Парадиз

      Два дня поисков подработки пролетели незаметно, и Такемичи был рад звонку Хаккая. Тот приглашал его в гости, и Ханагаки решил не отказываться. Откровенно говоря, ему уже поднадоело сидеть в четырёх стенах дома, а гулять на улице было слишком холодно. Так что поход в гости стал глотком свежего воздуха.       Адрес он помнил, так что по дороге зашёл в магазин, купил пирожные, чтобы не с пустыми руками приходить. Он не спросил насчёт Тайджу, да и Хаккай его не упоминал, так что взял сладостей на четверых. Были сомнения, что старший Шиба так мирно сядет пить с ними чай с пирожными, но Такемичи решил, что в случае чего они с Хаккаем вполне справятся с дополнительной порцией мучного.       Шутка Судьбы, не иначе, ведь стоило ему подойти к двери нужной квартиры и потянуться к звонку, как замок щёлкнул, и ручка начала поворачиваться. Когда дверь открылась, на пороге возникла массивная фигура Тайджу, держащего в руках большую спортивную сумку.       Янтарные глаза округлились. — Ты? — Доброго дня, Тайджу, — улыбнулся Такемичи, прикрыв глаза. — Пустишь, или через порог будем разговаривать? — Я ухожу. — Какой негостеприимный. Ну что же, если спешишь сбе… ой, то есть уйти, задерживать не буду. — Ханагаки? — удивилась Юзуха, увидев, как старший брат пятится, пропуская в квартиру голубоглазого блондина.       Такемичи приметил слёзы на глазах, а также подживающие ссадины, появившиеся в Рождество в церкви. Едва ли она плакала из-за боли, а значит вина на Тайджу. Опять. — Здравствуй, Юзуха, — улыбнулся блондин, протягивая коробку со сладостями. — Держи гостинец. Меня Хаккай в гости пригласил. — А! Я приготовлю чай! — выпалив это и взяв коробку с пирожными, Юзуха ретировалась на кухню.       Такемичи улыбнулся девушке вслед и посмотрел на её старшего брата, что не сводил с него глаз с тех пор, как закрылась дверь. Причём закрыл её блондин, не позволяя бывшему главе «Чёрных Драконов» выйти из квартиры. — Я не сбегаю, а ухожу навсегда. В этом доме во мне больше нет необходимости. — Разве это не побег? — перестав улыбаться, спросил Ханагаки. Его взгляд сквозил холодом с лёгкой ноткой презрения. — Наломал дров и наутёк? — Я не собираюсь исправляться. — И исправлять содеянное, стало быть, тоже, — хмыкнул Такемичи, глядя на собеседника, склонив голову к плечу. Поднимать голову вверх, чтобы посмотреть в лицо, уже болела шея. — Кошмарил младших с самого детства, запугивал и наказывал за малейшую провинность. Хаккай рассказал мне обо всём. И о ритуале утреннего приветствия, и о правилах в доме, и о прочем тоже.       Сказать на это было нечего. Тайджу молчал, и сам не понимал причины, по которой стоит и выслушивает отповедь от малявки, которая плачет во время драки и улыбается, словно ему совсем не больно. Кто он такой, этот Ханагаки Такемичи, раз смог изменить Хаккая всего несколькими словами? Что он сделал, чтобы Хаккай открылся ему до такой степени, что рассказал вообще всё? — Я могу ошибаться, но по крайней мере Юзуха не хочет, чтобы ты уходил. Пусть ты причинил много боли и ей, и Хаккаю, вы всё ещё семья. Ваш отец теперь не появляется дома вообще, и если ты уйдёшь сейчас, всё развалится. Причём окончательно.       Разувшись, Такемичи направился на звук голоса Хаккая, оставляя Тайджу стоять в прихожей. Возможно он ничего не изменил, поговорив с Тайджу, но сказать всё это было необходимо. Ханагаки много думал о ситуации в семье Шиба, и чем дольше думал, тем навязчивее становилась мысль, что если Тайджу уйдёт из дома, Юзухе станет только тяжелее. Поначалу они ощутят облегчение, возможно даже радость, но после сомнения начнут грызть их изнутри. Трудно сказать, почему он думал именно так, но внутри разлилось тепло от того, что входная дверь оставалась закрытой. — О чём секретничаете? — зайдя на кухню, поинтересовался Такемичи. И вскинул брови, увидев алые щёки Юзухи. — Я не вовремя? — Нет, всё в порядке! Хаккай, позаботься о госте. — Понял-понял, — усмехнулся Хаккай, закидывая руку на плечи Ханагаки. — Пойдём, Такемичи. —… Ага.       