Суперпозиция

— Культура стервятников? Что это? Полицейская машина ровно гудела, несясь по пустой автостраде Нью-Йорка. Изредка, когда приходилось пересекать оживленные улицы вечернего города, стеклянную полусферическую крышу обволакивали неоновые огни. Фонари, вывески и редкие окна дорогих квартир разом вспыхивали, заливая электрическим светом лица Элайджа и Дэниела, а затем так же неожиданно их накрывала тень тоннеля скоростной дороги. — Стервятники… Трудно объяснить такое космониту… — Элайдж бросил усталый взгляд в зеркало заднего вида, в котором отражалось спокойное лицо андроида. Тот посмотрел на него в ответ — в полумраке тоннеля ярко-голубые глаза робота будто бы излучали слабое электрическое свечение. — Моя миссия — по-настоящему познать культуру землян во всех её аспектах, — произнес Дэниел с тем нажимом, с каким в былые времена часто разговаривали жители Космотауна. — Особенно тех, что еще не фиксировал никто из Верхних миров. Я буду только рад полному и подробному объяснению, партнёр Элайдж. Детектив лишь тяжело вздохнул и мотнул головой, пытаясь прогнать усталость. Время шло к полуночи, и он уже давно должен был лежать в тёплой и мягкой кровати в обнимку с Джесси, а не пытаться растолковать космониту концепт, для понимания которого нужно было на своей шкуре ощутить огромный пласт городской жизни. И почему только они вдвоем оказались свободны, когда пришел сигнал о вскрытии личного сейфа в районе С-2? Элайдж пытался убедить себя, что это — ложная тревога, а бедный патрульный — уже несколько месяцев прикованный к кровати после неудачного лечения сосудов — просто-напросто забыл пароль. Но какое-то неприятное чувство — чутье или интуиция, называйте, как хотите — никак не давало успокоиться, и мыслями он то и дело возвращался к этой «культуре стервятников», над которой посмеивался весь Отдел. — И все-таки, партнер Элайдж? — Видимо, Дэниел что-то почувствовал датчиками для цереброанализа. Может, всплеск тех воспоминаний, к которым у Бейли не было ни сил, ни желания возвращаться? — Культура стервятников — это такая городская легенда. Такая же, как о «блуждающем лондонце» или «биомеханоиде», хотя некоторые считают ее пустым слухом. Об особом образе, даже философии жизни на самом дне социальной пирамиды. Такое могли придумать только отчаявшиеся, понимаешь? — Стервятники — это птицы, падальщики, обитатели саванны — открытых пространств экваториальных районов Земли и некоторых из Верхних миров. Возможно, в древности отдельные группы землян связывали свои традиции и культуру с этими птицами, но о примерах подобного поведения в современных городах мне не известно. — Это не имеет никакого отношения ко Вне, Дэниел, — Элайдж резко крутанул руль, и патрульная машина точно вошла в поворот с автострады. Теперь они ехали по пустым улицам секций С-2. Со всех сторон над дорогой нависали ряды серо-жёлтых многоквартирных блоков, поблескивавших черными иллюминаторами аварийного выхода. На улице стояла тишина — иллюзию жизни поддерживали только гудящие белые фонари, то и дело подмигивающие вслед проезжающим. — Видишь? Это сектор С-2 — всего лишь С-2, Дэниел. Его жители где-то работают, учатся — в общем, надрываются как могут, чтобы жить хоть немного по-человечески. Но у них нет права на личное освещение и доступ к Сети после 9 вечера. Нет права и на что-то кроме синтезированной пищи в столовой, не то что на поход в солярий. И это только класс С-2. Есть те, кому повезло куда меньше — районы деклассифицированных, С-0… Машина мягко свернула на другую улицу, пересекающую ряды грязно-желтых кирпичных коробок домов. От недосыпа и мельтешения вспышек фонарей у Элайджа уже начинала болеть голова. — Ты только представь район, такой же… Нет, в десятки раз больше! И всем его жителям, возможно, никогда не улыбнётся шанс на хоть какое-то счастье. Как сказал бы какой-нибудь космонит, это тысячи людей, которых сообщество Земли превратило в нелюдей. Дэниел наклонился к окну и попытался выглянуть — наверное, хотел увидеть, «заснять» как можно больше: — Партнер Элайдж, не хотите ли вы сказать, что верите в городскую легенду — то есть, в рассказ с неподтвержденной долей достоверности — что среди деклассифицированных граждан есть некий современный городской эквивалент «падальщиков»? — А почему бы и нет? Некоторые готовы