Печать Камы. Возмездие

С каждым новым днём я все меньше любила утро. Просыпалась с ноющей болью, гудящей от давления головой и плохим самочувствием, без доли бодрости. Но сегодня это было хотя бы оправданно, ведь виной тому — обычное похмелье. Мозг плавился от возвращения минувшего сознания, совершенно не желая работать и тем более анализировать вчерашние события. Из последнего помню, что Амрит заботливо уложил меня спать, напоследок сказав, что будет с нетерпением ждать моего прибытия и, по возможности, приедет забрать меня лично. Как только я открыла глаза, то увидела огромную стеклянную бутылку с водой. Судя по этикетке, это была вода из горных источников, насыщенная различными витаминами и минералами. Какова забота и внимание! Если это не очередной способ сделать акцент на том, что меня порабощает женский алкоголизм, то я польщена. Только вот стаканчика рядом не было. Очередной подкол, пить с горла я не собираюсь. Былой сухости и жажды не ощущалось, только нестерпимый гул где-то в районе затылка и легкая тошнота. Вновь сгорающая от зуда и жара рука, боль которой стала будто бы в тысячу раз сильнее. Меня всю пробирала дрожь, пульсирующий поток крови словно шатал меня из стороны в сторону, от чего я тряслась, как тряпичная кукла. Добраться до прикроватной тумбочки со спасительной мазью казалось невозможным, моё тело попросту не слушалось. Как вообще понять траекторию поведения этого злосчастного скопления рубцов? Еще вчера вечером мне казалось, что никакой боли больше не будет, либо же я вовремя почую её приход и смажу чудотворным снадобьем. Какой раз себе напомнить, что когда кажется — креститься надо, а не пускать все на самотек? Видимо, в этот раз стоит закрепить, потому что ощущения были поистине адскими, меня буквально рвало на части. Словно Махадеви вцепилась в трепыхающуюся конечность всеми шестью руками и тянула в разные стороны, сдирая длинными ногтями слой кожи. Но сил терпеть это было намного меньше, поэтому пересилив себя и свой болевой порог, я дотянулась и отворила скрипящую дверцу, доставая спасительную чашку с волшебным месивом. Трясущимися пальцами обхватила рукоять кисти, щедро обмакнув её в скромные остатки на дне посуды. Мазь стала более жидковатой, но не потеряла своих свойств. Даже отголоски тянущей боли испарились за считанные секунды, словно из и не было вовсе! Всего двух мазков хватило, чтобы привести меня в чувства и с легкостью выдохнуть из груди скопившийся зной. Не скажу, что я будто бы заново родилась, но это действительно было огромным облегчением. Я по привычке принялась рассматривать уже знакомые дранные рубцы, но кое-что меня насторожило. Это больше не было похоже на неуклюжие ожоги, распластавшиеся по коже, словно их специально нарисовал художник абстрактного видения. Это напоминало свежий укус. Будто моя рука только что вынырнула из огромной зубастой пасти проглотливой псины, которая намеревалась полакомиться моей худощавой конечностью. А следы от «зубов» и вовсе напоминали замысловатый узор, который обычно шьют на костюмах танцовщиц. — Амала! — надоевший не только за первые минуты утра, но и за последний месяц голос безрезультатно сотрясал утреннее спокойствие сразу на двух этажах дома, я вздрогнула от неожиданности, — Амала! Детка, негоже молодой девице в твоем положении проводить столько времени в постели только по причине сонной ленцы! Слышу, как вслед за голосом медленно, но верно следует шелест шагов из ближнего коридора. И зачем я ей понадобилась с утра пораньше? В такое время я обычно сплю и досматриваю десятый сон. Да и она, вроде как, не с первым лучом солнца встает с постели. С другой стороны, это её дом и её порядки — с приближением Кали-Пуджи все индийцы немного не в себе. И я, конечно, тоже. По крайней мере, не хотелось бы встречать хозяйку дома в чем наградила