Тайджу вышел к ним далеко не сразу. Когда вышел, то сразу пожалел об этом. Юзуха и Хаккай при виде него замолчали, хотя до этого вполне весело смеялись над рассказом Такемичи о его детских шалостях. — Кстати, на площадке с нами был паренёк с двойными бровями. Типа вот так, как ножницы, — Ханагаки продолжал говорить, словно ничего не произошло. — А телосложение у него было здоровенное. Как у Тайджу в детстве, наверное.       После Такемичи обернулся, сел вполоборота, чтобы посмотреть на остановившегося рядом со столом старшего Шибу. — Эй, здоровяк. Ты ведь и в детстве выделялся среди прочих своими габаритами? —… Да. — Так вот, этот бровастый, при всей кажущейся силе, до ужаса боялся… собак. Не больших даже, представляете? Мимо проходила девочка, ведущая на поводке щенка хаски. Он был вот такой маленький, спокойный, но зато когда подавал голос, было на другой стороне площадки слышно. Вы представьте себе наш ступор, когда тот парень с раздвоенными бровями спрятался за скамьёй, сжавшись в комок и закрыв голову руками. Услышав тявканье щенка! — И ты смеялся над чьим-то страхом? — хмыкнул Тайджу, держа в руке бокал с яблочным соком. — Там вся площадка ржала, не только я, — хихикнул Ханагаки, вспоминая тот случай. — Нехорошо, конечно, вышло, но как-то раз он довёл до слёз девочку, и мы решили над ним подшутить, так сказать в отместку. Подкрался я, значит, сзади и ка-ак гавкнул! Он подпрыгнул и заплакал. Потом, когда он опомнился, мне пришлось очень быстро ретироваться. — И удалось убежать? — Какой там, — поморщился Такемичи, и потёр затылок. — Получил подзатыльник и был беспощадно оттаскан за уши. До следующего дня с красными ушами щеголял.       И такое лицо было у блондина в тот момент, что Шиба не смогли сдержаться. Рассмеялись, пытаясь делать это тише, но перестали, услышав хохот Тайджу. Обычно им запрещалось громко разговаривать и смеяться. Однако сейчас было такое ощущение, что в этот раз их не накажут даже если они будут хохотать во весь голос.       Напряжение, возникшее во время появления в гостиной Тайджу, понемногу начало спадать, когда у Такемичи в кармане завибрировал телефон. Он вытащил раскладушку и открыл сообщение, начиная улыбаться. — Что там? — полюбопытствовал Хаккай и вскинул брови, увидев, как Такемичи поворачивает к нему телефон, позволяя заглянуть. — Можно прочесть? — Если интересно, просто посмотри. Там вроде бы ничего секретного или интимного нет. — Эм… — Шиба смутился и отодвинулся. — Расслабься. Просто мама приезжает на выходные, — улыбнулся Ханагаки, закрывая телефон и убирая его в карман. — Мы редко видимся из-за её работы. Ей приходится жить в другом районе, так что большую часть времени я живу один. — Тебе не одиноко? — спросила Юзуха, оглаживая большим пальцем стенку стакана. — Сложно сказать. Когда учёба, я в школе пропадаю, а там одному остаться нереально, как и заскучать, впрочем. После школы прихожу домой, уроки делаю уже вечером. Хотя после знакомства с Майки и остальными ко мне приходят гости. Даже когда их не приглашают.       Ненадолго в гостиной воцарилось молчание, прервать которое никто не решился. Дискомфорта никто не испытывал, и каждый погрузился в свои мысли. И всё же нет-нет, да кто-то из жителей дома бросит взгляд на блондина, подмечая изменения. Причёска, выражение лица, положение тела, даже тембр голоса. Да и его присутствие ощущается иначе. Возможно всё дело в том, что это их третья встреча от силы. Первая была на территории «Чёрных Драконов», вторая произошла в церкви. И в обоих случаях обстановка была далеко не мирная.       За окном начало темнеть, когда Такемичи засобирался домой. Хаккай хотел отвезти его на байке — всё же темно уже, мало ли кого на улице можно встретить; тех же самых бывших «Драконов» — когда со своего места поднялся Тайджу. — Я тебя отвезу. Заодно поговорим. — Такемичи… — Всё будет в порядке, — улыбнулся Ханагаки, пока Тайджу ходил за курткой. Увидев, что Шиба выглядит неуверенным, Такемичи потрепал его по голове. — Расслабься. Мы просто поговорим. — Будь осторожен по пути домой. — Вы слишком сильно беспокоитесь, — покачал головой Такемичи, начиная обуваться. — Созвонимся позже.       