дотронься до истины

      Кагеяма посадил Шоё на стул. Открыв холодильник, он достал оттуда два контейнера с рисом и овощами, не разогревая поставил контейнеры на стол, взял ложку, пальцами свободной руки открыл Хинате рот и начал засыпать в него еду, после чего поднял его голову, чтобы тот проглотил. Слёзы всё ещё шли из глаз парня, а из-под свежего бинта просачивалась кровь.       На лице Тобио была небольшая улыбка. Он повторял эти действия и откармливал Шоё, пока тот плакал без остановки.       — Ничего страшного… Я рядом… — шептал он, — Тебе ничего не угрожает.       — Кагеяма… Я так больше не могу… — дрожащим и хриплым, сорванным голосом сказал Хината.       — Терпи.       Тобио на время прекратил кормить измученного парня, чтобы взять его за руку и поцеловать сначала её, а потом и его губы.       Шоё даже не отвечает ему тем же, просто закрывает глаза и чувствует чужие губы на своих.       — Неужели это конец? — спросил он.       Кагеяма пожал плечами, отдалился, и снова начал кормить Хинату, глаза которого были ужасно напуганы и наполнены тревогой.

***

      Котаро проснулся посреди ночи в холодном поту. Голова болела и кружилась, ноги ощущались ватными, тело ныло от пяток до макушки. Он схватился за волосы и открыл глаза. Коснувшись лба, Бокуто понял, что у него высокая температура.       Вокруг было темно, но он отчётливо увидел силуэт Кейджи, который лежал к нему лицом вперёд с опущенной рукой, свисающей с кровати.       На лице парня появилась улыбка. Он осторожно протянул свою руку, чтобы коснуться руки Акааши.

Кейджи… Я так много хочу тебе сказать.

      Слабость Котаро взяла верх. Он отдалился и закрыл глаза.

Я обещаю тебе, что буду держать себя в руках в следующие разы.

      Вновь открыв глаза, Бокуто оказался в стенах родного дома. Он привстал и посмотрел в окно. Солнце ещё не взошло.       Парень скинул с себя одеяло, встал и включил свет в комнате. На часах было ровно два часа ночи. Снова сев на кровать, до Котаро дошло, насколько же она мягкая.       Куда мягче, чем койки в общей спальне нижнего сектора.      

Почему я здесь? Что я здесь делаю?

      Он повернул голову и увидел сидящего рядом с ним человека.       — Акааши-сан? — спросил Бокуто.       — Ты не задумывался над тем, что что-то не так?       — О чём ты?       — Ты не задумывался о том, что всё не должно быть так?       Парень опустил голову и задумался. Кейджи взял его за подбородок и поднял обратно.       — Я не понимаю тебя, — прошептал Бокуто.       — Как ты позволил им сделать тебя своим рабом?       — Рабом?       — Как ты посмел смириться с тем, что тебя используют?! — тон парня повысился.       Сзади Акааши появилась чёрная фигура и схватила его за шею. Котаро застыл на месте, наблюдая за тем, как парень сопротивляется.       — Подумай… над этим… хорошенько… — Кейджи издал свой последний болезненный стон и закрыл глаза.       Всё прямо так, как и было тогда.       — Бокуто! Ау-у! — где-то рядом послышался другой голос.       Открыв глаза, перед лицом Котаро оказался Тецуро.       — Проснулся наконец! Чем тебя усыпили? — недовольным, но шутливым тоном спросил он, — Вставай, а то завтрак проспишь.       — Спасибо, что разбудил, а то я бы так и продолжил тут валяться, пока за это бы не получил выговор, — громко ответил Бокуто.

Выговор?