мать-природа. Особенно зная, что она и пижамы-то не особо жалует… И Амрит, безусловно, зараза. Знает же, что дом кишит консервативными стариками и наблюдательной прислугой, и все равно не оставил на мне даже нижнего белья! Ладно, я сама его на себе не оставила. Приянка замолкла, так и не дождавшись от меня ответа, но шум от её передвижений становился все отчетливее. Не придумав ничего лучше, как притвориться спящей, я тихо убрала чашу под кровать, а сама нырнула под одеяло, стараясь отвернуться как можно дальше от двери, но при этом не лечь параллельно подушке. — А, малышка, ты все еще спишь, — прошептала женщина, медленно приближаясь ко мне. До этого орала что есть мочи, а сейчас крадется чуть ли не на цыпочках. Что-то звякнуло об поверхность тумбочки, столкнувшись со стеклянной бутылкой, — черт. Дальше прозвучало неоднозначное шуршание и долгая пауза. Я старалась дышать глубоко и громко, смакуя каждый вдох и выдох, чтобы наиболее отчетливо предстать в нужном образе. Но меня выдавала напряженность в теле, которую я никак не могла унять. Почему Госпожа Чаухан настолько не доверяет прислуге, что приходит лично отдать какую-то вещь? Или дело не в этом? Я дернулась, когда почувствовала, что с меня начали осторожно стягивать одеяло. Хотела бы я «проснуться» и возмутиться, только это ничего бы не дало. Максимум, что бы я получила — нелепую отмазку, в коих эта женщина была непревзойденный гуру. Мне оставалось лишь сонно перевернуться на другой бок, спрятав лицо в вытянутых руках. Судя по звукам, она обошла кровать, встав с другой стороны. После чего чуть опустила мою левую руку, мягко схватившись за кисть. Я сделала вид, что не почувствовала этого, полностью ослабив контроль над интересующей её частью тела. Как же мне хотелось намеренно выкатить глаза и в открытую наблюдать, что именно она делает! — Мама родная, так я не ошиблась… — продолжала причитать хозяйка дома, едва касаясь трясущимися пальцами кровавого узора на запястье. Она выводила ими короткие линии, словно распознавая какой-то шифр. Сгорая от любопытства, я приоткрыла один глаз, сразу же направив весь свой фокус на бывшую Банерджи. В её глазах было столько страха и, в то же время, нескрываемого вожделения, что меня на секунду пронзил импульс испуга, но мне хватило духа не показать этого, оставаясь невозмутимой к происходящему. Может, она случайно расскажет мне что-то еще? — Прямо ровно за цикл до Кали-Юги расцвела, это же надо так, — не унималась женщина, позволив себе повертеть мою руку для лучшего обзора. Она буквально съедала каждую деталь глазами, настолько жадно и заинтересованно, будто на мне вырос початок кукурузы с помидорами. Или чем там еще увлекается хозяйка дома Чауханов? Лучше об этом не думать, — теперь понятно, с чего это Дубеи тебя, голубка, так нежданно негаданно к себе пристроить хотят. — И почему же? — не выдержав спросила я, схватив её за руку в ответ. Чтобы уж точно не смогла быстренько слинять, списав все на старческие бредни. — Ах, Амалушка, ты уже проснулась? Или просто издеваешься над пожилой женщиной? — мирно пролепетала Приянка, улыбнувшись мне самой ласковой улыбкой из всех тех, что могли оказаться на её лице. — Меня разбудил ваш голос, но произошло это на самом интересном. Что все это значит? Повисла неловкая пауза. Она посмотрела на меня прямым серьезным взглядом, улыбка сменилась полосой сжатых губ, будто она и впрямь собиралась сказать мне правду. — Понимаешь, детка… — собиралась та с мыслями, присев на краешек кровати, мне пришлось отпустить её, чтобы она смогла сжать руки в замок, — я уже долгое время становлюсь случайным свидетелем твоих ночных кошмаров. Ты, наверное, не замечаешь, но твои кошмары заставляют тебя кричать по ночам, кроме того, когда ты разговариваешь во сне, то порой переходишь на такие древние диалекты, которые