Выйдя из квартиры, Ханагаки спустился на парковку вместе с Тайджу и не мог не хихикнуть, увидев, что Хаккай и Юзуха прилипли к окну, высматривая их. Он помахал им, пока Тайджу выводил байк из-под крыши. — Не доверяют. — Беспокоятся, — поправил Шибу Такемичи, поворачиваясь к дому спиной. — Снегу нападало многовато. Не гони сильно, лады? — Будешь учить меня ездить? — фыркнул Тайджу, садясь на байк.       Взявшись за плечо собеседника, Ханагаки наступил на подножку, перекидывая ногу через сидение. Усевшись, пощупал руками в поисках какой-нибудь ручки, за которую можно держаться, но не нашёл. В отличие от байка Хаккая, на этом агрегате подобных удобств было не предусмотрено. Ну что же, тогда выбора нет, придётся обхватить водителя за торс. Свалиться с байка на полном ходу не хотелось совершенно.       Тайджу напрягся, ощутив прикосновения, но после хмыкнул и повернул ключ зажигания. Не прошло и двух минут, как они выехали с парковки, скрываясь с глаз Юзухи и Хаккая за домами. Шиба затруднялся с ответом на вопрос, почему отвечал на вопросы Ханагаки, когда вышел на кухню за соком. Не мог назвать он так же причину, по которой вызвался лично отвезти Ханагаки к нему домой. — Ты адрес-то знаешь?! — пытаясь перекричать ветер, спросил Такемичи. — Знаю.       Больше они не говорили. Были слышны только свист ветра и рёв движка. Хотя ехали они не так быстро, как могли бы. Именно поэтому их смогли рассмотреть те, кто по какой-то причине был на улице. — Такемучи? — удивился Манджиро, провожая взглядом байк бывшего главы «Чёрных Драконов». — Почему он с ним?       Глава «Свастонов» намеревался заглянуть к Такемичи, поговорить насчёт Хины, о которой ему уже всё рассказала Эмма. Он не верил, что Ханагаки мог довести свою любимую девушку до попытки суицида, поэтому решил узнать всё от него лично. Только после того, как увидел друга в компании их врага, передумал. — Приехали, — бросил Тайджу, глуша мотор. — Да уж заметил, — слезая с байка, хмыкнул Такемичи. — Зайдёшь, или домой поедешь? — На два слова разговор, тут поговорим. — Слушаю. — Почему ты не позволил мне покинуть дом? Разве не видел, как не комфортно в моём присутствии Хаккаю и Юзухе?       Такемичи какое-то время молчал, глядя в лицо собеседника. Так как Шиба не встал с байка, не приходилось запрокинуть голову, чтобы видеть глаза Тайджу. — Не припоминаю, чтобы я встал в дверях и кричал «ты не пройдёшь!», — хихикнул Ханагаки, представив себе подобную сцену. — А не комфортно не только им, но и тебе. Ты ведь не знаешь, как себя вести с ними. Без агрессии, насилия и угроз. Для начала попробуй говорить спокойно, не повышая голос. Это будет сложно, потому что ты не привык. Однако сегодня ты смог это делать. И находиться в их обществе ты тоже смог, при этом ведя себя не как конченный мудак. — Вот как? И ты считаешь, что дал нормальный ответ? — Слушай, тебя не поймёшь. То не лезь в семейные дела, то объясни, как действовать, — возмутился Такемичи, уперев руки в боки. Увидев, что Тайджу впечатлённым не выглядит, Ханагаки вздохнул, пряча руки в карманы куртки. — Я не предлагаю тебе резко меняться. Да у тебя и не выйдет. Начинай с мелочей. Общие трапезы, к примеру. Подготовь им подарки на новый год. Который, кстати, уже скоро. — Дай свой телефон. —… Внезапно, — хмыкнул Такемичи, но достал из кармана брюк раскладушку. — Держи.       Тайджу, ворча на размеры кнопок, что-то сделал и кому-то позвонил. В его кармане раздалась трель и он усмехнулся. Протянул телефон обратно блондину, а сам достал из кармана своё средство связи. И посмотрел на Ханагаки, который хлопал глазами, глядя в раскладушку. — Что ещё за «Большой брат»? — Увидимся, креветка, — усмехнулся Тайджу, поворачивая ключ зажигания и срываясь с места.       Такемичи же остался стоять с уроненной челюстью, пребывая в таком шоке, что даже не заметил, как рядом с его домом прошёл знакомый человек. Из ступора его вывели ощущения мерзлоты и подкативший чих.

