Put it on me.

Поздняя звёздная ночь. У высоких позолоченных ворот остановился дорогой чёрный лимузин с тонированными стёклами. Водитель торопливо вышел из машины и, обойдя капот, открыл дверь заднего сидения. На землю опустились две ноги в тяжёлых ботинках на толстой подошве. Невысокий парень, поправив пепельного цвета волосы, которые успели выбиться из-под невидимок, равнодушно оглянулся. Он не хотел смотреть ни на ворота, ни на то, что ждёт его за ними. Он, сощурив глаза, оглядывал лесную чащу, которая простиралась позади стоявшего лимузина. После чего поежился. Лёгкая чёрная куртка с воротником и блестящим небольшим треугольным значком «prada» на пару с чёрными тонкими обтягивающими штанами с серебряной цепью, не спасали от стоящей в воздухе прохлады. Парень сливался с машиной и чащей тёмного леса, которые были позади него. Только бледная кожа лица и белая макушка выдавали его нахождение здесь. — Господин Ли. Один из трех мужчин в черных костюмах и того же цвета очках, которые определённо являлись охраной, поклонился. На их ушах были едва различимые провода, а к пиджакам был пристегнут небольшой микрофон. — Пройдемте. Парень ничего не сказал своему водителю, а точнее вообще на него не обернувшись, прошёл за тремя охранниками за ограждение. И особо не был впечатлен. Хотя сердце всё же дрогнуло. Высокий фонтан, который находился в самом центре огромного парка был обрамлен яркими камнями, статуэтками людей, животных и каких-то мифических существ. Он прямо сиял в темноте из-за света десятков больших и маленьких фонарей по всей территории. Невероятно огромный сад с двух сторон от центральной широкой дорожки и черных скамеек был полон плодовых деревьев, цветущей сакуры, которая, благодаря электрическому свету, была невероятно красивой и отдавала очень необычные тени. А прямо по курсу громадный, что и Дисней точно сможет позавидовать, замок выражал всю свою величественность и тайну, к которой точно можно и не прикасаться — всё равно останешься ни с чем. Ноги уже еле слушались, парень как будто во сне слышал шаги двух охранников позади себя. Он решил чуть успокоить свой пыл, поэтому уставился на затылок идущего спереди мужчины. — Да. Это Феликс Ли. Всё в норме. Уже совсем не осознавая, как он смог преодолеть многочисленные ступеньки, перед Феликсом открылся широкий холл, отделанный по вкусу викторианской эпохи. В глаза сразу бросилось два лифта, которые были по обе стороны от массивной двери, находящейся далеко в центральной стене зала. Было также несколько широких мраморных лестниц, которые вели на верхние этажи. — Господин Ли, Ваши вещи уже дожидаются Вас в Вашей комнате. Ваш сосед, Господин Ян, приехал на несколько часов раньше, поэтому он уже там, — к нему подбежал невысокий мужчина в рабочей форме. Ну и всё тяжёлое, таинственное настроение с души Феликса как рукой сняло. Началась типичная школьная рутина, к которой он так хорошо привык. Да, конечно, уже на новом месте. Да, с новыми людьми и новыми связями. Но это всё ещё оставалось в рамках учёбы, бесконечных уроков и одинаковых разговоров. Он уже слишком хорошо всё это выучил. — Чтобы попасть в комнаты, нужно подняться на лифте. Пойдёмте со мной. Тут парень удивленно вскинул брови и покосился на позолоченную дверь в стене. Проводник нажал на отметку восьмого этажа из полных двадцати и, скромно сложив руки замер, дожидаясь конца поездки. Феликс переминался с ноги на ногу и рассматривал свое отражение в широком зеркале, подмечая большие синие круги под глазами. Он довольно-таки устал за сегодня. Хотя скорее всего уснуть опять не сможет. Лифт издал короткий звук, извещающий о прибытии на нужный этаж. Горел неяркий свет, но небольшой фонтанчик из жёлтого камня с цветником Феликс умудрился рассмотреть. На самом деле выглядело всё вокруг слишком обычно, напоминая типичный дорогой отель. Просто и со вкусом. — Вот. Ваша комната здесь, Господин Ли. Вам больше не нужна моя помощь? Феликс отрицательно покачал головой. — Тогда доброй ночи, Господин Ли. Мужчина зашагал спиной вперёд, направляясь обратно к лифту, кланяясь. Феликс только закатил глаза и толкнул дверь в комнату, шагая прямо к кроватям. Лучше бы он этого не делал. Глаза резко