пойти на все, чтобы пожить хоть немного лучше, пусть и один день. Даже нарушить закон. Не скажу, что знаю, как они это делают — никто точно не знает. В департаменте только слышали о стервятниках — мы еще ни разу их не ловили. Но среди деклассифицированных, к сожалению, иногда попадаются специалисты высокого класса, — Элайдж вспомнил отца, и тяжелый груз детских воспоминаний тут же упал на его сердце. — А когда на руках у отчаявшегося человека много свободного времени и знаний о портах доступа, думаю, даже самый заурядный программист может творить чудеса. Некоторые говорят, они взламывают базы данных департаментов здравоохранения и жилищных услуг. Проверяют, где и как живут граждане с чрезвычайно низкими показателями здоровья, ищут совпадения, выгружают архив кодов доступа к дверям. И, если очень повезёт, стервятники застают слабых и больных при или сразу после смерти, но до того, как кто-нибудь из соседей пожалуется на трупный запах и вызовет полицию. В Нью-Йорке больше двадцати миллионов горожан — вручную проверить всех, кто долго нигде не отмечался, практически нереально. Поэтому С-0 могут подменить умершего на день-другой, пока того не хватятся на работе. За это время они умудряются поесть по его талонам и сходить в Личную получше, пока тело покойного тихо гниёт где-нибудь в кладовке или под кроватью. А мы находим лишь пустую обнесенную квартиру, пару незнакомцев на записях камер и запакованный труп. — Но почему не ужесточить систему проверки талонов? — Дэниел давно оторвался от окна и, кажется, внимательно слушал Элайджа. — Ведь при сканировании сразу видна фотография и биометрия индивида. — Ага, но посчитай, сколько времени работники раздачи потеряют, пока будут всматриваться в лицо каждого человека в очереди. Никто не успеет поесть, и ради чего? Только чтобы из двадцати тысяч поймать одного. Кто на такое пойдет? Да и стервятники «прилетают» в квартиры очень редко — так редко, что их считают чем-то вроде фантомов. Полиция не будет искать призраков. — Но из вашего рассказа следует, что никто из граждан от стервятников не страдает — они не отбирают чужое право на еду или кров, а если у покойного нет родных, большинство его вещей и так будет перераспределено тем, кто в них нуждается. Так почему бы не узаконить такую практику… «падальщиков»? Элайдж резко остановил машину у одного из провалов подъездов. Весь этот разговор уже начал порядком его раздражать. Он заглушил мотор, положил руки на руль и обернулся к андроиду: — Дэниел, я видел, как живут на Авроре, и понимаю, что тебе будет трудно осознать, что люди могут творить что-то такое. Но ты и сам должен знать, что не все люди — праведники, какими пытаются казаться космониты. Некоторые очень любят злоупотребить их счастливым случаем и превратить квартиру в рассадник тараканов или, ещё хуже, в притон, пропитанный вонью грибной эссенции. Наша работа — предотвратить худшее. — То есть вы не выгоните стервятников, если они действуют из лучших побуждений и не хотят никому зла? — Ха, конечно же нет. Они все еще ворье, арестовывать их — задача полиции, — Элайдж как можно тише отстегнул ремень безопасности и по привычке нащупал бластер в нагрудной кобуре. — 3 этаж, квартира J-658. Сигнал о взломе сейфа поступил минут 20 назад, так что посторонние могут ещё быть внутри. Идём по пожарной лестнице, потом — в сквозной коридор. Не забудь извиниться и пожелать больному доброй ночи, если окажется, что все в порядке. Детектив потянулся к двери, но остановился и обернулся к Дэниелу. Тот все ещё сидел на заднем сидении, замерев в ожидании. Казалось, что в голубых глазах читалось недоумение: — Вы все-таки думаете, что это стервятники? — Я надеюсь, что это всего лишь ложный вызов, но нужно быть готовым ко всему. Идём цепочкой, я — впереди. И, Дэниел, прошу, будь осторожен: это квартира патрульного — у него при себе точно было табельное оружие. Конечно, Элайдж не забыл, что Дэниел не человек — машина, «жизнь» которой в окружающих ценилась в десятки раз ниже, чем его собственная. Ещё детектив не забыл кислую мину комиссара, когда в прошлый раз обращался к нему с просьбой вызвать хорошего робототехника, разумеется, за счёт отдела. Андроид имел в своей программе довольно подробную инструкцию по оказанию себе первой помощи, однако ресурсы для неё всё равно