Нашла покой в тебе.

Во время грусти мы необъяснимым образом становимся непомерно гордыми, мы всеми силами стараемся показать, что ни в ком и ни в чем не нуждаемся, хоть по правде, нам так важна чужая рука не плече. Когда ты в подобной грусти всю жизнь, гордость становится не побочным из критериев описания твоей личности, она становится неотъемлемой частью тебя. Когда люди вспоминали Кейтлин, первое, что они говорили: « она красива и горда» , иногда упоминали её упёртость и леденящий душу взор. Таковой она и была. Холодная, вечно поникшая, с сигаретой меж изящных пальцев, статная леди. Леди, которая так горько плакала в подушку по ночам, или лёжа на коленях мисс Мерлин. Старушка ласково называла её на французский манер: « Ma douce» («сладкая моя»). Как только она впервые в жизни посмотрела в эти глубокие голубые глаза, мисс подумала: « что за прелестное дитя» . Сейчас за надменной и жестокой местами певицей стоит всё та же обиженная на жизнь девочка.. « я больше никому не дам с собой так поступить.» Гнев разъедал мозг, держать стабильное дыхание было практически невозможно, пальцы вжимались в гладкую плитку на стене в душе. Капли горячей воды стекали по напряженному телу вниз, огибая грyди и рёбра. Ей просто надоело, что в ней не видят человека. Певичка, продажная шкура, кукла, что угодно, но не живой человек. «Почему же… ну почему какие-то идиоты могут позволять себе вести подобным образом?» Её душевные терзания оборвались криком из за двери. — Кейтлин, не лей всю воду! Точно. Ни своего жилья, ни своего душа. Лишь маленькая каморка с кроватью, тумбой и узким зеркалом в пол. Всё напоминает о её ущербном существовании в таком же ущербном мире. Ей ничего не оставалось, кроме как покинуть душевую под недовольное ворчание соседок. *** «Неужто я снова забыла закрыть окно?» Комнатку наполнял свежий осенний воздух. Пахнет сыростью и печалью. Съежившись от холода девушка с силой опустила стекло, а после щелкнула замочком. По всему телу табуном прошлись неприятные мурашки, отчего кожа стала больше походить на гусиную. А на тумбочке её ждёт давно остывшая еда, пачка сигарет и книжка из местной библиотеки. Керосиновая лампа только еле еле освещает комнату, оставляя глубокие углы картонных стен в темноте. Игнорируя тарелку свежих овощей и куска говядины, девушка легкой рукой проводит по обложке старого романа, обводя продавленные буквы кончиком ногтя. Уже через мгновение она оказывается на скрипящей железной кровати, раскрыв перед собой рукопись. Желтые страницы шуршали друг о друга, источая приятный запах старости. Свет лампы мелко подрагивал в ночной темноте, мешая глазам следить за текстом, а под тонким серым покрывалом становилось чуть теплее и спокойнее. Сосредоточиться на чтении было нелегко, эмоции и раздражение всё ещё беспокоили Кейтлин. В момент девушка добралась глазами до одной очень занимательной строчки на последней странице книги… « …счастье быть женщиной, только до того момента, пока ты можешь быть с мужчиной…» Девушка с досадой выдохнула. Мужчины. Все которые ей встречались были не умнее утки, зато зоркие на девичьи декольте. По правде говоря, она их не ставила ни во что, они просто основной её источник дохода. Взяв ручку с пола она отчеркнула вторую часть фразы. «…счастье быть женщиной. ̶т̶о̶л̶ь̶к̶о̶ ̶д̶о̶ ̶т̶о̶г̶о̶ ̶м̶о̶м̶е̶н̶т̶а̶,̶ ̶п̶о̶к̶а̶ ̶т̶ы̶ ̶м̶о̶ж̶е̶ш̶ь̶ ̶б̶ы̶т̶ь̶ ̶с̶ ̶м̶у̶ж̶ч̶и̶н̶о̶й̶…». Вот так-то лучше. Кейт никогда не сетовала на женскую судьбу, она всегда любила свой пол, в любом смысле этого высказывания. Элегантные женские формы и телá на сухую выигрывали любую самую подкаченную мужскую тушку. Хотя, возможно это лишь под призмой её восприятия. Читать роман с подобной моралью уже не хотелось, хотя она почти его завершила. Ветхая книжонка полетела в стенку, ударилась о неё и упала вниз на холодный пол. « один…два…три…» — Кейтлин, какого чёрта ты ломаешь стены? Тут же на шум прибежала её ближайшая соседка— Лола, и уже отчитывает её из дверного проёма. — да вот, лишь бы тебя призвать. — времени три ночи, я пришла от какого-то мужика пол часа назад, ты дашь мне поспать хоть немного? Кейт лишь вопросительно посмотрела . Блондинка медленно подошла к кровати девушки и с бессилием осела вниз. — он что-то сделал?