Заоблачная история

Из-за происшествий Совет кланов было решено отложить. Тем же вечером Цзэу-цзюнь и госпожа Лань отправились в обратную дорогу. Дождь к этому времени уже кончился, но почва промокла еще на несколько цуней* вниз, так что при каждом шаге из земли выделялась вода, издававшая хлюпающий звук. Лань Сичэнь и Лань Яньлинь шли пешком до самой ночи. Они шли медленно, прогуливаясь по песчаным дорогам и лесным тропам. Яньлинь время от времени оглядывалась вокруг, рассматривая такую недолговечную красоту природы, расцветающую заново каждый год. Из-за нервного напряжения ноги казались ватными и плохо слушались её, так что Сичэнь подстраивался под ее тихий темп, безмолвно поддерживая своим присутствием. Из-за влажного воздуха было довольно свежо. Пропитанный запахом травы после дождя, с каждым часом он становился все холоднее. Наступило самое темное время, и все-таки было решено передвигаться дальше на мечах, однако такое передвижение требует определенного уровня духовных сил. — А-Линь, давай я возьму тебя к себе? Тебе может быть тяжело лететь самостоятельно, — тихо произнес Сичэнь, боясь нарушить устоявшуюся тишину. — Я справлюсь, Лань Хуань, — спокойно ответила Яньлинь, доставая свой меч из ножен. Девушка аккуратно поднялась над землей. Меч Мейлин слегка пошатывался, неспособный удержать полное равновесие, но как только госпожа Лань поднялась еще на чжан, тот установился ровно. Другой бы заклинатель в похожей ситуации не смог бы взлететь, не имея достаточно сил. Однако в мече Мейлин всегда циркулировала сила ци Яньлинь, которая могла поддерживать золотое ядро. Поэтому даже при сильной слабости госпожа Лань могла сражаться или отступать еще какое-то время без видимых сложностей. Все те детали и особенности, что можно узнать лишь путем постоянного изучения и контроля, кажется, были не известны не только Цзэу-цзюню, но и самой Лань Яньлинь. Беспокойно наблюдая за женой, Лань Сичэнь поднялся в воздух, подлетая к Яньлинь, и затем оба заклинателя полетели над густым лесом, едва различимым в темноте ночи, по направлению в Гусу. Полет напрямик занял совсем немного времени. Цзэу-цзюнь и госпожа Лань вернулись в Юньшень с рассветом, который не сразу заметен в горах. Бесшумно пара проходила через Облачные Глубины, погруженные в сон. Места, такие привычные, тихие и родные, сейчас казались Яньлинь опустошенными. По дороге домой она надеялась, что дома будет легче, но он мог лишь призвать к смирению молчанию, от которого едва ли может стать лучше. Лань Сичэнь и Лань Яньлинь теперь шли по тропе к своим покоям, находящимся в отдалении. Светлые высокие деревья едва шумели листвой где-то наверху. Солнце никогда не прогревало эту мерзлую землю, покрытую низкими растениями и кустарниками. Шум воды почти не проникал сюда, только в такие моменты, как этот — когда лишь сильно напрягая слух можно уловить волны, бьющиеся о камни. Этот шум из другой части Облачных Глубин приносил ветер, подкидывающий длинные пряди волос. Тут было холоднее, чем по дороге внизу, близ Ланьлина, но холод был другим. Успокаивающим тело и дух. Укрепляющим дыхание и мысли, и, как ни странно, согревающим душу. Сичэнь все так же тихо и с нежностью произнес: — Лань Мейлин, если ты хочешь, пойдем со мной. Нужно проверить, вернулся ли Ванцзи. — Мне пока не хочется спать, идём, — ответила Яньлинь, пытаясь изобразить улыбку в голосе. Сичэнь очень хорошо понимал её и с точностью определял, когда следует хранить молчание, когда поддержать, а когда отвлечь от застоявшегося состояния. И Лань Яньлинь была благодарна за это всей своей жизнью. Если Ханьгуан-цзюнь вернулся