приходилось ждать с редкими рейсами Авроры. Элайдж мог поклясться, что в бесстрастном выражении лица андроида на миг проступили черты некой задумчивой серьезности: сжатые губы, слегка нахмуренные брови и устремленный вдаль взгляд. Кажется, чем дольше Дэниел был на Земле (где подавляющее большинство не считало его роботом), тем больше в едва уловимых движениях мелкой моторики и мимики походил на человека. Мимикрировал ли он или менялся по-настоящему? Иногда детектив даже хотел бы знать на это ответ. — Если таков протокол, я последую за вами. Но если вам или кому-то еще будет угрожать опасность, я буду следовать только моим инструкциям и… — Дэниел! — Бейли взмахом руки остановил робота, и тот замолчал. Элайджу показалось, что в его холодных глазах на миг вспыхнул огонёк возмущения. — Дэниел, стервятники — если, конечно, они существуют — это хоть и отчаянные, но все ещё обычные люди. Останови их, если понадобится, но не провоцируй на то, о чем потом ты, я или они будем жалеть. Помни о Первом законе. Пожалуй, таков мой приказ. Дверцы машины плавно поднялись, и двое вышли под жёсткий белый свет. Элайдж достал временный пропуск, пискнул замок пожарного выхода. В тишине они пересекали пролёт за пролетом — после 9 вечера лифты в домах этого сектора блокировались. Только тусклые лампы то и дело вспыхивали на лестничных клетках, когда двое проходили под датчиками движения, и также неожиданно гасли за их спинами. Детектив иногда бросал взгляд через плечо — робот бесшумно, словно тень, следовал за ним, не сбавляя темпа. Бейли мог только позавидовать его искусственной выносливости. В сумраке и тишине сквозного коридора 3 этажа Элайдж про себя чертыхнулся: «Как глупо — напоминать роботу о Первом законе. Все равно, что напоминать человеку дышать». А ведь детектив лишь хотел, чтобы Дэниел не отвлекался на посторонние задачи — например, попытки защитить его, Бейли, от опасности, даже когда дела не принимают серьёзный оборот. Элайдж вдруг представил, как бы все сложилось иначе: как он бы не шел бок о бок с самым продвинутым роботом во вселенной, защищая порядок Нью-Йорка, а с другими С-0 под покровом ночи стыдливо вскрывал бы чужие квартиры. Все-таки, ему повезло, очень повезло. Бейли понял, что даже при худших обстоятельствах совсем не хотел применять силу кулаков Дэниела на тех, кого в глубине души продолжал звать «своими». За поворотом показался блок J, и оба ускорили ход. Писк временного ключа — и вот они внутри. Квартира патрульного была обставлена так же скудно, как и любое холостяцкое жилье класса С-2: идеально застеленная кровать, узкий встроенный шкаф, стол на тонких ножках, раскладной табурет. Простоту обстановки разбавляли редкие пятна цвета — на стенах тут и там висели яркие плакаты и открытки, на которых время от времени подпрыгивали и улыбались голограммы девушек в блестящих нарядах: «Видимо, фанат какой-то виртуальной группы». Если бы не они, квартиру легко можно было бы принять за больничную палату, особенно из-за бесчисленных пластиковых баночек и пузырьков с лекарствами, выстроенных аккуратными рядами на столе. И только обрывки ленты «опечатано» еле-еле колыхались между рамой и приоткрытым аварийным окном под дуновением кондиционируемого воздуха. — Кажется, у нас худший вариант, — Бейли осторожно выглянул на улицу. Полумрак, мигание фонарей, чёрные окна — все спокойно. — Судя по всему, залезли по сети внешних кабелей и перекрытий и вскрыли опечатанное окно. Дэниел, видишь что-нибудь необычное? — Не могу сказать точно, — тот старался осматривать обстановку издалека — однажды ему уже влетело за отпечатки на месте преступления. — Да, имеет место проникновение с взломом, но не похоже, чтобы кто-то искал в этой комнате что-то ценное. Все предметы мебели и украшения остались на своих местах, пыли почти нет — значит, хозяин не более 3 часов назад вызывал робота для влажной уборки. Если бы не аварийное окно, я бы мог предположить, что никого, кроме нас и патрульного, в этой квартире не было. — И никто даже и не пытался ее обнести. Но все-таки, что-то тут не так, — Элайдж пожалел, что глазные камеры андроида видели не лучше человеческих глаз. — Посмотри на эту кровать, Дэниел, — как тяжело болеющий и обессиленный человек смог ее так хорошо заправить? И зачем ему вставать посреди ночи и уходить из