— спросила Кейтлин. Нет, они не были близкими подругами, просто знали друг друга давно, были одногодками и делились проблемами по мере их поступления, помогали накручивать локоны и затягивать корсет. — ничего, всего лишь был как все остальные, груб и агрессивен. И вот так всегда. Такой милой девушке попадались лишь жестокие мужланы платившие гроши. Из зеленых глаз покапали бусины крупных слёз. Кейт рукой повернула девушку на себя, я после прижала к своей груди, дав влаге впитаться в ночную рубашку. — тише…тише… я рядом. Судьба девушек содержащихся на попечении мисс Мерлин отличалась тяжестью, как для тех, кто продавал себя, так и для других, кои надеялись на то, что они смогут пробиться в люди и без всего этого сюра. Многие лишь надеялись удачно выскочить замуж, что выходило далеко не у каждой. Все они были разные, ни одна не повторяла другую, характер, внешность, всё различалось. Цели и приоритеты так же. Их связывал лишь общий страх. Страх остаться здесь навсегда. Так и не выбраться из пучины печали и противного мужского внимания. Спустя пару минут молчания Лола подала голос вновь. — Кейтлин… — да? — ты можешь сделать мне одолжение? — жалостливо бросила взгляд Ло. Кейт лишь вопросительно посмотрела в ответ . — ты можешь сходить в телефонную будку позвонить моей маме? Она больна, боюсь она будет волноваться, если я начну плакаться ей в трубку. Вот номер. Скажи что, мол, у меня всё хорошо и деньги я скоро вышлю. Что тут сказать. Ей не сложно пройтись по улице в холодную осеннюю ночь, дабы успокоить двух людей разом. « моя бедная несчастная Лола…» *** Этот гадкий оранжевый бутылёк замыливает глаза, желание с хлопком одной рукой сорвать крышечку и закинуться парой пилюль растёт в геометрической прогрессии. Живот скрутило тугой болью, по лбу и шее течёт холодный пот. В горле пересохло так, будто сегодня вечером она не рюмку виски выпила, а минимум литр водки. « твою ж мать…» Руки сложные у губ мелко подрагивали, предвещая скорый срыв. Вай уже около двадцати минут сидела в собственной роскошной квартире на мягком ковре перед своим препаратом. « надо держаться, подумай о чем нибудь другом…» С огромным усилием она отвела взгляд в полумрак комнаты. «За что бы можно зацепить глаз? Белые обои в серую полоску? Нет. Стол с золотой вазой и цветами? Тоже не то. Урну в углу комнаты?..» Её будто прошибло током. «Урна.» Девушка снова обратила внимание на таблетки. « если не будет таблеток, не надо будет держаться..» Рывком она подняла с пола пластиковую бутылочку, с силой сжимая её в руках. Уверенным шагом та направилась к мусорке, в последний раз кинула взгляд на свою зависимость и с гордостью разжала пальцы, наблюдая за скорым падением вещички к остальному ненужному барахлу и остаткам пищи. В тот же миг в солнечном сплетении зарождается чувство неимоверной гордости и спокойствия. Отряхнув руки друг о друга Вай разворачивается и шагает по направлению в душ. Чувство которое только появилось сразу же сменилось головной болью и тяжестью в ногах. «…ну и зачем нужно было это всё?… зачем ты вытаскивала себя из трущоб?… ты помнишь каково это было…?» Сердце с монотонного постукивания срывается, и будто по приказу неведомой силы начинает биться с такой скоростью, что вены на руках и шее взбухают, отчетливо пульсируя. Тремор одолевает руки и ноги, Вайолет не может больше сделать и шага от мусорки в которой покоится её погибель. Тщетные попытки отвернуться вновь проваливаются… В глазах всё поплыло, а голоса в голове становятся всё громче…и громче… « давай, ты же хочешь быть счастливой здесь и сейчас?» Она срывается с места и приземлившись на колени прямо у ведра с пакетом, достаёт своё спокойствие. Трясущимися руками та судорожно вытряхивает пластинки из сосуда, но те как назло рассыпаются словно конфетти по деревянному полу. Вай уже было хотела начать их собирать, пока бессилие не одолело её. Гитаристка сложилась вдвое, прижимая лоб к паркету, пока руки царапали дерево ногтями. «Животное…животное…противное животное…» В ушах звенит так, будто рядом кто- то стоит в наглую трясёт