Cacoethes

— Добро пожаловать на наш Пост-Йольский пир! Рад видеть всех вас в новом учебном году здесь, в Хогвартсе! — начал Диппет. — Давайте поздравим четырех наших учеников, которые достигли совершеннолетия за время каникул и стали взрослыми в Волшебном Мире. Оливия Хорнби из Хаффлпаффа, Марго Друп из Когтеврана и Томас Реддл и Адриан Певерелл из Слизерина. Раздались сдержанные аплодисменты. — Однако некоторые из нас из-за обострения ситуации в Европе приняли решение не возвращаться в школу. Семьи Акеров и Хаксли понесли потери, и мы должны помнить о них и поддерживать их в это тяжёлое время. Адриан тревожно заёрзал. Грин-де-Вальд и Гитлер, какое ужасное получилось сочетание. И волшебный, и маггловский мир терроризируют страдающие манией величия люди. — Наступили тёмные времена, но знайте, что в этих стенах для меня и ваших профессоров ваша безопасность всегда будет на первом месте. Пожалуйста, начинайте пир и пообщайтесь со своими сверстниками. Сейчас, как никогда, нам нужно быть ближе друг к другу, — Диппет склонил голову и отступил к преподавательскому столу, после чего еда появилась на столах студентов. Адриан повернулся и посмотрел на своих друзей. Абраксас сидел прямо напротив него, остальные слизеринцы, кроме Кассиуса, также сидели поблизости. — Адриан, ты не говорил нам, что достиг совершеннолетия, — мягко сказал Малфой, сверкнув голубыми глазами. — По традиции ты должен получать подарки от семьи и друзей. Он пожал плечами, его щеки залились краской. — Это действительно не особо важно. — Это важно, — воскликнул Лестрейндж, откусывая большой кусок говядины. — Итак, когда это произошло? — спросил Абраксас. — Тридцать первого, — Адриан положил на свою тарелку немного картошки, но его глаза поднялись из-за последовавшей в ответ тишины. Один только Долохов не чувствовал появившегося напряжение, ухмыляясь. — Прямо как у Тома. Адриан сжал челюсти, занесённая уже вилка зависла над тарелкой. Неудивительно, что Диппет казался таким ошеломленным. Директор мог бы и рассказать ему об этом «забавном» совпадении. Адриан не сдержался и взглянул на Реддла, сидящего рядом с Абраксасом — практически в центре группы слизеринцев. Глаза цвета корицы встретились с зелёными и задержались на долгое мгновение. Это было странно, но пустота, которую Адриан чувствовал в течение последних двух недель, как будто стала меньше с тех пор, как все они сели вместе. Его магия казалась немного более спокойной. Удивительно, но молчание нарушил Реддл. — Профессор Слизнорт хочет встретиться с нами, чтобы обсудить наши планы на взрослую жизнь. Адриан сухо кивнул, гоняя вилкой по тарелке пищу. — Где вообще Кассиус? И снова наступила напряжённая тишина, которую на этот раз прервал Абраксас, откашливаясь. — Он плохо себя чувствует. В остальном трапеза прошла хорошо. Большинство слизеринцев рассказывали о своих каникулах: Малфои устроили вечеринку, пригласив на неё множество уважаемых гостей, на которой присутствовали все они. Реддл, как обычно, молчал, но все остальные были в хорошем настроении. Сайлас даже вовлек Адриана в разговор о квиддиче, и он внутренне поблагодарил Гермиону, одолжившую ему в своё время «Историю Квиддича», в которой рассказывалось обо всех командах Великобритании и Ирландии. Как же много часов он с Роном потратил, перечитывая эту книгу, вместо того, чтобы писать заданные им эссе. Адриан ушел с ужина раньше остальных. Оникс был на охоте, и он решил встретиться с ним возле гостиной Слизерина, чтобы Реддл не успел перехватить питомца. Шагая по коридору в сторону входа в подземелья, Адриан размышлял о другом змееусте. Он понятия не имел сколько в данный момент Реддл уже успел создать крестражей, и это его очень беспокоило. Уже определённо существовало, как минимум два осколка — дневник и кольцо, но Реддл все еще казался относительно нормальным, хотя кто знает, что на самом деле скрывалось за его многочисленными