квартиры? Нет, здесь явно нужна команда судмедэкспертов и УФ-бот. Но сначала разберемся с сейфом. Элайдж обвел взглядом комнату и остановился на створке встроенного в стену шкафа. Он поднял руку и подозвал андроида к себе: — Открой, пожалуйста. Зафиксируем детали взлома. Дэниел послушно толкнул створку, та с тихим шуршанием откатилась. Оба уставились в чёрный прямоугольник шкафа: — Помяни дьявола, Дэниел… Внутри не оказалось ни полок, ни вешалок с одеждой. Только приоткрытый сейф, привинченный к полу. И тело. Укутанный коконом прозрачного пластика и сжатый гиперкомпрессией, у сейфа лежал бледный трут мужчины лет сорока, в желтоватой футболке и пижамных шортах. — А вот и патрульный, — Элайдж окинул беглым взглядом тело. — Никаких следов насильственной смерти не вижу. Единственное, что могу предположить сейчас — ухудшение проблем со здоровьем или, на крайняк, несчастный случай. Не повезло бедолаге — только отправился в мир иной, его тут же запихали куда подальше с глаз долой. Бьюсь об заклад, его бластер у стервятников. Что думаешь? Прошло несколько секунд, но ответа не последовало. Бейли оглянулся на андроида. Дэниел застыл в каком-то немом оцепенении. Взгляд голубых глаз был устремлен в точку где-то на лице покойного, замершие на дверце шкафа пальцы странно подрагивали. Казалось, краска с его лица сошла, оно слилось с белым светом, просвечивающим контрастными полосками сквозь жалюзи. В этот момент Дэниел был совсем как свежий выпускник полицейской академии, который впервые нашёл труп. — Дэниел? — Прошу прощения… партнёр Элайдж… я… — андроид пытался собрать слова в предложения, но спотыкался об каждое, возвращаясь взглядом к трупу. Бейли показалось особенно странным, что глаза робота будто бы никак не могли сконцентрироваться. Веки Дэниела дрожали, а зрачки сдвигались каждые 2-3 секунды, чтобы затем вернуться к лицу мертвеца: «Возможно, установки не дают ему отвернуться?» — Присмотри за дверью, Дэниел. Элайдж, проследив, как тот (с облегчением?) развернулся и ушёл к двери, вернулся к телу патрульного. Испуг Дэниела — «Полностью роботический», — напомнил себе Бейли, — словно бы представил некоторые детали в новом свете. Да, реакция была полностью оправданной. Гиперкомпрессор, которым из мешка выкачали воздух, прочно заковал труп в прозрачную корку. Искаженный разинутый рот, обтянутый пластиком изнутри и застывший в немом крике, лопнувшие от отрицательного давления глаза, утопшая в бедре ладонь левой руки, правая — неестественно выгнутая, прижавшая к горлу скрюченные пальцы. Тело больше напоминало запакованную тушу со скотобойни, какие завозили в Город для переработки в мясное пюре. Под слоем пленки мертвый патрульный будто бы потерял статус человека, перешёл в состояние вещи, лишь отдалённо похожей на людей. «Странный труп… Никогда к таким не привыкну, чертов гиперкомпрессор», — Элайдж повидал немало тел разного состояния и приучил себя видеть в них скорее не людей, а изображения или воспоминания о покойных. Для него мертвец стал почти голограммой, трёхмерным изображением, а само тело — физическим носителем улик. Такое отношение к телам само собой выработалось почти у всего отдела. Это почти помогало не мучиться лишними вопросами, а Бейли был готов на все, чтобы спокойнее спать по ночам. Но, кажется, для Дэниела труп оставался значительно больше, чем вещью: «Значит ли это, что Первый и Второй законы распространяются на любые объекты, достаточно похожие на людей? Может ли настолько продвинутый робот испытать что-то типа отвращения, когда увидит что-то, слишком похожее на человека, но не являющееся им?» — Партнер Элайдж? — тишину разрезал вкрадчивый шепот андроида. — Кажется, я слышал шаги. Бейли отвернулся от шкафа и, кивнув, проворно занял позицию справа от двери. Дениэл тоже приготовился. Детектив с интересом отметил, как напряженно робот смотрел щель между косяком и приоткрытой дверью, будто бы сопротивляясь внутреннему порыву — программе? — обернуться к шкафу. — Они возвращаются. И правда — через пару секунд Элайдж сам услышал шум шагов. Слишком громко и нечетко для одного, да и никто не ходил в Личные двойками или тройками на холостяцких мужских этажах, особенно ночью. Бейли снова пересекся взглядами с Дэниелом — тот крепко сжимал в руках наручники силового поля. Дверь медленно открылась.