в Юньшень, значит и Вей Усянь здесь. В таком случае, куда же можно отвести такого раненого? Только в Цзинши. Пара направилась почти в другой конец Облачных Глубин. За время, пока они дошли до туда, стало совсем светло, хотя солнца еще не было видно. Едва завидев Цзинши на возвышении, Сичэнь понял, что его размышления были верными. На крыльце стояла белая высокая фигура, едва различимая в холодном утреннем тумане. Заметив идущих, Ханьгуан-цзюнь вышел за пределы Цзинши и пошел навстречу. — Брат, — Ванцзи чуть склонил голову в знак почета. — Ванцзи, — Лань Сичэнь перевел взгляд на дом в отдалении, — господин Вей внутри? В ответ Лань Ванцзи едва заметно кивнул, опуская взгляд. — Брат, — он набрал в легкие воздуха, намереваясь что-то сказать или спросить, но Лань Сичэнь опередил его: — Рана наверняка серьезная. Господина Вея можно перенести в Ханьши, так будет удобнее излечить его. Пока мы не узнаем правду, я не стану ничего предпринимать. Ханьгуан-цзюнь соединил руки перед собой, делая поклон в знак благодарности. Сичэнь кивнул и слабо улыбнулся. Лань Яньлинь видела, как тяжело дается её мужу этот выбор. Хотя если взглянуть на него один раз, разгадать мысли невозможно, при внимательности можно заметить тяжелый взгляд, направленный в пустоту. Он не показывал его людям, но на гладком лице его появлялись морщины, когда он, при особенной сложности в своей голове, хмурился. Многое теперь зависело от исхода — истина укажет путь, и на любом из них придется переступить через себя. — А-Линь, прошу, поговори со мной, — донесся приглушенный голос из-за спины. Они находились в своей спальне, Лань Яньлинь сидела за низким столом, с левого боку просторной комнаты, спиной к кровати, которая стояла по центру другой стены. Повернувшись на голос, девушка увидела Сичэня, сидящего на кровати с растерянным выражением лица. Взор его был устремлен в пол, но как только Яньлинь поднялась с места и подошла ближе, он поднял глаза на её лицо, совершенно уставшее, с почти обескровленными губами и тяжелыми веками. Но в глазах её было какое-то живое волнение и что-то ещё, от чего Лань Сичэнь не мог оторвать взгляда. Девушка, не прерывая зрительного контакта, медленно и бесшумно опустилась на пол возле ног мужа, как уже делала когда-то. Мужчина взял её руки в свои, от чувств сжав их в плотный замок. — Лань Хуань, — шепотом произнесла Яньлинь, тут же почувствовав, что ей снова хочется плакать. Такие моменты случаются чаще в особенные, зачастую грустные события их жизни, — Тебе не нужно выбирать сторону прямо сейчас, не разрушай себя. От сказанного Сичэнь больше не в силах был смотреть в глаза напротив, снова опустив взгляд в пол. Его жена снова попала. Лань Яньлинь продолжила: — Нельзя ведь выбрать что-то раз и на всю жизнь. Все переменчиво, а мир не делится на две стороны. Не обязательно выбирать. И если ситуация выходит из-под контроля, и ты не можешь с ней справиться, тогда просто отпусти её, — девушка не отрывала глаз от лица мужа, — Я знаю, что ты не можешь просто выйти из неё, тогда отпусти. Двигайся дальше только после знака. Мир укажет, куда двигаться, — Яньлинь грустно улыбнулась, когда взгляд Лань Сичэня снова остановился на ней, — Ты ведь сам когда-то мне об этом говорил. — Лань Мейлин, ты., — мужчина замолчал, стиснув зубы, но через несколько мгновений вдруг расслабил лицо, — ты снова права. Мне пришлось достать из глубины души то, что там давно покоилось, чтобы разобраться, а ты просто рассеиваешь это. Будто тяжести и правда может стать меньше. — Её станет меньше, если ты позволишь времени самому привести тебя к нужному исходу. Если