Сегодня снова был хороший день

      Тритоны, однако, не сильно желали подчиняться жабам. Ежедневные микробунты проходили по всей Ньютопии, и конечно, усмирять народ приходилось силой. Жабы во многом уступали тритонам. В интеллекте, в технике и даже иногда в боевом духе — у тритонов, всё же, были более высокие моральные ценности, — но с Ядром и Марси на их стороне, всё было по силам.       Энн колебалась между чувством неуверенности в завтрашнем дне и веры и надежды на Сашу. Однажды после усмирения особо разрушительного бунта Саша сказала:       — Но знаешь, Энн, я ни о чём не жалею. Возможно, если бы я тогда сдала позиции, если бы я сдалась, тебя бы ждала менее приятная участь.       Жизнь в замке, по крайней мере внешняя беззаботность, пока вокруг ведутся кровавые бои — такой уклад жизни стал для неё нормальным. Всего пару месяцев назад и для неё, и для Саши это показалось бы безумием.       Как приятно не быть ни за что ответственным.       Она не ответственна за смерть друга. Она не могла ничего сделать.       Она не ответственна за внешние разрушения. За них ответственна жабья армия.       Она не ответственна за свои решения, ведь она их не принимала — она просто отказывалась от их принятия.       Она может быть безответственна к самой себе, ведь за неё ответственна Саша.       Как приятно, когда за тебя всё решают.

***

      В один день Саша наконец решила вовлечь Энн в происходящее.       Не то что бы она ограждала её от этого раньше. Скорее, она готовила её к тому, что она увидит.       Она хотела, чтобы это стало для неё нормой.       — Энн, ты же не хочешь пропускать всё веселье?       Энн остановилась на минуту. Да, она хотела бы знать, что сейчас происходит в королевстве.       Не то что бы она хотела принимать в этом участие.       Но там будет Саша.       Энн стала замечать, что она начала цепляться за любую возможность взаимодействия с Сашей: куда Саша, туда и она. Ничего, она поможет ей, даже если забудет про саму себя. Ничего, она подождёт её. Ничего, она…       И когда Саши рядом не было, она начинала искать источник энергии для себя и в других тоже.       — Энн… — Саша положила руку чуть ниже шеи Энн. — Нам бы очень помогло твоё участие.       Под рукой Саша почувствовала учащённое сердцебиение Энн, и именно так она знала: она победила.       Как же легко подавить её волю.

***

      В голове Энн было слишком много всего: то, что она не успела сделать, то, что она должна была сделать, то, что ей не стоило делать — всё это перемешалось и повисло мёртвым грузом на её плечах.       Но в тот момент главными были лишь ощущения и звуки вокруг.       Звуки дождя, лезвий, ударов и криков. Плач головастиков.       Энн посмотрела на свои руки, почти задыхаясь от вида перед ней. Все её руки были в красной жидкости.       Её мысли начали заполняться тем, что же она сделала.

***

      Однажды Андриас, который был теперь их заключённым, спросил её: «Каково это — быть злодеем своей же истории?»       Энн не понимала, что это значило, но он долго смеялся сам с собой.       Он сказал, что она с ним похожа.

***

      Она снова посмотрела на свои руки. «Спокойно, Энн», — это была всего лишь краска, сползавшая с рукоятки её ракетки, которую она покрасила самостоятельно. Ей давно пора сменить её на что-то более пристойное — Саша предлагала ей, но она давно не была в битвах.       С Сашей приключения немного угасли. Обычно Саша наслаждалась всем сама, в то время как Энн была где-то на втором плане. А чаще всего Энн вообще оставалась в их убежище, чтобы выполнять функцию развлечения и комфорта для Саши.       Тяжёлые и быстрые капли ливня били их не хуже лезвий, и они с жабами метались от одного дома к другому, собирая дань с каждого.       За Энн скрипнула дверь, оставляя дождь и хаос позади. Энн будто бы попала в другое измерение, в комфорт дома с близкими людьми после тяжёлого дня. Таким же, как тот. Как с теми. Как их там?       Только в этот раз она была на стороне тех, кто нарушал этот покой. Тритон перед ними съёжился и задрожал со страхом сделать хоть одно неправильное движение.       Из дальней комнаты доносился слабый и осторожный шёпот: «я слышала, что они едят головастиков на ужин!»       На полках домашней лавки стояли древние реликвии и артефакты — похоже, они были семейными и передавались по наследству.       — Это собственность королевства! — потребовал один из солдат жаб.       — Умоляю, это всё, что у нас осталось!       Энн посмотрела на жаб в недоверии и замешательстве.       — Я думала, мы сражаемся с сопротивлением! — прошептала она.       — Ха-ха-ха! Мы развлекаемся!       Энн нахмурила брови в готовности.       — Хорошо. Можете идти. Я разберусь с ними.

***

      В такие моменты Энн была благодарна, что жабы доверяли ей из-за Саши.       Оставшись наедине с отчаявшимся тритоном, она протянула руку с тремя золотыми монетами.       — Это немного, но…       — Спасибо! Спасибо! — тритон принялся пожимать ей руки со слабой улыбкой и слезами.

***

      К моменту, когда ливень перешёл в едва моросящий дождь, три отряда во главе с Энн, Сашей и Граймом встретились.       — Я знаю, что ты сделала.       Но на удивление Энн, Саша лишь обняла её.       Энн не знала, что это значило. Она поощряет её? Она прощает её?       Но её мысли оборвались, когда она увидела рваный плащ Саши.       — Тритоны пытались сбросить меня с обрыва. Лейтенант спас меня, — жёстко и официально отрезал Грайм.

***

      Той ночью Энн не могла уснуть, как бы она ни старалась думать о том, какой хороший был сегодня день.       — Саша. Грайм — он реальный?       Саша поднялась и села на кровать с широкими глазами, которые быстро перешли в привычный поучительный взгляд.       — Энн. Грайм — командир. И Грайм союзник.       Энн воздержалась от того, чтобы сказать, что он был её союзником тоже. Но Саша споймала её намерение.       — То, что я пытаюсь сказать — Грайм полезный. Он имеет значение. Конец обсуждения.       Саша снова легла и накрыла их обеих одеялом.       — Не заморачивай себе голову и засыпай. Нас ждёт насыщенный день впереди, — с этими словами Саша целует лоб Энн и слегка поглаживает волосы Энн.       Сегодня, всё же, был хороший день.