***

«АКТИВИРОВАН ПРОТОКОЛ БЕЗОПАСНОСТИ — ЗАХВАТ ЦЕЛИ».

«Стервятники» — невысокие парни около 20ти лет в одинаковых стандартных серых комбинезонах — даже не успели вскрикнуть. Дэниел тут же повалил одного, заломил тому руки за спину и сковал запястья наручниками. «Рекомендуемое применение силы: 30%, силовые приемы ограниченны из-за отсутствия активного сопротивления», — диктовал позитронный мозг. Андроид бросил взгляд на лицо парня — ту его половину, которая не была прижата к пыльному полу. Вытаращив глаза, тот пытался хватать ртом воздух и часто дышать, но не мог закричать. «Судя по всему, он находится в состоянии шока» — вынес Дэниел, коснувшись цереброанализом мозговых волн. Видимо, преступники никак не ожидали засады. Андроид быстро и умело ощупал тело: — Бластер не при нем, — он поднял голову к детективу. — Партнер Элайдж, у вас все под контролем? Они пересеклись взглядами. Детектив пыхтел, но держал второго стервятника цепкой хваткой. Во взгляде Бейли — и в его мозговых волнах — явно читался недавний приказ: «Не вмешивайся!» Дэниелу оставалось только подчиниться. На секунду показалось, что второй «стервятник» был также шокирован и обездвижен, как и первый. Но стоило Бейли оторвать руку от парня и потянуться за наручниками, тот ловко вывернулся, выскочил из-под Элайджа и одним прыжком оказался у окна. — Дэниел, у него бластер! Вздернулись и зашелестели жалюзи — преступник вылетел из открытого окна в полумрак улицы. Подняв жалюзи, Дэниел выглянул в окно. Парень серой тенью скользил вдоль стены дома, схватившись за толстый кабель, оторванный от скоб. «Я не догоню его, если пойду по пожарной лестнице», — андроид ступил на край подоконника и глянул вниз. Преступник почти достиг улицы. — Я за ним. Не теряя ни секунды, Дэниел схватил натянутый кабель и уверенно шагнул в пустоту. Ветер просвистел мимо него. Свистел и кабель, трением раздиравший имитацию кожи на его руках. «Он уже достиг земли!» — еще несколько мгновений, Дэниел разжал пальцы, и ускорение свободного падения с ужасающей скоростью потянуло его вниз. Ночная улица встретила андроида с оглушительным треском. Дэниел попытался смягчить падение, но все равно врезался ногами в асфальт. Вспомогательные программы позитронного мозга тут же подготовили отчет.