твой разум будет спокойнее и чище, ответ будет найти легче. Мы найдем его, как только встанем перед реальным выбором. Но ведь не в это мгновение тебе нужно всё решить, правда? — А-Линь, прости меня, — Лань Яньлинь непонимающе посмотрела на Сичэня, — я знаю, как тебе тяжело сейчас, но всё равно…я не знаю, что бы я делал сейчас, не будь тебя рядом. В такие моменты…лучше пара эмоциональных слов, чем постоянное напряжение. Только с тобой я могу отпустить это всё. — Не нужно извиняться, Лань Хуань. Всё в мире можно пережить, — ком застрял в горле, последнюю фразу Яньлинь еле выдавила из себя. Правда было плохо. Но эмоции помогают справляться с болью, а не усугубляют её. Лучше залить слезами всё лицо, которое после обдует ветер, чем позволить душе сгнить от сырости. Лань Сичэнь потянул за руки Яньлинь, чтобы она поднялась и пересела на кровать рядом. Мужчина нежно обнял ёё, и оба еще долгое время сидели в кольце друг друга, слушая сердцебиение. День только начинался. Ученики быстро пронюхали, что Ханьгуан-цзюнь вернулся, а потому некоторых пришлось искать и говорить, чтобы не заикались о случившемся в Башне Золотого Карпа при Лань Цижэне, и тем более молчали о местонахождении Вей Усяня. Все обещались хранить эту тайну. К этому времени учитель Лань так и не восстановился полностью, поэтому не выходил из Яши, и, соответственно, не мог узнать обо всем самостоятельно. Пусть ему позже свою версию расскажут другие заклинатели. Ни один адепт не покидал Юньшень в эти дни — все замерли, ожидая дальнейших действий ордена Цзинь. Госпожа Лань большую часть времени проводила в Яоши*, помогая в приготовлении лекарств. Пара адептов-лекарей рассказывали ей фундаментальные знания, необходимые для рецептов. За эти три дня они смогли хорошенько отвлечь госпожу Лань от произошедшего на Совете кланов. Адепты приходили за лекарствами для Лань Цижэня, других раненых учеников и Вей Усяня. Лань Яньлинь приходила в Яоши днем, а уходила только поздно вечером, перед отбоем. В этот раз возле двери её ждал глава Лань. — А-Линь, я полагаю, что господин Вей скоро очнется, поэтому сегодня ложись спать, не дожидаясь меня. Я не знаю, какие объяснения они смогут предоставить, но, возможно, это займет время, — говорил Сичэнь, провожая Яньлинь до общих покоев. Время было уже девять, и на небе проявлялись звезды. — Хорошо, если так нужно, -ответила Яньлинь, поджав губы, — тогда спокойной ночи. — Спокойной ночи, — Лань Сичэнь улыбнулся, слегка кивая. Наверное, это их первая на двоих улыбка за три дня. Принятие и спокойствие взяли своё, и наконец эмоции снова начали возвращаться. Яньлинь пошла в свои покои. Она долго не могла уснуть, но выйти не решилась. В Ханьши в это время господин Вей очнулся от четырехдневного сна. — Где мы? — В Облачных Глубинах, — спокойным тоном ответил Лань Ванцзи Вей Усяню. — Ты принёс меня обратно в Облачные Глубины? А что, если твой брат узнает? Неожиданно послышался голос: — Я уже знаю, — Из-за ширмы вышел Лань Сичэнь. Лицо его было, по обыкновению, серьезным и спокойным. Вей Усянь округлил глаза, но в следующее мгновение успокоился. Очевидно, Цзэу-цзюнь позволил им находиться здесь. Вдруг он кое-что вспомнил и тут же обратился к подошедшему: — Где тело Чифэн-цзуня? — Многие кланы собственными глазами увидели тело брата. Сейчас оно у Хуайсана, — ответил Лань Сичэнь. — Как отреагировал Цзинь Гуанъяо? — снова задал вопрос Вей Усянь. Лань Ванцзи ответил: — Так, что придраться невозможно. Вэй Усянь понимал, что Цзинь Гуанъяо наверняка организовал удачное представление, и лишь хотел убедиться, что тому не удастся избавиться от