Дело №482

Через час мы уже сидели за столом переговоров. Вот только стол был, а переговоров нет. Уже минут десять мы молчали и не хотели взаимодействовать друг с другом. Зря Кингсли возложил на нас это бремя. Я молча крутил карандаш в руках, периодически рисуя что-то на белом листе перед собой. Малфой в такой же тишине безотрывно смотрел, как медленно бегут стрелки на часах, висящих за моей спиной. Еще минут через десять, я свернул из изрисованного листа самолетик и отправил его в полет до входной двери. Малфой продолжал отсчитывать время на часах. Я никогда бы не подумал, что он может стать невыразимцем. Вспоминая наш общий период обучения в Хогвартсе, сложно было вообще предугадать, куда его забросит жизнь. Я не мог представить его сотрудником Отдела тайн, но вот он передо мной - человек, который профессионально выполняет свои обязанности, является практически правой рукой руководителя невыразимцев, и, я уверен, серым кардиналом всего подразделения. Я не мог представить его колдомедиком, но теперь он безошибочно может определить время смерти, причину или орудие убийства. И, хотя, конечно, это его работа, но он мог просто дождаться, когда Паркинсон все сделает сама и не принимать участие в заборах образцов или поиске вещдоков. Я пока не знал, как к этому относиться. Однако, время шло, а прогресса не было. И это проклятое молчание скоро сведет меня в могилу. – Малфой, давай просто ты согласишься отдать нам оба дела, и мы больше не будем действовать друг другу на нервы. Ведь как-то спасало нас от встреч все эти годы, что мы работаем в одном здании. – У меня встречное предложение. Мы облегчим вам задачу и сами возьмемся за расследование. А то у Аврората слишком много других забот - доставать клобкопухов с деревьев, искать потерянные тринадцать сиклей у престарелой миссис Кронинберг, ловить нелегальных торговцев разбавленными любовными зельми. Страшно подумать, Поттер, насколько работа аврора опасна для жизни. – произнес он, не отрываясь от созерцания стрелочек. – Мы ни к чему не придем. Это все бесполезно. – вздохнул я и встал. У Малфоя было прямое требование от Цильсмана - забрать дело об убийстве себе. Он не ослушается начальства. А я просто не привык ему уступать. Я всегда брал над ним верх, что во время квиддичных матчей, что во время военных действий. – Ну что ж. Я готов предложить тебе хороший переговорный вариант. – я сцепил руки в замок и завел их за спину, расхаживая перед столом. – У нас два убийства. Одно вы забираете себе, второе остается у нас. – Какое тупое предложение.                Я прикусил щеки изнутри, чтобы не заорать на него. Как же он меня бесил. Каждая клеточка, каждая молекулка, каждый атом Малфоя доводили меня до раздражения. В такие моменты работал внутренний уговор - типа, ты аврор, ты тут главный, держи лицо. Но я проговорил эту мантру уже миллионный раз, а результата не было.  – Какие идеи у тебя? – сжав кулаки за спиной до красных пятен, произнес я, контролируя тон голоса. –У меня есть одна хорошая идея - отдайте нам оба дела, Поттер. Ты сам понимаешь, что это наша забота. Произошли убийства невыразимцев, причины могут быть скрыты в их работе. Только мы сможем провести полное расследование, которое не отягощается скрытой информацией или полным отсутствием данных. Ведь именно с этим вы столкнетесь, если начнете копать глубже. В конце концов, за недостатком сведений вы закроете дело и отправите его в архив, не поймав убийцу. – он первый раз посмотрел на меня за эти полчаса. – Я предлагаю тебе спасти репутацию твоего ненаглядного Аврората. – Смешно, Малфой. Очень смешно. – я остановился напротив него, устанавливая зрительный контакт. – Особенно нелепо слова про репутацию слышать от тебя, человека, чья семья полностью растоптала ее, служа Волдеморту. Как идет восстановление чести рода? Странно. Раньше подобными заявлениями его можно было вывести из себя на раз - он бросался неосторожными словами, лез в драку и брызгал слюной во все стороны, доказывая, что Малфои по-прежнему великий род. – Это не мое дело. – Как это? – я в удивлении поднял бровь. – Ты ушел из семьи? Или тебя выгнали? Ставлю на второе. Люциус не дурак, он понимал, что ты вряд ли чего-то достигнешь. Уж не говоря про восстановление чести семьи. На