Руки в темноте

      Весь день Гарри ходил довольным и сытым, пропустив мимо ушей попытку выволочки за неаккуратно написанное эссе (по всей видимости, Темный Лорд все-таки принял на себя часть обязанностей отцовства, но с такой явной неохотой, что из Короля Сухарей был переквалифицирован в Мистера Кислое Лицо, если то жуткое искривленное выражение страшной морды можно было бы так назвать). Поттер не жаловался. Черт с ним, с этим эссе. Впервые за долгое время у парня было великолепное настроение.       А еще он ощущал себя более влюбленным, чем обычно, словно бы их первый секс на что-то повлиял внутри. До обеда Гарри совсем вел себя, как спятивший, преследуя Волдеморта, подобно огромному влюбленному щенку, пока мужчина попросту не сбежал в свой кабинет, запершись там от прилипчивого подростка: вот что-что, а терпеть его влюбленные взгляды и идиотские улыбочки тот не собирался.       Поттер проснулся, сразу же натыкаясь на лежащего рядом и спящего мужчину. Его обнаженная грудная клетка медленно вздымалась, до слуха доносилось тихое дыхание. Парень перекатился на бок, разглядывая жуткий безносый профиль. Расцарапанное бедро отозвалось болью, заставив слегка поморщиться. Но, хэй, он сам практически предложил это. Гарри впервые просыпался в одной кровати с Усилителем и впервые видел его спящим.       Потянувшись к его лицу ладонью, гриффиндорец с опаской провел по прохладной щеке кончиками пальцев, размышляя, а безопасно ли будить его ночного монстра. Кожа наощупь была такой же нежной и гладкой, тонкой, Гарри вел пальцами вниз, к шее, и коснулся грудной клетки, с любопытством отодвигая одеяло и опять натыкаясь на полное отсутствие сосков. Зато смог прощупать размеренные, даже слишком медленные удары сердца. И это показалось настолько интимным и приятным, настолько счастливым, что Поттер ощутил нарастающее возбуждение. Он подтянулся ближе, утыкаясь губами в сливочную шею, начиная задыхаться. Гарри приоткрыл рот, медленно облизывая кожу, стянув одеяло с мужчины еще ниже, скользя рукой дальше, чтобы нащупать его мягкий член и слегка сжать. — Поттер, — произнес ровный и совершенно не сонный голос, и парень дернулся. Гриффиндорец ничего не ответил, только мял и гладил пенис колдуна более уверенно, начав чувствовать отклик, едва не урча от странного удовольствия, целуя и облизывая нежную плоть активнее. Кажется, обслюнявленная шея даже начала нагреваться от жара тела Гарри. И не то чтобы парень постоянно хотел секса или настолько потерял стыд, но оторвать себя от Темного Лорда остался неспособен. — Мальчишка, — прошипел тот, внезапно наваливаясь сверху и впиваясь взглядом в раскрасневшееся лицо под собой. Поттер растянул влажные губы в рассеянной улыбке, нашарив рукой уже налитый кровью член Волдеморта снова, а второй медленно лаская твердую грудь. — Настолько нравится трогать мужчин? Алые глаза посмотрели в сторону приоткрытого рта, и Гарри с надеждой подался было вперед, взывая к поцелую, но Усилитель грубо прижал его обратно к кровати, не позволяя сдвинуться. — Развратный маленький негодяй. Поттер испустил тихий стон, подавляя дрожь. Странная херня, что он завелся от грубых обидных слов еще сильнее, теряя стыд и смущение.       Темный Лорд равнодушно наклонил голову, будто бы пытаясь понять, что ему делать с осмелевшим Соулмейтом, словно это не его твердый орган зажат в горячей ладони, а пульс учащен. Раздраженный таким спокойным пустым лицом и бездействием при явном ответном желании, Гарри извернулся и как следует укусил колдуна за оголенное предплечье.       Волдеморт испустил еще одно продолжительное шипение, а затем мстительно, рывком, вцепился острыми зубами в чужую шею, прорывая ими плоть. Поттер вскрикнул, судорожно дернувшись и громко застонал, закатив глаза. Его подрагивающая ладонь прошлась по гладкому затылку, хотелось выть и скулить, непрерывно двигаться под мужчиной, оказаться сверху, трогать везде. Болезненный укус не отрезвил, но только расплавил мозги в еще более смешанную кашу. — Будь послушным для меня, — строго предупредил Темный Лорд, когда оторвался от кровоточащей раны. Он все еще прижимал Поттера за плечи к кровати, не позволяя двинуться. Запачканные губы растянулись в жуткой, зловещей улыбке. — И ты сделаешь все, что я захочу, не так ли? — Ммм, — согласно промычал подросток, лапая и трогая все, до чего мог дотянуться. — Все, кроме прекращения. Я сейчас взорвусь нахрен. — Грязный, порочный язык. Темный Лорд впихнул два пальца в рот Гарри, цепляя скользкую горячую мышцу и слегка вытягивая ее наружу. Поттер подался головой вперед и заглотил пальцы, сжав их губами, низко и хрипло застонав, очевидно, найдя действия и слова Усилителя очень эротичными. Да много ли влюбленному подростку надо.       