масками? Адриан спустился ко входу в гостиную, бросив ласковый взгляд на Оникс, который тут же скользнул прямо к нему. Адриан наклонился, поднял своего черного чешуйчатого компаньона и посадил змею себе на плечо, на котором змею так нравилось сидеть. — Сссегодня я вссстретился с Уной, она очень рада, что ее Хоссяин вернулсся. — Уна? Это ее имя? — Адриан постарался не поморщиться при мысли о женском имени для массивного василиска. Со своего второго курса он всё ещё помнил холод Тайной Комнаты и яростный жар клыка, пронзившего его плечо и разгоняющего яд по его телу. И запах. Запах разложения и чего-то… первобытного. Они вошли в гостиную, которая была пуста, так как все еще были на пиру. — Да. Я сказал ей, что она может встретиться с тобой. — Ониксс, я еще не уверен, что хочу этого, — он погладил гладкую чешую своего питомца. — У меня ессть для тебя задание. Заинтересованно высунулся черный язык. — Да, Хоссяин? — Я хочу, чтобы ты побыл некоторое время с другим Говорящим, с Хоссяином Уны. Я хочу, чтобы ты рассказал мне, что он читает, и о чём говорит с Уной. — Адриан? Адриан вскинул голову, увидев Кассиуса, стоящего в дверном проеме, ведущем в спальни. Лицо его друга было бледнее обычного, а под глазами виднелись тёмные круги. Голубые глаза смотрели на него со смесью любопытства и чего-то невыразимого. — Кассиус? Ты хорошо себя чувствуешь? — в наступившей тишине Адриан неловко поерзал. — Абраксас сказал, что ты заболел. — Ты только что разговаривал со своей змеей? Адриан провел рукой по его непослушным волосам. — Да. — Ты змееуст? Как Том. Он поморщился от такого сравнения. — Да, я змееуст. Кассиус поражённо моргнул, прежде чем тень улыбки коснулась его губ. — Конечно же ты змееуст. Они все еще ужинают? Ещё слишком рано для возвращения. Адриан кивнул. — Хочешь прогуляться? Мне бы не помешал свежий воздух, — Кассиус уже двинулся к двери. — Я как раз собирался это сделать. — Можно. Только возьму мантию, — Адриан ворвался в их спальню, странно обрадовавшись, увидев, что все вещи его соседей снова лежат на своих местах. Его взгляд задержался на летающей над вещами Реддла змеёй. Оникс захотел пойти с ним, поэтому перед тем, как надеть мантию, Адриан быстро накинул согревающие чары на карманы. Его змей скользнул в складки мантии, издав удовлетворенное шипение. Вернувшись к Кассиусу, они вышли из общей комнаты и направились к главному залу. Другие студенты уже начали выходить с ужина, и Кассиус, заметив их, кивнул в сторону дверей, ведущих на улицу. — Как прошли твои каникулы? — спросил Эйвери немного хриплым голосом. — Без происшествий, — Адриан нащупал волшебную палочку в кармане, голубые глаза его деда, подёрнутые белесоватой дымкой, так и стояли у него перед глазами. — В Хогвартсе ужасно скучно без других студентов. На первом курсе мои родители устроили помолвку на Йоль в Европе, и я остался в замке с какой-то семикурсницей. Она вообще со мной не разговаривала, — Кассиус издал гортанный смешок. — Это были очень одинокие каникулы. Они продолжали идти по тропинке, пока светловолосый юноша не начал сворачивать, направляясь в сторону теплиц. Их ботинки хрустели по утрамбованному снегу — слои и слои снега, выпавшие за последние несколько дней. В воздухе уже стоял мороз, и их теплое дыхание вырывалось небольшими облачками. — А как на счёт твоих каникул? Кассиус спрятал руки в карманы мантии. — Ничего интересного. — Ты большую часть времени болел? — Я действительно не хочу об этом говорить, — Кассиус и сам поражёно замер от того, как резко прозвучал его голос. — Прости, я просто… — Все в порядке, — Адриан улыбнулся ему. — Теперь ты снова здесь, в Хогвартсе, в окружении друзей. И ты должен мне несколько игр. Надеюсь, ты тренировался. Они подошли к теплицам, сквозь стекло которых виднелся кусочек лета — всплески яркой зелени и отблеск красного. Здесь никого не было, и стояла оглушающая тишина. Казалось, само время затаило