трупа. Однако Лань Сичэнь неторопливо произнес: — Он сказал, что непременно всё выяснит и предоставит всем объяснение. И теперь, когда господин Вэй наконец очнулся, Ванцзи, не пора ли тебе предоставить объяснение мне? — Брат, голова Чифэн-цзуня действительно в руках Цзин Гуанъяо. — Ты видел это собственными глазами? — Он видел собственными глазами. — И ты веришь ему? — Верю, — Лань Ванцзи отвечал быстро, не раздумывая. Лань Сичэнь глубоко вздохнул, а затем продолжил: — А что насчёт Цзинь Гуанъяо? — Ему верить нельзя, — было произнесено в ответ неизменным тоном. Лань Сичэнь улыбнулся. — Ванцзи, как же ты определяешь, кому можно верить, а кому нельзя? Ты доверяешь молодому господину Вэю, в то время как я доверяю Цзинь Гуанъяо. Никто из нас собственными глазами не видел, чтобы голова брата находилась в его руках. Мы верим словам людей, исходя лишь из того, насколько хорошо знаем их. Ты думаешь, что знаешь Вэй Усяня, и потому доверяешь ему. Я думаю, что знаю Цзинь Гуанъяо, и потому так же ему доверяю. Ты веришь в своё суждение, так неужели мне нельзя верить в своё? — Глава Лань! — вдруг воскликнул Вей Усянь. — Не беспокойтесь, господин Вей. Я не стану принимать чью-либо сторону, пока не узнаю правду. Иначе бы я не позволил вам остаться в Облачных Глубинах и не предоставил бы вам Ханьши, — Лань Сичэнь слегка кивнул, обращаясь к Вей Усяню. — Цзэу-цзюнь, я благодарен вам. Голова Чифэн-цзуня находится в потайной комнате Цзинь Гуанъяо, и это истина. Я видел не только её, но и некоторые другие вещи, когда меня затянуло в Сопереживание её тёмной энергией. Возможно, это послужит доказательством? Лань Сичэнь спокойно ответил: — Молодой господин Вэй, вероятно, вы и правда что-то обнаружили. Однако вы не можете доказать, что видели всё это в потайной комнате Башни Золотого Карпа. — И правда, — Вей Усянь сделал небольшую паузу, — Тогда как насчёт этого? Чифэн-цзунь действительно погиб из-за искажения ци, но не кажется ли вам, что время совпало слишком уж удачно? Влияние души сабли может быть одной из причин, но вы разве никогда не думали, что дело не только в этом? — И в чём же, по-вашему, кроется причина? — Песнь очищения сердца. Следующим утром Лань Яньлинь спешила в Ханьши: Лань Сичэнь должен был рассказать ей, привели ли к чему-нибудь поиски. Он вернулся в покои уже ранним утром, поэтому даже не ложился. Айминь заплела госпоже Лань довольно высокую прическу, вставив в волосы серебряную корону, полностью покрывающую пробор и достающую почти до лба. Яньлинь стала на несколько сантиметров выше и будто бы серьезнее. Несмотря на то, что прическа была плотной, при спешке казалось, что она может отвалиться вместе с волосами. — Лань Хуань? — Яньлинь быстрым шагом зашла в Ханьши, тут же озираясь по сторонам. Цзэу-цзюнь сидел за столом. — А-Линь, садись, — Сичэнь приветственно улыбнулся жене, — почему ты так спешила? — Не знаю, — честно ответила Яньлинь, — я почувствовала прилив сил от того, что вы что-то нашли. Лань Сичэнь по-доброму усмехнулся взволнованному виду А-Линь, а затем стал неспеша рассказывать о неверной мелодии из Сопереживания, о долгих поисках и вырванной странице из Собрания смятения. Яньлинь слушала очень внимательно и не перебивала. Как только Сичэнь закончил рассказ, Яньлинь открыла рот, чтобы что-то спросить, но тут почувствовала что-то на поясе. Жетон для входа в Облачные Глубины реагировал на чье-то проникновение. Лань Сичэнь тут же достал свой жетон, реагировавший точно также. Такими жетонами, оповещающими о вторжении, обладали Цзэу-цзюнь, госпожа Лань, учитель Лань и Ханьгуан-цзюнь. Последний уже через минуту