***

      Сложно сказать, чего он ожидал от общения с матерью, но не такой категоричности. Прежде всего стоило заметить, что она была хорошей матерью. Она не наплевала на своего ребёнка, не махнула рукой, мол, что вырастет, то вырастет. Ей было искренне интересно, чем живёт сын, о чём он думает, чего желает и к чему стремится.       Заметив, каким оживлённым стал взгляд Ханагаки-сан, Такемичи почувствовал смутную вину. За прошлое поведение, за то, как ему нравится, что этот взгляд адресован именно ему, нынешнему, а не прошлому. Хотя может и прошлый мог бы получить такой взгляд, прояви он чуть больше терпимости и внимания в отношении родительницы.       Когда речь зашла о подработке, у матери проявился тот самый упёртый характер, который Такемичи и унаследовал. Женщина была твёрдо убеждена, что сейчас сыну стоит сосредоточиться на учёбе. Даже доводы о том, что сейчас каникулы, да и его не наймут на полный день — максимум на четыре часа после учёбы — не помогали. — У тебя же есть друзья, лучше проводи время с ними. Гуляйте, играйте, читайте мангу, или чем вы там ещё занимаетесь.       Такемичи пришлось принять решение матери и смириться с ним. — Насчёт дома я подумаю, — смягчившись при виде насупленной мордашки сына, улыбнулась Ханагаки-сан. — Давай лучше поедим, а после сходим в храм, помолиться. — Хорошо.       По пути в храм Такемичи замечал взгляды, которыми провожали его маму. Откровенно говоря, вполне можно понять, почему так смотрят на молодую женщину. Учитывая, что она родила его на последнем году старшей школы, её всё ещё можно было считать молодой матерью. Даже если отец не отважился взять на себя ответственность, откупившись деньгами на аборт, Ханагаки-сан не держала на него зла. Возможно была обида когда-то давно, но всё потеряло смысл, когда она впервые взяла сына на руки. Вместе они справятся.       У храма народа была — яблоку негде упасть, и всё же удалось заметить несколько знакомых лиц. Персикового цвета шевелюра принадлежала командиру четвёртого отряда, Кавата Нахое. Рядом с ним здоровяк с почти полностью бритой головой — как только мозги не замёрзли? — Мутто Ясухиро, по прозвищу Мучё. Командир пятого отряда.       Углядев знакомую синюю макушку, возвышающуюся над людьми, Такемичи посмотрел на мать, общающуюся со знакомой. — Мам, я отойду к друзьям? — Конечно, милый, — улыбнулась Ханагаки-сан и проводила взглядом уходящего сына. — Совсем большой стал. — О чём ты, Ханагаки-сан? — Мой сын уже такой взрослый. — Помню, раньше он не отходил от тебя, когда вы приходили в храм. Уже не мальчик, но ещё и не мужчина, да?       Ханагаки же тем временем добрался до Хаккая, который пришёл не один. Стоящая рядом Юзуха выглядела краше обычного. Синяков и ссадин не видно, глаза сияют, на щеках здоровый румянец, отчего Шиба выглядела невероятно очаровательно.       Отсутствие Тайджу легко объяснялось тем, что тот был христианином и, вероятно, считал святотатством посещение храма другого вероисповедания. Ну что же, это и не плохо. Иногда им стоит побыть порознь. — Семья Шиба почти в полном составе, — улыбнулся Такемичи, подходя ближе. Он окинул взглядом девушку и искренне произнёс: — Тебе очень идёт этот наряд. Прекрасно выглядишь. — Спасибо, — заалев щеками, отозвалась Юзуха. Потом подняла глаза, огляделась, но не увидела девушку, с которой Ханагаки был в боулинг-клубе. — Ты здесь один? А как же Хина?       Шиба увидели, как потемнело лицо Такемичи, а улыбка медленно завяла. Стало понятно, что вопрос был неуместен и неприятен юноше, который почти всегда улыбался. Отчего-то в горле встал ком при виде того, как голубые глаза перешли в сторону толпы, чтобы не видеть, какое впечатление произвело на собеседников такое изменение. — Мы с ней расстались. Перед Рождеством. Не будем об этом. — Как скажешь, — кивнул Хаккай, увидев, как дрогнули губы друга. Получив полный благодарности взгляд, он сказал: — Глядите, там эма. Давайте напишем? — Хорошая идея!       Такемичи пошёл вперёд, оставляя семью Шиба позади. Он встретился с Мицуей, который пришёл вместе с младшими сёстрами, поздоровался и с улыбкой что-то ответил, показав куда-то правой рукой. Потом стал серьёзнее, когда командир второго отряда задал вопрос, и мотнул головой, мол, всё нормально. Такаши убеждённым не выглядел, но всё же кивнул, улыбнувшись помахавшему ему Хаккаю. — Похоже, у меня всё же есть шанс, — прошептала Юзуха, бросив взгляд на Хаккая, с которым говорила о Ханагаки позавчера после его ухода. — У них что-то случилось, но он не хочет об этом говорить. Знать бы, какой темы лучше не касаться. — Не спрашивать про Хину, брат. Пойдём, а то опоздаем.       Хаккай согласно угу-кнул, убеждаясь в том, что у слабого в драках блондина на самом деле твёрдый характер. Это было понятно ещё в церкви, но он и подумать не мог... где-то он уже слышал о том, кто был не силён в бою, но обладал несгибаемым характером. Вспомнить бы, где и от кого. Возможно от Таканчика?