригующе. Ладно, следующий вопрос: я думала, что последствия окажутся… не знаю, какое слово тут будет уместным… не такими ванильными?       Кончики его ушей так очаровательно покраснели. Драко прикрыл кашель кулаком.       — Я только что рассказал тебе, что при первом касании пара испытала мгновенный оргазм, и это… слишком ванильно для тебя? — он подавился воздухом, и Гермиона начала отчаянно размахивать перед ним руками. Смущение румянцем украсило её лицо.       — Нет! Нет! Я имела в виду оригинальный смысл! В рукописях упоминаются лишь дрожь и тепло, и-и это всё. Можно подумать, с таким названием ритуала должно было… ну… я не знаю. Ладно, не важно. Забудь.       — Грейнджер, ты вообще читала…       — Да! — сорвалась она. Она была достаточно взрослой девушкой и, конечно же, знала о сексе, поэтому, вероятно, ей не следовало так импульсивно вести себя в разговорах о подобном. Особенно перед парнем, которого она знала с одиннадцати лет. И уж тем более перед Малфоем, ведь каким бы дружелюбными ни были их взаимоотношения, она не думала, что с ним она могла говорить о чём-то столь интимном. — Я прочитала весь чёртов текст. Я… ох… я просто думала, что исследования… объясняют всё куда более… серьёзнее.       Малфой оттянул галстук.       — Нужно что-то более серьёзное, а? — услышала она его бормотания. Девушка могла поклясться, что линзы его очков запотели. Он ловко стянул их с носа и протёр стёкла тканью галстука. — Грейнджер, это… ну конечно техническое описание будет скучным. Вырезки из других записей куда более… углубленные.       Гермиона сглотнула и кивнула, понимая, о чём идёт речь. Поправив выбившиеся кудрявые пряди, она прочистила горло.       — Тогда мне нужно будет изучить и эти записи, — оскорблённо начала она и тут же заметила, как Малфой, выгнув бровь, приподнял уголки губ в улыбке. — Для поисков, идиот!       Низкий смех эхом отразился от полок и стен в помещении. Воздух между ними словно очистился, стало легче дышать — и всё благодаря смеху Драко, освободившему их от напряжения.       — Конечно, — всё ещё посмеиваясь, ответил он, плечи дрожали, пока он пытался сдержать веселье.       — Но это так! — возмутилась она, теперь сама пытаясь подавить собственный смех.       — Точно. Только вчера ты упомянула о том, что никогда не была на нормальном свидании. Прости меня за предположение, что ты находишься в отчаянных поисках методов разнообразить свои вечера по четвергам, — пошутил он, на что девушка закатила глаза. Блондин никак не мог перестать улыбаться.       — Я в состоянии найти способы «разнообразить» свои четверги куда лучше, и ни один из них не подразумевает чтение непристойных деталей в описании архаичного ритуала для поиска соулмейта, — она откинула волосы за плечи.       — Ммм. Хорошо, — ответил Драко, всё ещё улыбаясь.       Гермиона прикусила щёку изнутри. Они оба смотрели на друг друга с игривым блеском в глазах, позволяя забавам и веселью между ними уступить чему-то более нежному и тёплому. По крайней мере, именно так девушка могла описать происходящее в попытке защитить свои странные мысли.       — Эм, ну и последнее, — она покопалась в своих пергаментах и нашла нужный с информацией о замысловатой магии, сотворённой в ритуале. — Ага, здесь упоминается приношение жертвы. Тут сказано, что при обряде используют кровь рогатого зайца, чтобы нарисовать руны, пепел гривы Келпи для выведения треугольных узоров и… сфинкса?       Гермиона взглянула на парня, заметив, как он вновь вернулся к своей сдержанности, и у неё возникло предчувствие, будто он уже знает о том, что она собиралась сказать.       — Я отметил возможные способы разорвать связь, но я… я боюсь, что это будет практически невозможно, учитывая, что в природе не существует никаких противоположностей тому, что ты только что описала, — блондин выглядел почти расстроенным.       — Да, просто прошлой ночью я построила несколько гипотез и задумалась, что если… ну, действительно ли есть способ разорвать такую магию. Особенно, если учесть, как мало исследований у нас на руках, — признала она и посмотрела на него, желая запечатлеть чужую реакцию.       — Мой друг прекрасно знает, насколько ничтожна вероятность прекратить действие старой магии, и неважно, о какой именно мы говорим, но… он всё ещё надеется, — мягко ответил он.       — И он затеял всё это только для того, чтобы у девушки было право выбора? Он так и не решил рассказать ей о том, что происходит? — спросила Гермиона, любопытствуя, кто же из его друзей попал в такую ситуацию. Её подозрения падали на Тео Нотта.       Драко мягко улыбнулся ей.       — Нет. Он… он весьма оберегает эту девушку и её чувства, — ответил он, глаза оттенка стали практически не моргали.       — На самом деле, достаточно трагично, что всё оборачивается так. Должно быть, он действительно любит её, — меланхолично заметила она.       Драко проглотил ком в горле, но Гермиона, кажется, этого не заметила. Взмахнув палочкой, она распределила большую часть бумаг обратно по коробкам. Вновь посмотрев на парня, она оставила в воздухе лишь некоторые из пергаментов.       — Ну, мне нужно вернуться обратно в кабинет, думаю, я продолжу искать информацию о том, каким способом всё-таки можно разорвать связь. Как думаешь, ты сможешь заскочить ко мне и заодно захватить с собой дневники и свои исследования после окончания рабочего дня? — спросила девушка, сделав шаг к Драко, и в этот момент он конечно же отступил назад. Поведение, природу которого она до сих пор не могла понять.       — Конечно. Я надеюсь закончить работу к половине седьмого.       — Отлично, у меня примерно также, — она улыбнулась и помахала ему рукой. — Увидимся, Малфой.

