Хрупкость жизни

2.Кто такая Илона?

Я не так давно стала медсестрой. В 21 год закончила колледж и пошла работать в отделение: сначала думала, что не справлюсь и обязательно кого-нибудь угроблю, но уже 2 года помогаю врачам вытаскивать пациентов с того света. Врачи меня любят. И за «профессионализм», но куда больше-за внешность. Невысокая, бледненькая, худенькая (на мне всегда болталась казенная хирургичка), с красивым лицом, на котором выделялись огромные и бездонные карие глаза (ничего больше из-за маски и колпака не было видно), а под колпаком пряталась густая копна черных волос, которые на работе по правилам не должны были выглядывать и потому убирались в гульку. Дежурство для реанимации было даже слишком спокойное:8 стабильных пациентов,3 из которых в медикаментозной коме. Но внимание надо уделить каждому. Особенно в 02:43. Не люблю класть больных на вязки…. Но так надо, чтоб не выдергивали лишние (по их скромному мнению) катетеры и зонды. А в их состоянии им не объяснить, что от этого зависит их жизнь. Ночные разговоры с пациентами- пожалуй, любимая часть работы. Тем более моя «собеседница» - пациентка возрастная, Тамара Матвеевна,98 лет бабушке. Дневная смена передала, что у ней было ОНМК днем, а потому с ней лучше было говорить, а точнее поддакивать бреду. Или так, или вопли на всю реанимацию. Для надежности, она была накрепко привязана. Потому что норовила выдернуть катетер с инфузоматом и датчики ЭКГ. И уйти. Как она говорила «к Вите». В истории болезни под графой «Сведения о родственниках» значились только дочь, внучка и племянница. Ни одного Вити. Сказка, а не смена! Я вернусь сюда уже послезавтра утром. Надеюсь, мы сможем с ней еще поболтать. Может, узнаю что-то про Витю. А то может Витя звал из-за Севорана и Промедола Сегодня днем я сама была пациенткой- мне сделали первый укол в живот. Курс гормональных уколов для стимуляции так мною долгожданной беременности. Анализы, гормоны, уколы, пункции и побочные эффекты – не слишком романтический способ стать родителями. И это всего-то в 23 года! Я не думала, что в таком возрасте могут назначить терапию. Но год регулярного секса без предохранения результатов не дал. Я всем сердцем желаю стать мамой, но тело отвергает все мои попытки! Надеюсь, оно смилостивиться под действием терапии… С такими мыслями я доработала остаток смены, сдала дежурство и поплелась домой. Дома я закрыла окно и задернула шторы- надо отоспаться перед следующим дежурством. Такой график неимоверно морально истощал, но старшая очень просила: «Илоночка, ну как же мы без тебя? Двое в декрете, у Жени сын заболел, а у Александры Ефимны опять хондроз, спину клинит… Я вижу, что ты очень устала, потерпи пожалуйста! Из других отделений сестер не дают…» И я терпела, скрепя зубами и «озаряя» реанимацию своим присутствием. Но постоянно так работать невозможно. В прошлом году у нашей девочки с отделения случился срыв. Полгода отпуска. Разумеется, без замены. Тем тяжелее оказались эти полгода для остальных… И постоянная опасность эффекта домино: вышел из строя один-пойдет и другой. Пока мы его, по счастью, избежали, но сколько ж можно? Тем более мне теперь, с началом терапии, нужно себя беречь. Надо быть, как полноводная река-тихой, спокойной, но тем не менее мощной и дарующей жизнь. Я знаю, беременность даст мне эти чувства. Ощущение себя цельной и наполненной жизнью – другой жизнью, не моей текущей. С этими мыслями я провалилась в сон.