Полководец

      Ночь – время, когда всё живое затихает, природа наконец может отдохнуть от людского шума, когда всё погружается во мрак, становится более жутким и мы начинаем замечать то, что не было видно в дневном свете.       В квартире слышен только храп самого старшего члена семьи, тиканье настенных часов и, как вода капает из крана в ванной.       Македонский стоял босыми ногами на холодном полу перед умывальником, в одной мятой растянутой футболке и шортах.       Лампочка выходила из строя и еле еле освещала небольшое помещение, но этого пока было вполне достаточно.       В зеркалах мы совсем другие и отличаемся от нас живых.        Возможно это правда, ведь только там мы можем увидеть себя настоящего и то, каким мы представлены внешнему миру.              Парень смотрел на своё отражение, не отрываясь. Было противно видеть своё опухшее лицо от слез и раскрасневшуюся щëку от удара. Он бы просто пошëл спать, если бы не было так больно и страшно.       Отец напился и поднял на него руку. Почему только на него? Нет, это возможно хорошо, потому что, перепуганные досмерти, брат с сестрой не пострадали, а на мать ему было как-то наплевать. Но как это могло произойти?       Отец был мягким человеком, который и слова поперёк не скажет, но когда напивался, становилось по настоящему страшно.       Парень, не отводя взгляда от зеркала, поднял руку и коснулся своими тонкими паучьими пальцами щеки. Место удара сразу же отозвалось болью и Македонский отдернул руку. Будет синяк – это точно и скорее всего большой. Глаза вдруг затуманились слезами и вот он готов был закричать от физической и душевной боли, но услышал шаги за дверью.        Шатен тут же прикусил губу и прислушался. Половицы скрипели, значит либо отец, либо мать. Македонский даже задержал дыхание, хотя бояться ему было нечего, дверь он закрыл на шпингалет.       Шаги прошли мимо, судя по всему на кухню. Парень тихо выдохнул и опустился на холодный кафель.       Как выяснилось позже, это была всё-таки мать, потому что из-за испуга Македонский не заметил, как стих отцовский храп, а позже возобновился. Вот мать снова прошла от кухни до спальни и закрыла дверь, значит можно выходить.       Македонский подождал ещё пару минут, вдруг она снова захочет пойти на кухню, но к счастью его ожидания не оправдались.        Парень вышел и на цыпочках покрался к своей комнате. Шаги его практически не были слышны, словно он не человек, а лишь тень.       Как только шатен пересёк порог комнаты и закрыл дверь, он разрыдался. Всё, что было в нём, все те обиды, которые накопились за несколько лет вырвались наружу. Македонский упал на пол.       Коленки тут же пронзила боль и от этого он заревел ещё сильнее. Парень надеялся, что ему удастся спрятать свои чувства, да в конце концов навсегда отключить их, но к сожалению пролетел.       Возможно, нет, точно, он упал с грохотом и это должно было разбудить кого-то из членов семьи. Об этом шатен думал в самую последнюю очередь, слишком его охватило горе.       Казалось, из-за чего реветь? Ну подумаешь ударил отец, ну да, обидно, останется синяк, но заживет ведь. Синяк заживет, но рана на душе, на доброй, невинной и ещё детской душе будет долго болеть, кровоточить и врядли затянется.       Нет, она заживет, но останется шрам, который тоже будет напоминать о себе. И таких шрамов на душе у Македонского было огромное количество. Какие-то совсем мелкие, которые просто так не разглядишь, некоторые средние, иногда побаливают. А есть огромные рубцы, которые при нанесении новых ран отзываются ужасной болью.       Вот и сейчас, грудь сдавливало, казалось, что её стянули ремнем. Слезы градом катились по щекам, изо рта вырывались невнятные слова, которые буквально разрезали тишину, поэтому он закрыл себе рот рукой, чтобы, опять же, не разбудить никого.       Сколько парень так просидел неизвестно, но он настолько обессилил, что уснул прямо на холодном полу.                         ***        Утром он проснулся от звона будильника, невыспавшимся. Сил не было даже на то, чтобы оторвать голову от половиц. Ему сейчас хотелось просто растворится, слится с этими прохладными и жёсткими досками. Но пришлось подниматься и идти в ванную.       Подойдя к зеркалу, парень ужаснулся. На щеке красовалось синее пятно с фиолетовым отливом, так ещё и такое огромное. Оно точно не останется незамеченным и обязательно все будут приставать с расспросами. Македонский вернулся назад и судорожно принялся рыться в шкафу в попытке найти что-то подходящее.        Выбор пал на серую кофту на молнии с капюшоном. Парень накинул её на себя и застягнул. Кофта была ему большая (отдали знакомые родителей, у которых вырос сын), так что идеально скрывала лицо. Минус её был в том, что практически ничего не видно, да ещё и жарко, но это мелочи.       Дорога до школы сегодня казалась гораздо длиннее и, когда уже виднелись ворота учебного заведения, парень еле переставлял ноги от усталости.       Зайдя в кабинет, он плюхнулся на свой стул и уронил голову на парту. Сейчас она ему казалась не такой уж и жёсткой. Так как в классе никого не было, Македонский быстро закрыл глаза и начал погружаться в сон.       Время прошло достаточно быстро и вот звенящую тишину заменило множество голосов, которые шатен конечно же не слышал. Вдруг, чья-то тяжелая рука коснулась его плеча и слегка сжала. –Эй, дружище, всё нормально? – раздался сверху знакомый низкий голос.       