Поттер подавился и мокро закашлялся, когда пальцы толкнулись глубже, карябая небо. — Я хочу, чтобы ты взял у меня в рот. Волдеморт толкнулся еще раз, не обращая внимания на давящиеся звуки. После чего врезался поцелуем в мягкие губы, ловя шумный вдох и неожиданно напористый, жадный ответ, ведь Гарри только этого и ждал. Впрочем, Темный Лорд отстранился практически сразу, еще одним рывком меняя положение, седлая часто вздымающуюся грудь мальчишки и вдавливая обе его руки коленями к постели. Тот осоловело моргал, уставившись на крепкий член перед своим лицом, а затем подался вперед и потерся о него щекой, словно чертов мартовский кот. — Тебе это нравится? — шептал мужчина, зарываясь паучьими пальцами в спутанные влажные волосы и на пробу толкаясь вперед, проехавшись по всему лицу Поттера мокрой от смазки головкой. — Испорченный. Гарри гортанно стонет, согласный с этим, заведенный неожиданной позой, невозможностью высвободить руки, странно запутанный в себе, абсолютно утерянный. Он продолжал тереться всем лицом о подрагивающий орган, часто дыша ртом, вскидывая вверх бедра в попытках получить хотя бы малейшую стимуляцию. — Хочешь мужской член? — поддразнивал Волдеморт, обхватывая свой пенис пальцами и вдавливая его в раскрасневшееся лицо подростка. Тот согласно урчит, выпуская первые толчки магии, от нетерпения, желания и мучительного возбуждения приоткрывая магическое ядро, заставив дрожать и мужчину. Да попросту расставляя для него ловушку. Тот потянулся своей мрачной магией навстречу, погружаясь в чужое ядро. — Хочешь папочкиной спермы? Поттер, уже совершенно ничего не соображающий от похоти, извивался под ним и беспрерывно стонал невнятные мольбы, дергая руками в попытках освободиться и просто нахрен наброситься на Усилителя, смести его на пол и отдрочить. — Соси, — произнес Темный Лорд, неожиданно проталкивая орган внутрь влажного рта, улыбаясь на захлебывающиеся стоны — Гарри старательно принимал член, сжав губы кольцом, по его щекам текла слюна и смазка, даже зубы практически не задевали нежную кожу, но давился парень — нещадно, каждый раз, когда крупная головка заходила за корень языка, неспособный принять пенис целиком. Волдеморт опустил на судорожно дергающийся кадык Поттера ладонь, с силой надавил головкой в сжатое тесное горло и нежно помассировал влажную шею пальцами, молча уговаривая пропустить глубже. Гарри трясло, не переставая, в глазах мелькнул ужас и понимание, он сдавленно замычал, в нахлынувшей панике чувствуя, как член мужчины проникает в пищевод, и подросток полностью теряет способность дышать. — Не паникуй, — голос Усилителя стал хриплый и низкий, он вдавил пахом голову Поттера в подушки, после — подавшись назад настолько, чтобы у мальчишки появилась возможность вдохнуть, снова сквозь короткое сопротивление вошел до конца. — В тебе так жарко, Гарри. Через несколько секунд размеренных движений органа парень наловчился дышать, уже менее паникующий и вновь возбужденный, взбудораженный развратным действом: он чувствовал пенис партнера так глубоко! Сам Усилитель выдавал чарующие вибрирующие стоны, заставляющие Поттера покрываться дрожью. Горло нещадно драло от сильного трения, затекли зажатые чужими коленями руки, из глаз обильным потоком текли слезы.       Волдеморт зашипел ругательство, увеличивая темп, морщась от царапающих член зубов (в таком состоянии Гарри не особо контролировал свой рот), и дыхание парня снова сбилось — он не успевал вдыхать и выдыхать, опять давился и захлебывался слюной и смазкой, стекающими вниз по горлу. Неудовлетворенное возбуждение почти причиняло боль, однако Поттер терпеливо не вырывался, только пытался хоть немного дышать, снося быстрые сильные толчки и движение крупной головки пениса по пищеводу. Наконец, вдавив голову сдавленно промычавшего подростка в подушку особенно сильно, Темный Лорд замер, изливаясь глубоко внутрь.       