дыхание. — На самом деле, есть кое-что, чего я с нетерпением ждал, — тихо сказал Кассиус. Адриан ахнул, когда чужая рука вцепилась в его рубашку, прохладное стекло внезапно прижалось к его спине, холодя даже через мантию. Он вздрогнул от странного ощущения, а его губы уже были смяты поцелуем. Этот поцелуй был совсем не похож на первый. Первый был полон трепета и невинности. Этот же… был совсем другим. Кассиус почти сразу же углубил поцелуй, его вторая рука скользнула ниже, сжимая бедро Адриана. Застонав от натиска чувств, Адриан позволил своему языку столкнуться с языком Кассиуса, но быстрое прикусывание его нижней губы заставило его отступить и подчиниться. Рука на его бедре сжалась, притягивая их тела друг к другу. Руки Адриана цеплялись за чужую мантию, в попытках удержать равновесие. Все его чувства были на пределе, но что-то было не так. В действиях Кассиуса сквозило отчаяние, от которого туман наслаждения стал отступать. Пустота, которую он постоянно ощущал в самой своей душе, вернулась, заставив его оторваться от губ другого слизеринца. Адриан еще немного отстранился, когда Кассиус подался вперед, пытаясь снова поцеловать его. Он виновато улыбнулся в ответ на обиженный взгляд другого слизеринца. — Прости, Кассиус… ты в порядке? Верхняя губа Эйвери задрожала, прежде чем он отвернулся, поворачиваясь спиной к Адриану. — Давай просто вернёмся в замок. — Кас- — Адриан. Он стоял, ошеломленный, пока Кассиус в вихре развивающейся за спиной мантии возвращался в замок в одиночестве. Оставшись стоять на холоде с горящими от поцелуя губами, Адриан только покачал головой. Вот почему он никогда не пытался завязать с кем-то отношения. Необходимость понимать эмоции и мысли других людей утомляла. Так же было и с Чжоу. Почему Кассиус, обычно такой умиротворённый и безмятежный, был сегодня таким? Через несколько минут, окончательно успокоившись и приведя свои мысли в порядок, Адриан вернулся в замок, готовый к встрече с друзьями, общества которых он был лишён долгие недели каникул.

***

— Адриан. Он остановился в коридоре, увидев Эйвери, торопливо идущего к нему. Несколько светлых прядей свободно падали на его широкий лоб, придавая ему очаровательно юношеский неряшливый вид. Однако синяки под его глазами стали только темнее. — Адриан, я хочу извиниться за вчерашний вечер, — тихо сказал Кассиус, оглядываясь, чтобы проверить, одни ли они. — Могу я ли как-то загладить свою вину перед тобой? Адриан поднял темную бровь. — Как насчет того, чтобы рассказать мне, что случилось? Кассиус криво улыбнулся и почесал челюсть пальцем. — У меня просто был ужасный Йоль с родителями. Я не должен был позволять этому выплеснуться на тебя. Мне жаль. Изумрудные глаза изучали его, прежде чем слегка пожать одним плечом. — Тогда все в порядке, — Адриан развернулся. — Пойдем на урок? — он пошел вперёд, услышав, как другой слизеринец следует за ним. Слизнорт просиял, когда слизеринцы и когтевранцы начали заполнять класс, возвращаясь на свои привычные рабочие места. В какой-то момент он даже улыбнулся — что вызвало такую радость, оставалось только догадываться, — и похлопал себя по внушительной талии. — С возвращением, шестикурсники, — начал он. — Сегодня мы продолжим наши занятия Зельеварения. И начнём мы новый семестр с Амортенции. Кто может рассказать мне, что такое Амортенция? — его маленькие глазки упали на Реддла. — Ах, да, Том? Реддл сидел среди других слизеринцев. Спина при упоминании его имени профессором тут же выпрямилась. — Амортенция, профессор, самое сильное любовное зелье в мире. Хотя никакое зелье не может на самом деле вызвать любовь, это зелье может вызвать увлечение или даже одержимость. Его запах индивидуален для каждого человека, оно источает уникальные ароматы того, что человек находит привлекательным или любит больше всего. Слизнорт хлопнул в ладоши. — Отлично, Том, как и всегда. Да, да… это зелье справедливо считается