Фонари здесь не при чём

Он явно паниковал. И понятно почему. Дело в том, чтобы действие «Нежных объятий» прекратилось существует два варианта. Первый — нужно перебороть все симптомы от самого малого три дня к большему около недели, и не факт, что человек способен вынести столь огромную нагрузку на тело и дух. Второй — слиться с мужчиной душой и телом, и с совместными усилиями побороть недуг, благодаря чему все неблагоприятные симптомы спадут в течении полу часа. Первый вариант был намного выгодней для Му Цина, так как с болью и сумасшествием он мог бы пережить неделю. Даже спорить не нужно. Проблема была в другом. Проще было бы, если происходящее настигло в другое время и в другом месте. Ведь праздник Середины Осени проходил всего один раз в год и являлся обязателен для любого небожителя, будь это средние или высшие небеса. Разницы нет. Не явиться на пиршество, значит не уважать не только небожителей, но и самого императора. Для богов не придти на праздник — является бесстыдством и вопиющей наглостью. Свой статус Му Цин не намерен терять. Единственным спасением было бы войти в связь с мужчиной, но проблема состояла в обете генерала Сюанчжэня, которому он следовал много веков. Он не мог вот так «расстаться» со своим способом самосовершенствования. Тем более он никогда не состоял в отношениях с женщиной, не то чтобы с мужчиной… Хотя и интереса к слабому полу он не проявлял. Всё было так сложно. А когда ещё и рассудок затуманен, то вообще с реальностью можно попрощаться. От переизбытка чувств Му Цина подкинуло на кровати и мужчина закричал нечеловеческим голосом. Было больно. Кости ломило, а мышцы из-за липких одежд неприятно сводило и как будто пыталось задушить. Фэн Синь больше не мог смотреть на мучения напарника, однако и сделать не мог ничего без разрешения. «Чужое тело — храм. Не могу. Нельзя». — зажмурив глаза и отвернувшись от Му Цина, повторял про себя Наньян. Но его терпение кончилось с очередным полукриком-полухрипом. — Выбирай, — закричал он. Ситуация весьма занятная, было бы смешно, не будь всё так серьезно. С одной стороны Фэн Синь мог бы и оставить больного ещё там — в коридоре, и ни о чем не переживать. С другой же — он со сто процентной вероятностью соврал бы, что Юго-западный Бог Войны ничего для него не значил. Будь это так, он бы не выискивал постоянно глазами в толпе ту самую черную фигуру и не помогал в совместных походах по устранению нечисти с их земель. И множество похожих других случаев. Фэн Синь давно понял, что Му Цин для него не просто напарник или союзник. Он располагался к нему ближе, чем тот думал. Но, не смотря на свои некие чувства, не отказывал себе в издёвках и надругательствах по отношению к Му Цину. Это стало делом привычки, как и частое избиение друг друга. — Ну? — поторопил Фэн Синь его, когда тот в очередной раз рыкнул и разорвал одеяло в клочья. На периферии сознания Му Цин отозвался: — Чёрт, — он сделал глубокий вздох и с выдохом ответил, — Второй. Переспрашивать вновь не потребовалось. Фэн Синь нагнулся над лежачим и нежно поцеловал. Му Цин не ожидал столь невесомого и приятного прикосновения к своим губам. Он думал, Наньян его просто возьмёт и отрахает, как бездушную куклу. Но на деле всё было иначе. Фэн Синь прикасался к нему так, как будто в его руках находиться стеклянная, до ужаса хрупкая вещь. От такого внимания Сюанчжэнь немного расслабился, позволяя чужим рукам исследовать себя. Его тело осыпали горячие поцелуи, которые уже успели переместиться с губ на покрасневшую чувствительную шею. У Му Цина была очень бледная кожа, можно сказать даже болезненная, и поэтому на ней сейчас было отчетливо виден яркий румянец