колокольчиками у виска. Боль парализует всё тело, пока по разгорячившимся щекам текут слёзы. С губ каплями стекает слюна смешиваясь на полу со слезами. Какой противный коктейль, неправда ли? Боль во всех конечностях сменяется неприятным ощущением, будто сотки тысяч маленьких жуков расползаются от воротника до ремня на штанах, а в животе, его нижней части, копошатся трупные черви, которые прогрызают себе путь на волю. « надо позвонить психологу, я должна знать что за херню я принимаю уже не первый год.» Возможно кто-то будет обескуражен, мол: «Вай, ты никогда не интересовалась чем тебя пичкают и почему тебе становится от этого спокойнее?» В том то и дело. Тебя может беспокоить то, от чего ты становишься взвинченным и нервным, но когда ты чувствуешь счастье, от чего оно тебя волнует в последнюю очередь. Опираясь на тумбу, Вайолет всё же смогла поднять грузное тело в стоячее положение. Как назло в этой квартире она жила не часто, поэтому и отдельного телефона тут не было. « чёрт, придется добираться до автомата..» Девушка кедами растоптала все медикаменты под ногами, просто потому что передвигаться было тяжело, а огибать столь маленькие препятствия не представляло возможности. *** — да, миссис Феллис, у Лолы всё хорошо, да… нет нет, что вы, она просто устала, не подумайте ничего дурного. Да, леди, я вас поняла. До свидания. Убеждать взрослого человека, особенно чью-то мать, в том, что её дочь просто бухгалтер, а не куртизанка, достаточно сложно. А что ей ещё остаётся? «Миссис, ваша дочь продаёт себя, лишь бы оплатить ваше лечение.» так? Ло этого ей не простит. Постояв в железной будке ещё пол минуты, Кейтлин повернула ручку двери, пропуская в тесное помещение морозный воздух. Она была готова увидеть кого угодно, но не её. Их взгляды сошлись. На лице Кейт отражалось не только удивление, а подсознательный страх. Хотя… эта дама выглядит сейчас… иначе? Всего пару часов назад она смотрелась как будто только сошла с обложки модного журнала, сейчас же напоминала подстреленного воробья, который не менее удивленными глазами сверлил её лицо. « надо бежать.» Последняя мысль, которую уловила Кейтлин. Девушка уже направилась в сторону от двери, как дрожащие руки остановили её. — леди… извините меня, простите, прошу вас… Тёплые руки сжимали бледную ладонь, но не сильно, не пытаясь удерживать, будто просто молили остаться и выслушать. Лицо снова приняло бы оттенок этого холодного безразличия, если бы не то, с какими глазами на неё смотрела розововолосая собеседница. Искреннее раскаяние с легким блеском отчаянья в серых радужках. —… простите меня, что я так пыталась поступить с вами, я…я… Сильный, чуть низкий голос стал минимум на тон выше, в свете фонаря можно было увидеть свежие дорожки слёз, идущие прямо из красных глаз. От бессилия Вайолет упала на колени, всё так же сдерживая Кейтлин за руку. Голова опустилась к рукам так, что лица больше не было видно. Её трясло будто осенний лист на ветру, ладони становились всё горячее и горячее. Что-то не так. Тут Кейтлин напряглась не на шутку. Она опустилась вниз к девушке, запачкав в луже единственное пальто. Свободной рукой она подняла чужую голову, дабы рассмотреть лицо. « может у неё передоз?...» Кейт много раз видела как девочки в их общежитии корчились от передозировки наркотиками, но это сейчас это было что-то кардинально иное… Гитаристка всё ещё продолжала всхлипывать и тараторить нечто несвязное себе под нос. — эй! Эй! Смотри на меня.— Кейтлин пыталась сфокусировать глаза-бегунки на своём лице, дабы всё же понять что происходит.