Македонский резко выпрямился и встретился со взглядом янтарных глаз. Если раньше в них отражалось какое-то веселье и азарт, то сейчас явное беспокойство.       Парень похоже снова завис, раз из транса его вывел щелчок пальцев. –Может в медпункт сходишь? – спросил Волк, заглядывая в глаза Македонского. Тот опустил взгляд и прошептал одними губами: –Нет, всё нормально. На его фразу черноволосый лишь пожал плечами.       Следующим должна была быть физкультура, которую Македонский ждал со страхом. Не потому что слишком сильно гоняли и пришлось бы сидеть в этой душной раздевалке. Он боялся, что все увидят этот огромный синяк. Казалось бы, ну синяк и синяк, может получил в драке, его сверстники наоборот гордились ими и выставляли напоказ.       Парень во всем отличался от них. Смущало ли его это? Возможно. Но больше всего их отношение к нему.              Македонский стоял и мялся в коридоре. В толстовке его может и пустят на занятие, только капюшон попросят снять. Прям безвыходное положение какое-то.       Он даже не заметил топот за спиной и как кто-то дёрнул его за рукав. Парень вздрогнул и обернулся. Перед ним стояла та самая девушка с зелёными волосами, Химера кажется, которая неделю назад открыто пялилась на него в столовой. –Вот, возьми – произнесла девушка и протянула ему тюбик с тональным кремом. Сказать, что Македонский был в шоке, ничего не сказать. –А...это так заметно? – с опаской спросил он. Химера кивнула.       Ну всё попал. С таким успехом можно было не париться и идти на урок спокойно. –Спасибо, я верну после урока – выдавил из себя шатен. Девушка улыбнулась. –Химера! Ты не против если я твою помаду возьму? – раздался женский голос из раздевалки. –Не смей! – прорычала девушка и убежала.       Македонский был, мягко говоря, в шоке. Химера показалась ему очень милой и скромной девушкой. Вот что значит: "В тихом омуте черти водятся".       Весь остальной день прошёл более менее нормально, по крайней мере ничего не произошло. Знаете, это уже хорошо, особенно когда живешь как Македонский.       Сейчас он сидел в своей комнате за рабочим столом и пытался решить хоть одну задачу по химии. Получалось ну очень туго.       Из открытого окна стали доносится какие-то голоса, на которые парень старался не обращать внимания. Это было очень тяжело, особенно когда пытаешься сосредоточиться на предмете, в котором ты нихрена не понимаешь.       Вдруг, он услышал свою фамилию, теперь уже кличку. Шатен вздрогнул. Наверное показалось, хотя нет, голоса становились всё громче и громче.       Парень поднялся со стула и подошёл к окну. Внизу, прямо под тем самым деревом стояла компания парней и девчонок. Он узнал Волка, который просто стоял и смотрел, задрав голову к верху, Табаки, который конечно орал громче всех. –Эй! Спускайся к нам! – закричал он вновь, махая руками.       Македонский хотел было сорваться с места и выйти к ним, но понял, что не сможет, как минимум из-за синяка, поэтому он отрицательно помотал головой. Шакал опустил руки и, насколько понял парень, нахмурился. –Ну же! Спускайся! Шатен хотел снова отказаться, но тут увидел в толпе знакомую зелёную копну волос. –Сейчас спушусь – сказал Македонский и убежал собираться.       Он выскочил из подъезда, где его уже поджидали. Парень не стал выпендриваться, да и времени то особо не было, и просто накинул ветровку, даже не застегнул. –О боже! – воскликнул Шакал и закрыл рот ладонью – откуда такой фингал?!       Внутри Македонского всё сжалось. Он совсем забыл про синяк. Парень стоял, как вкопанный, не в силах выдавить из себя ни слова. –Подрался? – из ниоткуда появился Волк и положил руку ему на плечо.       Шатен обернулся и вновь столкнулся со взглядом этих янтарных глаз. Он лишь кивнул. –Красава – сказал черноволосый и похлопал парня по плечу. Македонский смущенно улыбнулся.                         ***       Они шли по улицам города. Уже начало темнеть. Шакал как всегда вёл себя вызывающе и творил невесть что, а всем было весело.        Кто-то присоединялся к его выходкам, а кто-то просто стоял в стороне. Македонский относился ко второй группе людей, хотя он предпочёл бы ни к какой не относится.       Было слишком шумно, хотя к нему особо никто и не приставал, но было как-то неуютно. Волк всё время был рядом, не отходил ни на шаг и не спускал глаз с парня. Это немного напрягало, шатен очень не любил привлекать к себе внимание.       Солнце уже совсем село и компания подростков теперь ориентировалась только на свет уличных фонарей.       Они завернули в один из дворов. Македонский не знал, как будет добираться до дома и явно, когда придет получит по полной.       Они с Волком отстали от других и парень ускорил шаг, чтобы догнать остальных. –Мак – услышал он знакомый голос за спиной. Шатен обернулся.       Одноклассник приблизился к нему. Лицо его было максимально серьезным. –Откуда синяк? – Мак опустил голову и принялся разглядывать жухлую траву. –Отец – всё что он мог из себя выдавить.       Волк ничего не сказал. Только лишь вздохнул и прошёл мимо, перед этим остановившись перед парнем и положил руку ему на плечо.       Остаток дня они провели просто замечательно. Волк играл на гитаре, а остальные подпевали. Потом это не понравилось жильцам пятиэтажки и они еле ноги унесли оттуда, но было весело.       Македонский наконец-то почувствовал себя хорошо. Пусть с ним особо никто не разговаривал и снова делали вид, что его нет, но его это устраивало. Хотелось, чтобы этот вечер длился вечно.