~

      Короткий стук в дверь заставил её живот сжаться от волнения. Она ненавидела признавать это, но Гермиона с нетерпением ожидала окончания рабочего дня, чтобы увидеться с Малфоем. Обмен информацией о наиболее малоизвестном ритуале с интеллектуальным молодым человеком был для неё чем-то вроде хорошего свидания. Она никогда не классифицировала эти встречи именно так, но всё же не могла подавить порхающие ощущения внизу живота.       — Привет, — поприветствовала его девушка, заметив под его рукой две папки толщиной больше, чем одно её предплечье.       — Чёрт подери, Грейнджер. Что с тобой случилось? — глаза пробежались по её фигуре.       — О чём ты? — нервно спросила она, отступив немного, тогда как парень зашёл в её кабинет.       — Ты вся будто уменьшилась, и твои волосы выглядят так, словно по ним прошёлся электрический разряд, — он прислонился к её столу и хмыкнул.       — Ха-ха, — пробубнила Гермиона, прищурившись. — Я сняла свои туфли несколько часов назад. Они ужасно неудобные. К тому же, сегодня был очень тяжёлый день, поэтому я частенько — в самом прямом смысле — тянула себя за волосы в течение всего дня, — проворчала она, пытаясь убрать неряшливые пряди в подобие косички.       — Коллеги? Или сам день был таким в целом? — спросил он и потянулся в карман пиджака за очками.       — И то, и другое, но… — начала девушка, но остановилась, не желая жаловаться. Малфой посмотрел на неё поверх папок. Обратил всё своё внимание на неё.       — Но? — подтолкнул он.       Она прикусила губу и решила, что всё же может позволить себе выпустить немного пара.       — Но наряду со всем этим у меня ощущение, что я нахожусь в вечном цикле борьбы. Будучи ребёнком я боролась, чтобы спасти себя и своих друзей, и теперь я делаю то же самое, чтобы заслужить к себе серьёзное отношение. Я должна сражаться, чтобы оправдать своё звание достойной ведьмы, бороться с Визенгамотом, чтобы он проявил благоразумие в принятии решений. И ко всему прочему мне нужно бороться с другими сотрудниками, чтобы мои идеи и советы были услышаны и восприняты именно так, как я того хочу, — выпалила она. — Я уже так устала от всего этого. Я просто хочу, чтобы что-то оказалось лёгким для меня, не требующим борьбы. Хоть раз.       Драко смотрел на неё пустым взглядом, почти не дыша. Встрепенувшись, он одарил её вымученной улыбкой.       — Грейнджер, я, вероятно, всё разрушу сейчас, но тебе придётся работать в течение как минимум сорока лет, — его реплика заставила её простонать.       — О Боже, не напоминай, — она направилась к своему столу, и парень снова постарался уклониться от её траектории движения. Он устроился в кресле для посетителей напротив. Гермиона надавила на свои виски, чуть потерев их, уже готовая обсуждать ритуал, но робкий голос Малфоя разрушил весь настрой.       — Кстати говоря, ты как никто достойна, — его уши снова порозовели. — Достойна всего, неважно, на работе или в личной жизни. Вот увидишь, твой отдел добьётся своего звёздного часа.       Обнадёживающая поддержка была столь мила и ощущалась такой необходимой сейчас. Мягкая улыбка расцвела на девичьи губах, сердце забилось чуть чаще в её груди от искренности произнесённых слов.       — Спасибо, Малфой. Это очень много значит для меня, — ответила она застенчиво.       Улыбнувшись, парень кивнул, а затем поправил очки на переносице.       — Всё это — мои исследования. В аннотациях один сплошной бардак, так что дай знать, если тебе потребуется помощь или перевод, — сказал он, протягивая папки ближе к ней, но стараясь не отдавать прямо в руки.       Следующие два часа Гермиона и Драко провели в обсуждении его записей, выискивая одну идею за другой. Она дулась каждый раз, когда Драко отказывался раскрывать личность своего друга. Конечно, он был непреклонен в том, что сам передаст все их совместные наработки другу, и, если они попытаются совершить какой-либо обряд, Драко лично проследит, чтобы всё прошло должным образом.       — Что, если мы используем пепел гривы единорога? — спросила Гермиона.       — Уже пробовали это, — торжественно ответил он. Она нахмурилась.       — Кровь единорога? Чтобы восстановить чистоту…       — Любое использование крови единорога должно быть одобрено Министерством. На это потребуются месяцы запросов и куча заявок, не говоря уже об эссе, в котором нужно будет подробно обьяснить, для чего именно нужна кровь. Единорог — одно из самых защищённых магических существ, Грейнджер. Мы нигде не достанем даже близко похожий на его кровь ингредиент. Убийство или причинение вреда любому единорогу…       — … является правонарушением первого класса. Я знаю, — удручённо ответила она.       