тебя в этом вопросе надежды мало. – Именно так, Поттер. Продолжим? Или ты еще пару минут поупражняешься в остроумии? Он отвел от меня взгляд и вновь уткнулся в настенные часы. Да что с ним не так? Малфой сломался. Явно сломался. Он должен хоть как-то реагировать на эту показушную провокацию. – Поупражняюсь, с твоего позволения. – назло школьному врагу проговорил я. – Да мне и упражняться то не надо. Я примерно представляю, что происходит в твоей семье сейчас, Малфой. Я правда изучил все, что мне удалось достать на его семейство. После нашей первой встречи в доме Холланда, я поднял на уши все поисковые отделы, службу архива и выяснил практически все, что можно за эти два дня.      – Разочаровавшись в наследнике Люциус с Нарциссой отбыли на континент. Это информация общеизвестная. Еще Скиттер про это писала. Во Франции, насколько я помню из отчетов разведки, у вас неплохое поместье с виноградниками. И куча родственников, которые, кстати, уже умудрились пропихнуть твоего папашу в число доверенных лиц Министра магии. Он вроде советник, не подскажешь? А то я запамятовал. Нарцисса продолжает обхаживать представителей высшего общества, закатывая такие балы и званные вечера, что даже праздник в часть Победы во Второй магической с ними не сравнится. Они забыли про тебя, да? Живут в свое удовольствие. Наладили жизнь и не вспоминают о своем первом ребенке. Кстати, кто там у них? Мальчик вроде, тоже? Поздравляю с появлением брата, Драко. Он устало вздохнул и прикрыл глаза. Пару раз постучал подушечками пальцев по столу, облизал пересохшие губы, но никак не отреагировал на мои слова.  – Как ты думаешь, они надеются на то, что смогут воспитать правильного наследника? Или если пробный шар не удался, то забросят эту идею и дадут ему просто расти обычным мальчишкой в любящей его семье? Без контроля со стороны отца, холодной отстраненности матери? Может они даже не отдали его на попечение эльфов с рождения, а сами воспитывают и растят его? Что скажешь? Такое может быть? – я замолчал, ожидая, что когда-нибудь, Малфой ответит. Но он не открывал глаз, спокойно вдыхая через нос. – А что это тогда получится? У него даже могут быть друзья? Не какие-то там дети папочкиных инвесторов и приятелей, а настоящие друзья, которых он сможет выбрать сам? Удивительно, не правда ли? И этого мальчишку будут любить, а не бояться и молча ненавидеть. Счастливое детство у пацана. – Да, счастливое, не такое, как у тебя. – Он открыл глаза. – Откуда узнал о том, что такое хорошее детство? Маггловские фильмы или слезливые сны о недосягаемом? Я хмыкнул и решил, что эту стену мне не пробить. Не знаю, что сделали с Малфоем в Отделе тайн, но он очень изменился со школы. И я не понимал, удивляло меня это или пугало на черта. Потому что непредсказуемый Малфой мог быть страшнее всех приспешников Волдеморта вместе взятых. – Малфой. Ты меня очень интересуешь. – я сузил глаза и еще раз осмотрел его лицо и половину тела, которая не была скрыта столом, – Именно поэтому я готов к параллельному ведению дела. Это пиздец как неудобно из-за волокиты между подразделениями и отделами, но я готов. Скажу больше, – я подошел ближе к столу, оперся на него пальцами и склонился к середине столешницы, слегка нависая над ним. – я даже готов к совместному расследованию. Определим по несколько человек из Аврората и Отдела тайн и начнем работать вместе.      Слизеринец с удивлением посмотрел на меня и лишь по небольшой морщинке между бровями, я понял, что он просчитывает вероятные подводные камни в моем предложении. – Мне хватит двух человек. Я и Панси. – наконец сказал он. – Отлично. Мне хватит и меня. При этом я оставлю за собой право привлекать к расследованию посторонних людей, помощь которых буду считать необходимой. – Но только, после согласования со мной. В ответ я только хмыкнул. Он не отдаст бразды правления в мои руки добровольно. Его характер не позволит прогибаться под меня, а уж тем более быть тем, кто выполняет мои приказы. Есть вероятность, что мы не сработаемся и убьем друг друга в процессе раскрытия дела. – По рукам. Но рук мы не пожали. Я сел, как ни в чем не бывало, на свое место, а Драко выпрямил спину, сводя лопатки. – Начнем? – Прошу, Поттер. Начало неплохое. Осталось лишь не разругаться