Dear Victoria

Рим Ноябрь, 1963 год Синьор Филиппе Массимо был статным, видным мужчиной тридцати пяти лет - возраста, который, по мнению высшего, светского общества Рима, был идеальным для столь молодого, процветающего политика и наследника многомиллиардного состояния своего отца Альберта Массимо – влиятельного судовладельца Европы, корабли которого бороздили воды Средиземного моря. Для женщин он был объектом воздыхания, мало какая девушка устояла бы перед таким мужчиной – высокий, широкоплечий, статный, с пронизывающим, немного скептическим взглядом его болотного цвета глаз, с ровно выбритой линией щетины, покрывающей его точёные скулы и немного впалые щёки, которые нисколько его не портили, а только придавали ему ещё большей солидности. Носил он исключительно костюмы, по праздникам, званым ужинам и светским вечерам – смокинги. В более холодную погоду, как верхнюю одежду носил самые дорогие фетровые пальто. Он был прямолинеен, ответственен, иногда строг, не терпел поражений и никогда не вызывал сомнения на счёт его статуса – самого богатого мужчины Италии, которого женщины больше бы хотели видеть в статусе «самый богатый холостяк Италии», но увы Филиппе Массимо был женат, что вызывало у многих светских дам чёрную зависть к его молодой жене и желание оказаться на её месте. Виктория была младше его на двенадцать лет. Белокурая красавица, с голубыми, как ясное небо глазами моментально вскружила голову Массимо и отец Вик, компания которого уже год, как была банкротом, уже спустя месяц после знакомства, сею же секунду, благословил их, когда Филиппе пришёл в их дом и попросил Викторию стать его женой. Массимо ни в чем не отказывал жене. Дорогие платья, туфли, брильянты, машина – у Виктории в один момент оказалось всё, ну или почти всё... Пожалуй, у неё не было одного – любви к своему богатому, красивому, солидному мужу она не чувствовала совсем. Иногда задумываясь о том, что любая из влюблённых в Филиппе женщин, на её месте была бы безмерно счастлива и считала бы свою историю историей Золушки, ну а Виктория же наоборот чувствовала себя птицей в золотой, обделанной брильянтами клетке. И что же было её нужно?

***

Она медленно поднималась по мраморным белым ступенькам и звук её шагов, её тонких каблучков эхом раздавался в кажется бескрайнем пространстве холла особняка. Вик казалось, что она вот-вот упадёт, но чувствуя лёгкую хватку руки на предплечье, поняла, что это ей не угрожает. Филиппе молча шёл рядом, придерживая её, а Виктория тем временем со страхом осознавала, что не знает и не до конца понимает, что этот огромный особняк её особняк, а мужчина, который идёт рядом – её муж. Доктор сказал, что эта амнезия должна пройти со временем, но станет ли ей при этом легче, вспомнит ли она всё? На этот вопрос Вик ответить не могла. - Добро пожаловать домой! – низкий женский голос раздался откуда то сверху. Виктория подняла голову и увидела полную женщину в рабочем, чёрном платье и белом, но немного засаленном фартуке. - Милая, это Нанетта наша экономка – сказал Филиппе на ухо жене и отпустив её руку, преодолел все ступеньки, поднявшись наверх и тихо сказав что-то Нанетте, что Вик не разобрала, быстрым шагом удалился куда-то вглубь дома. Виктория проводила взглядом мужа, а когда он уже скрылся из виду, словно растворившись в бескрайних стенах и проходах дома, перевела его в чёрные глаза Нанетты. - Синьора – вдруг произнесла она и улыбнулась, – синьор приказал проводить Вас в вашу комнату, чтобы Вы отдохнули и набирались сил. Экономка протянула Виктории ладонь, не убирая с лица доброжелательной улыбки, и когда Вик взяла её за руку, сразу же почувствовав, какая она тёплая и мягкая, послушно и медленно пошла за ней, постоянно осматриваясь по сторонам и задирая голову смотря на головокружительно высокий потолок с росписями. Когда она вошла в комнату, то не менее удивилась расстилающемуся перед ней пространству. Медленно подойдя к двум встроенным шкафам и открыв их лёгким движением руки, Вик обнаружила там огромное количество хранящихся в безупречном порядке вещей, уложенных с такой дотошностью на полки, что придраться было не к чему. Вечерние, коктельные и повседневные платья весели на вешалках и казалось, что им не было счёта, а туфли стояли в ряд уже в другом шкафу и ряды полок на которых была обувь для всех сезонов года, будто смешалось в голове Вик в одну разноцветную массу, что у неё даже закружилась голова и зарябила в глазах. Поэтому она сразу же закрыла шкафы и отвернулась, зажмурив глаза и потирая виски, пытаясь отогнать головокружение. - Синьора Де Анжелис – Виктория снова почувствовала мягкую, тёплую руку экономки, но на этот раз уже на плече, – давайте я приготовлю вам ванну, это поможет расслабится. Вик открыла глаза, посмотрела на Нанетту и улыбнулась. Она почувствовала от этой женщины такое душевное тепло, какое не чувствовала даже от мужа. Но тут Виктория резко отогнала от себя эти мысли, откуда ей знать, чувствовала она тепло от Филиппе или нет? Ведь она ничего не помнит. Но всё равно, что-то приятное и трепетное в этой уже пожилой итальянке, она всё-таки чувствовала.