Поиски продолжились. Запись идей, размышления вслух, исследование элементов, которые использовались ранее для обратной работы ритуала магической связи душ. Девушка пыталась рассмотреть ритуал как инфекцию, которую, вероятно, можно было бы вылечить подобием антибиотиков, но стоило ей заикнуться о своём предположении, Драко отмахнулся.       — И это я уже пробовал, — вздохнул он, чуть сдвинув очки и потерев глаза. — Это… такой способ требует использования тёмной магии. Фактически тебе нужно будет отказаться от части своих магических сил. Это противоестественно.       Гермиона устало откинулась на спинку кресла, а затем поднялась на ноги, направившись к части кабинета, скрытой дезиллюминационными чарами.       — Сколько раз вы пытались провести обратный ритуал? — спросила она, снимая заклинание и доставая два бокала с бутылкой вина.       — Точно не могу сказать. Может, девять или десять раз. Всё записано здесь, — в груде пергаментов он отыскал тот, где были расписаны его испытания. Все они закончились неудачно.       Поставив перед парнем бокал, она каким-то образом растянулась около него, и Драко застыл. Он не мог пошевелиться, вынужденный чувствовать близость её тела. Прикрыв глаза, парень постарался не двигаться, чтобы избежать каких-либо последствий.       — Вино в кабинете Министерства? Это вообще разрешено? — сжав челюсть, спросил он, надеясь, что она прекрасно распознает в его реплике намёк на шутку.       — Я задерживаюсь допоздна почти каждый вечер. Иногда бокал вина помогает мне сосредоточиться и отдохнуть после рабочего дня, — пожала плечами она и села в своё кресло, отпив немного алкоголя.       Драко потянулся вперёд и быстро схватил бокал, сделав маленький глоток.       — Что может подумать Министр, если он узнает, что его протеже пьёт прямо на рабочем месте? — спросил он, усмехнувшись.       — Я не пью на работе. Я пью после окончания рабочего дня. К тому же, Шеклболт сам имеет у себя целый кабинет с виски, — вновь пожав плечами, ответила девушка, а затем, уже тише, добавила с паникой в голосе. — Никому не говори об этом, пожалуйста.       Малфой посмотрел на неё, улыбнувшись, и закатил глаза.       — Только потому, что ты так мило попросила, — согласился он, заметив, как она расслабилась в своём кресле и улыбнулась в ответ.       На несколько долгих минут между ними повисло молчание. Гермиона просматривала одну из проваленных попыток Драко, расписанную на пергаменте, и помечала свои мысли относительно некоторых моментов с помощью розовых стикеров. Малфой записывал тезис для нового возможного испытания, включающего в себя использование пепла птицы Феникс и тёмного заклинания, которое и к тёмной магии приписать то было нельзя. Однако и его применение не одобрялось.       Гермиона вскинула голову, осмотревшись вокруг. Мысли одна за другой атаковали её, и она не могла ничего поделать с тем, что в итоге задержала своё внимание на Малфое. Он выглядел уставшим, за линзами очков можно было разглядеть потухшие глаза, а на фарфоровой коже лба, кажется, уже успела образоваться морщинка от того, как часто он хмурился. Сутулившись, он что-то яростно писал на своих бумагах.       — Драко? — осторожно спросила она. Девушка не могла не подметить, как он напрягся всем телом, а руки замерли над столом. Взгляд стальных глаз на мгновение метнулся вверх, но затем опустился обратно к чернилам на пергаменте.       — Хм?       — Когда твой друг решит сдаться?       Он снова замер и медленно выпрямился, расправив плечи. Спина прижалась к креслу, рука положила перо, и обе ладони сжались в кулаки. Голова немного наклонилась в сторону.       — Сдаться? — повторил Драко так, будто говорил на другом языке.       — Сколько вы уже экспериментируете? — спросила Гермиона.       — Около года, — без эмоций ответил он.       — А как долго вы исследуете всё это?       Застыв, он моргнул пару раз, прежде чем выпустить из груди сдерживаемый до этого выдох.       — С тех пор, как мы выпустились.       Гермиона кивнула с неловким выражением лица.       — То есть, уже четыре года. Неужели всё действительно будет столь ужасно, если твой друг просто… примет всё так, как оно есть? — неуверенно спросила она.       Одна из его рук сжалась ещё крепче, и Малфой опустил её вниз, положив себе на ногу. Его позвоночник неестественно выпрямился, а кожа казалась слишком плотной.       — Нет. Он… это совсем не то, чего он хочет, — резко ответил парень. Гермиона испугалась, подумав, что вполне могла обидеть его, однако она вроде бы не произнесла ничего такого, что могло показаться грубым. Она задалась вопросом, стояло ли за его поведением что-то ещё.       — Тогда чего он хочет? Ты говорил, что в его планах дать этой девушке право выбора, но как это будет работать, если она даже не…       — Она никогда не выберет его, — внезапно ответил Драко. Гермионе нечего было сказать на это. — Они никогда не были друзьями, даже не смотрели толком друг на друга…       — Но ты сказал, что ритуал основывается на уже сформировавшихся влечении и интересе, — эти слова не имели для неё смысла. Здесь ошибался либо ритуал, либо Малфой.       — Это так. Мой друг… ему нравилась эта девушка, в какой-то степени, когда они были младше, и продолжает нравиться ему гораздо серьёзнее сейчас, — звучало так, словно ему было больно говорить.       — А он ей — нет?       Всё, что Драко сделал — покачал головой.       — Ну и что? Они не дружелюбны друг к другу? И теперь он планирует держаться от неё подальше на протяжении всей оставшейся жизни? — продолжила она.       — Я не… спрашивал его об этом. Но да, я думаю, что если ничего не удастся сделать, он просто уедет из Англии.       Гермиона отпила ещё немного вина. Устроившись поудобнее, она рассматривала напрягшегося перед собой парня.       — Речь идёт о Тео Нотте, верно? — спросила она, проверяя его реакцию.       Глаза Драко быстро нашли её, рот открылся и закрылся, но в итоге выражение его лица превратилось в уверенное, и он ухмыльнулся.       — Да, — ответил он.       — А кто тогда та девушка?       — Этого я уже точно не скажу. Тео не хочет, чтобы кто-то узнал, помнишь? — он поднял брови в замешательстве, но она лишь махнула рукой и сделала ещё глоток.       — Всё не может быть так плохо. Я наверняка знаю её, но не могу вспомнить со школы хоть кого-то, кто правда ненавидел Тео, — продолжила напирать Гермиона, заметив, как дёрнулся глаз Драко.       — Это не так, ну, по крайней мере, я не думаю, что она действительно ненавидела его. Тео больше обеспокоен тем, что… она будет испытывать стыд, если узнает обо всём, — объяснил он, и она нахмурилась.       — Почему ей должно быть стыдно? — спросила девушка, не припомнив, чтобы Теодор Нотт создавал какие-то проблемы в период их обучения. Только если вспомнить о его семье, но она не думала, что парень так сильно предан своему отцу.       Драко слабо пожал плечами.       — Он был не самым приятным человеком в школе. И его семья заработала себе плохую реп…       — Да, но до тех пор, пока пути Тео и его семьи расходятся, всё это не должно иметь значения, верно? Я так понимаю, он и его соулмейт уже успели коснуться друг друга однажды, да? — продолжила допрос Гермиона, на что парень выгнул бровь. Язык прошёлся по ровной линии белоснежных зубов.       — Дважды, — признался наконец он.       — Дважды? Тогда как она может не быть в курсе?       — Потому что… — начал он, затем, нахмурившись, сделал глубокий вдох. — Тео даже не был уверен, что произошло. И к тому же, эта девушка — магглорождённая, и нет ни единого шанса для неё понять, что она теперь связана с кем-то магией душ.       Глаза Гермионы расширились, на губах расплылась улыбка.       — Магглорождённая, говоришь? Интересно, — произнесла она. Драко устало покачал головой.       — Давай вернётся к заданию о…       — Как во всё это оказался втянут ты? — Гермиона отставила бокал в сторону и наклонилась ближе. Локти упёрлись в поверхность стола, подбородок лёг на сложённые поверх друг друга руки.       — Тео попросил меня…       — Не припомню, чтобы вы двое общались так близко, — сказала она, прищурившись.       — Да, это так. Но ему потребовалась моя помощь, и я не смог отказать, — уклончиво ответил он.       — То есть, таким образом, ты оказался вовлечённым в своего рода проект, растянувшийся на четыре года.       — Именно так, — подтвердил Драко, быстро взглянув на неё, после чего вернулся к пергаменту перед собой.       Доля алкоголя в крови, вероятно, придала ей куда больше смелости, чем в ней имелась, но по большей части в Гермионе взыграло её дурацкое любопытство. Идея была нелепой, и она понятия не имела, что именно подтолкнуло её к мысли, что всё это время речь шла именно о Драко. Хотя бы на несколько секунд, но это имело смысл. Он ведь был чистокровным. Кажется, у него за плечами сложилось уже довольно много опыта в проведении исследований по волнующему их обоих вопросу. К тому же, он что, действительно проводит всё своё свободное время, чтобы помочь внезапно появившемуся другу? Вряд ли.       Она неуверенно подняла ладонь, медленно подвинула её вперёд через стол, сосредоточившись взглядом на открытом участке руки парня. Надо просто проверить. Она почти не сомневалась, что ничего не случится, и ей удастся перевести её баловство в шутку.       Драко заметил движение в последний момент, глазами проследив, как кончики её пальцев почти что коснулись его ладони.       — Какого чёрта ты, по-твоему, делаешь? — выплюнул он, отдёрнув руку.       Гермиона вздрогнула, замерев, короткий вздох покинул её лёгкие. Глаза округлились от чужой реакции, и стоило первичному шоку отойти, что-то щёлкнуло в её голове.       — Я просто…       — Нет. Что бы это ни было, не смей прикасаться ко мне, — сорвался он, в глазах словно скопился весь яд прошлой личности Малфоя тех времён, когда он так яро ненавидел её. Гермиона сощурилась, почувствовав внезапный спазм в груди.       — Я потянулась за пером, — солгала девушка, чувствуя, как трясутся руки, пока брала перо из подставки прямо рядом с тем местом, где лежали его руки. Взглянув на блондина, она заметила, каким неизменным осталось выражение его лица, пока он рассматривал чернильницу и стопку перьев. Парень отвёл взгляд.       