на щеках и шее. Он был красив. — Ох, — только и смог издать Фэн Синь, после чего снова припал к разгоряченной кожи. Наньяна возбудить было не легко, но то как на него смотрит смущенный до неприличия, теперь уже любовник, и то как его тело послушно отдаётся, ему сносило крышу. Тот застонал в голос. Мокрую одежду наглым образом сняли с тела, а затем Наньян избавился от своей. Фэн Синь благополучно пристроился между чужих стройных ног и моментами, прикасаясь к ней нежно поглаживал их. — Ты не представляешь, какой ты сейчас… Поддавшись чувствам, пришедшим вместе с возбуждением, Юго-восточный Бог Войны хотел сделать комплимент Му Цину, но его перебили. — Заткнись и займись делом. Фэн Синь припал к груди любовника и, захватив один из сосков, стал с напором его обсасывать, и временами покусывать. От этого Му Цин то ли постанывал, то ли привскрикивал. Непонятно. Но неприятно точно не было. Почти полностью навалившись на того, мужчина завел раздвинутые ноги и позволил обвить ими свой торс. Таким образом, они оба чувствовали твердую плоть друг друга, готовых к дальнейшим действиям. — Давай уже, — заскулил тот, Му Цин — явно был на пределе. — Ты пока не готов, — ответил хриплым голосом Наньян, поднимая на того взгляд. Он сам не против вот так сразу войти, но без необходимой подготовки нельзя. Немного отстранившись назад, Фэн Синь взял в руки чужую плоть и провёл своей рукой вдоль ствола, вызывая у хозяина приятную дрожь во всём теле. На все его действия он получал одобрительные громкие стоны со словами: « Ещё, быстрее». Затем взял орган в рот почти на всю длину и, не обращая внимания на рвотный рефлекс, стал заглатывать, стараясь взять как можно больше. Му Цин после пары толчков, почти умоляюще всхлипнул. В его глазах наворачивались слезы от полученного удовольствия. — Я сейчас кончу, скотина, если ты продолжишь. Он с силой, что осталось у него, хотел отпихнуть Фэн Синя, но было тщетно. Тот наоборот стал с большей скоростью двигаться, помогая ещё и языком. И уже через секунд десять-пятнадцать Му Цин сжимая чужие волосы, с криком кончил в рот в свой первый раз генералу Наньяну. Фэн Синь отстранился от него. Выплюнув семя на правую ладонь, он перевёл взгляд на уставшего партнёра и высказался. — Мне теперь больше нравиться, когда ты стонешь, а не грязно ругаешься. Му Цину только и оставалось закатить глаза и фыркнуть. — Пошёл ты на хрен. Собеседник ухмыльнулся, нагнулся над вторым и в самые губы ответил: — Только после тебя, — и со страстью впился в губы любовнику. Размазав сперму в руке, мужчина пристроил средний палец к входу и чуть-чуть, совсем немного, проникнул внутрь, а после аккуратно стал растягивать. Тот от неожиданности охнул в поцелуй открыв рот, позволяя проникнуть чужому языку. Лаская губами и языком Фэн Синь старался отвлечь партнёра. Но поцелуи плохо отвлекали от основного действа. Му Цин сжался от некомфортных и странных ощущений, тем самым не дав Фэн Синю действовать дальше. — Расслабься немного. Так не получится войти, — шепнул на ухо Сюанчжэню. Му Цин опустил взгляд и невольно уставился на пах напротив, теряясь в словах. — Ты…ты…- когда-то Му Цин активно подшучивал, а иногда и вовсе издевался над генералом Наньяном из-за ошибки людей, что испортили его звание. Но в эту секунду он пожалел (нет) о прошлом, ведь оно не оправдывало действительность, — Он не войдёт. Фэн Синь проследил за ним и усмехнулся. — Войдёт. Как родной войдёт. Сюанчжэнь хотел возмутится, но ему не позволили. Снова поцелуй заглушил претензии, заставляя оставить их при себе. Му Цин со временем привык к ощущениям внутри, и ему стало даже приятно чувство заполненности в себе. Его член