не знакомы даже мне. И это очень странно и пугающе, ведь моя семья уже несколько веков занимается изданием книг, которые переведены на самые разные языки, что распространенны не только в Индии, но и за её пределами. И я даже не знаю, как объяснить это… — Но все же, у вас есть догадки? — не успокаивалась я. — Ох, душка, на такие вещи, конечно, стоит обращать внимание, но истина может быть настолько жуткой, что даже Великая Темная Мать посочувствует тому, кто узнает, а уж тем более причастен к ней, — женщина принялась гладить смятые простыни, полностью спрятав от меня свои глаза. Её дыхание и тембр речи ускорились, — Сапнешвари — богиня сновидений, как и любое божество, может вести своего подопечного, как по светлому пути, так и показывать ему закулисье тьмы, если он разозлил её. С учетом того, что пока твое физическое тело спит, производные от тебя тонкие тела могут путешествовать в разных мирах и встречать там разных астральных и витальных сущностей, кошмара они могут нагнать, но если они пометили твое грубое тело, значит, твое причинное и тонкое тело уже запятнано чем-то ещё более ужасным. Эти ожоги от переизбытка магии не опасны, но очень болезненные. Вот я и сетую, что до Кали-Юги осталось всего ничего, а тебя настигла такая напасть перед священным праздником. И ни в коем случае нельзя сообщать об этом Дубеям, а то захапают тебя и ищи свищи потом. — Вот оно как… а зачем же я Дубеям с «подбитым крылом»? Уж не думаю, что они будут в восторге, приняв меня со всей той чернотой, что из меня клубится. — В том то и дело, моя милая, — Приянка многозначительно посмотрела на меня, постучав указательным пальцем по спинке кровати, — их род уже несколько поколений упивается властью, не зная меры. Они обладают неизведанной силой, полная мощь которой способна переродить мир во что угодно. И кровь Махадеви, что льется в тебе, оснащенная интенсивными сгустками темной энергии для них как катализатор, который только умножит все их возможности и влияние. Питание, которым насыщает тебя Сапнешвари, еще раз доказывает, что ты способна впитать и использовать силу Богов под своим контролем и при этом превосходить брахманов по способностям и умениям пользования магией. Если ты, голубка с «подбитым крылом», самовольно попадешь к ним под купол, то осушать тебя будут до того, пока не наполнят свои кубки до краев. От представленной картины у меня пересохло в горле, словно меня и вправду лишили всей жидкости в теле. Воздух вокруг стал слишком сухим и душным, я села ближе к изголовью, прижав влажное одеяло к груди. Голова загудела, а мышцы свело противной судорогой, предвещая видение, которое сейчас было никак не кстати, я сжала меж пальцев упругий угол подушки, делая глубокий вдох. — Ох, дорогая, я ведь поэтому и не спешила тебе всё рассказывать, знала, какая ты впечатлительная, — занервничала женщина, подскочив с места, — ты только держись. Я пока тебе водички налью. Мои глаза активно застилал темный густой туман, взвешенные мраком частицы оседали в капиллярах, раздражая роговицу. Я медленно выпадала из реальности, которая, судя по ощущениям, могла исчезнуть в следующую минуту. Но ведомая подкатившей тошнотой, я повернула голову к замешкавшейся хозяйке дома. Та пару раз цокнула языком, отодвигая злосчастную тумбу с шатающейся бутылкой воды и дребезжащей чашкой. — Ну, ты даёшь. Сейчас придётся звать служанок убирать осколки. — Какие осколки? — в забытье поморщилась я, заглядывая ей за плечо. В дорогой ткани ковра блеснули крупные острые куски стекла. — Похоже, что ты во сне смахнула стакан. На удивление, мне сегодня ничего не снилось. Абсолютно ничего. Царство Морфея встретило меня бескрайним черным экраном, без звука и движения. Даже не помню, чтобы я ворочалась. А тут смахнула стакан и даже не проснулась от шума. — Плевать, я хоть