***

Когда она коснулась пальцами воды, по её телу мгновенно пробежало приятное тепло и закатив глаза, Вик не стала медлить и сбросила с себя белый халат оставшись нагой. Взглянув на себя в большое зеркало, висевшее на стене напротив, она начала разглядывать ещё заметные шрамы и синяки, оставшиеся на её белом теле после страшной аварии. Талию, грудь, бёдра и ноги «украшали» жуткие отметины и в этот момент Вик почувствовала себя такой уязвимой и беззащитной, что голубые глаза её начали слезиться и хотелось поскорее отвернуться от зеркала и не видеть своего изуродованного тела. - Милая – вдруг она услышала голос сзади себя и звук приближающихся шагов. Поняв, что это Филиппе, Виктория моментально схватила халат, висевший на белом бортике ванной и прикрыла им свою наготу. Подойдя почти вплоную к жене, Массимо окинул взглядом её тело и коснувшись халата взял его в свои руки и повесил обратно на бортик ванной, тем самым снова оставив Викторию обнажённой и уязвимой. Вик почувствовала лёгкий запах алкоголя, исходящий от мужа и поняв, что он далеко не трезв, отвернулась опустив взгляд и прижав руки к груди, прикрыв её. - Ну будет… – пробормотал Филиппе и перехватив за запястья её руки убрал их с груди и опустил вниз. Виктория не успела опомниться, как почувствовала, что те же самые руки уже сильно взяли её за талию и притянули к себе, а губы жадно коснулись её нежной шеи. Чувствуя его дыхание, покалывание щетины, которое уже было ей неприятно и руки, которые начали блуждали по спине бёдрам, Виктория пыталась оттолкнуть мужа, касаясь тоненькими ручками его плеч. Но хватка ладоней, напор и его жадные поцелуи, оставляли её во власти этого незнакомого ей мужчины. - Не надо, пожалуйста – наконец найдя в себе силы противостоять так нежеланной ей связи, тихо прошептала Вик, надеясь хоть как-то остановить его, но не надеясь на успех. Но он остановился, замер, продолжая держать её за талию, а губами прислоняясь к шее. Виктория попятилась назад, пока не врезалась в бортик ванны и присев на него вновь взяла халат и прикрылась им, молча глядя на мужа, стоявшего напротив и сверля её взглядом из подлобья. - Завтра у нас званный ужин – после небольшой паузы произнёс он и взглянул куда-то в сторону, отводя взгляд от жены, – будет много гостей, придут твои подруги. Это поможет расслабится. После этих слов Филиппе, моментально разворачивается, более не взглянув на Вик и быстрым шагом, стуча каблуками лакированных ботинок, удаляется из ванной комнаты. На этот раз она не провожает взглядом мужа, а отворачивается уткнувшись щекой в плечо, пытаясь сдержать уже подступающие слёзы и вспоминая, как ей было страшно и мерзко несколько минут назад. В голове стояла последняя фраза Филиппе: «Это поможет расслабится». Сколько раз за день, Вик услышала эту фразу? Но что-то пока никакой расслабленности она не почувствовала. Может ванна и правда поможет? Ещё раз тронув воду и откинув халат в сторону, Виктория наконец позволяет себе опуститься всем телом в тёплую, пахнущую жасмином воду. Вот теперь она понимает, что сейчас может спокойно поддаться мыслям и слезам, которые накрывают её моментально.