затвердел. Когда в него вошёл второй и третий, пальцы Фэн Синя на секунду задели то самое место. Тело в области поясницы выгнулось дугой, дыхание сбилось в раза два быстрее, а внутри всё сжалось. — Здесь? — спросил Наньян. Му Цин кивнул. Фэн Синь вытащил пальцы и привставил ко входу головку члена. Пару раз потерся ею о чувствительную кожу и резким движением вошёл на половину. Сюанчжэнь такого точно не ожидал. Боль отдалась в пояснице, а из красивых глаз потекли слёзы. — Мразь, как ты только посмел так резко? Умри. Му Цин ударил ногой Фэн Синя, но на того это не подействовало. Он только наклонился к чужому лицу и начал слизывать проступившие слезинки. — Тише, тише, — шептал генерал любовнику, — Дыши, вот так. Молодец. Фэн Синь не хотел быстро входить в него, но было бы куда труднее, если он медленно начал и в итоге не смог бы войти даже через минут десять. Тем более в первый раз Му Цина. Проще перетерпеть боль, чем ждать и не добиться успеха. Поэтому пришлось сделать, так как он сделал. Дыхание Сюанчжэня потихоньку восстановилось, а тело расслабилось. Фэн Синь ещё пару секунд подождал и спросил: — Привык? Му Цин впился глазами в чужие и грубо ответил: — А к такому привыкнуть вообще возможно? Генерал Наньян не смог сдержать улыбки. Он провёл рукой по алой щеке Му Цина и поцеловал в губы. — Возможно. Но только при регулярной практике. — Пошёл ты, — было ему ответом. Фэн Синь устроившись на постели по удобнее, протолкнулся вперёд и вошёл полностью. Он посмотрел на любовника и когда получил знак продолжить, начал двигаться. Движения были сперва медленными, затем темп участился, принося удовольствие партнёрам. Толчки приносили Му Цину волны неописуемого наслаждения, когда член попадал по простате, поэтому он требовал Фэн Синю не останавливаться. В какой-то момент они поменяли позу, и теперь Сюанчжэнь был сверху. Насаживаясь на Наньяна и оглаживая его грудь, он громко стонал в унисон с Фэн Синем и не мог поверить, что простое соитие может довести его до такого состояния. Через пару минут он кончил, затем в него излился любовник. Упав от бессилия на испачканную крепкую грудь, Му Цин провалился в сон. *** Когда он открыл веки, первым что увидел — был Фэн Синь с черным бельём в руках. — Я тебя помыл, пока ты спал. Теперь тебе нужно одеться, — сказал мужчина и предлагая ему одежду, — Вещи уже сухие. Му Цин принял свои одеяния и начал одеваться. Боковым зрением он замечал, как на него пялиться Фэн Синь и смутился. — Ты можешь выйти? — Зачем это? — усмехнулся тот, — Я и так всё видел. Му Цин ещё больше покрылся краской и отвернулся от Наньяна, бросив: «Чёртов извращенец». Когда он полностью привёл себя в порядок, то снова повернулся. — О сегодняшнем дне никто не должен знать, ясно? — серьёзным тоном сказал. — Разумеется, — поддержал его Фэн Синь, — Лишние сплетни нам ни к чему. — Если мы поторопимся, то успеем узнать у кого больше количество поднесённых молитвенных фонарей в этом году. Тебе же так не терпится это узнать. — По правде говоря, фонари вообще здесь не при чём. Мне всё равно, обошёл ты меня или нет. — Надо же, — откровенно удивился Му Цин, — И почему же? Фэн Синь ближе подошёл к Му Цину и ответил: — Теперь это не имеет смысла. Давай вернёмся на пиршество, а то Пэй Мин точно что-то да выдаст. Спорить собеседник не стал, ведь прекрасно знал о характере генерала Мингуана. Вернувшись на праздник, небожители смотрели на них искоса и бурно о чем-то шептались. Только Пэй Мин улыбался во все тридцать два. «Блядство» — одновременно подумали генералы Наньян и Сюанчжэнь, смотря друг другу в глаза, а затем отвернулись в разные стороны, вызывая у Мингуана приступ смеха.