Гарри крепко сжал кулаки, перед глазами плясали черные пятна от нехватки кислорода, а на языке — пульсирующие движения члена.       Едва плоть выскользнула изо рта, а давление колен исчезло с рук, Поттер с надсадным хрипом задышал, чуть скрутившись на бок и тяжело кашляя. Горло щипало раздражением, кажется, оно немного опухло.       Его опять дернули на спину, а ноги решительно раздвинули. Рот свободный, вот только гриффиндорец опять потерял способность вздоха: его напряженный член обхватила тесная влажность, с силой засасывая. Гарри вскрикнул, выгибаясь, несдержанно толкаясь навстречу рту Темного Лорда, извиваясь, захлебываясь продолжительными стонами и быстро, обильно кончая.       Он чувствовал себя бескрайне влюбленным, зависимым от каждого взгляда, вздоха своего Усилителя, словно только в этом заключался его смысл жизни. Настолько, что готов был умереть за мужчину. Парень совершенно не давал отчета своим чувствам, откуда они, почему, насколько нездоровы эти эмоции.       Вернув мозгам способность соображать, Поттер прохрипел первое, что пришло в голову: — Я весь в слюнях. — В твоем желудке моя сперма, — удовлетворенно хмыкнул мужчина, лениво очищая их тела и внимательно разглядывая эмоциональный фон парня. Тот выглядел в полном порядке. Гарри хрустнул позвонками, потягиваясь, блаженно улыбнулся опухшими губами, осторожно ощупал горло и закинул руки за голову. Черт подери, его второй раз показался подростку еще лучше, еще эротичнее, хотя неприятных моментов было тоже побольше. Это неважно. Ничего не важно.       Самое пикантное: подросток обнаружил, что обычно сухой и равнодушный ко всему Усилитель может быть жутко вульгарным и грязным в разговорах, и это неприлично заводило. Гриффиндорец не думал, что найдет в себе столько нового и странного. Найдет столько восхищенной любви. — Спасибо за завтрак, — в итоге закатил глаза Поттер, погладив себя по животу.       Одно из самых унылейших занятий, по мнению Гарри, были светские балы. Прямо сейчас он скучно бродил по залу, переполненному людьми, пытаясь высмотреть хоть одно знакомое лицо, с кем можно забуриться подальше от всех.       Вечеринка по случаю дня рождения, чтоб его. Лорд Волдеморт появился среди приглашенной толпы под руку с нервничающим и раздраженным Усилителем, а затем — попросту отправил того на все четыре стороны веселиться, принимать поздравления и пить. Гарри с досадой и обидой наблюдал за мужчиной издалека, который вот уж точно наслаждался вниманием и беседами, надев свою привычную маску. Похоже, Темный Лорд только и ждал, как избавиться от навязчивого внимания подростка.       К облегчению Поттера, лучших друзей он нашел очень быстро, и те тоже держались настороженно и скованно. На подобных мероприятиях те ранее никогда не бывали. Парень тут же утащил их под локотки в укромный уголок, где Гермиона и Рон внимательно слушали последние новости, постоянно нервно переглядываясь и ведя себя подозрительно тихо. — Что-то произошло? — моментально насторожился Гарри. — Нет. Не совсем. Мы… — быстро и почему-то шепотом начал было Рон, но Гермиона его перебила. — Я нашла своего Усилителя. — Да что ты! И как оно? Принял Ухаживания? — Не знаю. Я нашла ее буквально несколько минут назад, думаю, она меня тоже почувствовала. — «Она»? Грейнджер сдвинула брови к переносице, оглянувшись себе через плечо. — Она. Это миссис Лестрейндж. — О, нет, — резюмировал Гарри на полном серьезе. — О, нет, — подтвердила Гермиона, спокойно и сдержанно. — Она — известная личность Ближнего Круга Темного Лорда. Разделяющая его… убеждения. Чего я точно не хочу, так это спать с женщиной на поводу маниакальной уверенности ее Повелителя в несуществующих явлениях. Надеюсь поговорить с миссис Лестрейндж с глазу на глаз. Мне кажется, любовные отношения с грязнокровкой ее тоже мало обрадуют. А еще я рассчитываю на благоволение Темного Лорда в нашу пользу тоже. И на твою