захотелось выколоть. Два парня бешено целовались на постели, окружённые съехавшей с их тел простыней. Сидящий сверху, рыжий, слегка кудрявый парень, резко толкался в лежащего снизу, который, перестав терзать чужие губы, откинулся на подушки, при этом громко простонав. Феликса затошнило. Он открыл до этого зажмуренные глаза и начал искать чем же спугнуть эту занятую друг другом парочку. Так что ваза с искусственной розой, стоящая на невысокой подставке, предстала настоящей спасительницей. На звук бьющегося хрусталя оба парня резко обернулись. Рыжий громко выругался, кидаясь к своим джинсам на полу, а второй парень весело улыбнувшись Феликсу, прилизал сильно вспотевшие тёмные волосы к своей голове ещё больше, натянул под простыней синюю клетчатую пижаму и встал на ноги, начиная поглаживать рыжего по спине. — О, Боже, прости нас, — парень вздохнул и взмахнул рукой. — Я думал ты приедешь только утром, поэтому решил зря время не терять. Хоть знакомство не такое выходит, как я себе представлял, я Чонин! — Ясно, — Феликс смотрел на двух парней перед ним, уже полностью одетых, но в голове все равно стояла та самая наипротивнейшая картинка полового акта. — Это Чан, — продолжил говорить Чонин, будто не обращая внимания на паршивое настроение Феликса, а вот Чан начал смотреть как-то уж слишком агрессивно и даже нахально, несмотря на то, что было минутами ранее. — А ты? — Слушай, прошу тебя, ты можешь трахаться с кем и когда угодно, но я теперь живу тут тоже, поэтому можно это будет происходить тогда, когда я точно не смогу этого застать? — Господи! Конечно! Всё будет в порядке, вышло огромное недоразумение. Чан даже не то чтобы мой парень, поэтому поверь мы… Я… — Чонин. Мне похер, ты не должен оправдываться. Главное моя просьба услышана. Я Феликс. — Вау! У тебя такое необычное имя. И ты такой красивый! Ого, это что, «prada»? Чан успел смыться во время того, как Чонин прыгал вокруг Феликса и подмечал всё новые детали, которые искренне его восхищали, оставив после себя терпкий запах одеколона в воздухе. — Вы же не делали это на моей кровати? — серьёзно спросил Феликс, прерывая возгласы Чонина и расправляя свою постель. — Ни за что! Я сам только недавно приехал. Всё в полном порядке. — Ладно. — Феликс кивнул и обернулся к своему чемодану, стоявшему у изголовья кровати. Он чуть не забыл. — Чонин, у тебя нет бутылки воды? — Ой, да, есть. Держи. Феликс достал синюю таблетницу из маленького верхнего кармашка чемодана и быстро проглотил две прозрачные таблетки, запив небольшим глотком из бутылки. — Спасибо. И много у тебя закрытых бутылок? — Ох, нет, — Чонин закатил глаза кинув воду куда-то за кровать. — Горничная постоянно собирает мне пойки куда-либо. Я этим никогда не пользуюсь, поэтому, если ты любишь шоколад и печенье, угощайся. — Это даже мило. Спасибо. Чонин так ярко улыбнулся и прихлопнул в ладоши, что в Феликсе что-то оттаяло. Он всегда считал себя расчетливым, холодным и эгоистичным. Он смирился со своей судьбой, расписанной по сценарию и просто начал презирать и ненавидеть любого и любое. Все вокруг также считали его таким, так что он был уверен. Но смотря на такую искренность и открытость его нового соседа он испытывал странное и неприятное чувство дежавю. Всего на секунду. — Мне не терпиться увидеть тебя в форме. Тебе так идёт эта куртка с воротником и водолазка, ты очень сексуальный. Не представляю как горячо ты будешь выглядеть в рубашке и пиджаке, — Чонин всё продолжал буравить его взглядом, при этом мечтательно покачиваясь из стороны в сторону. — Слушай, а вот серёжку из уха придётся вынимать. Она такая классная! Подожди, это «Gucci»? — Где ванная? — Боже, прости! Я должно быть тебя так сильно достал… — Чонин убрал руки за спину и отошёл обратно к кровати. — Нужно дойти до входной двери и там налево. Феликс рассматривал свое лицо в зеркале над раковиной. На него смотрел сильно уставший, уже давно совершенно незнакомый ему парень. Желваки заходили, из-за чего скулы сильнее заострились. А на бледно-голубые глаза спадали пряди совсем растрепавшихся чисто белых волос. Неестественная бледная кожа чуть блестела при слабом свете двух маленьких лампочек над зеркалом. — Продержись всего один