появился на пороге вместе с Вей Усянем, тут же направившись за ширму. В Ханьши все хранили молчание. Спустя некоторое время на входе послышался чей-то лёгкий шаг. Затем гость вошел и сел напротив Лань Сичэня, кивнув главе Лань и хозяйке Юньшеня, сидящей сбоку. Все трое выглядели словно каменные изваяния с идеальной осанкой, ровным лицом и спокойным взглядом. В затянувшейся тишине раздался мягкий стук нефрита. — Что это значит? — произнес наконец Лань Сичэнь. — Возвращаю его брату, — спокойным тоном ответил Цзинь Гуанъяо. — Я уже преподнёс тебе его в дар. — Этот жетон долгие годы сохранял свою силу. Раз уж теперь его действие сошло на нет, стоит вернуть его прежнему хозяину, — ответил пришедший. — Какова цель твоего нынешнего визита? Цзинь Гуанъяо ответил: — О местоположении Ханьгуан-цзюня и Старейшины Илин всё ещё нет никаких вестей. Я не позволил остальным кланам заклинателей обыскивать Облачные Глубины. Однако многие из них засомневались. Брат, прошу тебя выбрать удобное время и открыть врата в Облачные Глубины на два часа, чтобы я мог привести людей и покончить с этими подозрениями, — тут Ляньфан-цзунь внимательно посмотрел в лицо Цзэу-цзюня, в котором промелькнула тень беспокойства, — Брат, что с тобой? — Всё в порядке, — ответил Лань Сичэнь. Цзинь Гуанъяо продолжил: — Не стоит беспокоиться о Ванцзи. Ханьгуан-цзюнь честный и благовоспитанный. Наверняка он поступил подобным образом, будучи обманутым. К тому же, он пока не успел совершить ничего непоправимого, и когда наступит время, ограничимся простыми объяснениями на словах. — Когда наступит время? Какое время? — переспросила Лань Яньлинь, наклоняясь чуть вперед. — После карательного похода на гору Луаньцзан, — ответил Цзинь Гуанъяо, будто это было ясно, как белый день. — На гору Луаньцзан? — теперь переспросил Лань Сичэнь. Цзинь Гуанъяо ответил ему: — Ровно с того дня погони в Башне Золотого Карпа стали происходить странные явления: разоряются кладбища, а трупы пропадают бесследно. Также имеются признаки продвижения мертвецов в направлении Илина. Я полагаю, что их цель — гора Луаньцзан. — Но для чего они это делают? — снова спросила Яньлинь. — Это мне неизвестно. Предположительно, Вэй Усянь запустил какое-то тёмное заклятие или же использовал Тигриную Печать Преисподней, — Цзинь Гуанъяо теперь повернул голову к госпоже Лань. — Но ведь в Башне Золотого Карпа Цзинь Лин ранил его своим мечом, неужели в таком состоянии он всё ещё способен использовать подобные методы? — с сомнением произнес глава Лань. Цзинь Гуанъяо возразил: — Брат, вспомни, какие раны он получил после сражения с Цзян Чэном, когда предал Орден Юньмэн Цзян, но всё же после ему удалось вполне успешно повелевать мертвецами. Разве для Старейшины Илин ранение может стать преградой? Поэтому, боюсь, что в скором времени произойдёт вторая осада горы Луаньцзан. Я уже оповестил некоторые кланы, чтобы они отправились в Башню Золотого Карпа для обсуждения данного происшествия. Брат, вы присоединитесь? Лань Сичэнь посмотрел на жену. В её взгляде читалось едва заметное волнение, но все же подумав, мужчина ответил: — Да. Подожди меня немного в Яши, я отправлюсь вместе с тобой, только сделаю кое-какие приготовления. Ляньфан-цзунь удалился, и из-за ширмы тут же вышли Лань Ванцзи и Вей Усянь. Лань Сичэнь обратился к Ванцзи: — Я отправлюсь в Башню Золотого Карпа, а вы отправляйтесь на гору Луаньцзан. Будем действовать раздельно. — Хорошо. — Если я действительно обнаружу коварный умысел в его действиях, ни в коем случае не стану церемониться, — добавил Сичэнь. — Я знаю, — ответил Лань Ванцзи. — Я поеду с тобой, — произнесла