сама потом всё уберу, просто дайте воды, — близость с грядущим обмороком волновала меня намного больше, нежели битая посуда. Мне срочно нужно было хоть как-то привести себя в чувства. Приянка протянула мне открытую бутыль, поморщившись от запаха. Я с жадностью сделала несколько огромных глотков, едва не задохнувшись. Пара капель, проскользнувших мимо рта, растеклись пятном по шелковому пододеяльнику. Вкус был насыщенно соленый, отдававший кислинкой на зеве и деснах, вода быстро распространилась холодным течением вдоль гортани и приятно согрелась где-то в районе живота. Мне казалось, что после первого глотка меня вырвет от столь яркого послевкусия, но спустя пару секунд комок в горле растворился, позволяя сглотнуть его остатки. — Лучше? — Намного, — ответила я, передав воду обратно. — Бедная ты моя, повременила бы с поездкой к Дубеям, а то еле на ногах стоишь. С каждым днем всё чахнешь и чахнешь, при этом намереваясь сунуться в пасть ко льву. Вот возьму и не пущу тебя! К тигру, — хотела бы поправить я, но не решилась. Мелькавшие в воспоминаниях отрывки из книги, рассказывающие идеологию и ключевые ассоциации с семьей брахманов, пронеслись перед глазами, словно мне нужно было срочно повторить изученный материал. Хоть я и не всецело поверила словам миссис Чаухан, общее настроение её рассказа всё же было жутким. Да я и вовсе хотела бы посчитать все её домыслы бредом, но пока что это была единственная разумная теория. И ведь рубцы появились именно в ту ночь, когда ко мне в видение пришла сама Кали! А после тот сон с участием Амрита, от которого до сих пор подкашиваются ноги и сбивается сердечный ритм. — Tum apane path ka anusaran karo (Ты своему следуешь пути), — одобрительно кивнула она, с едва заметной насмешкой в голосе, — Pahala kadam aapako apane ghutanon par gira deta hai. lekin aapake uthane ke baad hee aap vyaktigat roop se un logon ke ghutanon se raasta raundenge, jo aapako neeche giraane ka dussaahas karate the (Первые шаги заставляют падать на колени. Но только после того, как ты восстанешь, лично протопчешь путь коленями тех, кто имел наглость сбивать тебя с ног)

— Твоё сопротивление своему истинному предназначению, нашей связи, своим скрытым желаниям прячет от меня и даже от тебя твою настоящую форму, приняв которую… нет, хах, — невнятный смешок, — полностью приняв которую, а не отдельными частями тела и души, ты сможешь замолить не только свои грехи, но и тех, за кого в ответе. Так же как и я.

Собрать бы всю информацию воедино и соединить между собой прямыми логическими связями, да велика вероятность ошибиться и свернуть своими радикальными выводами еще более непроглядную степь. На каком-то слабом уровне интуиции я чувствовала, что все переплетено и связано самым простым образом, но только самое начальное и очевидное было неизвестно. — Нет, я чувствую себя прекрасно, просто не до конца проснулась, — утвердительно сказала я, вопреки внутренним ощущениям, — нужно действовать, пока есть силы и не тратить столь драгоценное сейчас время зря. Позовите ко мне двух служанок, пусть начинают убираться и собирать вещи, пока я буду в душе. Через полчаса приду завтракать, поэтому позовите, пожалуйста, Кирана. Приянка удивленно посмотрела на меня с долей возмущения от приказного тона, но ничего не сказала. Лишь после того, как она взяла так и не удостоенную моим вниманием чашку и собралась уходить, пояснила: — Поступай, как знаешь, милочка. Но помни, что здесь тебе всегда рады и готовы помочь. Я перелью мазь в специальный футляр из темного стекла, чтобы ты могла взять его с собой, но все равно не думай оставлять его на свету, а то он будет совершенно бесполезен против твоей проблемы. — Благодарю, госпожа, — с долей насмешки кивнула я, дождавшись момента, когда дверь хлопнет громче обычного, наконец оставив меня одну.