помощь. Поттер быстро кивнул. И если он сам оказался совершенно не против отношений с Усилителем, а сейчас практически счастлив от своей вспыхнувшей влюбленности…       И на это у Гермионы нашлось объяснение. — Гормоны, первый секс, первые поцелуи, первая подобная близость, — она пожимала плечами, хотя взгляд оставался внимательным и обеспокоенным. — Ты пребываешь в эйфории и удовлетворении, они очень походят на чувство влюбленности, Гарри. К тому же, ваша магия поет друг другу, это тоже накладывает отпечаток на эмоции к Усилителю. Проще говоря: ты в своеобразном состоянии алкогольного опьянения гормонов. — Думаешь, это не любовь? Рон переглянулся с Гарри, и первый незаметно закатил глаза под веки. У них двоих все было проще: нравится человек? Да или нет. Хочешь его? Да или нет. — Посмотрим, когда эйфория первых отношений пройдет. И еще… Ты должен понимать, что можешь испытывать то, что не испытывает к тебе Усилитель. Он — взрослый мужчина, вряд ли это его первые любовные или сексуальные отношения. Тем более вы вовсе никакие не «соулмейты», чтобы испытывать нелогичную волшебную силу притяжения. Осторожнее, можешь обжечься. Не спеши. — Спасибо, — тихо поблагодарил подругу гриффиндорец, на самом деле благодарный рациональности Гермионы, ее трезвому взгляду на их странные взаимоотношения. — И… Это вовсе не плохо, если один из партнеров в паре любит другого сильнее или слабее второй половины. Знаешь, Рон — сердце, а я — голова. И он проявляет больше чувств, они появились раньше, чем его сознанию удалось идентифицировать любовь. Я приняла эту тягу быстрее, чем появилась полная романтическая привязанность. Ты, вот, — сердце, — девушка ткнула в грудь чуть смущенного Поттера. Затем указала ему пальцем куда-то за спину, в воздух. — А Темный Лорд — голова. Это может быть обидно для сердца, но подумай об этом, как о равновесии. — Странная, все же, оценка отношений, — улыбнулся Гарри. Уизли же просто фыркнул: — Ты же ее знаешь, все старается каталогизировать, я уже привык. Это даже миленько. Этот вечер Поттер имел удовольствие наблюдать, как Лестрейндж и Грейнджер кружат вокруг друг друга, как две голодные белые акулы. То столкнутся взглядами, то обернут голову через плечо, то пройдут мимо друг друга, оценивающе приглядываясь. Беллатриса не выглядела злой или чрезмерно влюбленной, но публично объявлять о появлении Усилителя не спешила (о, а Гарри точно знал, насколько эта ведьма громкая и максимально публичная). В итоге обе волшебницы скрылись из поля зрения на добрые полчаса. — Изумительно, — тихо произнесла Гермиона, когда вернулась обратно и села возле напряженных парней, непринужденно и довольно. — Сошлись во мнениях. Полное магическое партнерство. Никаких глупых выдумок. Мои Ухаживания примут. Похоже, несмотря на преданность Повелителю, миссис Лестрейндж не собирается заниматься всякими сказочными глупостями и менять статус замужней женщины. Я уже говорила, насколько она изумительна? Она прекрасна. — Аккуратнее, — прошептал Гарри. — Волдеморт каким-то образом прослушивает целый дом. Как бы беды не случилось. Он раздаст на орехи нам всем. — Тебе лично свой орех воткнет, — не удержался Уизли. — Хотя у тебя и так сексуальная жизнь наладилась. — Иди ты! Я же серьезно. Мы должны найти более уединенное и защищенное место для разговоров, у Темного Лорда везде здесь глаза и уши, он… знает все. Внезапно Рон затрясся мелкой дрожью и высоким от истерического веселья голосом начал: — А знаете чего у Сами-Знаете-Кого точно нет? Но… Гарри и Гермиона тут же зашипели и зажали рот почти плакавшего от смеха парня, дав ему парочку подзатыльников для острастки.       Возвращение в Хогвартс ознаменовалось полным переворотом атмосферы вокруг Поттера. Теперь его постоянно преследовали шепотки и косые, сочувствующие, настороженные и испуганные взгляды. Кто-то пытался выразить ненужные поддержку и участие, кто-то отчаянно набивался в друзья, тут же ловя агрессию от ревнивого Уизли, тщательно оберегавшего личное пространство Золотого Трио, а кто-то откровенно нарывался на неприятности. Темного Лорда боялись, его боготворили, его страшно ненавидели, о нем попросту не знали. Разная выходила реакция.       