Город, которого нет.

___

      Лина поднималась по лестнице, проклиная себя и Данила в голове. Девушка, кашлянув, остановилась, согнулась, выдохнула и выпрямилась. Слабость и курение давали о себе знать. Лина ввалилась в квартиру Андрея. Она осмотрелась: длинный коридор вёл в тупик, справа без двери находилась кухня, а слева – две комнаты. Из одной Лина услышала голос Андрея. Девушка подошла к комнате с приоткрытой дверью. Она сползла спиной по стенке на светлый линолеум. Лина бросила взгляд на противоположную стену, где висела фотография Андрея, у которого было ещё две руки. Мальчик стоял между родителями. Они действительно внешне походили на Лину и Данила. Мама хмурилась от солнца, а папа, наоборот, задорно улыбался.       Лина посмотрела по сторонам: на стенах и тумбочках располагались фотографии с родителями Андрея. Она отвела взгляд, почесав голову и вздохнув.       – Да, я должен извиниться перед мамой. Ведь я испортил её толстовку.       Лина посмотрела на след от руки Андрея.       – Дедуль, ты прав, думаю, она меня поймёт. Да. Нет, деда, это ты молодец.       Лина округлила глаза, её будто ударило током.       – Костя, код красный! - Екатерина Викторовна вбежала на кухню, чем-то обеспокоившись.       Её муж, Константин Савельевич, спокойно ел борщ. Осанка его была идеально ровной, а поднятая голова и хмурый взгляд делали вид мужчины суровым.       – Кать, ну чего опять? - Константин Савельевич неторопливо доедал белый кусок хлеба.       – Твои родители едут! - Екатерина Викторовна убрала белокурые пряди в низкий пучок.       Крошки хлеба тут же попали не туда, и Константин Савельевич раскашлялся. Он начал бить себя в грудь, пытаясь выдохнуть кусочки еды.       Екатерина Викторовна наклонилась к маленькой тощей девочке, которая елозила по полу спичечным коробком, представляя, что это машинка. Малышка объезжала разные препятствия из клочков бумаги.       – Лина!       Девочка медленно подняла свои пустые тёмные глаза.       – Давай играть в прятки? Я буду искать тебя, а ты, - Екатерина Викторовна осмотрела комнату, и взгляд её упал на шкаф. – О, а спрячешься ты сюда!       Глаза Лины вдруг зажглись яркими огоньками. Она заулыбалась, когда мама взяла её на руки. Лина не знала, что за прятки такие, но её радовало внимание Екатерины Викторовны. Девочка гладила нежную руку женщины, наслаждаясь касаниями близкого человека.       – Не шуми, пока я не найду тебя, хорошо? - Екатерина Викторовна посадила Лину в шкаф и закрыла дверцы.       Радостная Лина осталась в темноте с собой и вещами родителей, которые лезли ей в лицо. Да, она боялась темноты, но этот страх ушёл на задний план, ведь мама подержала её на руках, хоть и недолго.       – Я же говорил им, что к нам нельзя! Какого чёрта они едут? – Константин Савельевич второпях застёгивал свою белую рубашку.       – Я не знаю. А у меня ничего не готово! Купи тортик, пожалуйста, пока я тут убираюсь, - Екатерина Викторовна быстро хватала вещи Лины. Их было не так много: две юбки, одна рубашка и детские туфли.       В дверь позвонили, отчего Екатерина Викторовна и Константин Савельевич дрогнули, но первая поправила галстук мужа и пошла встречать родственников.       – Здравствуйте! - улыбнулась она.       На пороге появились пожилые мужчина и женщина.       –Здравствуйте, уважаемые родители! - Константин Савельевич поцеловал маму и пожал руку отцу.       – Мы ненадолго. Через час встречаемся с друзьями, они недалеко от вас. Вот, решили посмотреть, как вы живёте, а то в гости не зовёшь! - Савелий Игоревич прошёл в квартиру и начал всё осматривать. Он заметил спичечный коробок на полу и поднял его. На нём ручкой были нарисованы колёса и фары, как у машин.       – А что это? - у мужчины, как и у сына, была ровная осанка, но с виду он казался более строгим, чем его отпрыск. На всё Савелий Игоревич смотрел оценивающе, потирая свои белые усы и задумчиво хмыкая.       – Ой, это моё, у детей в школе забрала, - Екатерина Викторовна взяла коробок и выкинула его в мусорку у входа. Она услышала, как засвистел чайник. – Пойдёмте пить чай!              Савелий Игоревич даже во время трапезы смотрел по сторонам.              – Сколько лет нас тут не было... - Савелий Игоревич вздохнул. – Детей ещё не хотите завести? Время-то бежит. Всё же выкидыш был много лет назад. Пора жить начать.       Екатерина Викторовна обеспокоенно посмотрела на мужа, но тот даже бровью не повёл и молча пил чай.       Нина Семёновна вздохнула.       – Не дави на ребят. Это дело такое, наживное.       Вдруг из зала послышался грохот и плач.       – Воры?!       Савелий Игоревич рванул в сторону шума.       – Отец! - Константин Савельевич пошёл за папой.       Женщина переглянулись и направились в зал.       Лина сидела на ковре, рыдая и держась за голову. Нина Семёновна двинулась к ней.       – Это что? - Савелий Игоревич посмотрел на сына с его женой, но те лишь опустили глаза. – Это что такое?!       – Сильно ударилась? Голова не кружится? Как видишь? - Нина Семёновна посмотрела место ушиба: было лёгкое покраснение. Лина кинула на бабушку взгляд и поползла в угол. Нина Семёновна округлила глаза. Она с непониманием посмотрела на Константина Савельевича. – Вы совсем идиоты? Вы в шкафу ребёнка держите? Неужели это ваш "выкидыш"? Отвечайте! Живо!       – Да, этот выблядок – наша дочь, - Константин Савельевич виновато опустил голову. Ему было стыдно произносить слово «дочь».       – Это вы выблядки! - рявкнул Савелий Игоревич. Он громко выдохнул. Кровь прилила к щекам. Казалось, что от злости у мужчины пойдёт пар из ушей, но он держался и старался глубоко дышать.       – Когда мы узнали, что у нас не сын, было поздно что-то делать, а отказаться я не смогла... - голос Екатерины Викторовны пропадал и становился слишком тихим. Женщина смотрела в пол. – Мы знали ваше отношение к полу ребёнка, поэтому сказали, что у меня случился выкидыш. А второго ребёнка зачать так и не смогли.       – Теперь ясно, чего только к нам ездили, - Нина Семёновна с сочувствием посмотрела на забившуюся в угол Лину. – Что она какая шуганная? Били её?       Екатерина Викторовна хотела возразить, но Константин Савельевич опередил её.       – Да, бил! Потому что у нас должен был родиться сын, а не это недоразумение! - Константин Савельевич взмахнул рукой.       – Да я тебе сейчас покажу недоразумение! - Нина Семёновна надвинулась на сына, но муж преградил ей путь.       – Значит так! - Савелий Игоревич провёл рукой по усам и подошёл к Лине. – Встань!       Лина взглянула на родителей: Екатерина Викторовна держала за предплечье Константина Савельевича, который смотрел в сторону. Девочка медленно поднялась на ноги, но на дедушку так и не подняла глаза.       – Как зовут? - Савелий скрепил руки в замок за спиной.       Лина теребила подол футболки. Она поджимала губы и наконец произнесла:       – Лина.       – Громче!       – Лина!       – Сколько тебе, Лина?       Девочка начала загибать пальцы, а затем показала разжатую ладонь, отведя взгляд в сторону.       – Пять?       Девочка кивнула.       – Хоть считать и говорить умеет, - выдохнула бабушка, положив руку на грудь.       Савелий Игоревич смотрел перед собой, он щурился, слегка наклонял голову то в одну сторону, то в другую. Мужчина явно о чём-то размышлял, а затем, наконец, выдал:       – Теперь мы будем забирать её, пока вы на работе и иногда на выходных, - дедушка аккуратно взял Лину на руки, будто она сделана из хрусталя. Савелий Игоревич смотрел на внучку с нежностью, но взгляд стал злее, когда мужчина направил его на сына.  – И вы её больше и пальцем не тронете!       – С чего вдруг? Ты меня бил в детстве и смотри каким вырос!       – Константин Савельевич показал на себя двумя руками.       – И я об этом, - Савелий Игоревич улыбнулся Лине. – Называй меня «деда».