«ПОВРЕЖДЕН ПРИВОД d-24, РЕКОМЕНДУЕТСЯ СНИЗИТЬ ПОДВИЖНОСТЬ НА 20%».

Что-то из гидравлической системы немного погнулось в его правой голени. «Не критично, продолжаю миссию», — Дэниел стряхнул с себя пыль, сжал кулаки, чтобы не потерять обрывки искусственной кожи, и уверенно побежал за исчезающим вдали силуэтом. Погоня обещала быть недолгой — никто из людей не мог соперничать с роботом в скорости и уж тем более в выносливости. Правда, через пару десятков метров «что-то» все-таки перестало амортизировать бег андроида. С удивлением Дэниел понял, что сама вспомогательная система не давала ему разогнаться — в силу вступил Третий закон, и позитронный мозг старался сберечь тело от саморазрушения. До убегающего парня оставалось не больше сотни метров, но дистанция никак не сокращалась. «Этот землянин на удивление вынослив!» — подумал Дэниел, усилием воли борясь с настройками движения, которые все переключались с марафонского режима бега на хромату. Но, кажется, силы покидали и преступника. В последней попытке спастись, «стервятник» бросился к приоткрытой двери подъезда, Дэниел — за ним. Дистанция между ними неумолимо сокращалась. 20 метров, 16, 10… Задыхаясь, парень дернул широкую дверь с перевернутым треугольником, ворвался внутрь и захлопнул ее за собой. Андроид сбавил темп и не спеша доковылял до двери. Настройки все-таки взяли верх, и правая нога перестала до конца разгибаться. Но это уже не волновало его. Дэниел хорошо знал, что преступнику некуда было бежать, нечем баррикадировать дверь. По глупости, парень попал в единственный тупик в доме — в мужскую Личную. Дэниел осторожно приоткрыл дверь и заглянул, прячась с возможной линии огня. В Личной тускло горели холодные светодиодные ленты на потолке, отражаясь мутными бликами в плитках на полу. Не заметив никаких признаков движения, андроид вошел в длинный коридор со шкафчиками, где днем посетители оставляли одежду и обувь. Стараясь ступать как можно осторожней (насколько позволяли настройки), Дэниел дошел до конца коридора. Там был поворот на право — к туалетным кабинкам, за которыми следовал ряд душевых. — Стоять! Посреди помещения замер «стервятник», но не один. Парень левой рукой прижимал к себе перепуганного мужчину, правой — сжимал бластер, направленный прямо тому в висок. — Я… Еще шаг, и я выстрелю! Дэниел бегло осмотрел парня: маленькое круглое лицо, по щекам разлились красные пятна, челка жидких русых волос прилипла к потному лбу, вытаращенные серые глаза. Мужчина в хватке «стервятника» отчаянно переводил взгляд от преступника к андроиду и обратно. Наконец он остановился на Дэниеле, и в его глазах появился робкий огонек надежды. Мужчина был невысокого роста, лысоватый и совершенно перепуганный. Растянутая темная футболка, трикотражные штаны до колен — видимо, несчастный просто вышел посреди ночи в туалет. Дэниел поднял руки ладонями вверх: — Как представитель закона, обещаю, что не причиню Вам вреда. Прошу, отпустите этого гражданина и проследуйте за мной.