Гермиона подозрительно сузила глаза.       — Что такого особенного в том, что я коснусь тебя? — спросила она, подняв тон голоса от захватившего её волнения.       — Ничего, я просто… не люблю, когда ко мне прикасаются, — с холодной отчуждённостью заявил Драко. Гермиона нахмурилась ещё больше. Она снова потянулась вперёд через стол, пытаясь поймать его руку, и он резко вскочил, опрокинув стул. Громкий шум упавшей мебели смешался со злым криком. — Какого чёрта, Грейнджер? Я только что сказал…       — Что происходит? — потребовала она, тоже вставая с места.       — Ты ведёшь себя странно! — грубо ответил он, отходя. Гермиона быстро обошла стол. — Грейнджер, что ты…       — Что происходит? — снова повторила она, пытаясь приблизиться, её пульс ускорился, когда парень отскочил от неё. Он всегда держался как можно дальше, всегда старался сохранить дистанцию между ними. Не подпускал её к себе. Словно боялся…       — Малфой, скажи мне, что происходит! — закричала она, вскинув руку вперёд. Отпрыгнув, Драко перескочил через стул, опрокинутый на пол. Гермиона тут же приблизилась к нему, пытаясь настигнуть его.       — Нет! — воскликнул он, но было уже поздно: Гермионе наконец удалось схватить его за предплечья. Его руки оказались на её. Оба носили длинные рукава, скрывающие кожу, и поэтому каждый из них чувствовал под ладонями лишь ткань одежды.       Казалось, что Драко задыхался, пока с паникой в глазах смотрел на место их соединения. Его плечи поднимались и опускались в быстром ритме, и лишь спустя какое-то время его дыхание пришло в норму. Он сглотнул, когда осознал, что кожей друг друга они так и не коснулись.       Облегчение проскользнуло на его лице. Гермиона взглянула вниз, туда, где она ухватилась за него, а затем подняла взгляд обратно. Страх охватил всё её существо, вместе с неверием и паникой, расплывшимися внутри неё подобно пролитому молоку.       Он посмотрел на неё с горящими гневом глазами, ноздри расширились от того, как тяжело парень дышал. Резко двинувшись, Драко крепко схватил Гермиону за плечи и оттолкнул от себя. Спиной девушка прижалась к стене, когда он, снова взяв её за предплечья, прижал их над её головой, аккуратно, но с ощутимой силой.       — Не двигайся, чёрт возьми, — выплюнул он, на крепкой шее отчётливо можно было разглядеть напряжённую вену. Его глаза наполнились тревогой.       — Малфой… объясни, почему ты так ведёшь себя, — едва слышно проговорила девушка. У неё не было сил на то, чтобы сопротивляться, не тогда, когда сильная паника заставила её трястись.       Этого не может быть.       — Ты знаешь, почему, — закричал он, оказавшись к ней лицом так близко, как никогда прежде.       Сконцентрировавшись, Гермиона попыталась оттолкнуть его, используя всё своё тело, чтобы освободиться, но парень, конечно, оказался куда сильнее неё.       — Отпусти меня, — пробормотала она, почти хныкнув, когда он ощутимо напрягся. Глаза Драко на мгновение сверкнули. Он ослабил хватку, однако не отпустил напряжение в своём теле.       — Прекрати пытаться коснуться меня, — всё ещё с нажимом, но уже с меньшей агрессией ответил он. О боги, да он умолял её.       — Я… — Гермиона почувствовала, как лёгкие загорелись от недостатка кислорода. — Этого не может быть.       Малфой так долго смотрел в её глаза глубоко карего оттенка, подметил тёмные круги под ними; казалось, он успел пересчитать каждую из длинных закрученных девичьих ресниц. Его грудь сдавило, в животе закрутилась спираль тошноты. Ноющая боль пронзила сердце.       Наконец, медленно, он отступил назад, снова установив между ними огромную дистанцию.       Гермиона разглядела в выражении его лица угрюмость и обреченность, и это дало ей ответ.       — Невозможно, — хмыкнув в неверии, протянула она. Но когда Малфой не предпринял ни одной попытки, чтобы согласиться с ней, чтобы убедить, что он просто пошутил, вся краска сошла с её лица.       — Не может быть. Малфой, не может… — безжалостно рассмеялась девушка. — Нет, я никогда… я не чувствовала ни одного из симптомов ритуала. Ты определённо лжёшь.       Плечи Малфоя поникли, голова опустилась вниз. Серые глаза всматривались в поверхность пола.       — Это правда, Грейнджер, — еле слышно ответил он. Поражение обрушилось на него с куда большей тяжестью, чем он ожидал.       — Но я ничего не ощущала. Да, мы касались друг друга, но я никогда не испытывала… — Гермиона запнулась, почувствовав, как слова застряли в горле, когда перед глазами пронеслись воспоминания о третьем годе в Хогвартсе.       Кулак врезался ему в лицо. Адреналин пробежал по её венам, разгоняя кровь. Удовлетворение от нытья несносного слизеринца, пока он убегал прочь, так повысило её самооценку. Она развернулась к своим друзьям с улыбкой, встряхивая руку от полученного ушиба.       