***

Несмотря на недовольство хозяйки, все было исполнено в точности моих просьб. В моей комнате копошилась пара служанок, пока я непринужденно трапезничала в компании своего брата. — Как вчера посидел в библиотеке? — непринужденно заводя диалог спросила я, пока Кир без интереса ковырял содержимое тарелки. — Да нормально, — пожал плечами парниша, размяв шею, — как только в неё зашел, сразу пересёкся с Дубеем твоим. Я невольно кашлянула, спровоцировав обеспокоенный взгляд. Хоть не с Лайтвудом, и на том спасибо. — Интересно, что привело его туда. У самого, вроде как, в своей одной с десяток таких поместится. — Что же это там за библиотека такая? — всё-таки отправив ложку в рот, спросил Киран, — но не суть. В общем, я прихожу, а он стоит рядом со стопкой книг, то ли пересчитывает их, то ли название смотрит, так и не понял. Мы с ним поздоровались, он сказал, что не ожидал меня здесь увидеть, спросил как у нас дела, туда-сюда… — Что значит туда-сюда? — не поняла я. — Да, Мала, блин. Ну, спрашивал, что у вас там с Киллианом, как работа идёт, чем я пока занимаюсь. Всякая такая чепухня. В конце концов спросил где ты, посоветовал прочитать дополнение к книге, которую я взял и куда-то смотался со своими книжонками. Хотя, так их назвать можно только с большой натяжкой, — поймав мой вопросительный взгляд, пояснил, — ну, больше на какие-то записки, скрепленные тонким переплётом, похоже. А может и вовсе старые тетради. Я так и не понял. У нас с ним диалог так быстро завязался. — Ясно, заболтал тебя, — усмехнулась я, поправляя выбившийся из пучка локон. — Ну тебе ли не знать, — неоднозначно хмыкнул Киран. Я показательно поперхнулась, искренне надеясь, что он не вложил в эту фразу скрытого подтекста. — Что ты имеешь ввиду, братец? — Тебя-то он уболтал до такой степени, что ты сразу спать завалилась, — беззаботно улыбнулся он, продолжив завтракать, — а, и еще. Когда он уходил, то просил передать, что мы можем через пару дней навестить Лиму. Я случайно рассказал ему про то, что с ней приключилось, а через несколько часов её уже обследовал какой-то частный доктор, назначил лечение и на всякий случай припас палату у себя в клинике. Твой женишок просто машина по решению проблем. Если бы он меня еще в олимпийские по баскетболу выбил, то я бы сам за него замуж вышел. — Мне попросить Джаю подготовить тебе фату? — Отдашь мне свою если что. Мы не стесняясь залились смехом, а я совсем потеряла интерес к даже наполовину не съеденной порции. Мои мысли были целиком и полностью сосредоточены на предстоящем переезде и скорой встрече с милашкой Берг. Словами не передать, как сильно я успела по ней соскучиться за каких-то пару дней и благодарна Амриту за то, что не оставил недуг моей подруги без внимания. И как так быстро заносчивый мажор с манией величия успел превратиться в местную мать Терезу, помогающую третьим лицам, при этом не ставя условия и не требуя чего-то взамен? Хотелось бы верить, что он делает это из добрых и чистых побуждений, а не для пользования очередным рычагом давления. Нет, это слишком низко, даже нет смысла развивать этот довод, потому что он не имеет под собой никакого адекватного обоснования. Я бы хотела всецело ему доверять и даже не допускать единой мысли о том, что он может быть способен на такое. После всего, что между нами было. И будет. Теперь я твердо намерена рвать и метать за наши отношения, чего бы мне это не стоило. И потрахаться на глазах у Киллиана — самое меньшее и безобидное, на что я была готова пойти. Хоть и меня бросало в дрожь от одного воспоминания. Вокруг были тысячи людей: смущенные юные девочки с бинди, откровенно неказистые юноши с пошлыми кривыми ухмылками, женщины, мужчины с неодобрительным косым взглядом, старые девы с обезумевшим от вульгарства выражением морщинистого лица. Столько лиц, образов, едва ли знакомых фигур, даже несколько школьных приятелей не отрывали недоуменного взгляда от происходящего. Милая бездомная кошечка, раздражавший постоянный посетитель магазина, странноватый прохожий, вечно лающая собака соседей — все они настырно и совершенно не прикрываясь глазели через открытое окно на вопиющее безобразие.