«ЦЕРЕБРОАНАЛИЗ: СМЯТЕНИЕ, СТРАХ, ОТЧАЯНИЕ».

Сквозь линзу анализа разум парня вспыхнул мозговой активностью. Рука с бластером мелко задрожала. Теперь Дэниел был уверен — этот человек не был способен на убийство. — Полицейский? Вы уже все поняли?.. — парень еще шире распахнул глаза, будто бы к нему только что пришло осознание. — Мы, мы не знали! Не знали, что он жив! Он сам начал двигаться! — Вы напуганы, это нормально, — Дэниел сделал осторожный шаг в сторону парня. — Я просто хочу прояснить ситуацию. Мы не обвиним Вас в том, чего Вы не совершали. Я знаю, Вы не хотите никому зла, Вы. . . — Не хотели! Не хотели! — неожиданно парень затряс бластером у виска заложника, от чего тот зажмурился и сдавленно всхлипнул. — Но он умер, умер по нашей вине! Мы его убили!

«ЦЕРЕБРОАНАЛИЗ: ГОРЕ, СТРАХ, БЕССИЛИЕ».

Из остекленевших глаз стервятника полились слезы. Он часто заморгал и попытался смахнуть их рукой, в которой был зажат бластер. — Я не хотел, не хотел. . . Бот сказал, что в квартире никого нет, но тот мужик был мертв! Если бы он умирал, бот бы вызвал помощь! — Бот? В этой квартире был робот? — в центры цереброанализа поступало все больше спутанных данных, и выкрики парня не делали ситуацию хоть сколько-нибудь яснее. «Скорее всего, волны разума заложника сбивают сканирование», — Дэниел пытался восстановить картину произошедшего, но факты совершенно не соотносились между собой. — Я прошу отпустить этого человека, — андроид протянул руку вперед, — и передать мне оружие, пожалуйста. Если Вы будете следовать моим инструкциям, обещаю, мы постараемся не выдвигать против Вас никаких дополнительных обвинений. Парень лишь сильнее стиснул и заложника, и бластер, пытаясь унять дрожь. Кажется, он был на грани истерики. Возможно, для андроида это был последний шанс хоть что-то предпринять: «Показания преступника не имеют никакого смысла… Возможно, он неосознанно оговаривает себя из-за так называемых «мук совести». Может, стоит его обнадежить, чтобы заслужить доверие?» — Я хочу сказать, — начал Дэниел, аккуратно подбирая слова, — что Ваши утверждения не соответствуют действительности. Из всего, что я узнал о Ваших практиках, можно предположить только одно — патрульный был уже мертв, когда вы двое проникли в его квартиру. «Дружелюбие и поддержка — это сейчас нужно и преступнику, и заложнику», — андроид попытался слегка улыбнуться. — Ваши действия никак не могли привести к его гибели. Что бы вы двое не увидели, вам могло это померещиться на фоне стресса, или же это — особенности разложения конкретно этого тела, о которых ни вам, ни мне не известно. Но я уверен, что вашей вины тут нет. Дыхание парня стало ровней, он внимательно смотрел на Дэниела, будто бы ожидая его следующих слов. Даже рука с бластером, кажется, немного опустилась, и дуло перестало упираться мужчине в висок. — То есть мы не виноваты? Из-за нас никто не погиб? — И не погибнет, если вы отпустите этого гражданина.

«ЦЕРЕБРОАНАЛИЗ: СОМНЕНИЕ — БОЛЕЕ 50%».