гребаный учебный год, хорошо? *** — Помните, молодые люди, каждый раз как в первый. На затворках Вашего сознания и вольнодумия, присущего всем молодым и только начинающим путь свой душам. Свет и истина! — Свет и истина! Сотни голосов вокруг слились в единый. Сильный, независимый и такой громкий звонкий голос. «Свет и истина!» Феликс фыркнул, оглядывая своих новых одноклассников полным равнодушия взглядом. Чонина среди них не было. Так же как не было в их общей комнате рано утром. Была только пахнущая новизной и точно сшитая на него форма, которая висела в шкафу около его кровати. Над левым кармашком пиджака тонким, красивым серебряным шрифтом с завитушками были старательно выведены его имя и фамилия. Настолько предусмотрительно. Феликса в момент переодевания больше заинтересовал герб школы с нарисованным внутри волком, отчаянно воющим на сияющую желтизной луну. — Привет. Феликс пропустил момент, когда ученики начали потихоньку расходиться, отодвигая с раздражающим звуком скамейки. Стоял сильный шум, что Феликс успел удивиться, как он смог потеряться в собственных мыслях. — Я товарищ Ян Чонина. Он не смог прийти сегодня на собрание в честь начала учебного года, но он попросил позвать тебя в библиотеку. — Зачем? — Я не в курсе. Но он просил. Феликс сощурил глаза и опустил взгляд к левому кармашку парня, стоящего перед ним. Те же противные серебряные нитки и завитушки. Ким Сынмин. — Тебе ведь всё равно нечего делать, верно? Ты пока ни с кем не знаком. — С чего ты взял? — Ты первогодка и приехал только этой ночью. А как же иначе? — Похер. Ты сам то идёшь? — Ну, я точно должен буду проводить тебя. — Надеюсь это что-то невообразимо важное. Сынмин только хмыкнул и понимающе ухмыльнулся. Естественно, что Феликсу нечего было делать. Он точно не собирался мотаться по этажам и учить расписание или подбегать к первым попавшимся парням и в суматохе с ними знакомиться. Наверное бы он спокойно пошёл в свою комнату и невозмутимо стоял как столб в самом её центре. Может быть лежал, глядя в потолок. Может пялился бы в выключенный экран телефона и иногда снимал с него блокировку, чтобы дождаться пока экран потухнет. Да он точно нашёл бы, чем себя занять! Библиотека была просто огромной. Она представляла из себя широкий зал с высокими, параллельно друг другу стоящими шкафами. Стены и пол из тёмного мрамора, а с потолка свисала габаритных размеров люстра с настоящими свечами. Вокруг неё были изображения, точно нарисованные рукой человека, герои и героини десятков романов, поэм и эпопей. Всё книги были распределены по цветам корешков, что глаз какого-нибудь даже не слишком фанатичного перфекциониста точно был бы в восторге. Феликс никогда не тянулся к какой либо идеальности и роскоши, как раз наоборот. Но это его и правда впечатлило. Пройдя мимо всех шкафов, которые всё никак не хотели кончаться, парни вышли к длинным столам с зелёными лампами на каждом. Других учеников здесь было немного, хотя пара человек уже успели с головой окунуться в какие-то бестселлеры с блестящий обложкой, а остальные просто шатались без дела, либо спокойно болтали, сидя на широких подоконниках и рассматривая сад за окном. — Сынмин! До Феликса донёсся слишком громкий шёпот Чонина, что несколько близко сидящих парней заинтересованно повернули головы в сторону возгласа. Сынмин лениво поманил Феликса за собой и они уселись на скамейку прямо напротив Чонина, который прикрывал свою голову двумя руками, уперев взгляд в стол. Рядом с ним вполоборота сидел парень с очень растеренным, будто совсем детским взглядом. Он вообще выглядел как ребёнок. Слегка пухлые щёки, тонкие губы и волосы без малейшего намека на уход и укладку. Он выглядел так, будто его прямо сейчас разбудили после глубокого сна. — Чонин? — осторожно позвал Сынмин, дергая друга за руку. Чонин поднял голову и внимательно просканировал своими хитрыми глазками обоих парней перед ним, после чего с ещё большим возбуждением прошептал. — Это Джисон! — и с таким восторгом улыбнулся, что начал искать ту же радость в глазах остальных. — Хан Джисон, — смущённо добавил парень-ребёнок. — И? — Феликс устало вздохнул и покосился на своего соседа. Он был в его обществе от силы несколько