Её кулак, однако, болел не так сильно, как она того ожидала. Скорее, ощущения можно было назвать… приятными. Просто небольшое покалывание под кожей. Гриффиндорка снова потрясла рукой, думая, что сейчас та наконец должна онеметь, но её тело лишь охватило некая радость. Ощущения были странными, и она испытала желание сделать это снова. Ударить Малфоя вновь или… нет, определённо только ударить его. Почувствовать, как костяшки её руки разбивают ему лицо. Соединить свою кожу с его.       Нет.       Гермиона нахмурилась, посмотрев на свою руку, но быстро поспешила за Гарри и Роном вниз к хижине Хагрида. Время шло, и её тело продолжало сжиматься от ощущений, которые ей подарил контакт её кулака с лицом Малфоя.       Её руки затряслись, неосознанно она подняла правую руку и погладила костяшки левой.       — Я думал, что оказался грёбанным мазохистом, — произнёс Драко, вырвав её из потока мыслей. Он покачал головой, из губ вырвался саркастический смех. — Ощущения после того, как я получил в нос, определённо не могли быть такими приятными.       Его губы сжались. Гермиона могла бы рассмеяться от подобного высказывания, но она словно не имела возможности пошевелиться от захватившего её страха. Малфой потёр лоб, а затем, казалось, рассердился ещё больше.       — Чёрт возьми, Грейнджер, — простонал он, взъерошив волосы. Она всё ещё ничего не сказала.       — В разгар финальной битвы, ты помнишь, что произошло в Выручай-комнате? — осторожно спросил он.       В данный момент Гермиона не могла вспомнить вообще о чём-либо, полностью ошеломлённая. Мыслям никак не удавалось собраться воедино, чтобы она наконец поняла, что именно ей пытались объяснить.       — Когда Адское пламя распространилось везде, и мы выбрались из комнаты, Поттер и я свалились с метлы, стоило нам только оказаться в коридоре. Уизли и ты уже ждали нас. И тогда я… — он остановился, его серые глаза почти со злостью сверкнули. — Ты помнишь хоть что-то из этого?       Гермиона оскорбилась его тоном.       — Конечно я помню. Один из самых трагичных дней в моей жизни. Почему я должна была забыть об этом? — огрызнулась она, заметив, как ещё больше похолодел Драко.       — И что произошло дальше? — усмехнулся он.       — Мы пошли к лодкам… — начала она, на что он агрессивно покачал головой.       — Нет-нет. Что произошло тогда, когда мы с Поттером свалились с метлы? — продолжил напирать парень. Гермиона задумалась на мгновение, пытаясь вспомнить хоть что-то, что могло бы опровергнуть его выводы.       — Рон проткнул…       — Нет! Думай, Гермиона! — закричал он, заставив её покраснеть. — Что именно произошло, когда я упал?       Всё это какой-то бред, не иначе. Её пальцы окаменели, она сжала руки в кулаки, стараясь оставаться спокойной.       Гермиона прикрыла глаза, чувствуя, как подступают слёзы, пока она воспроизводила в памяти тот самый момент. Она была уверена, что ей завладел… адреналин, огонь, страх перед неминуемой смертью. Ужас от войны, в которую они все оказались втянуты против воли. То, как Малфой рассказывал о произошедшем, заставило её потеряться в собственных словах.       — Я… я хотела взять крестраж. Ты… ты пытался подняться на ноги, и… — прохрипела она, беспомощно разглядывая Малфоя, чьё выражение лица оставалось безразличным и отчуждённым.       — И? — нетерпеливо спросил он. Гермиона проглотила ком в горле и ошеломлённо посмотрела в шторм его глаз.       — И ты наткнулся на меня, когда поднимался. Мы… ты… я схватила тебя, пытаясь оттолкнуть, и… и моя рука, — глубоко вздохнула она. — Моя рука коснулась твоего запястья.       Малфой кивнул, сделав к ней шаг подобно хищнику, загнавшему свою добычу в ловушку. Девушка не могла быть уверена, что именно она чувствовала, но уж точно не ожидала рой мурашек, пробежавших по спине, когда он снова заговорил низким голосом.       — И что же ты ощутила? — спросил Драко, шагнув ещё ближе. Она покачала головой, отрицая смысл происходящего.       — Ты же не серьёзно. Это было последствием пламени…       — Нет.       — Но… это было так. Мы…       — Думай, Гермиона. Что ты почувствовала? — вновь надавил парень, а она никак не могла перестать качать головой. — Давай я расскажу тебе, что испытал я?       — Малфой, остановись…       — Я почувствовал, как запястье обхватил огонь, такой обжигающий, что тёмная метка не идёт ни в какое сравнение с этим ощущением, — выплюнул он. — Чем больше я отступал от тебя тогда, тем сильнее я испытывал головокружение и жар по всему телу.       — Это всё из-за случившегося в Выручай-комнате, Малфой… пойми же…       — Я весь вспотел. Всю грудь сдавливало так сильно, что я думал о том, как вот-вот умру, и совсем не от Непростительного. Мой друг детства только что погиб у меня на глазах, а я только и думал о том, чтобы прикоснуться к тебе снова.       Гермиона моргнула, задумавшись, гневался ли он сейчас потому, что тогда, вместо того, чтобы испытывать чувство утраты, он поддался похоти и вынужден был терпеть это. Драко, вероятно, испытывал вину за то, что не справился с потерей друга должным образом и не смог преодолеть другие обстоятельства, в которых они оказались тогда. Гермионе стало его немного жаль.       — Мне искренне…       — Не надо. Это ничего не значит, если ты даже самой себе не можешь признаться в том, что, чёрт возьми, происходит, — горько улыбнувшись, парень развернулся и начал собирать свои вещи.       — Что ты хочешь услышать? Я… мне нужно куда больше, чем несколько совпадений…       — Совпадений? — он поперхнулся грубым смехом, на его лице отобразилось раздражение и неверие. Гермиона нахмурилась, подумав, что она наверняка обидела его. — Ты думаешь, что всё это — лишь совпадения? Ты свихнулась что ли?       — Я просто не понимаю. Не вижу смысла в том, почему мы могли оказаться..       — Не смей… — Драко оборвал себя, снова развернувшись к ней спиной. — Пожалуйста, не заканчивай то, что хотела произнести.       Его просьба была озвучена с такой тоской, что она почувствовала, как боль пронзила её тело. Гермиона прикусила губу и, выдохнув, позволила векам опуститься на короткое мгновение.       — Я… мне просто тяжело… принять саму вероятность того, что…       Из его груди вырвался новый грубый смешок.       — Это никакая не вероятность, Гермиона. Подумай сама. Вспомни, что ты ощутила после того, как врезала мне. Что ты почувствовала, когда мы выбрались из Адского пламени. Из всего, что произошло тогда, я готов поставить всё своё наследство на то, что ты всё никак не могла перестать думать обо мне, — она закрыла глаза. Закрыла в надежде того, что он — всё это — исчезнет.       Но конечно, Драко был прав. После случившегося в Выручай-комнате она едва ли могла осознать, что крестраж уничтожен. Её мысли зациклились на ощущении прикосновения к Малфою, на том, как неожиданно приятно это было. Внутреннее «я» кричало, что ей следует взять себя в руки и сосредоточиться, но в то же время разум всё возвращался к моменту их касания. И даже тогда, когда они покинули замок, чтобы найти Снейпа, её грудная клетка болела, и всё, чего желала девушка — найти кого-то, кто успокоил бы её, утешил, залечил всю боль.       Она почувствовала тошноту.       Малфой снова начал говорить, но Гермиона никак не была готова обсуждать всё это.       — В этом есть смысл. Никакая это не вероятность, это просто то, что случилось. Вот почему любые отношения ощущались для тебя неправильно, вот почему то, что было у тебя с Уизли, не сработало…       — Стой…       — И это никогда не было правильно, даже если ты пыталась убедить себя в обратном.       — Нет же, мы просто решили, что нам лучше остаться друзьями, — попыталась возразить девушка, но у неё не получилось.       — Вот почему, целуя его, ты всегда испытывала тяжесть внутри. Вот почему каждый раз, когда ты касалась его, что-то в тебе кричало о том, как тебе до отвращения неприятно, — продолжил он, в его словах так явно чувствовалась ревность.       Гермиона не могла дышать. Воздух застрял в её лёгких, и, как бы она ни старалась заставить себя сделать вдох и выдох, ей не хватало сил. Всё сказанное ошеломительным взрывом обрушилось на её чувства и мысли.       — Я знаю, о чём говорю, потому что ощущаю то же самое. Не имеет значения, сколько раз я пытался утешить себя в компании множества ведьм, каждая из них в итоге вызывала во мне лишь желание блевать, — Драко сжал челюсть. — Каждый раз, когда кто-то из них касался меня, это ощущалось так неправильно. Знакомо?       Что-то на мгновение вспыхнуло в ней при упоминании о других девушках. Это чувство ревности внутри неё чувствовалось таким непривычно естественным и первобытным. Грудь сдавило, как будто ей только что наступили на сердце и растоптали её главный жизненный орган до мелких частиц.       — Мы одно и то же…       — Нет! Абсолютно… — попытки кудрявой поспорить казались такими жалкими.       — Да. Я пытался избежать…       — Нет!       — Да! Мы. Одно. И то же, — прорычал он низким голосом, таким злым и грубым.       — Я… я не верю. Здесь… должно быть, здесь какая-то…       — Никакой ошибки. Мы не в той ситуации, где я только что узнал об этом, Грейнджер. Эта связь существовала в течение четырёх лет. С момента, как закончилась война. Блядь, да даже больше четырёх лет. Ты мой…       — Нет! Не говори этого, чёрт подери! Просто… остановись на секунду! — вскрикнула она, подняв руки, стараясь избегать его взгляд. Девушка задыхалась, чувствуя, как лицо и всё тело покрылось испариной. — Это… это же просто смешно! Для подобного заявления недостаточно доказательств!       Малфой зловеще рассмеялся и смахнул пряди со своего лица. Сняв очки, он швырнул их на стол. Она почти что вздрогнула, когда аксессуар со скрежетом проскользнул по деревянной поверхности.       — Доказательства? Что именно тебе нужно доказать? Я уже рассказал тебе всё…       — Ну должно же быть что-то ещё! Ну же, где-то здесь… — она в панике начала перебирать дневники и исследования, выискивая информацию, которая помогла бы ей. Всё рассказанное им можно было списать только на адреналин; она и Малфой не были… нет. Они просто не могли оказаться предназначенными.       Пока он наблюдал, как она рыскала в поисках оправдания для самой себя, Малфой почувствовал, как грудь в очередной раз сдавило до удушающей боли. Её реакция оказалась именно такой, какую он и боялся увидеть. Отрицание, непринятие, отвращение, гнев. Драко хотел верить, что не всё так плохо, и, возможно, ему не придётся полностью расставаться с волнительными мечтами, однако наблюдая за тем, что происходило сейчас, он сжёг все мосты к своим надеждам, ощущая, как сердце при этом обливалось кровью.       