— ты что нибудь употребляла? Девушка напротив отрицательно замотала головой, начиная валиться наземь. Кейт подхватила её, удерживая за плечи. « думай, Кейтлин, думай, что это может быть?» Её осенило. Она одной рукой придержала Вай за подбородок, снова пытаясь фокусировать внимание на себе. — у тебя ломка? С новой силой у той потекли слёзы, лицо исказилось до такой степени, будто ей в спину вонзают раскаленные ножи. Кейт доводилось успокаивать людей в подобном состоянии. Помочь унять боль она точно не в силах, но просто разделить этот момент с ней она вполне может. Всегда легче разделить любую эмоцию или событие, нежели терпеть всё в одиночку. Теперь Кейтлин полностью опустилась на поребрик, придерживая крепкое тело за плечи и бок. Голова Вайолет опустилась той на грудь. Всё вокруг плыло, от бессилия хотелось кричать. Певица принялась одной рукой гладить чужое запястье, а другой убирать прилипшие волосы с лица. По неведомой ей причине, этой девчонке, что всего пару часов назад чуть ли не завалила её на диваны, хотелось помочь. Сейчас она не выглядела как угроза…скорее как человек попавший в сложную ситуацию, прямо как сама Кейтлин. На темной улице среди пятиэтажек даже некого позвать, как никак поздняя ночь. Фонарь рядом с девушками мигал, а плотную тишину прерывали только тихие всхлипы и редкая капель, барабанившая по несчастной картонной коробке поодаль от них. Мягкие руки впивались в ткань пальто, не задевая кожу, они искали способ передать хоть малейшую часть своей боли в нечто неживое, что не будет страдать так же, как она сейчас. Мелкая дрожь прошла, тяжёлое дыхание постепенно начинало приходить в норму, а глаза слегка приоткрылись. Наконец красноволосая девушка стала приходить в себя, наверное такой боли она уже не чувствовала. Теперь можно и задать хоть пару вопросов в надежде получить какие-никакие ответы. — твоё имя: Вайолет? — с опаской спрашивает девушка. Она слышала пару её песен по радио, а на постерах Пилтовера частенько мелькало татуированное лицо. Если сейчас на её руках умрёт звезда современности, жизнь вовсе пойдет под откос. — да… — низким хрипящим голосом отвечает девушка. — что ты принимаешь? — я не знаю… — почем-… ох, ладно, откуда ты это берёшь? Что бы это не было. — психиатр прописал.— после последовал сухой кашель. Брюнетка приложила ладонь ко лбу той. Боже. Это определенно жар. Думать времени нет от слова совсем, вдруг это горе луковое сейчас загнётся на коленках столько хрупкой девушки и придавит её? Вот ещё. Взявшись за широкие плечи, Кейтлин ладонями стала придерживать голову напротив, дабы быть уверенной что бедняжка точно слышит её и понимает что происходит. — смотри, сейчас я положу тебя на бордюр, не двигайся, я вызову скорую, тебе нужна помощь. В глазах читалось немое: « спасибо», сил на словесные благодарности точно не было. Сняв с себя серую накидку в клеточку, девушка уложила страдалицу на асфальт, а после накрыла плотной тканью так, что б голова оставалась на холоде, а остальное тело могло достаточно согреться. Оставшись лишь в одной тонкой ночнушке она со спешкой направилась к телефонному автомату. Закинув пару железных монет в нужный прорез, та начала пальцем с треском прокручивать диск для набора нужного номера. Сначала были короткие гудки, но спустя уже пару секунд на другом конце послышался писклявый женский голосок. — скорая экстренная помощь Пилтовера, слушаю вас, здравствуйте. — человеку нужна помощь, скорее всего это связано с ломкой. — не подскажите фамилию и имя пострадавшего? — знаете рок исполнительницу… её имя Вайолет, выступает под псевдонимом wild violet. На секунду воцарилось молчание, но после разговор снова продолжился. — мисс, вы понимаете, что если информация ложная, то вас могут арестовать? — я говорю правду, приезжайте на Ллоустрит пятьсот шестнадцать,она около дома «б», я с ней дождусь врачей, торопитесь вашу ж мать! Хоть та и пыталась сдерживать своё раздражение и беспокойство, выходило это с трудом. — ожидайте наряд неотложной помощи. Уже спустя шесть минут вдали разразился рёв сирен машины скорой. Четверо врачей с носилками подняли ослабевшее тело и экстренно увезли, попутно ставя какие-то непонятные капельницы. А Кейтлин всё стояла в одном ночном платье, смотрела на удаляющуюся машину с включенными мигалками и размышляла о том, насколько сильно она предала свою гордость и достоинство, когда помогла человеку, который не видел в ней подобного? « ты спасла человеку жизнь ценой своего достоинства, тебе это зачтётся, уж поверь.» Иногда внутренний голос пугал саму Кейт, частенько он говорил о подобных вещах с непередаваемой холодностью, что вселяло настороженность к самой себе. — нет. Если бы я бросила её, то именно тогда бы и предала своё достоинство.