Отвергнутые

Мэй не могла возвратиться домой. Уже была глубокая ночь и только не после происходящего. Наследная принцесса нервно поджимает губы, вновь вспоминая разговор. «- Но ребёнку всего 8 лет, отец! - И поэтому он послужит прекрасной жертвой нашему богу, - мужчина был до крайности строг и не преклонен. Иногда она могла подловить момент, когда в его глазах плескалась жестокость. - Это бесчеловечно! Богам больше не нужны жертвы, не спустя столько лет. В их честь устраивают пышные празднества и представления. Матушка успокаивающе провела тёплой ладонью по её плечам, уговаривая взглянуть в глаза. - Послушай, милая, этот мальчик всё равно быстро погибнет, но в нашем случае его смерть станет не напрасной, а священной. - Да что вы несёте!? – принцесса уже не имеет сил выносить бесполезную дискуссию, повышая тон до крика. Тронный зал оглушает звук удара. Он приходится такой мощи, что Мэй едва смогла устоять на ногах. - Дорогой, прошу, не надо, она ещё ничего не понимает, - тон матери жалостливый, если не она, то дочь бы получила пощёчину, а не оплеуху в районе предплечья.» Коридоры монастыря уже пусты, поэтому ей не составляет труда добраться до нужной комнаты. Однако рука застывает в воздухе. Кроме Му Цина никто не осведомлён о её присутствии. Что если поднимется шум? Мэй издаёт шумный выдох и пару раз как можно тише стуками просит разрешения войти. Дверь открывается не сразу, являя высокого, полураздетого молодого человека с кожей пшеничного оттенка. На торсе уже слабо проступают следы упорных тренировок. Такая неожиданность заставляет щёки запылать, но больше собственного смущения, страх навести шороху, поэтому девушка спешно зажимает Фэн Синю рот. - Я обещаю всё объяснить, если пустишь в келью.

***

Му Цин избавляется от верха монашеских одежд, чтобы рассмотреть себя в отражении. Как и предполагалось, в районе рёбер красочно расползается подкожная гематома. «Деревянный меч с глухим стуком отскакивает от тела юноши, выбивая болезненное шипение. - Дорогой брат, - голос приобрёл издевательские нотки. – Что же ты сдаёшь позиции? Разве не тебе с Его высочеством выступать в роли демона на божественном празднестве? С таким слабым напором ты даже и одной минуты для шоу не продержишься. Гордость Му Цина сильно задевают слова монаха, поэтому он яростно бросается на противника, продолжая схватку.» Вот почему были проблемы с дыханием. Только никаких трав и лекарств в его перерытых вещах, к большому сожалению, не завалялось.

***

Следующий день начался весьма напряжённо. Фэн Синь хмуро оглядел слугу, пока тот, как ни в чём не бывало, начал мести пол. От такой хладнокровности, у него «зачесались кулаки». - Му Цин, ты не хочешь ничего сказать? Услышав обращение, юноша вперил такой же хмурый взгляд. - Что ты хочешь услышать? - К примеру о том, что ты себе позволяешь? Как ты смеешь так относиться к Её высочеству? – его голос был полон раздражения. Ночью Мэй старательно прикрывала своё запястье, но Фэн Синь смог достаточно рассмотреть проявившееся следы захвата пальцев. И почему – то сомнений о том, кто нанёс увечья, у него не возникало. - В чём ты меня обвиняешь? Принцесса пришла по своей воле. Эти слова стали последней каплей в море и от чего – то так взбесили, что Фэн Синь, не смотря на ошеломлённого Се Ляня, который всё это время старался вникнуть в причину их ссоры, украсил изящное лицо перед собой синяком в области скулы и разбитой губой, прижимая рванным движением пошатнувшееся тело к стене, вырывая весь воздух из лёгких. Му Цин странно болезненно захрипел, старая травма дала свои плоды, боль на мгновение заволокла сознание, делая образы перед собой туманными. - Я приказываю прекратить! – только крик Наследного принца смог вернуть Фэн Синя в реальность; он тут же разжал руку, позволяя юноше согнуться пополам. - Она ночевала с тобой? – давящее чувство в груди вынудило через силу произнести вопрос. - Не с тобой же ей оставаться, - слова сотней кинжалов вонзились в сердце.