Яньлинь, когда Сичэнь повернулся к ней. Мужчина покачал головой. — А-Линь, это может быть опасно. Мы ведь уже поняли, что что-то произойдет. Лучше, если ты останешься в Облачных Глубинах и присмотришь за дядей. — Это опасно, но ты идешь один. А я снова должна остаться? — девушка вопросительно подняла брови, — Тогда я пойду в карательном походе и выясню, что там произойдет. — Нет, А-Линь, сейчас не лучшее время. Ты останешься здесь. — Но почему? — в голосе слышалась обида и непонимание, — Я тоже могу помочь, ведь я… — Лань Яньлинь, ты не идешь, и это не обсуждается. Это опасно. — Но ты постоянно пытаешься меня оставить за стенами, хотя я тоже могу помочь, — девушка растягивала слова, ее голос становился всё менее ровным. — Это для твоего же блага, почему ты не хочешь послушать меня? — лицо Лань Сичэня стало еще строже, в голосе появились странные нотки. — Но я всегда слушала тебя и столько раз оставалась здесь одна. Ты запер меня здесь, но разве я не смогу… — Лань Мейлин! — Яньлинь отшатнулась от грохота. В её глазах читался ужас и неверие, она проглотила образовавшийся в горле ком и через мгновение ринулась к выходу. Лань Сичэнь прерывисто задышал, словно не осознавая, что произошло. Как только Яньлинь стремительно двинулась в сторону, оцепенение прошло и в глазах промелькнул страх, который не увидел никто. Сичэнь тут же дернул рукой, пытаясь остановить убегающую жену, но та быстрее выскочила на улицу и скрылась из виду. Опустив глаза в пол, Цзэу-цзюнь медленно вернул себя в прежнее положение и медленно повернулся к стоящим сзади Ванцзи и Вей Усяню. Первый тоже опустил взгляд, будто извиняясь за увиденную сцену, Вей Усянь же стоял абсолютно шокированный. Слабо кивнув, Лань Сичэнь хотел развернуться и уйти, но тут вдруг вспомнил кое-что и остановился. — Господин Вей, — тихо произнес Сичэнь, поднимая взгляд, — А-Линь уже несколько дней ждала встречи с вами, хотела спросить о мадам Цзинь. Если сможете, подойдите к ней перед тем, как покинете Юньшень. Дождавшись кивка, Цзэу-цзюнь вышел из Ханьши. Отсюда было совсем недалеко до общих покоев, поэтому Лань Сичэнь незамедлительно отправился туда. Нужно было извиниться. За пять лет брака они ни разу не повышали друг на друга голос, и глава Лань даже не понял, как смог перейти эту черту. И за всю свою жизнь он никогда ни на кого не кричал, а потому собственный голос теперь прочно отпечатался в памяти. В домах никого не было. Во всем дворе было пусто, Айминь и Дайю тоже не было. Глубоко вздохнув, Лань Сичэнь неохотно направился в Яши. Недопустимое окончание разговора с Лань Мейлин не давало ему покоя. Но предстояло многое сделать, так что мужчина попытался убедить самого себя в том, что помириться с женой, как только вернется. Это ощущение было ужасным. Айминь и Дайю стояли на тропе, идущей вдоль холма, заросшего зеленой травой, потому что солнечные лучи пробивались в это место. Госпожа Лань сидела на крупном камне, под её ногами было несколько пушистых комочков. Кролики резвились, бегая по всему холму. Девушка сидела совершенно бледная. Из памяти никак не стиралась та злоба и нетерпение в таких родных глазах, отчего тело снова и снова пробирала дрожь. Лань Яньлинь слегка покачивалась, прижимая ноги к животу. Слезы всё ещё стояли в глазах, но девушка не позволяла им идти дальше. Один проворный кролик запрыгнул на ногу Яньлинь, когда девушка выпрямила спину. Лань Мейлин прикоснулась к короткому пушистому меху, поглаживая чудное создание. Сзади послышались шаги. — Госпожа, там Ханьгуан-цзюнь и…господин Вей, — произнесла Дайю. — Тогда пойдемте на другую сторону, — равнодушно