___

      Из комнаты вышел Андрей, он вставил наушник в ухо и вскрикнул, увидев Лину на полу.       – Вам плохо, ма? - мальчик сел на пол рядом с девушкой. Она глядела перед собой. – Простите, что я Вас обидел. Я часто делаю что-то, не думая о последствиях.       Лина молчала, сглатывая слюну. У неё не хватало духа посмотреть на Андрея. Почему он извинялся? Это же Лина причинила ему боль. Она чуть не ударила юнца, а тот лишь хотел повеселить её. Девушке было мерзко от чувства вины, которое медленно разрасталось внутри неё.       – Деда сказал, что я молодец, потому что признаю свои ошибки и могу извиниться, но я не чувствую себя таким. Я слабый и духом, и телом, - Андрей горько ухмыльнулся.       – Ты молодец, - произнесла Лина хриплым голосом. Она прочистила горло, прикусила до крови губу и посмотрела на мальчика. Девушка сжала кулаки, причиняя себе боль ногтями. – Ты тоже меня прости. Я позволила себе много лишнего.       Лицо Андрея вытянулось в удивлении, а затем оно расплылось в улыбке. Мальчик прижался к плечу Лины, отчего та скривилась и слегка отодвинулась.       – Да ничего страшного! Я рад, что Вы не в обиде! - Андрей вскочил, махнул и побежал в другую комнату.       Лина потёрла ладонью лоб и уткнулась носом в предплечье. Она вздохнула и поднялась. Девушка увидела дедушку через приоткрытую дверь. Он лежал на кровати, руки его были сложены на груди. Лина заметила, что дед не дышал. Девушка задумалась, отвела взгляд и вышла на лестничную клетку, где стоял Данил, облокотившись на перила. Парень бросил на неё мимолётный взгляд и продолжил смотреть перед собой.       – Ты знал про его дедушку? - Лина встала рядом с вором.       – Я надеялся, что это не так, - Данил провёл руками от лба по волосам.       Данил был непривычно серьёзным, из-за этого Лина чувствовала себя не в своей тарелке. Она взяла сигарету в рот, но не подожгла её. Полторашка по потёрла руки друг о друга. Девушка посмотрела на Данила.       – Я увидела фотографию его родителей. Хмурая блондинка и весёлый брюнет, - Лина взяла сигарету в обе руки и начала её рассматривать. Она усмехнулась. – Я никогда не хотела быть матерью. Если бы я залетела, то сразу бы избавилась от ребёнка. Каким бы он родился? Больным? А если здоровым, то чему я его научу? Как курить? Или наркотик вкалывать? Или, если ты кому-то нравишься, то надо этого человека изнасиловать?       – И такое было в твоей жизни? - Данил посмотрел на Лину без интереса.       Девушка исподлобья глянула на него и молча кивнула. Вор опустил глаза, покачал головой и отвернулся. Полторашка посмотрела на портфель, что лежал у ноги парня, зажмурилась и почесала бровь. Почему-то ей было трудно говорить, в горле ощущалось нечто неприятное. Она взглянула на профиль Данила, его прямой красивый нос, на волевой подбородок и пухлые губы, которые парень то облизывал, то поджимал, будто тоже хотел что-то сказать, но не знал, с чего начать.       Лина закатила глаза, вздохнула и произнесла, ступив на лестницу:       – Идём, я курить хочу.       Полторашка вставила в рот сигарету и пошла вниз по лестнице. Данил, кивнув, взял рюкзак в правую руку и последовал за Линой.