самым опасным из существующих. Адриан поднял руку. — Мистер Певерелл? Он поерзал на стуле, бросив быстрый взгляд на Реддла. — Сэр, если под действием зелья был зачат ребёнок, повлияет ли это на него? — Адриан почувствовал, как магия Реддла, темная и густая, всколыхнулась от его вопроса. Ему пришлось сдерживать собственную магию, чтобы она не отреагировала в ответ. — Хм, какой интересный вопрос, Адриан. Официально задокументированных свидетельств такого влияния нет, но многие даже не осознают, что им давали зелье, особенно если им давали его всю жизнь. Из-за этого отследить и изучить таких детей невероятно сложно. Но идея очень интересная, — Слизнорт улыбнулся, его щеки разрумянились от радости. — Двадцать баллов Слизерину за ответ Тома и Адриана. Но рука Реддла снова поднялась. — Да, Том? — Если некоторые люди могут избавиться от проклятия Империус, профессор, то другие также могут избавиться от эффекта Амортенции? Слизнорт усмехнулся. — Не будьте слишком наивным, Том. Хотя Империус — одно из самых опасных проклятий, оно управляется исключительно желаниями заклинателя, превращая жертву в марионетку. Зелье же лишает нас самой идеи согласия там, где мы наиболее уязвимы — в нашей потребности быть любимыми. Причина, по которой его нельзя просто «сбросить», заключается в том, что мы часто недооцениваем силу одержимости. В отличие от некачественных любовных зелий Амортенция — безусловно являясь самой сильной среди них — заставляет жертву чувствовать себя нормально, единственное изменение, происходящее с ней — чувства к другому человеку, — он сделал паузу. — Теперь мы перейдем к запаху зелья… — Слизнорт снова остановился. — Адриан? — его голос стал уже чуть более раздраженным. — Простите, сэр, — начал Адриан. — В Хогвартсе нас учат использовать Непростительные Заклятия? На лице профессора отразился ужас. — Нет… конечно нет, — пробормотал он. — Тогда почему шестикурсников учат варить зелье, которое может заставить кого-то вступить в отношения против их воли? Не может ли это привести к изнасилованию или жестокому обращению? Если это зелье хуже Империуса, который нам нельзя изучать, то я не понимаю, почему мы варим его. В классе воцарилась тишина. Мысли Адриана вихрем проносились в голове. Конечно, Дамблдор подробно рассказывал о том, как Меропа Гонт использовала любовное зелье на Томе Реддле-старшем, но Адриан никогда не задумывался о том, чем это было на самом деле. Как будто в будущем его разум был закрытой книгой. Здесь же, казалось, его разум, без чьего-либо «руководства», был готов к исследованиями и Адриан удивительно охотно шёл на поводу у возникающих вопросов. Но это привело к новым проблемам. Реддла бросила его мать, обезумевшая от отказа своего любовника, находящегося под действием зелья, на пороге какого-то приюта. Ребенка, рождённого не только от отношений без любви, под действием Амортенции… но и ребёнка, рождённого от изнасилования. — Полагаю, вы поднимаете интересные вопросы, мистер Певерелл, над которыми, возможно, нам, как школе, следует задуматься, — наконец ответил Слизнорт. — Тем не менее, моя работа состоит в том, чтобы подготовить вас к ТРИТОНам, и это зелье входит в список тех, которые вас могут попросить сварить на экзамене. Адриан только кивнул, при этом продолжая делать записи рядом с приписками Принца-полукровки об опасности зелья, задаваясь вопросом, оказывает ли зелье какое-либо длительное воздействие на детей, рожденных под его влиянием. — Хорошо, я буду вызывать вас по одному, и я хочу, чтобы сконцентрировались и хорошенько запомнили, чем зелье пахнет именно для вас, — Слизнорт ходил взад-вперед по классу. — Это знание может пригодиться вам в будущем, если вам не повезёт заполучить такого… поклонника. Адриан добавил ещё один вопрос на полях: может ли запах зелья меняться со временем? Каждого ученика вызывали по очереди. Зеленые глаза поднялись, когда очередь дошла до Реддла. Юноша