      В глазах Котаро помутнело. Он встал и последовал за Куроо, но всё вокруг для него стало казаться чужим и пугающим. Здесь никогда не было «комфортно», но сейчас это место стало ощущаться совсем по-другому, оно стало пугать ещё больше.       — Тецуро, ты не замечаешь ничего странного?       — Вроде нет. А к чему ты это спросил?       — Я себя чувствую совсем не в своей тарелке, — парень пытался говорить тихо, чтобы никто кроме собеседника его не слышал, — В плане… Тут и так совсем неуютно, но сейчас мне особенно дискомфортно.       — Ты наверное не с той ноги встал просто, — Куроо повернул голову в сторону собеседника и улыбнулся, чтобы поддержать, — Ничего, бывает.       Бокуто кивнул и замолчал. Его не покидало это странное чувство, которое представляло из себя смесь страха, тревоги и потерянности. Ему хочется, чтобы его переживания разделили, но, кажется, Тецуро не понял его. Поймут ли его Козуме и Кейджи?       Дойдя до столовой, парень увидел сидящих за одним столом Кенму и Акааши, которые ждали его и Куроо.       — Доброе утро, — сказал Кейджи, тепло улыбнувшись. По виду у него было хорошее настроение сегодня.       — Доброе утро! — крикнул Тецуро.       — Да, доброе утро, — спокойно произнёс Котаро и сел на стул напротив сидящих ребят. Куроо сел рядом с ним.       Между ними возникло молчание. Бокуто бросил взгляд на особенно потерянного и даже напуганного Кенму, который даже не поздоровался. Вдруг он чувствует то же самое, что и он? Может быть его тоже сегодня резко схватила тревога и страх? Может быть это всё что-то да значит?       Во время завтрака в столовой было шумно, но Котаро никого не слышал. Он был погружён в свои мысли. Что ему приснилось? Что пытался донести Акааши из сна? Кто его душил? Зачем его душили? Ни на один вопрос не может прийти ответ, и это его пугает. Парень навёл себя на мысль, что неизвестность в целом очень сильно его пугает.       После завтрака Бокуто подошёл к Козуме, который уже собирался уходить.       — Кенма, — тихо произнёс он, — Можно тебя на минутку?       Парень кивнул и пошёл за Котаро. Акааши и Тецуро провели их взглядом, но они этого не заметили.       Бокуто повёл Козуме вглубь коридора, размышляя над тем, какие слова подбирать и что спрашивать. Он волновался, но его успокаивал тот факт, что Кенма всё равно его не осудит.       — Так вот… — Котаро остановился и заговорил, — Тебе не кажется, что что-то вокруг не так?       — Мне всегда так казалось, — уверенно ответил Козуме, — Но в последнее время это чувство усилилось, и я знаю, почему.       — Почему же?       — Чтобы я тебе рассказал, поклянись, что сохранишь это в тайне, — в голосе Кенмы была какая-то немного жуткая уверенность и даже лёгкая агрессия.       — Клянусь, — недолго размышляя сказал Бокуто.       — Тогда пойдём, — Козуме быстрым шагом направился в сторону спальни. Котаро пошёл за ним.       Дойдя до спальни, Кенма начал быстро копаться в своей тумбочке в поисках чего-то. Бокуто смотрел на него с широкими глазами и пристально наблюдал. Козуме достал фотографию и положил её на тумбочку.       — Смотри, — прошептал Козуме.       На фотографии были изображены Акааши, Куроо, Кенма и сам Котаро. По лбу парня потёк холодный пот.       — Я вспомнил, — продолжил Кенма, — Вспомнил, что моё место не здесь. На самом деле я самый обычный старшеклассник, и ты, и Куроо, и Акааши тоже. Нас здесь кто-то запер, Бокуто. Нужно выбираться отсюда.       Козуме прикусил губу и сжал рукой место на другой руке, где остался синяк после избиения высшими служащими. Он убрал фотографию в карман.       — Мне приснился сон, — наконец заговорил Котаро, — И не один раз. Мне снился родной дом, моя семья и… Акааши. Я думал, что это просто я схожу с ума от усталости, но видимо это мои воспоминания. Почему же я ничего не помню?       — Я думаю, что нам стёрли память, но иногда она возвращается во снах, — предположил собеседник, — Тут что-то нечисто. Нужно поделиться этим с остальными.       Бокуто кивнул и тяжело выдохнул от осознания того, что он больше не будет жить, как раньше.       — Я пока не могу ничего вспомнить, но я хочу прекратить это безобразие, — уверенно сказал он. После этих слов на лице Кенмы появилась улыбка.       — Пойдём. Нам нужно успеть до того, как нам назначат поручения.       Парни выбежали из спальни и пошли искать Куроо и Акааши.

***

      — Что это? — спросил Тецуро, глядя на фотографию.       — Ты ничего не чувствуешь, смотря на это? — спросил Кенма.       Кейджи всматривался в своё лицо. На фотографии оно было серьёзное, но оно отличалось от его лица сейчас. Тогда он был счастливее, в его глазах было видно спокойствие. Сейчас же он неспокоен и совсем несчастен.       — Я думаю, что это знак, — сказал он, — Знак, что пора что-то с этим делать.       — Но… Что вы предлагаете? Они сильнее нас, шансов просто нет, — немного отчаянно сказал Куроо.       — Эта фотография появилась здесь не просто так, — ответил Козуме, — Скорее всего её подбросил кто-то сверху, и я говорю не про божественные силы.       — Это имеет смысл, — Кейджи выхватил фотографию из рук Тецуро, — Возможно, нам пока стоит подождать. Кенма, сколько у тебя лежит эта фотография?       — Несколько дней. Я пока не хотел рассказывать, потому что пытался понять, что это вообще, но разговор с Бокуто подтолкнул меня.       На лице Котаро появилась самодовольная улыбка.       — Да-да-да, — произнёс он, — Мне в последние дни снятся странные сны. Там я в совершенно другом месте, которого я не помню, но оно кажется мне чем-то близким и родным. Там я никого из вас не видел, кроме разве что Акааши.       Бокуто посмотрел на Кейджи и стиснул зубы. В голове сразу же возникла сцена из его сна, а также собственные ужасные действия под гнётом мёртвой души отца.

Почему ты допустил мою смерть, сын?

Не время сейчас над этим думать. Я обязательно искуплю свою вину перед отцом, перед ребятами, и перед Акааши. Я больше не боюсь.

      — Думаю, стоит подождать, — Кенма спрятал фотографию себе в карман, — Нам не нужно вызывать подозрений. Я не знаю, что происходит, но теперь у меня хотя бы немного открылись глаза.       — Мы справимся, — Куроо взял его за руку и сжал её, — Всё будет хорошо.       В их сердцах загорелась надежда, а это уже многое значит.       — Это было не зря, — Ойкава облокотился на спинку своего кресла, наблюдая за парнями с камер видеонаблюдения, — Всё идёт по моему плану.       — Ситуация набирает повороты, — тихо ответил Иваизуми, — Думаешь, что справишься?       — Конечно, — Тоору издал лёгкий смешок, — Всё просто не может пойти как-то не так. Я проработал свой план слишком хорошо. Осталось лишь подбросить следующие фотографии и собрать всех недовольных.       — Ты меня пугаешь, — произнёс Хаджиме.       Ойкава повернулся в сторону собеседника и хихикнул.       — Скоро настанет день, когда всё поменяется. Просто делай, что я говорю, Ива-чан.