часов, но настолько успел устать от него, что нервы уже понемногу начинали подводить. — Ну! Как же! Мы с Сынмином захотели найти новую компанию, потому что… — Чего? Такого ты ещё не выдумывал. Никакой компании у нас и в помине не было, мы только вдвоём… — Нет! Сынмин! Ты всё портишь! Я к тому, что… — Если ты хочешь попробовать найти новых близких друзей, то точно никогда нельзя начинать с такой глупой лжи. Чонин выглядел так, будто собирался заплакать. Он смотрел на Сынмина с какой-то определённой дозой тоски. После чего натер глаза тыльной стороной ладоней и опять поднял взгляд. Теперь он смотрел на Феликса. — Мне так хочется, чтобы мы держались вчетвером. Джисон тоже приехал ночью, но на пару часов позже, чем ты. Он тоже новичок, поэтому я понял, что это большой шанс… Здесь ведь никогда почти не бывает новичков! А так у меня есть уверенность, что вы ни с кем больше не знакомы и мы будем потрясающей четвёрткой… — Чонин. Надеюсь ты не делаешь это только ради того, чтобы тягаться с «Тёмной Элитой». Ты наоборот натравишь на себя Бан Чана с новой силой! Феликс почти не слушал. Он летал где-то в своих мыслях, задумчиво кусая, то облизывая нижнюю губу и будто с интересом разглядывая на потолке изображение юной девушки, должно быть Джульетты, направившей свой взгляд куда-то ввысь и протыкающей свое маленькое, хрупкое тельце острым кинжалом над телом прекрасного юноши. Но, услышав смутно знакомое имя, Феликс возвращается из далёкой Вероны обратно в зал библиотеки. — Чан? — Феликс в лёгкой издёвке приподнял одну бровь. — И как же ты его на себя натравливаешь, а, Чонин? Феликс видел, как уши парня покраснели, хотя выражение лица всё ещё оставалось невозмутимым. Чонин помотал головой, будто вспоминая что-то особенно неприятное. — Материт там, издевается, несколько раз ударил. Но это всё неважно. Главное… — Ох, неужели, — Феликс сделал вид, что откинулся спиной на невидимую спинку и закинул одну ногу на другую. — А как… — Да! Неважно! — перебил Сынмин, испортив Феликсу всё веселье. — Ты не должен из кожи вон лезть, чтобы подружиться с кем-то. Тем более только из-за тех мудаков. — Я хотел бы с тобой дружить, — со всей искренностью промямлил Джисон, скованно смотря на Чонина. Последний после этих слов просиял. — В школе нужно держаться группами. Я хочу дружить с Джисоном и Феликсом, потому что они совершенно нас не знают. Все остальные сложили о на с тобой свое собственное мнение и оно неправильное… — Что же такое произошло? — Феликс сощурив глаза Феликс с интересом начал разглядывать Чонина, который разочарованно поджал губы. — Всё из-за Хёнджина, он никогда не давал нам проходу, но теперь, когда его здесь нет, мы и правда можем расслабиться и я искренне хочу завести компанию друзей, мы все-таки проживаем лучшие школьные годы и мы бы столько могли сделать! — А что с Хёнджином? Он выпустился? — Феликс с ещё большим интересом, даже неким азартом начал смотреть на парня перед собой. Особенно сильно его позабавил лёгкий удар Сынмина по ребрам Чонина и последовавшее после этого шипение. — Это Хван Хёнджин? — неожиданно подал голос Джисон, про которого даже успелось забыть, — Он сын директора Хвана? Или они однофамильцы? — К сожалению или к счастью сын директора. Как мне всю жизнь казалось, дети таких людей, как Господин Хван, должны быть также благородны, но Хёнджин, — Сынмин фыркнул, — Кусок дерьма. И совершенно не побоюсь этого слова. Я даже рад тому, что с ним случилось. — А что с ним случилось? — Джисон выпучил глаза, опережая своим вопросом вопрос Феликса. Чонин с Сынмином переглянулись. Последний предупреждающе покачал головой. — Да ладно тебе, ты же сам сказал, что нельзя начинать знакомство со лжи. Да и потом об этом и так все знают, — Чонин закатил глаза и даже как-то весело хмыкнул, — Хёнджин героиновый наркоман. Он передознулся здесь, в школе, так что сейчас он уже больше месяца на профилактическом лечении. Жаль его, конечно, но здесь стало после его отъезда так приятно жить… Феликс! Ты в порядке? Феликс не был в порядке. Его лицо сильно побледнело, а по телу прошла сильная судорога. Героиновый наркоман. Передоз. Профилактическое лечение… *** 3 года назад, Нью-Йорк — Мне сложно справляться