ответила Яньлинь, но было поздно: Вей Усянь легким бегом приблизился и поклонился, немного смущаясь от незнания, как вести себя в такой ситуации. — Госпожа Лань, вы ведь хотели поговорить со мной, не так ли? — Вей Усянь чуть наклонился, заглядывая в лицо девушки. Последняя, только что вспомнив, быстро подняла голову и встретилась со взглядом напротив. — Да, господин Вей, если вы можете рассказать мне, что знаете о…о поведении Цинь Су перед тем, что случилось в потайной комнате. Вей Усянь тут же вернул свой обычный расслабленный образ и чуть расслабленно произнес: — Конечно расскажу, — они отошли чуть дальше по тропе. Вей Усянь с собственной точки зрения подробно изложил всё, что увидел в Башне Золотого Карпа. С каждой фразой в груди Яньлинь что-то тяжелело, будто внутрь нее медленно вводили холодное тонкое оружие. Дрожь по телу перешла в непрекращающиеся мурашки, тошнота подошла к горлу. Вей Усянь же будто не замечал реакции спутницы и продолжал рассказ. Как только он закончил, госпожа Лань поблагодарила его и, вернувшись к поляне с кроликами и коротко попрощавшись с ним и Лань Ванцзи, пошла прочь. — Госпожа, вам плохо? Вас не тошнит? — Айминь взволнованно блуждала взглядом по лицу Яньлинь. — Возвращаемся, — только и ответила госпожа Лань, чувствуя головокружение и прижимая ладонь к поясу. В воображении всплывали картинки ужасного потрясения Цинь Су, но у Яньлинь не было сил даже думать над причиной — от осознания того ужаса, что пережила её подруга самой стало тошно. Вернувшись в покои, Лань Яньлинь бухнулась на кровать, достала меч и села в медитацию. Уже вечером, когда Лань Яньлинь ходила по деревянным настилам, высматривая кое-кого, из Яши вышел Лань Цижэнь. Госпожа Лань, завидев его, тут же пошла навстречу. — Учитель Лань, всё в порядке? Вам уже должны были подать лекарство, — Яньлинь выглядела довольно озабоченной, но старейшина Лань внимательно посмотрел на неё. — Что случилось? — задал он прямой вопрос, отчего девушка встала в неопределенности. «Неужели у меня на лице всё написано?» — с досадой подумала Лань Яньлинь, прежде чем ответить. — Ничего такого, учитель Лань. Сичэнь отправился на срочный Совет по приглашению Ляньфан-цзуня. Должно быть, скоро кланам вышлют приглашения на участие в осаде горы Луаньцзан, — девушка старалась говорить уверенно и спокойно. — Осада горы Луаньцзан? Для чего? — взгляд Лань Цижэня стал недоверчивым. — Конечно же для повторной казни Старейшины Илин. Он объявился на Совете кланов в Башне Золотого Карпа, а после, скорее всего, скрылся в своём старом убежище. Лань Цижэнь серьёзно задумался. Новость пришла к нему совершенно неожиданно. — А что с Бася? — снова задал вопрос мужчина, будучи озадаченным, — И здесь ли Ванцзи? — Я сейчас расскажу, учитель Лань. Бася привела Ванцзи к телу Чифэн-цзуня, сейчас его вернули в орден Не. Подробные обстоятельства еще не выяснены. Что насчет самого Ванцзи, то он сегодня днем отбыл в неизвестном направлении. — Он пошел на гору Луанцзан, — как бы самому себе ответил Лань Цижэнь, — Тогда будем ждать. Сказав последние слова, он развернулся и ушел в Яши, оставив Лань Яньлинь стоять. Девушка только обреченно вздохнула и пошла в обратном направлении. Стоило ей пройти всего несколько шагов, как прямо перед ней появилась группа адептов. Завидев старшую, те почтенно склонились. — Сычжуй, — позвала Яньлинь одного из них, — иди за мной. Не дожидаясь, Лань Яньлинь быстрым шагом отправилась в свои покои. Лань Сычжую понадобилось несколько секунд, чтобы наконец двинуться с места и догнать госпожу Лань. — Старшая, что такое? — быстрым шагом они