Постаравшись взять себя в руки, Драко опрокинул голову назад и медленно вздохнул, содрогаясь. Он был готов сказать своё «прощай».       — Я… мне жаль, Гермиона, — ласково протянул он. — Я сожалею, что это оказался именно я, а не кто-то другой.       Гермиона наконец посмотрела на него, её лицо уже не было таким встревоженным, скорее… умиротворённым. Она почувствовала спокойствие от тона чужого голоса, осознавая всю реальность, рухнувшую на её — на их — плечи. Положив пергамент на стол, она тяжело вздохнула.       — Мне тоже жаль, что это я, — прошептала девушка, заметив, как Малфой покачал головой.       — Нет, не говори так, пожалуйста, — взмолился он.       — Почему? Ведь это правда. Я знаю, что тебе… всё равно на меня, и ты не считаешь меня ничем, кроме как хорошей знакомой, — неуверенно продолжила она.       С его губ сорвался саркастический смешок. Гермиона ощутила табун мурашек, когда Драко вновь сделал шаг к ней.       — Помимо моей души и магического ядра, которые нашли тебя наиболее… успокаивающими для себя, я сам не могу подумать ни об одной другой ведьме, к которой я хотел бы быть привязан, — он произнёс это с такой силой и уверенностью, что её желудок перевернулся от удовлетворения.       — Ты ведь меня даже не знаешь, — слабо ответила она, загипнотизированная разбушевавшимся огнём в глубине его глаз.       — Да. Не так, как я бы того хотел, — признался парень, и, может, подобные слова звучали для него как что-то незначительное, но они всё же заставили сердце Гермионы забиться сильнее, словно в попытке выскочить из груди.       Она попыталась взять себя в руки и рассуждать логически. Нужно было сказать что-то, что точно опровергнет его речь, просочившуюся в глубину её сердца.       — Э-это всего лишь влияние магии…       — Нет.       — Мне трудно поверить в то, что… Это не имеет смысла…       — Почему нет? — прервал он её, подойдя ещё ближе. — Почему в этом нет смысла?       Проглотив ком в горле, девушка вытерла потные ладони о ткань платья. Она всего лишь пыталась бороться со всем, что происходило, с тем, что Драко так отчаянно доказывал. Однако она не была уверена, верилось ли ей самой в то, что она старалась сказать.       — Я тебе не нравлюсь. Нас с натяжкой можно назвать друзьями. Между нами нет ничего общего, и…       — Какая же херня. Всё, что ты только что сказала — чушь собачья, — низким и спокойным голосом ответил парень.       — Малфой…       — Знаешь, мне нравятся умные ведьмы. Возможно, куда умнее, чем я. Те, чьи амбиции взлетают до самых небес, кто прилагают все усилия, чтобы вписать своё имя в историю. Такие ведьмы, которые хотят доказать людям, что они стоят куда большего. Делают то, за что я не могу, не имею права их осуждать, и мне остаётся лишь восхищаться ими.       У неё перехватило дыхание.       — Я бы хотел, чтобы объект моих чувств был милым и хорошо относился к окружающим, до такой степени, что она будет проявлять доброту абсолютно ко всем вокруг, даже к тем, кто этого нисколько не достоин, — продолжил он. Малфой сократил дистанцию между ними настолько, что она могла почувствовать магию, притягивающую её собственную, которая исходила от Драко. И как Гермиона не замечала этого раньше?       — И я был бы не против, если бы она постоянно проявляла своё упрямство. Это порой смешило бы меня, — попытался пошутить он, но девушка не могла заставить себя улыбнуться. Все её идеалы и образы будущего спутника по жизни градом рассыпались в её голове, и Гермиона не могла поверить, что происходящее теперь являлось для неё самой настоящей реальностью.       — Малфой…       — И мне, конечно, нужна именно та, кто всецело завладеет моим вниманием, и кого я буду уважать и обожать вплоть до последнего вздоха. Все её мечты и идеи всегда будут важнее, чем мои, — продолжил Драко тоном, вызвавшим в ней опасение, что вскоре их беседе придёт конец. Она не хотела, не могла говорить в ответ на его реплики, но она также не желала, чтобы он уходил.       — Я… не так я себе представлял момент, когда ты обо всём узнаешь. Честно говоря, я был доволен тем, что ты никогда не понимала истинную природу связи наших душ. Но теперь, когда ты наконец всё выяснила, я оставлю тебя в покое и уйду. Я не прошу ни о чём, Гермиона, я просто…       Он запнулся, выдохнув с неким раздражением. Больше из-за самого себя и слов, что он так и не смог озвучить.       — Я только хочу, чтобы ты была счастлива и имела право сама выбирать своё счастье, — закончил парень.       Когда девушка вновь ничего не ответила, Драко взглянул на неё в последний раз и вышел из кабинета. Дверь с тихим щелчком захлопнулась за ним, звук его шагов всё утихал и утихал до тех пор, пока, она почему-то была уверена, он не оказался в лифте. Гермиона сползла вниз по стене, усевшись на колени и спрятав лицо в руках. Её сердце утонуло в ощущении полной потери.