Отражение прошлого, или Никто здесь не говорит о Вэй Усяне

Цзян Чэн спал чутко, и даже вымотанный физически и морально, он открыл глаза, ощутив движение рядом. Помогать Цзинъи он не стал, но наблюдал за потугами парня сначала слезть с постели, потом собраться. Мужчина дышал ровно, следил за тем, как одевались. Жрал себя. То, как он решил поступить с Лань Цзинъи – непростительно. Ваньинь столько лет не давал своей слабости проявиться, чтобы сейчас, на блядском Совете глав кланов, потерять голову от одного присутствия Вэй Усяня? Отвратительно. Давно ли он был так слаб? Неужели он совсем не вырос над собой? Факт того, что засранец отдал ему свое ядро, должен был позволить Цзян Чэну ненавидеть его сильнее. Эта тяга Усяня к геройству, его надменность и напыщенность, это все... … Ваньинь не мог его ненавидеть. Не смог, как ни пытался. Когда дверь закрылась за парнем, мужчина перевернулся на спину и прикрыл рукой лицо. Тело приятно ломило от разрядки, но на душе скребли кошки, и хотелось их придушить. Вместе с собой. Мужчина шумно выдохнул – нужно было встать, приготовиться к новому дню Совета. Заставить себя находиться в покоях, где он был опять один. Где не было Его. Лань Цзинъи вернулся к себе быстро. Он тихо вошел в их с Сычжуем комнату для старших адептов и принялся судорожно приводить себя в порядок: отмывать следы прошедшей ночи, искать другую одежду, ту, что не пахнет покоями главы Цзян. Смысла ложиться спать не было – скоро они должны были отправиться в общий зал для совещания с делегацией клана. На копошение за ширмой среагировал Юань, но он, посмотрев в сторону шума, лишь тихо произнес: «С возвращением…» и уснул дальше. Цзинъи подумал, что такому чувству такта можно только позавидовать. Наверное, друг опять подумал, что он вернулся от Жуланя. Еще одна проблема на голову. Цзинъи опустился на корточки и зарылся руками в собственные волосы, уставившись себе на колени. Первые лучи пробивались сквозь окно и яркими отблесками разных цветов переливались на его белых одеждах. Особенно ярким был аметистовый блик. Юноша зацепился за него взглядом задумавшись. Как говорил глава Цзян? У него какое-то неравнодушие к его семье? Что ж. Цзинъи бы хотел их и вовсе не знать. Не знать Цзян Ваньиня. Поздним утром они сопровождали главу Лань на Совет. Сычжуй лишь хмуро смотрел на друга, явно переживая. Рядом крутился и Вэй Усянь. Живой, радостный, ищущий повод скрасить свое пребывание, дразнящий Ханьгуан-цзюня. Теперь Лань Цзинъи цеплялся вниманием за это чаще, вдруг ощущая в себе крайнее негодование таким поведением, считая его неуместным. Неправильным. Однако это было единственным, за чем парень наблюдал, чувствуя раздражение. Ко всему другому Лань Цзинъи испытывал безразличие. Он ощущал усталость, ему очень хотелось спать – недосып его все же нагнал, и можно сколько угодно было говорить, что заклинатели могли обходиться без сна, используя медитации, только это не отменяет самого желания спать. Цзинъи не интересовало ни происходящее вокруг, ни находящиеся в зале. Поднять голову его заставил только звук уверенного шага, разносящийся по залу. Глава Цзян стремительно вошел в помещение. Выглядел мужчина безупречно, ни одного следа на теле, волосы идеально собраны. Взгляд привычно-хмурый, безразличный. За ним старался поспеть его помощник, на ходу передавая главе письма и что-то тихо рассказывая. Все остальные в делегации клана Цзян будто переняли на себя деловое настроение и следовали за Ваньинем с не менее серьезными выражениями лиц. Проходя мимо столиков, за которыми сидели адепты Гусу Лань, Цзян Чэн лишь сжал челюсти сильнее, делая вид, что даже не заметил Вэй Усяня, хотя еще вчера отдавал ему душу, пусть даже и в собственных фантазиях. На его лице не дрогнул ни один мускул, и Цзинъи тихо выдохнул, пытаясь хотя бы просто осознать, каких усилий главе Цзян это стоило. Юноша почувствовал вновь обиду и совершенно нелепое, казалось бы, безосновательное желание справедливости. Как господин Вэй смог оставить своего шиди? Как можно было оставить, когда так любили? Любили же? Да и Вэй Усянь. Раз он поступил так, он ведь тоже… Любил? Цзинъи сжал кулаки нахмурившись. Он бы ни за что не променял такое, не оставил, но он и не Вэй Усянь, и не его ядро функционировало сейчас в теле Ваньиня. Делегация Юньмэн Цзян между тем разместилась на отведенных