в хлам на первой же пятиминутке обсуждения. – Расскажи мне, кем работали в Отделе тайн Свенсон Холланд и Джейсон Бейл? – Это засекреченная информация. Это нормально. У них действительно все серьезно, они дают Непреложные обеты за неразглашение. Главное задавать верные вопросы. – Есть ли подтверждение того, что они работали у вас? – Ты и так это знаешь. Зачем спрашивать? – он вновь посмотрел на часы и вернулся взглядом к моему лицу. – Они входили в число исследователей? – Это засекреченная информация. – Может они изучали что-то опасное? – Это засекреченная информация. – Они разрабатывали что-то по заказу Министерства? – Это засекреченная информация, Поттер. Я сжал кулаки. Так мы далеко не уедем. – Хорошо, давай по-другому. Кем являешься ты, Малфой? Что входит в твои обязанности? Или это тоже засекреченная информация? – Ты решил начать издалека? – он, не отрываясь, смотрел мне в глаза и даже не думал над ответами. Они вылетали быстро, а значит он точно знал, где граница того, что мне можно знать. – Я решил хоть с чего-то начать. Ну так что? – Я не занимаюсь секретными разработками и исследованиями. – Но чем-то ты занимаешься? – Чем-то, да.   Круто, Поттер. Прямо профессионал. И вот как его раскрутить на адекватные ответы? То, что я теряю навык общения с подозреваемыми, я уже не сомневался. Давно сам не проводил обходы свидетелей и не участвовал в допросах. – Могу ли я сказать, что ты тот человек, который контролирует и предотвращает незаконное распространение информации о деятельности невыразимцев? – судя по тому, что я успел понять, именно этим он и занимался на втором этаже дома Холланда, пока я безуспешно пытался вскрыть его щит. Он проверял, нет ли чего-то запрещенного в документах и вещах его сотрудника, не вынес ли Свенсон засекреченной информации, которая не должна была попасть в руки Аврората. – Можешь.                   – Грубо говоря ты выполняешь функцию аврора в Отделе? Защищаешь информацию и расследуешь преступления внутри подразделения? – Громко сказано. Я не аврор. Но к остальному претензий не было. Очень хорошо. Значит, все правда. – Ты каким-то образом взаимодействовал с погибшими Холландом и Бейлом? – Это засекреченная информация. – Вы были коллегами, работали в одном Отделе, как вы могли не взаимодействовать? – Это засекреченная информация. – А есть какая-то незасекреченная информация, которая касается убитых? – Это засекреченная информация.  – Да хватит меня водить за нос, сраный Малфой! Сука! – я отбросил стул к двери, где лежал мой давно пущенный самолетик и заходил по кабинету быстрым шагом, успокаивая нервы. – Как же ты меня бесишь. Очень сильно. Видит Мерлин, я держу себя в руках, как только могу. – А пару минут назад ты говорил, что я тебя интересую. Ему явно приносило наслаждение то, что я не могу его вскрыть. Он очень свободно и уверенно себя вел для человека, оставшегося один на один с заместителем Главного аврора. Ну поиграем, Малфой. – С моей стороны взаимодействие провалилось. Предлагаю начать тебе. – вышло немного хрипло, поэтому я призвал брошенный несколько десятков секунд назад стул, сел и налил себе воды, чтобы смочить саднящее от ора горло. Малфой улыбнулся мне одной из своих дежурных улыбок и пододвинулся ближе к столу. – Если мы хотим расследовать дело вместе, то мне нужно взглянуть на тело Бейла в ближайшее время, пока твои криминалисты и судмедэксперты не растеряли все улики, которые остались на нем. – Прости, Малфой. Отдел колмедиков не входит в сферу моей деятельности. Я аврор и отвечаю за авроров. У патологоанатомов и криминалистов есть свое руководство. – Ты зам Главного аврора. Для тебя все двери в Министерстве открыты. Просто достань мне тело. – Я не могу. Он улыбнулся шире, что больше напоминало оскал. – Почему же? – Это не в моей компетенции. – я в извиняющемся жесте развел руки. – О, Поттер. Я понял. – он запрокинул голову, смотря в потолок. Вероятно, видеть меня он не хотел, а одинаковые бежевые стены ему разглядывать надоело. – Это не совсем профессионально с твоей стороны, не находишь? – Ты так думаешь? – Уверен, что ты делаешь все это мне назло. – Малфой вздохнул, и опустил голову, возвращая ее в исходное положение. – Я понимаю, что мы теперь работаем вместе. Но ты должен понимать, что