шагнул вперед, слегка наклонившись, чтобы вдохнуть пары, исходящие от котла. Его губы сжались, прежде чем он поднялся и быстро вернулся к своему стулу. Следующим был Адриан. Он склонился над котлом. Пирог с патокой… помело… и что-то другое, возможно, что-то цветочное, смешанное с чем-то терпким… пряным… Вернувшись к своему столу, он замер, узнавая последний запах. Он уже слышал его раньше, это было в библиотеке, когда Реддл подошел к нему с этим дурацким пергаментом. Его никоим образом не привлекал Том Реддл! Ни за что! Он ткнул пером в пергамент, почти рыча от недовольства. Дальнейший урок прошёл без происшествий. Адриан сосредоточился на инструкциях в учебнике Принца-полукровки, и в конце занятия Слизнорт был более чем доволен сваренным им зельем. В конце урока профессор попросил Реддла и Адриана задержаться. После Зелий у них было окно, Слизнорт выяснил это, прежде чем озвучил свою просьбу. Крупный мужчина сидел за своим столом, лакомясь маленькими кусочками шоколада. — Итак, мальчики, директор Диппет требует, чтобы деканы провели беседу со всеми учениками, достигшими совершеннолетия на шестом курсе. Я знаю, что вы оба очень умные и зрелые молодые люди, проявляющие любознательность не только на уроках, но и на наших встречах, — он улыбнулся им обоим. — Теперь вам обоим не требуется разрешения взрослых, чтобы посещать Хогсмид, хотя прежде, Том, я был вашим опекуном, а Диппет — вашим, Адриан. Адриан этого не знал, но кивнул, как будто это не стало для него открытием. — Мы требуем, чтобы вы, несмотря на то, что достигли совершеннолетия в Волшебном Мире, не употребляли алкоголь во время семестра, показывая хороший пример младшим студентам. Вы оба можете подать заявку на получение лицензии на аппарацию, когда будете готовы, но через месяц Министерство возобновит занятия для всех шестикурсников. И наконец, с ваших палочек теперь снят След, так что вы сможете колдовать за пределами Хогвартса, — он изучил их обоих. — Есть вопросы? Наступила тишина. — О, и профессор Диппет попросил меня сообщить вам, как единственным сиротам на шестом курсе, что, если вы того пожелаете, Хогвартс будет открыт для вас обоих этим летом. Адриан почувствовал, как его глаза расширились, и ему едва удалось удержать свой рот закрытым. Этот ублюдок, он даже не подумал предупредить его, что Реддл тоже останется на лето в замке? Он с силой сжал край рабочего стола. — Спасибо, сэр, — в голосе Реддла была такая радость, какой Адриан раньше никогда от него не слышал. — Отлично, а теперь поторопитесь, — он бросил в рот еще один квадратик шоколада. Адриан встал, собрал свои книги и вышел из класса, оказываясь в одном из коридоров подземелья. — Адриан. Он остановился, затаив дыхание, а затем повернулся к тускло освещенному коридору и увидел идущего навстречу Реддла. От другого слизеринца волнами исходила уверенность в себе, его книги легко умещались у него в руке, а мантия во время движения развевалась вокруг стройной фигуры. — Да? — магия Адриана заинтересованно дернулась, но он удержал её. Реддл улыбнулся, его глаза заблестели. — Я просто хотел пригласить тебя на нашу следующую встречу. Мы готовимся к Имболку, — Оникс выскользнул из кармана слизеринца и лёг на широкое плечо Тома. Адриан сохранял невозмутимое выражение лица, хоть и был рад, что Оникс внимательно следит за «Хозяином» Уны, как он и просил. — Что такое Имболк? Улыбка Реддла стала шире. — Этот праздник знаменует собой истинное начало весны — ритуал, проводимый в это время помогает плодородию. Мы подумали, что этот ритуал может помочь Кассиусу, — он начал проходить мимо Адриана. — Подумаешь над этим? — Оникс высунул язык. Глубокий, пряный запах лишил Адриана способности думать, когда Реддл прошёл мимо него, окатив своим запахом. Помочь Кассиусу? Адриан простоял в коридоре ещё какое-то время. В конце концов он провел рукой по волосам и отправился на улицу, подышать свежим воздухом.