им местах. Цзян Чэн, опустившись за первый столик, смотрел только вперед, ни на чем не фокусируясь. Его внимания удостоился лишь Цзинь Лин, который в присутствии дяди тут же подтянулся и расправил плечи. Не Хуайсан встал, будто они ждали только главу Цзян, и оповестил о начале третьего дня Совета. Пока глава Не оглашал вопросы, которые сегодня необходимо было обсудить, его монотонный голос успокаивал присутствующих и задавал неспешный тон собранию. Время тянулось, а глава Цзян всеми силами старался избегать взглядом делегацию клана Лань. Даже когда Цзэу-цзюнь с кем-то разговаривал, выдвигая предложения по решению какой-то спорной ситуации. Даже когда Лань Сичэнь обратился напрямую к нему. Тем не менее, смотреть сегодня в сторону Вэй Усяня, донимающего своего Ханьгуан-цзюня, было особенно невыносимо. Там, позади, сидел еще и Лань Цзинъи, на которого смотреть хотелось еще меньше, иначе чувство вины грозило прикончить Цзян Чэна еще до конца дня. В итоге, так же – не поворачивая головы – Ваньинь ответил на вопрос, обращаясь к главе Не, отчего тот слегка повел бровью, но тут же скрыл эмоции за веером. Игнорирование главы Лань и в целом всей их делегации со стороны главы Цзян бросалось в глаза и даже вызывало определенный дискомфорт среди присутствующих. Лань Цзинъи был в своих мыслях, прежде чем услышал недовольное фырканье Вэй Усяня: – Что это с ним? – тихий вопрос был адресован супругу. Ханьгуан-цзюнь, по своему обыкновению, ничего не ответил и тяжелым взглядом посмотрел в сторону главы Цзян. Цзинъи был единственным, кто знал, что не так с Цзян Ваньинем, и, не удержавшись, опять выдохнул, но громче, чем следовало. Это привлекло внимание. – Цзинъи, – Усянь обернулся и внимательно посмотрел. – Что? – юноше совсем не хотелось проявлять уважения. – Как думаешь, Цзинь Лин вроде ничего, справляется как глава клана? – вопрос вдруг оказался совершенно не таким, каким Лань Цзинъи ожидал. Юноша нахмурился, потом покосился на друга. Неужели Юань разболтал? Однако тот явно сам удивился вопросу. Что ж, следовало ожидать от Вэй Усяня такой «проницательности», мужчина всегда был внимателен именно к таким деталям. Однако почему он сейчас спросил об этом? Выводы он делал неверные, что совершенно ему было не свойственно. А вот что было свойственно, так это то, что заклинатель упорно не замечал того, что должен был. Цзинъи поджал губы: Вэй Усянь просто не хотел замечать. – Я? Ничего. О нем есть кому подумать, – юноша невольно посмотрел на главу Цзян. Усянь обратил взгляд обратно в сторону Цзян Чэна, пользуясь тем, что тот его откровенно игнорировал. Положил руку на плечо супруга и, уперев на нее подбородок, засмеялся: – А ты прав! Думаю, что его дядя точно за ним присмотрит. И присматривать будет до самой старости Жуланя. Интересно, что же успело разозлить с утра пораньше сурового главу Цзян? Неужели Цзинь Лин успел провиниться? Цзинъи не ответил на это, лишь тяжело посмотрел в спину Вэй Усяня, замечая, как напряглись плечи Ханьгуан-цзюня. Гнетущее чувство в сердце юноши продолжало расти. Головой Цзинъи понимал, что ему лезть в это нельзя, но внутри росло недовольство, возмущение поведением Усяня, его насмешкой и безразличием. Почему Цзинъи испытывал эти чувства – он не знал. Вспоминал только тот особенный взгляд ночью, которым в нем искали другого. Он посмотрел на темного заклинателя, обращая внимание на то, как мужчина почти нервно перебирал пальцами кончик собственной алой ленты. Вэй Усянь, почувствовав взгляд, обернулся и, немного сощурив глаза, посмотрел на юношу, но к нему обратился Лань Сичэнь и отвлек вопросом о настроении главы Цзян, на что получил довольно банальный ответ: «видимо, вновь встал не с той ноги». Лань Цзинъи аж заскрипел зубами от такого возмутительного ответа. – Цзинъи? – Юань вглядывался в лицо друга, замечая, как юноша был напряжен, между бровей у него пролегла складка, он кусал нижнюю губу и смотрел в одну точку, будто хотел создать взглядом заклинание, которое позволило бы ему исчезнуть. Цзинъи тошнило. Его будто придавили мешком. Ему не нравилось то, как Вэй Усянь реагировал на главу Цзян, ему не нравилось осознание своей бесполезности, детской глупости, отчаянья, ненужности… – Ничего, все в порядке, – практически прошипел, чем опять обратил на себя внимание заклинателя. На обеде стол главы Цзян все