я не могу раскрывать тебе информацию Отдела, потому что тебе так хочется. – Да твою ж мать, Малфой. Мне не хочется. Это моя работа - узнать все, что можно, а потом анализировать. Я не для праздного любопытства интересуюсь, между прочим. – Я не могу рассказать тебе почти ничего. Мы дали обеты. –  Так давай я тоже дам тебе обет. – я склонился к столу и попытался сделать голос более доверительным. – Послушай, нам обоим нужно знать максимум об этих двух делах. Мы работаем в связке, нужно научиться доверять друг другу хотя бы крохи информации, которые могут пригодиться для расследования. Я не передам тебе тело в обмен ни на что. Мне нужна сделка. Он недолго помолчал, обдумывая мои слова и протянул руку. – Уговор. Ты даешь мне Непреложный обет о том, что ты никому ни при каких условиях не передашь ту информацию, которую я расскажу. Из этого кабинета ни одно слово не должно вылететь. А после того, как мы закроем дело, ты дашь мне стереть твою память - все, что связанно с Отделом тайн, то, что я расскажу тебе, то, что мы узнаем, то, к каким результатам придем. – Ты можешь стереть мою память практически полностью, начиная со вчерашнего дня. Мне плевать. Просто давай, наконец, начнем заниматься делом. – Хорошо. И он начал читать клятву Непреложного обета.       ***             Через пару часов после нашего договора, по моему распоряжению в Отдел тайн был доставлен труп Джейсона Бейла. И я не мог пропустить момент первого ознакомления Малфоя с ним. Слизернец ждал меня у лифта на девятом уровне Министерства. Рядом уже парили носилки с полностью герметичным и непроницаемым защитным коконом над телом невыразимца. Двери лифта разъехались, и я вышел в черный коридор. Вскоре мы вдвоем быстрым шагом направились к единственному источнику света - дальней двери, скрывающей всю деятельность самого секретного подразделения Министерства. После нашего последнего проникновения сюда, когда мы еще школьниками лишили весь магический мир хроноворотов, невыразимцы явно усилили меры безопасности. Теперь попасть в отдел можно было лишь используя кровную магию. Как раз сейчас Малфой уже капал свою кровь на небольшой выступ в стене, чтобы мы проникли внутрь. Дверь открылась, но я не спешил заходить. Тут явно все изменилось. Не было той круглой комнаты с двенадцатью дверьми, которая дезориентировала в пространстве любого, кто входил сюда. Малфой, заметив, что я не следую за ним, остановился и, верно поняв причину заминки, объяснил: – После вашего проникновения несколько лет перестраивалась вся система доступа. Уж если школьники смогли проникнуть туда, значит явно нужны были перемены. Теперь практически все сотрудники, с помощью крови, попадают сразу в свой кабинет. Большинство из них не общаются друг с другом, даже не знают, кто еще, помимо них, работает в Отделе. Лишь несколько людей имеют доступ ко всему Отделу и могут перемещаться по нему без ограничений. – В их числе ты? Он не ответил, но все и так было очевидно. Я последовал за ним. Мы вышли в просторное светлое помещение, которое ярко контрастировало с черными стенами коридора. Из него вело несколько дверей, а посередине находился большой стол, заваленный книгами с закладками, документами, информация в которых была закрыта для чужаков заклинаниями. У стола стояла пара стульев, на одном из которых висел белый халат - такие носят врачи в маггловских больницах. По периметру всей комнаты находились книжные шкафы с открытыми полками или наглухо запертые сейфы, которые располагались по стенам, между дверных проемов. – Это наша зона работы. Доступ к ней имеем только мы с Панси. Большую часть времени мы проводим здесь, совместно разбираясь с делами, составляя отчеты или обсуждая текущие расследования. Пока я осматривался, Малфой открыл центральную дверь и послал носилки с телом мистера Бейла в комнату. Я пошел за ним. – Это секционная, где мы проводим исследования. Это было помещение, очень напоминающее морг. Посередине стояло два стола для вскрытий, рядом под защитным куполом находились инструменты для проведения манипуляций с телом.  Я мог различить лишь скальпель, пинцеты разных форм и размеров, а также пилу. Даже думать не хотелось, зачем она здесь.                           – Правая и левая двери ведут в наши отдельные рабочие кабинеты. Но мы не позволяем в них входить. У нас есть общая рабочая зона, а то, что является секретным и не подлежит огласке, остается за дверьми кабинетов. – проговорил Малфой, пока аккуратно перемещал тело погибшего на прозекторский стол. – Если не будешь присутствовать, то подожди с другой стороны.  К этому моменту слизеринец полностью подготовил тело к изучению. А теперь, призвав защитный костюм, облачался в него. Затем натянул на руки обычные латексные перчатки и вдруг посмотрел на меня. – Не думаю, что ты захочешь на это смотреть. Мы исследуем тело не как ваши спецы. Мы его вскрываем по-настоящему, без магии, как это делают судмедэксперты в маггловских больницах. А это кровь, внутренние органы и прочие неприятные факторы. – Я думаю, что поприсутствую до момента самого вскрытия. Мне нужны лишь твои мысли по поводу нанесенных травм. И все. А они ведь наружные. – Не совсем верно, но я понял тебя. Я скажу, когда следует выйти. А пока ты здесь, будь добр, создай стерилизованный купол вокруг себя, раз ты без формы. Мне нужно очистить помещение. Я послушно выполнил его пожелание и подошел ближе. Малфой сделал несколько пассов палочкой, после чего помещение наполнилось знакомым озоновым воздухом, очень похожим на тот, который появляется после дождя. – Итак. – он склонился над телом и внимательно осмотрел множество ран, которые яркими пятнами выделялись на белой коже. – На это уйдет время. Ты не торопишься? – Ни капли. Именно в этот период времени я абсолютно свободен. – Я сложил руки на груди, давая понять, что с моим присутствием легче смириться, чем пытаться избавиться.   Не обращая внимания на мои слова, невыразимец принялся изучать тело. *** Через примерно час, Малфой разогнул спину и призвал блокнот. Он раскрыл его и принялся что-то увлеченно записывать, все еще максимально не обращая на меня никакого внимания. – Если ты пришел к каким-то выводам, может поделишься? – напомнил я о себе через пару минут строчения неведомого мне текста. За это время я уже измаялся от безделья. Мешать увлеченной работе Малфоя я не имел права, поэтому периодически кружил вокруг стола и следил за его четкими и быстрыми движениями. – Да, могу рассказать кое-что. – он поднял голову и подозвал меня рукой ближе к столу. – Тайны не открою - он умер от многочисленных глубоких ножевых ранений. При этом явно оказывал сопротивление, – он указал на сквозные ранения на руке. – Я пока не совсем уверен, это требует вскрытия, но есть подозрение, что после смерти Бейла, его убийца продолжал наносить удары. Поэтому часть ножевых - это посмертные раны. Он оторвал взгляд от тела и посмотрел на меня. – Ты же был на месте преступления? И у тебя явно есть свои мысли по этому, – он указал рукой на труп, – поводу. – Я хочу послушать тебя. С чего вообще я должен что-то обсуждать с ним? Я не доверяю ему ровно на столько же, насколько он не доверяет мне. Несмотря на Непреложный, Малфой явно не горел желанием посвящать меня в таинственные и секретные сведения о своем ненаглядном Отделе. –  Тогда совместим наши мысли. Я говорю, что я вижу, а ты - совпадает ли это с твоими наблюдениями с места преступления. Вот это уже больше походило на совместное ведение дела. – Начинай. – Итак. – он вновь закатал рукава рубашки, которые до этого в процессе осмотра медленно опустились обратно на запястья, и протянул мне свой блокнот. – Всего на теле 49 ножевых. Каждому из них я присвоил номер, чтобы было легче понять порядок их нанесения. Я пролистал несколько исписанных листов с пометками и номерами. Почему-то мне очень импонировали методы работы Малфоя, его последовательность и отказ от магического исследования. Он проводил осмотр тела так, как это делали магглы – я несколько раз наблюдал за их работой, когда приходилось вести совместное дело об убийстве на людной улице Лондона. – Три раны под номерами 16, 42 и 43 – это единственные поверхностные порезы на его теле. Я считаю, что они были нанесены первыми. Чаще всего такие неглубокие раны наносятся преступником не для того, чтобы сразу убить, а для того, чтобы получить контроль над жертвой. – Если рана номер 16 нанесена на спине, а остальные две спереди, то это значит, что он сначала напал сзади, а когда Бейл повернулся лицом, то