В тени одной из пальм со стороны ограды стоял Киллиан. Просто стоял и смотрел. Наверняка пребывая в шоке, ужасе, обиде, ярости, разочаровании, может быть даже в недоумении, но он неподвижно стоял и смотрел, как меня достаточно продолжительное время сладко имеет Дубей. Как сказал тот «вытрахивает из меня всю дурь» еще и с потрохами. Даже после того, как я заметила Лайтвуда, тот не сдвинулся с места и даже не удосужился отвести взгляд. Он словно был в ступоре.

Возникшая в сознании конвекция заставила мозги вскипеть до состояния свистящего чайника. Только вместо свиста в ушах стоял оглушающий белый шум, затмевающий все остальные фоновые звуки. Схожие меж собой эпизоды различались лишь формой существования в реальном мире. Аналогичны и детальны, словно незамысловатые послания из одного отдела мозга в другой. Это не было похоже на вещий сон или видение. Я каким-то образом контролировала происходящее, не имея об этом и малейшего понятия. Это ощущение сложно объяснить, словно вместе с кровью по капиллярам текла еще одна жидкость, также снижая своё давление в венах и повышая его в артериях, также с заботой перекачанная сердцем и несущая в себе бездонный поток энергии. Мне даже стало неуютно в собственном теле от этой ассоциации. Киран уже давно смылся из-за стола, объяснив это тем, что еще не успел сходить в душ. Времени на это было предостаточно, так как мы решили выезжать ближе к полудню. Но если бы я продолжила сидеть и пялится в одну точку, утопая в потоке собственных мыслей и доводов, то мы бы, в лучшем случае, собрались только в следующем году. И Приянка в любом случае была права в одном — помочь мне разобраться могут только Дубеи. Но и открыто просить помощи у них не стоит, а вот использовать против них их же оружие — запросто. Тем более, было бы неплохо уточнить у Рейтана пару беспокоящих меня моментов. От того тоже маловероятно добиться подробностей, но заиметь пару подсказок было бы очень и очень неплохо. И очень удобно, что все те, кто знали ответы на мои вопросы находились в одном и том же месте. Сегодня мне предстояло посетить важное собрание дюжины и попытаться собрать воедино пазл, картину которого судьба разложила для меня на тысячи частей. И добыча каждой была пропитана потом и кровью. В моей бывшей комнате от меня остались только чемоданы, пара сумок и сегодняшний «спецнаряд», дожидавшийся своей участи на красиво застеленной кровати. Усладой для глаз было просто смотреть на него. Я впервые видела нечто настолько изысканное и роскошное в плане индийского костюма. Открытый фасон идеально подчеркивал все достоинства фигуры: каждая линия, изгиб, округлость форм, полнота и миниатюрность отдельных частей тела. Обтягивающая, словно вторая кожа, шелковая ткань контрастировала своим неземным цветом персидской сини с молочно-кофейным оттенком кожного покрова обнаженных участков живота и ключиц. Узкий лиф спускался к ребрам россыпью золотых цепочек с редкими подвесками в форме знойного солнца и отчужденного полумесяца, некоторые из них доставали прямо до пупка. В перемычке отчетливо переливалась брошь в виде главного символа жертвенных ритуалов в честь великой Махадеви — луна, огибающая солнечный обруч. Толстые блестящие кольца из аурума сжимали горизонт плечей, удерживая топ на положенном месте. Струящийся по рукам шлейф из шифона более бледного цвета играл роль широких рукавов, зажатый все теми же браслетами у подножья лучевой кости, он делал образ легким и воздушным, словно потакая изящности облика неземной нимфы. Узкий пояс растекался в приталенную юбку, ненавязчиво