***

- Мне рассказали о том, что между вами произошло, - Мэй чувствовала себя виноватой, взволнованно сминая руки за спиной. - Вы ещё здесь, Ваше высочество? Мне кажется, что вам пора бы вернуться на родину, - никаких эмоций – сплошная каменная стена. - Не говори так официально, мне не нравится. В монастыре нет места, где ещё можно было бы провести ночь… - Поэтому вы решили провести ночь с Фэн Синем. Кто для этой роли подойдёт лучше, чем телохранитель самого Наследного принца? - Му Цин! – с повышением голоса его плечи дрогнули, а тело натянулось в напряжении. – Ты не прав! Всю ночь он провёл на полу, на матрасе, а я… так и не смогла заснуть. Девушка осмелилась сократить дистанцию, представляя его взору главную причину присутствия – мешочек с лекарством. - Я волновалась. Всё думала, что это может быть что - то серьёзное. Разреши помочь… прошу, - последнее слово было сказано столь тихо, что скорее читалось по губам. Юноша замер с необъяснимым выражением лица не давая как согласия, так и чёткого отказа. Его разум плохо усваивал откровенность. Но девушка не стала долго выжидать, вынимая небольшой сосуд и запуская пальцы в мазь, отдающую ароматными травами, следом до крайности нежно и аккуратно нанося её тонким слоем на, расплывшийся по скуле, синяк. - Прости, - шепчет в страхе потревожить воцарившееся спокойствие. Возможно это было лишь плодом воображения, но обсидианы напротив словно на короткий миг приобрели особый блеск. - Теперь позволишь? – закончив, её взгляд опустился по изящной фигуре, пробуждая в собственной груди смущение. Румянец стал отражением на щеках младшего служащего. Гордость и упрямство внутри разрывали, но сердце впервые за многое время молило прислушаться. О нём заботятся. И это ощущение казалось невыносимо интимным. Ткань заскользила томительно, медленно, оголяя взору ещё одну постыдную травму. Посмотреть Её высочеству в глаза не хватало смелости, но ей это и не требовалось. Прохладные пальцы на рёбрах заставили мышцы окаменеть и даже на какое – то время задержать дыхание. - Совсем скоро у вас знаменательный день. Думаю, что вы не только справитесь, но и станете главным украшением праздника. Теперь настало время вздрогнуть Мэй. Запястье оказалось в крепкой, но бережной хватке. Око за око, помощь за помощь. Мазь легла на её повреждённую кожу, даруя облечение и его безмолвное «прости».

*** лет назад

- Ваше высочество…это семья Тан послужила причиной смерти моего отца. (по канону его отец совершил грех, за что был обезглавлен) - Ты уверен? Отец и матушка никогда мне об этом не рассказывали. - Это очень серьёзное обвинение, - выпалил Фэн Синь, нахмурив брови, не в силах сдержать гнетущую атмосферу. Му Цин медленно кивнул, прогоняя в памяти болезненный момент из прошлого: мать рьяно утирала крупные слёзы, продолжая нарезать овощи на ужин, только, чтобы сын не заметил, чтобы не узнал, главное перетерпеть боль от потери, а как – нибудь потом она всё обязательно ему объяснит. - Я…прошу Его высочество меня простить. Я сказал лишнего. Фэн Синь фыркнул: - Смотри не ляпни чего – нибудь при государях. Се Лянь стоял с задумчивым видом. С одной стороны, его отец действительно совершил преступление и был виновен, но с другой, он понимал Му Цина и как тяжело было выносить присутствие тех, кто настоял на казни. - Знаю, что это трудно, но просто держись нас. Наследный принц не сомневался в исполнении своего приказа, однако, ближе к полуночи, все уже изрядно выпили. Встреча проходила как нельзя благоприятно. И оставалась бы такой и дальше, если… - Старый друг, и давно среди вашего двора так нахально и свободно передвигается прислуга? – Государь Тан с трудом работал языком, оглядев приближённых с присущим высокомерием. – Им стоило бы знать своё место. Винный напиток прохладой заструился по тонким волосам юноши, так раздражавшего его своим присутствием. Кровавыми следами стали расползаться пятна по одежде Му Цина с трудом смог сморгнуть жидкость с ресниц, наблюдая за обомлевшими выражениями лиц.