обходили стороной, понимая, что мужчина сегодня явно был не в духе. Даже Не Хуайсан передумал разбираться в сложившейся ситуации, а на вопросы Лань Сичэня пожимал плечами, советуя при этом последовать его примеру и не тревожить Ваньиня. Цзян Чэн лишь наблюдал за тем, как Цзинь Лин пытался не выдавать себя и чаще отводить взгляд от заклинателей в белом, что не делало ситуацию проще. Его племянник важно держался, общаясь с другими главами, и только раз дольше позволенного задержал свой взгляд на торопливо выходящем из зала адепте клана Лань. Цзинъи с разрешения старших буквально вылетел наружу. Он больше не мог находиться в помещении, накрутил себя, и сейчас ему нужно было успокоиться. Свежий воздух разрывал легкие, не помогал. Хотелось себя куда-то деть, найти место, где можно было бы выдохнуть и не думать о произошедшем, событиях прошлого, которое даже не принадлежало ему. – Лань Цзинъи! – звонкий голос. Блять! – Дай угадаю, глава Цзян не подпускает к Цзинь Лину? – тихий смех, учительский тон. Вэй Усянь стремительно нагнал Цзинъи, верно думая, что нашел себе развлечение на ближайшее время. – Что? – юноша оглянулся и тяжело посмотрел на мужчину. Он поначалу даже и не понял вопроса. Смысл сказанного дошел лишь позже. – Конечно, он будет против вашего союза, – Вэй Усянь между тем продолжал, важно вскинув руку и выставив палец, – Но это же не значит, что надо сдаваться, – Цзинъи вдобавок получил насмешливый взгляд. – Господин Вэй, в вопросах отношений, вы последний, чей совет я буду слушать, – юноша ответил тихо и зло. Он был напряжен, смотрел исподлобья, принуждая себя прикусить язык, чтобы не наговорить лишнего. Усянь посмотрел уже серьезнее и внимательнее, перестав развлекаться, насмешливый тон в его голосе исчез. – Все в порядке, малец? – Не у меня это нужно спрашивать. – Я понимаю, давление главы Цзян тяжело выдержать, но Жулань так... – Плевать мне на Цзинь Лина! – Лань Цзинъи перебил, не желая и дальше слушать этот бред. – Но вы точно не тот, кого я буду слушать! И надо было бы на этом остановиться, вспомнить о правилах, но внутри что-то с громким звоном разорвалось, а невидимая рука вновь толкнула парня в спину. Юноша сократил расстояние буквально в два шага: люди стояли в отдалении, но он хотел быть уверенным, что его никто не услышит. – Советы от вас? Серьезно?! – зло, возмущенно, с трудом не повышая голоса. – Человека, который игнорирует чувства другого, насмехается над ними? Смеетесь над тем, кто в вас нуждается?! Или вы просто не можете признать вину? Считаете, что смогли откупиться?! И как же долго вы себя этим кормите? Только и мне теперь ясно, что не все способны забыть и избавиться от чувств так просто! Особенно когда в тебе постоянное напоминание о человеке! Особенно когда тебя изнутри согревает чужое тепло! – Цзинъи неожиданно замолчал и широко раскрыл глаза. Лишнее. Цзинъи осознал, что не смог заткнуться вовремя, но растерянность, которая возникла на лице Вэй Усяня, вдруг вызвала неимоверное удовлетворение. Лань Цзинъи развернулся и, не оглядываясь, стремительно удалился, вновь возвращаясь мыслями к тому, что хотел бы никого из них не знать вовсе. Вечером того же дня Вэй Усянь, воспользовавшись отговоркой, что от скуки очень хочет поохотиться в округе, оставил Лань Ванцзи с Цзэу-цзюнем и направился в сторону покоев главы Цзян. Разговор с мальчишкой его удивил, он прокручивал его в голове с лихорадочной настойчивостью. Кусая губы, Вэй Ин думал, в этот раз действительно думал, а не собрался ли он сейчас совершить еще одну ошибку. Однако он уверенно повторял себе хорошо обоснованную им самим причину: он жаждал ответов. Откуда Лань Цзинъи узнал про ядро? Зачем Цзян Чэн ему рассказал? Когда он успел ему рассказать? Не мог же он с мальчишкой?.. Да и зачем? И почему Цзинъи? Цзинъи. Ему нравился Лань Цзинъи. Он задавал вопросы прямо, был любопытным, не ограничивал себя правилами клана, не боясь получить наказание. Чем-то напоминал ему себя… Усянь шел так быстро, словно его подгоняли, не позволяли развернуться обратно внутренние демоны. Лишь оказавшись перед дверью, он остановился и осознал, что даже не знал, с чего следовало начать разговор. Было бы хорошо, если его вообще не поприветствуют кулаком. Хотя… Какая разница? Вэй Усянь уже принял для себя решение, а потому он настойчиво, но коротко постучал в дверь.