Гарри не нуждался в утешениях и жалости. Это давило, выводило наружу тоску и боль утраты. И это был поразительный контраст после лета с Волдемортом: от жуткого социопата не исходило ни грамма сопереживания и сочувствия, он не жалел, не пытался поговорить о травме, не заводил диалога о потере семьи, ничего из этого, ничего из того, что делают нормальные люди. Парень оставался благодарен Усилителю. Так — проще. Так — легче. Так — хорошо.       Оставался последний курс школы, Поттер считал, что вполне способен справиться с эмоциями. Через пару месяцев любовная эйфория стала стихать, уступая место чему-то не менее теплому, но более спокойному и уравновешенному. Благодаря полному отсутствию контактов с Волдемортом, подросток начал приходить в себя. Начал объяснять свое поведение к мужчине, эту нездоровую щенячью привязанность, ослепительное счастье, желание вечно улыбаться и постоянно трахаться. Поттер действительно обнаружил свою привязанность к сексу, к первым ласкам и подобному близкому вниманию, все эти разговоры о судьбе и чертовых истинных парах… Они до сих пор были совершенно разными по складу ума и характеру людьми. Темный Лорд все еще не был во вкусе гриффиндорца, да и особо привлекательным не сделался. В представлении Гарри об отношениях все строилось очень просто. Секс = любовь. Поцелуи = любовь. Спать в одной постели, жить под одной крышей = любовь. И не удивительно, что гормоны парня просто сходили с ума.       О, его все так же безумно интересовал Темный Лорд, Гарри определенно хотел мужчину, но теперь свои чувства характеризовал более осторожно. Не любовь. Немного зависимости от ласк, привязанности к партнеру первого секса, благодарность, интерес, искреннее расположение. Волдеморт сделал так много для своего Усилителя, был тактичен и мягок, учитывая страшную личность и социопатию, конечно, Гарри привязывался к старшему колдуну все больше и больше. Но все еще не любовь. Поттеру хотелось быть рациональным и уверенным в этом сложном, серьезном чувстве.       Где-то перед Рождеством случилось сразу три вещи. Темный Лорд, наконец, пробрался в Хогвартс и зажал изумленного и искренне взволнованного, обрадованного Усилителя-«соулмейта» в тесном коридоре, нещадно целуя и лапая. Гарри не менее жадно трогал все, куда могли добраться руки, не уступая в настойчивости поцелуев и полуукусов, опять теряя голову от чувственной близости. Волдеморт предупредил, что заберет своего сына на Рождественские каникулы, Гарри в это время пытался раздеть мужчину, но потерпел неудачу и остался ни с чем.       Затем в школу прокралась Беллатриса, пригласившая Грейнджер на совместный ритуал (Ухаживания сделали свое дело, Гермиона ко всему подходила с тщательной продуманностью), наказав погрузить их магическое партнерство в глубокую тайну. Все же, упустить возможность использовать своего Усилителя из-за психопатичных убеждений Волдеморта обе ведьмы не хотели.       Самое нелепое, неожиданное и странное случилось аккурат перед каникулами. Буквально за день до них.       Малфой прислал Рону подарок, как часть магического ритуального Ухаживания.       Уизли стремительно бледнел, зеленел, вертя в руках какое-то странное украшение-брошку, Гарри буквально видел растущие в нем ярость и омерзение, перед тем, как лучший друг сорвался с места в сторону подземелий, и Поттеру — что и оставалось — побежать следом, дабы прикрыть тыл в случае опасности.       Драко сломали нос и оттаскали за волосы по пыльному полу. Уизли четко и ясно дал понять, что думает о возможном партнерстве со слизеринским врагом. — Мой… Мой отец об этом узнает, Уизел! — визжал красный и побитый Малфой, уязвленный, что физически более развитый Рон потрепал его величество, как куклу. — Никто не смеет отказываться от моих Ухаживаний! Уизли тогда подавился воздухом, от возмущения даже растеряв часть заготовленных оскорблений. Да такой наглости можно было только позавидовать! Захотел выслужиться перед Темным Лордом? Да как бы не так. — Отец ГАРРИ узнает об этом! — не менее оглушительным фальцетом кричал Уизли. Поттер думал о том, что Волдеморт не захочет знать большую часть, что творится вокруг его «соулмейта».