Дэниел вывел эти результаты на второй план. Сейчас или никогда. Он медленно протянул обе руки к заложнику, все еще не решаясь подойти ближе. Дэниела и стервятника разделяло около 5 метров. По щекам парня снова пробежали влажные дорожки: — Вы обещаете, что с нами все будет в порядке? Что нас не посадят в тюрьму до конца жизни? — Даю слово. — Хорошо, тогда… Стервятник вздохнул и медленно опустил руку с бластером. Заложник, не ожидавший этого, оступился, охнул и наконец открыл глаза. — Идите ко мне, — Дэниел ободряюще кивнул. Мужчина сделал пару неуверенных мелких шажков в сторону андроида. Цереброанализ утверждал, что потерпевший пытался не заплакать. Периферическим зрением Дэниел заметил, как парень попятился назад, видимо, ища опору у стены. Возможно, из-за перенесенного стресса ноги перестали его слушаться. — Все в порядке, мистер, все хорошо, — андроид сделал шаг навстречу мужчине, тот вяло поднял голову, — Полиция позаботится о моральной компенсации в виде увеличения выбора позиций в столовой в соответствии с классом на пару дней или иное расширение привилегий… Последнее, что зафиксировали глазные камеры Дэниела, была слабая полуулыбка, озарившая изможденное лицо мужчины. Они не зафиксировали, как парень в конце коридора, неуверенно шагнув назад, проскользил пяткой по влажному нахлорированному полу и потерял равновесие. Не зафиксировали и то, как в попытке не упасть он вскинул вперед руку, пальцы которой все еще сжимали бластер. Дэниел лишь увидел, как уставшее лицо лысеющего мужчины в следующую секунду разорвалось на миллионы кусочков, гонимых вспышкой сжатой энергии. Тело в черной футболке и трикотажных штанах на миг замерло, затем колени его подогнулись, и дымящееся кольцо пробитой головы врезалось в плитку у ног Дэниела.

«НАСТОРОЖЕННОСТЬ, ОБЛЕГЧЕНИЕ, РАДОСТЬ… СВЯЗЬ С СУБЪЕКТОМ ПОТЕРЯНА, ЦЕРЕБРОАНАЛИЗ НЕВОЗМОЖЕН».

Где-то вдалеке тишину прорезал истошный крик.

«ЦЕРЕБРОАНАЛИЗ НОВОГО СУБЪЕКТА: УЖАС, ПАНИКА, ОТЧАЯНИЕ».

Дэниел медленно опустил глаза. Он все еще протягивал вперед руки. Их оросило дождем багровых капель. Дэниел посмотрел на пол. На начищенном кафеле лежал тот, кого он обещал защитить. Где-то в дальнем краю Личной тот, кого он обещал не провоцировать, рыдал и вопил об убийстве. Дэниелу срочно нужно было бежать, найти Бейли и получить от него новый приказ…

«СИСТЕМНОЕ УВЕДОМЛЕНИЕ — ПРОГРАММЫ ДВИЖЕНИЯ ЗАБЛОКИРОВАНЫ СОГЛАСНО С ЦЕНТРАЛЬНЫМ ПРОТОКОЛОМ».

Он застыл на месте, не способный пошевелиться. Дэниелу нужно было огородить себя от ненужных стимулов, закрыть глаза и обдумать стратегию дальнейших действий…

«СИСТЕМНОЕ УВЕДОМЛЕНИЕ — ВИЗУАЛЬНОЕ ФИКСИРОВАНИЕ ВИДЕОМАТЕРИАЛОВ ИНЦИДЕНТА СОГЛАСНО С ЦЕНТРАЛЬНЫМ ПРОТОКОЛОМ».

Он не мог отвернуться и не смотреть, как вокруг пробитой скорлупы головы растекалась темная вязкая лужа. В другом конце коридора — может, на другом конце вселенной — хлопнула входная дверь и разнеслось эхо быстрых шагов.

«ЦЕРЕБРОАНАЛИЗ НОВОГО СУБЪЕКТА: УСТАЛОСТЬ, БЕСПОКОЙСТВО, ШОК».

— Дэниел! Что здесь произошло? Кто стрелял? — раздался где-то рядом голос Бейли.

«ТРЕБУЕТСЯ ПЕРЕНАСТРОЙКА СОГЛАСНО ЦЕНТРАЛЬНОМУ ПРОТОКОЛУ. ТРЕБУЕТСЯ ПЕРЕНАСТРОЙКА СОГЛАСНО ЦЕНТРАЛЬНОМУ…»

— Партнер Элайдж, — прошептал он одними губами, — кажется, из-за меня погиб человек.