Сапфировые слёзы

Всë сон, прекрасный сон, в котором солнце не обжигает, а только согревает, и ветер укачивает в своих объятиях. Давно он так не высыпался, да и просыпаться не хотелось, но воспоминания о полете выдергивали из сна. — А какого дракона ты ищешь? — улыбался Джин, укачивая Юнги в своих объятиях. — Сапфирового, чья чешуя, словно сиреневые драгоценные камни, блестит под лучами солнца, — и Джин замер. — Ты больше так не шути. Цветных крыльев больше пары тысяч лет уже не рождалось. Где ты мог видеть сапфирового дракона. Все драконы серые, как хмурое дождливое небо, и лишь правитель, как смоль, чëрный. Сокджин молчал долго, не говоря ни слова и, только когда укладывал Юнги в кровать, сказал: — Знаешь, если бы цвет души разлился на наших крыльях, то крылья Джуна были бы, словно бескрайнее синее небо. — А твои тогда бы были похожи на те розы, что ты так любишь. Твоя бы чешуя переливалась, словно розовый жемчуг, — Намджун стоял в дверях и смотрел на своего супруга с безграничной любовью. И столько грусти было в их словах. Видно, что эту тему они уже не раз обсуждали, но продолжать её не стали, а просто пожелали сладких снов и оставили Юнги одного. Да и сон его очень быстро сморил. Он уже не в первый раз прокручивал эти воспоминания, а вставать с кровати не хотел. Солнце, что освещало ярко комнату, согревало а не обжигало. Юнги даже не понимал, как он устал, до этого момента, он просто шел вперёд к своей цели, но сейчас организм дал о себе знать. Усталость навалившаяся просто не давала встать с кровати, но есть хотелось безумно, да и в туалет бы. — Юный господин, Вы проснулись, я могу зайти? — пожилой альфа зашел в спальню и низко поклонился Юнги, чем смутил его. Ну не привык он к такому обращению. То, что он не хотел вставать, уже не учитывалось. Юнги сопроводили в умывальню, откуда он после наотрез отказывался выходить. Ванная с нежнейшими маслами и потрясающими ароматами просто вскружила голову. — Молодой господин, Вас уже ожидают в столовой. Господа без Вас трапезничать не начинают. Пристыженный и смущённый, он быстро выбрался из ванной, а в комнате его уже ожидал наряд, непривычный для ребëнка лесов. Длинных рубашек здесь, видимо, не носили. Но наряд был подобран потрясающе, а сидел он на омеге ещё лучше. Благоухая, как летний сад, он спустился в столовую. Намджун сидел и сосредоточено изучал бумаги. Сокджин, который минуту назад пытался урезонить мужа, замер и развернулся к Юнги. — А вот и наш малыш. — Сокджин, мы с тобой уже это обсуждали. Юнги, судя по всему понятия не имеет, что он — дракон и считает себя уже довольно взрослой личностью. — Вот, не начинай, — зашипел Джин на супруга. — Ему не нравится, что ты с ним сюсюкаешься, — Намджун отложил бумаги и внимательно посмотрел на Юнги. — Присаживайся. Сначала завтрак, потом разговоры. И ты, Джин, садись. — Я тебе сколько раз говорил, выключай дома командный голос. Ты не на работе, — ворчание Сокджина. Он прижал Мина к себе и повел по направлению к столу. — Малыш, ты не пугайся его, он такой грозный не всегда. — Я не боюсь. И он только с Вами мягкий. — Умный. Ты мне нравишься. Садись, уже всё остывает. И всё, тишина в столовой прерывалась только звуками столовых приборов. Еда была божественной. У Юнги не было слов, чтобы описать то, что он ел, а Джин только подкладывал ему куски в тарелку. Он не сразу понял, что урчащие звуки издает он, а когда понял — испугался. Отодвинув тарелку в испуге, посмотрел на Намджуна: он сейчас казался тем единственным, кто понимает, что за хуйня происходит. — Согюн! Принеси напитки в мой кабинет, на троих, — слуга, что тенью стоял тут же, сорвался, и они остались одни в столовой. — Джин, прекрати подкладывать ему еду, он больше не будет. — Джун! — рык разъяренного дракона. — Он просвечивает. Ему надо хорошо питаться. — Он просвечивает не из-за того, что плохо питался. Он эльф. И звонкий смех Сокджина разлетелся по всему поместью. Громкий, словно звон колокольчиков, и заставляющий улыбнуться. И тяжелая атмосфера, которая нависала пару минут назад, исчезла. Потому что великий и ужасный Ким Намджун просто зависал на своем смеющемся муже. — Милый, твои шутки просто потрясающие, — и Джин тут же замолчал, ибо увидел за столом серьезные лица. — Как эльф?! Ты, что серьёзно? Но я же его мясом кормил только что. Тишина, как лавина, накрыла и осознание — он только что ел мясо. Когда-то бегающее живым существо сейчас было съедено Юнги. Резко бросило в жар, дышать стало тяжело. Как он подлетел к открытому окну, он уже не помнил, зато прекрасно запомнил, как его долго и основательно выворачивало наизнанку, и заботливые руки Джина на его лице. — Я тебя предупреждал, — Намджун встал со своего места и недовольно посмотрел на Джина. — Пойдëмте в кабинет, там поговорим. Сокджин помог Юнги дойти до кабинета Джуна. Тот, утонув в кресле, он с удовольствием принял стакан с чаем от старшего. — Начнем