с бременем, которое приходится тащить. — парень опускает взгляд на свои руки, будто они чем-то его заинтересовали, но сам из-под ресниц смотрел на женщину, сидящую напротив него. — Всё таки моя мама… — Ты употребляешь. — Феликс резко поднял голову и встретился со строгими глазами без капли сожаления. — Даже сейчас. Ты наркотически пьян даже сейчас, хотя эта встреча была спланирована две недели назад. — Нет. Нет, с чего вы взяли… — Феликс. Я хочу помочь тебе. — женщина протягивает правую руку вперёд по столу, но парень откинулся на спинку стула, натянув на ладони рукава чёрного свитера и замотал головой, что черные волосы, которые были заправлены в развалившейся хвост, спали на лицо ещё больше. — Я сорвался. Я сорвался сегодня, потому что тупо накатило. — Феликс поднял глаза, чтобы психолог увидела и поняла, что он пытается. Передать глазами в глаза всё, что он пережил за последние полгода. Все то, что он чувствовал. И самое главное: то, что пытался изменить. — Миссис Беллами. Пожалуйста. — Ты прекратил посещать собрания для анонимных наркоманов ещё два месяца назад. А на самом последнем, которое ты посетил, нецензурно выражался и агрессивно отвечал на просьбы ведущего мероприятия присесть и успокоиться. Ты пьян постоянно. — Но мне тяжело… — Я слышу это от тебя с мая месяца. А сейчас уже сентябрь. — миссис Беллами опустила взгляд и закусила нижнюю губу. — Тебе не нужен психолог. Я не разговаривала с тобой как профессионал после второго сеанса. Я твой наставник, Феликс. И я не справляюсь с этой задачей. — У нас больше не будет этих сеансов? — парень поднял брови и машинально двинулся чуть ближе к столу. — Нет. Я больше не буду с тобой работать. — Феликс облегчённо вздохнул и даже выдавил что-то наподобие улыбки. — Недавно тебе исполнилось пятнадцать. Я смогла связаться с твоим отцом и он полностью поддержал моё решение. Он был очень разочарован и зол, Феликс, но он так же как и я уверен, что кроме лечебницы для несовершеннолетних наркоманов тебе ничего не светит. — Чего?! — Феликс резко вскочил со стула. И без того слабые ноги почти отказали и он покачнулся, упираясь дрожащими, тонкими руками в стол. Голова раскалывалась. Его опять настигло желание. В любой другой ситуации он бы был в ужасе, что с его отцом связались, а тем более рассказали о его «слабости»… Он виделся с отцом раз в несколько месяцев, но то, каким был этот мужчина… Он особенно сильно приложил руку к недавней кончине матери Феликса. Женщина просто не выдерживала. Максимум, что он делал для сына — обеспечивал. И как обеспечивал. Учёба в самых элитных заведениях и постоянная куча карманных денег. Феликс не знал, что такое быть на дне. До определённого времени. А теперь школьный психолог, к которому его отправили из-за учителя, который застал его во время особенно сильного прихода, уже большое количество времени не оставлял его в покое. Думала ли Миссис Беллами, что легко избавит Феликса от его зависимости пустыми разговорами и отправлением на местные собрания анонимных наркоманов? От этого Феликсу только сильнее хотелось схлопнуться… — Это важно, Феликс, тебе стоит пройти курс лечения. И все будет хорошо. — Это нечестно, — парень замотал головой и стороны в сторону, вызывая ещё более сильное головокружение и приступ тошноты, — Половина школы балуется веществами и занимается их распространением, а я… Да, сука! Я даже не колюсь! — Половина школы, Феликс, не доводила себя до полусмерти. А с распространением экстази и других похожих таблеток, администрация борется, — женщина даже с неким отвращением стала рассматривать подростка перед собой, который, пытаясь успокоить головную боль, со всей своей силой впился в давно немытые сальные волосы, — Ну да. Знаешь, меня не удивят следы от шприца на твоей коже в ближайшие дни. Ты зависим, Феликс. И у тебе нет достаточного желания и сил себе помочь. А ты нуждаешься в самой скорейшей помощи. Парень обхватил себя руками и все ещё судорожно пытался мотать головой. Силы совсем покинули его и он стал постепенно успокаивается и забывать, где и с кем он находится, когда вспомнил, что в заднем кармане его чёрных джинс лежит последний пакетик амфетамина. Он ещё сможет пережить этот день.