ударил его еще два раза в грудь. – я сверился с записями Малфоя. – Тогда почему, если они первые, то их номера не 1,2 и 3? – Это наши заморочки. Мы не расписываем все ранения по предполагаемому порядку их нанесения. Просто не зацикливайся на этом. – он махнул рукой и оперся на стол, аккуратно надавливая подушечками пальцев в металлическую поверхность. – Что ты можешь сказать о месте преступления? Я опустил голову, вспоминая все, что видел в парке. – Самый большой участок, залитый кровью, был в метрах трех от места обнаружения Бейла. И, судя по всему, именно там и был нанесен первый удар. Вероятно, потом, убийца перенес его за деревья, чтобы максимально спрятать от посторонних глаз. Малфой на секунду задумался и коротко кивнул, соглашаясь с моими выводами.       – После, убийца нанес раны в области шеи, потому что большая часть крови, вытекла, как раз отсюда. – Вот и объяснение, почему Бейл не кричал во время нападения. – Удар был такой силы, что прошел насквозь. Повреждение мышц никак бы не позволило даже пропищать хоть что-то.  Кстати, – он нахмурился и посмотрел на меня. – почему ты решил, что он не кричал? – Наши эксперты определили время смерти. Он умер часов в шесть вечера, а в это время парк оживает - люди выходят из домов на прогулки и пробежки, кто-то возвращается с работы. Но никто не слышал ни одного вскрика. Но убийца не сжимал его рот, потому что следы на траве указывали на борьбу, а если даже она была совсем кратковременной, то позвать на помощь успел бы любой. – Первый секрет раскрыт. – он удивленно на меня посмотрел, как будто не ожидая никаких адекватных мыслей от меня. Да, Малфой, я не такой тупой, каким ты бы хотел меня видеть. –  К тому же, – продолжил я, пытаясь удивить его еще больше. – я успел рассмотреть пятна крови на его одежде. Футболка была ей полностью пропитана, а брюки в области колена и под ними были в грязи спереди и в брызгах крови сзади. Думаю, что после первых трех ударов Бейл оказался на коленях и уже в таком положении ему нанесли следующие раны на шее.      – Возможно, я пересмотрю свои взгляды, касательно невозможности нашего сотрудничества. – невыразимец окинул меня быстрым взором и вернулся к телу. – После того, как он оказался на коленях, из-за полученных травм, тело не могло долго находиться в вертикальном положении, и он упал. Вероятнее всего, на живот, потому что последующие удары были нанесены в спину – 18 ударов. – И после них Бейл не умер? Какой смысл был переворачивать его на спину? Ведь спереди также очень много ранений, значит убийца все же переложил его на другую сторону. Зачем? Для меня это было невероятно тупым поступком. 18 ударов! Он уже точно должен быть мертв. Какой смысл в этих переворотах? – Да, Бейл уже потерял сознание от потери крови, но он не был мертв. Убийце нужно было удостовериться в смерти, поэтому он его перевернул на спину – проверить дыхание и пульс. – И он понял, что тот еще жив и нанес остальные удары? – Он целился ровно в сердце и печень. – Малфой указал на множественные ранения в этих областях. – Только так нападавший мог быть уверен, что убил его. – Сколько все это может занять? Я про время? – я отвел взгляд от скопления ранений на груди и хмуро посмотрел на своего нового коллегу. – Несмотря на то, что в это время парк многолюден, никто ничего не заметил. Его нашли спустя пару часов абсолютно случайно. – Это так кажется, что для того, чтобы нанести порядка 50 ударов нужно очень много времени. На деле убийство не заняло больше трех минут. – он видел, с каким недоверием я отреагировал на его слова. – Убийца был в ярости. Его движения были быстры и жестоки. Смотри. – он аккуратно указал на пару ранений в спине. – Это отпечатки от квадратной ручки орудия на коже - он вводил лезвие в тело на всю длину. Это явный признак невероятной силы, которая появляется лишь во время яростных припадков. Я глубоко вздохнул и облокотился на второй стоявший рядом пустой стол для вскрытий. Два убийства с разницей в пять часов. Обе жертвы работали в Отделе. Моя чуйка орала дурниной, что это связанно. Я почти не сомневался, что они даже занимались каким-то исследованием вместе. Иначе убивать их было бессмысленно. Просто нужно вытрясти из Малфоя больше информации. Но пока ничего не клеится.