с того, что Юнги — не ребенок. Не перебивай меня, милый, — тихо сказал Джун, подперев подбородок рукой. Он внимательно смотрел на Мина, который держал чашку трясущимися руками. — Как твоё имя и откуда ты? — Мин Юнги из рода лесных с северной части пригорья. — Далеко ты забрался, дитя леса. — Я ищу… — Я помню, дракона. Мин. Значит, из правящей династии. Не смотри так удивлëнно, по роду службы я должен знать много. Юнги во все глаза смотрел на дракона: от вчерашнего милого и приветливого ничего не осталось. Сейчас над ним возвышался властный, сильный и, скорее всего, даже безжалостный зверь. — Кто Вы? — дрожащим голосом спросил он. — Ким Намджун, глава тайной канцелярии правителя горных земель Великого Чёрного Дракона. — Даже я испугался, — проворчал Джин, подливая кипятка в чашку Юнги. — Не бойся его, он не такой уж и страшный. И не закатывай глаза, о великий и ужасный. Если я на тебя не смотрю, это не значит, что я ни чего не вижу. Напугал мне ребенка. — Он не ребёнок. Они уже на семнадцатую весну в отборе участвуют, и соединяются со своим альфой. — В смысле, на семнадцатую весну? Так это же ещё ребенок. Совсем юный птенец. — Это у нас птенец, а у них уже детей вынашивают. Сколько тебе, Юнги? — Девятнадцать вëсен. Вы правы, я прошëл три отбора. — Спрашивать, почему не повязан, не буду. И так всё ясно. Волос давно потемнел? — Года в три, наверное, я не помню. Правитель говорил, что родился я светловолосый, как и все, но сколько себя помню, они всегда были, как смоль, чёрными. — Про род ваш он рассказал? — Да. — Тогда слушай внимательно. Из того, что я увидел, и рассказал ты, я делаю вывод, что ты — потомок первого антрацитового правителя этих земель. А раз так, то в твоей крови хоть и есть эльфийская магия, но в тебе почему-то стала просыпаться драконья. Не перебивайте меня! — рыкнул Намджун на Джина который хотел что-то сказать. — Про вашу линию давно уже все забыли, так как изначально перворожденный наследник не был драконом. А вот спустя пару тысячелетий появляешься ты, с явными признаками наследственной крови. Отсюда вопрос. И я жду честный ответ, от этого будет зависеть, останешься ты в живых или нет. — Какой? — испугано пробормотал Юнги. — Ты собираешься претендовать на престол нашего правителя? Юнги, который пытался сделать глоток чая, подавился и закашлялся. — Вы чего? Какой престол? Зачем он мне нужен? Я со своей-то жизнью разобраться не могу, а тут целое государство. Давайте без меня. Я вообще только одного дракона ищу. — Хорошо. Я тебя услышал. Тогда я продолжу. В тебе просыпается кровь дракона. И вот тут Джин прав, ты ещё ребёнок, ибо дракон в семнадцать только начинает расти и развиваться, так как именно в этот момент в нём просыпается магия. Тебе уже девятнадцать, а магия только начала пробиваться, кровь эльфов притормозила развитие. И сейчас начинается самое веселье: пубертат, первая течка, гормоны. Вся прелесть подросткового бунта. Но твой мозг уже, как у взрослой разумной особи. И что нам ждать от тебя, я не знаю. Юнги сидел красный, как помидор. Он не привык обсуждать так открыто себя. Но он был благодарен Намджуну за правду без увиливаний и лицемерия. — Ах да, от опеки Джина ты не спрячешься. Уж не знаю почему, но ты пробудил в нем отцовский инстинкт, и теперь ты — его птенец. Готовься ко всем прелестям родительской заботы. Тебе опасно дальше путешествовать одному. Я очень сомневаюсь в существовании Сапфирового дракона, но если он и существует, то он рано или поздно прилетит сюда. Этот город — сосредоточие всех драконов нашего мира. — И что мне делать? — с грустью спросил Юнги, глядя на Джуна. — Как, что?! Остаться с нами и расти, расправлять крылья, а когда взлетишь, может, и встретишь своего дракона, — заботливые руки Сокджина прижимали к себе и укачивали. — Джин прав. Ты про драконов не знаешь ничего. Когда начнут резаться крылья, что ты будешь делать? Мы тебя примем в род. По-другому не получится, любимый мне вчера уже весь мозг грейпфрутовой ложечкой выколупал. — Ты преувеличиваешь, — фыркнул Джин. — Это я еще преуменьшаю. В общем, отдыхай, набирайся сил, на днях мы проведем обряд, и станешь ты Кимом. Мы тоже почти одной крови с правителем, думаю, всё пройдет без осложнений. А что бы скучно не было, будешь со мной на службу ходить. — В смысле, с тобой на службу??? Там тьма неотесанных альф. И ты мое солнышко собрался туда водить??? — Его дар всё равно будет просить выхода. А где его применять лучше всего? Я считаю, что в тайной канцелярии, в отделе сыска — это лучший вариант. Тем более, он всё время под моим присмотром будет. А то я знаю тебя. Ты его по бутикам потянешь, наряжать словно куклу. Я тебе не позволю нашего сына превращать в разряженного хлыща. — Намджун! — грозный рык Джина. И Юнги во все глаза смотрел, как Намджун на ходу выпрыгивает в окно, а за ним — разъярённый Сокджин. И уже два серых дракона взмыли в воздух.