направлялись к покоям, — у вас есть поручение? — Да, Сычжуй. Скажи мне, у тебя остались талисманы, что я давала тебе в прошлый раз? — изредка Яньлинь оглядывалась, но они уже вышли из центральной части Юньшеня, и вокруг не было ни души. — Да, они у меня, — ответив, адепт потянулся к поясу, но Яньлинь остановила его, произнеся: — Я дам тебе другой. Они дошли до отдаленных покоев. Лань Яньлинь впустила Лань Сычжуя в свои покои и достала талисман из небольшого ящика. Затем подошла и протянула его адепту. — Сычжуй, используя этот талисман, ты сможешь подать мне сигнал о своём местонахождении. Но не показывай его никому, используй, только если понадобиться срочная помощь или если ты сочтешь нужным позвать меня. Я навряд ли смогу отправиться в Илин, а вот вас, скорее всего, возьмут. Еще никто не знает, что там может случиться. — Старшая, на горе Луанцзан будет неспокойно, ведь так? Лань Яньлинь погрустнела и уже тише ответила: — Я не знаю, Сычжуй. Но это точно опасно. Если с вами будут старшие, я не пригожусь, но, если случиться что-то странное, просто позови меня. Благодаря этому талисману я смогу оказаться рядом за считанные минуты. Лань Юань опустил взгляд на бумажный талисман, который никогда не видел раньше. Затем поднял взгляд на госпожу Лань и утвердительно кивнул со всей важностью. — Хорошо, старшая. Яньлинь слабо улыбнулась. — Спасибо тебе, Сычжуй. Теперь можешь идти. Проводив ученика, Лань Яньлинь закрылась в комнате и села за стол, подложив руку под голову. Пришло время думать. «Цинь Су получила ужасное письмо. Мы не виделись с ней не больше двух часов. Она…к ней приходил кто-то. Это же была Бицао. Цинь Су сказала, что она не может врать, значит это она принесла письмо. Я не смогу найти её за короткий срок. Через несколько дней все ордены отправятся на гору Луаньцзан с карательным походом. Если все главы будут там, то кто же будет управлять марионетками? Ведь там наверняка ловушка. Кто заманивает в эту ловушку? Это непонятно, но… Цзинь Гуанъяо говорил о карательном походе. Хотя это может быть мнение массы. Наверняка есть кто-то еще, на кого еще не было подозрений. Тогда что мне делать? Может Лань Цижэнь все-таки возьмет и меня, если дело действительно важное. Но если это ловушка, то все окажутся в опасности.» — Я не понимаю! — воскликнула Лань Яньлинь в пустой комнате, — Да что же мне делать? Уже стемнело, и Яньлинь сидела в темноте, не удосужившись подняться и зажечь свечи. К счастью, в дверь постучала Дайю. — Госпожа, вы сидите в темноте? — двери открылись, и Дайю вошла с небольшой свечой в руках. Служанка уже распустила свой хвост, без которого Яньлинь ее даже ни разу не видела, и теперь была в более легкой серой одежде. В общем, по-домашнему. — Дайю, если ты срочно жаждешь внести свой вклад в важное и трудное дело, но не обладаешь исчерпывающей информацией о нем и не можешь придумать, как действовать, что ты предпримешь? — вдруг задала вопрос Яньлинь, не поворачивая головы. Какое-то время пришедшая обдумывала, зажигая свечи, а затем негромко произнесла: — Если я не знаю, как лучше помочь, я дождусь, пока станет очевидно, что нужна моя помощь. Если лучник не годиться для ближнего боя, ему ни к чему путаться под ногами мечников. Стоит подождать, пока на поле выйдет сильный противник и пустить в него стрелу из хорошего места. — Ждать, пока предоставится случай, — задумчиво сказала Яньлинь и вздохнула, — ты права. Я уже предложила помощь. Остаётся ждать. Девушка продолжала сидеть за столом. На душе было неспокойно. Исход кампании был неизвестен, а она даже не помирилась с мужем. «Как он себя чувствует сейчас?».