подчеркивая абрис бёдер. Каждая сшитая складка пестрела россыпью золотистых вышивок, в центре которых сияли мелкие камушки, словно необъятные звезды в бездонной глубине неба. В дополнение шел комплект украшений из того же металла и неизведанного мной драгоценного камня. Массивное колье, больше напоминавшее стискивающий ажурный обод, сережки сделанные из тандема двойных колец и по истине фантастическая тика, покрывающая тонким плетением большую часть лба и с достаточно крупным полумесяцем в центре, концы которого смотрели точно вверх. Все вместе это смотрелось на мне просто божественно. Я бы была идеальным манекеном для этого произведения искусства, таившего в себе мистический символизм и необъятную красоту женственности и грации Шакти. Воплощение Сурьи и Сомы, нашедших баланс среди бескрайних просторов космоса. Но нет, было в этом наряде нечто настолько мне подходящее, что оно так прелестно и точно подходило только мне одной. Воплощало мой статус и положение, подчеркивая индивидуальность и неповторимость моей личности наряду с духовной принадлежностью. Я из любопытства тряхнула грудью перед зеркалом, та забавно подпрыгнула, вызвав этим звон переливающихся между собой украшений. Готовилась бы я повторить это движение, как в зеркальном отражении начала открыться дверь. — Ох, Киран, извини, я, наверное, сильно задержалась, — затараторила я, стараясь как можно быстрее расчесать уже выпрямленные волосы. — Да нет, с этим все нормально, Шехар должен приехать только через четверть часа, — как-то уж слишком тихо и натруженно произнес подросток. Я с подозрением обернулась на него, заприметив покрасневшую ладонь, — у тебя не будет мази с пантенолом? — Боже мой, ты обжег руку что-ли? — Так вышло, у меня долго не шла вода из душевой лейки. Я крутил рычаг из стороны в сторону и случайно выкрутил его на максимум в сторону горячей воды. Мне резко целой струей кипятка прямо в ладонь ударило, аж звезды в глазах заплясали! Слава богу, что я через руку хотел отрегулировать температуру воды, а так бы весь живот себе ошпарил! — эмоционально рассказывал потерпевший, сопровождая историю соответствующими жестами. Я сочувственно осмотрела место термического ожога и укоризненно покачала головой. — Бедный ты мой, ни дня без приключений, — вздохнула я, — слушай, у меня тут припасена отпадная мазь от ожогов, погоди-ка. Я отошла посмотреть, осталась ли чашка со старой мазью у себя на месте и ответ на этот вопрос был удовлетворительный. Служанки даже не сунулись убираться под кроватью, ведь тут был расстелен целый ковер пыли. Небольшая округлая посудина удобно легла дном мне в руку. — Что это? — Без понятия, но боль снимает на раз два, дай-ка сюда ручку, — поторопила я, смазывая красноту на мальчишеской ладони прохладными жирными сгустками. — А, ну, ладно, — пожал он плечами, — подожди, а где ты тогда её взяла? И зачем? — Да так, тоже был неудачный опыт с душем, — подмигнула я, закончив свою работу, — ну вот, скоро должно пройти. — Спасибо, сестренка! — Кир послал мне воздушный поцелуй, после принюхавшись к субстанции на руке. Не почуяв отчетливого запаха, вновь пожал плечами и, наконец, осмотрел меня, — вау, вау! Ты очень красиво выглядишь! Просто пушка! Не успела я благодарно улыбнуться, как он продолжил с нагловатой ухмылкой: — Всё таки боишься конкуренции в виде меня и решила очередной раз покрасоваться перед Дубеем? Убрать «конкурента» проверенным путем рукоприкладства мне не дал громкий звук клаксона с улицы. Что же, пришло время сунуться в пасть тигра и взять парочку его клыков себе, как сувенир.