Fix It

      От реки шла прохлада. Питер подставил лицо ветру и закрыл глаза. Его душила боль потери и ненависть к собственному бессилию. За то время, что он тут сидел, Питер успел придумать не меньше сотни способов избежать смерти Китри. Только какой толк? Он не смог её уберечь, не смог спасти.       Какой вообще толк быть супергероем, если не можешь сохранить жизнь самым близким.       Тони пытался несколько раз увести его в дом, но бросил эту затею после того, как Питер огрызнулся на него. Слово за слово, и они поссорились. Всплыло всё — от упреков в глушении боли алкоголем до обвинения в измене с Этель. Тони сначала выглядел пораженным. Потом на его лице промелькнули обида, быстро сменившаяся злостью.       — Я не… Вот какого ты обо мне мнения, — Питер в ответ вызывающе рассмеялся.       — Не я. Все считают себя таким, чертов плейбой. Хочешь убедить, что не взял ее прямо на столе? Давай, соври мне.       Тони не ответил, просто ушел в дом. С тех пор прошло много часов. Сколько точно Питер не знал. Он смотрел на рябь воды и пытался думать хоть о чем-то, кроме той пустоты, поедавшей его изнутри.       Гвен.       Китри.       А сколько еще было тех, кого он не смог спасти, но не знал имен. Он точно не супергерой. Простой неудачник, возомнивший из себя непойми что. Открывать глаза не хотелось. Что-то предпринимать тоже. Да и что ему оставалось? Они ведь снова в тупике. Питер вставил ключ в выемку на пьедестале, уверенный в том, что откроется потайная дверь или материализуется сам поглотитель, но ничего не произошло. Абсолютно.       Ключ забрал Тони. Он все еще считал себя супергероем, так что пусть сам и думает, что с этим делать. А с Питера достаточно. Он будет жить обычной жизнью, попытается не завалить сессию, выжжет из себя этот паучий яд, если понадобится, и сотрет из жизни все, что связано с этим дурацким эпизодом. Человека-паука больше нет.       Тони возился с ключом, как Питер и предполагал. Изучал его со всех сторон, даже голографическую проекцию сделал, выпендрежник. Питер остановился напротив него, их разделял стол.       — Я уезжаю, — Тони поднял на него глаза, обида из которых до сих пор не ушла. Питер был уверен, что он пожелает ему счастливого пути в своей излюбленной саркастической манере, но этого не произошло.       — Далеко? — он скрестил руки на груди.       — К себе.       — Питер, — голос Тони прозвучал неожиданно мягко. Он обошел стол и протянул руку, но Питер не позволил ему к себе прикоснуться, отшатываясь, — тебе сейчас нельзя оставаться один на один с этим.       — Я не хочу тебя видеть.       — Я не спал с Этель, — перешел в оборону Тони. Питер саркастично хмыкнул.       — А рубашка расстегнулась сама собой.       — Она попросила показать дуговой реактор, — они встретились взглядами. Питер продолжал болезненно улыбаться.       — Ну, конечно, — только и прошептал он. В его словах и том, как Питер произнес их, все еще звучало недоверие.       Но он не стал противиться Тони, когда тот все-таки вовлек его в объятия. Только закрыл глаза, чувствуя невероятную усталость. Вся тяжесть мира легла на его плечи. Каждый когда-то совершенный грех — лишнее или несказанное слово, бездействие, акт насилия — стал его собственным. Он виноват. И нет искупления его поступку.       — Ты не виноват в смерти Китри, — Тони взял его лицо в свои ладони, — теоретически она уже давно была мертва.       — Если ты еще раз используешь это в качестве аргумента за то, что Китри не стоило даже пытаться спасти, я уйду.       — Прости, — Тони коротко поцеловал его в губы. Питер не ответил. Что-то внутри него надломилось, став центром вселенной. Ему не хотелось заботиться или волноваться о ком-то. Только эгоистично баюкать собственную боль.       — Хочу спать.       Тони проводил его до спальни, но заходить внутрь не стал. Только, прижавшись спиной к стене, прислушивался к тому, как Питер стягивает с себя одежду и забирается в кровать, укрываясь с головой. Если надо, он побудет пока на расстоянии вытянутой руки. Рядом, но в стороне, пока не почувствует, что Питер готов снова подпустить его к себе.       Тони вернулся в лабораторию и взял в руки ключ. Голограмма ничего не дала, рассматривание фигурки под микроскопом тоже. Тони уже даже начал сомневаться в том, что это вообще ключ. Зачем тому, кто собирается уничтожить весь город, вообще помогать тому, чьей задачей стоит помешать ему. Но Питер верил, что в этом есть смысл, и сестра Китри дала ему миниатюрную версию поглотителя не просто так. Иногда злодеи хотят, чтобы их остановили, даже если сами об этом не догадываются.       Щелчок стер голограмму. Тони сжал в руках фигурки и зажмурился. Ну же, думай. Мысли медленно сплетались в узел, обретая форму. Внутри горела еще едва различимая идея. Она гулом отдавалась в груди. Болезненно, но не так сильно, чтобы Тони предал этому значение.       Когда Тони открыл глаза, миниатюрный поглотитель в его руках издавал слабое голубоватое свечение. Совсем как его большой собрат тогда в подвале. Тони поднес его к глазам, щурясь и рассматривая. Безжизненная фигурка ожила. А энергию для этого она взяла из единственного доступного для этого источника.       Того, что давало жизнь самому Старку.       Первой мыслью было выбросить эту штуку куда подальше, но Тони, выдохнув, справился с не успевшей охватить его паникой. Питер был прав — это ключ. Только не к поглотителю. Вернее, не только к поглотителю. Перемена мест, но большая разница.       — ДЖАРВИС, выведи мне карту Нью-Йорка.       Линии, квадратики, стрелочки — если применить фантазию, всё это превращалось в большой, такой ненавистный ему город. Тони нашел глазами офис Марша и поставил ключ туда. Сияние внутри него усилилось на мгновение, а после начало растекаться лей-линиями по карте, то пересекаясь, то удаляясь друг от друга. Лей-линии успели заполнить от силы пару кварталов, когда сияние стало тусклее, а потом и вовсе померкло. Тони зашипел и выругался. Он было уже хотел взять фигурку поглотителя и бросить ее в стену, чтобы хоть как-то выплеснуть накопившуюся злость, когда внезапно понял, чего ей не хватило.       Несколько несложных математических расчетов, и Тони знал ответ. Ему надо подержать фигурку в руке всего пятнадцать минут — этого хватит, чтобы лей-линии заполнили весь нарисованный Нью-Йорк.       И хватит, чтобы он почувствовал себя плохо. Ему пришлось придерживаться за край стола, пока поглотитель рисовал свою собственную карту, а ДЖАРВИС отпечатывал все повороты и пересечения линий в своей памяти.       Получался слепок — все еще часть головоломки, которую пока не было куда приложить. Тони обессиленно упал в кресло и закрыл глаза. Конечно, времени на сон не было, но продолжать в таком состоянии он не мог. Поглотитель замедлил его сердце, теперь оно никак не хотело возвращаться в ритм. Дуговой реактор едва слышно потрескивал. Тони оттянул футболку, чтобы проверить, все ли в порядке — немного потемнел по краям, но в целом остался невредим.       Его разбудил лязг замков. ДЖАРВИС снова активировал повышенную защиту, значит, кто-то пытался вломиться. А ведь он специально привез Питера в свой летний дом. Даже это не помешало Мстителям отыскать их.       Питер спустился по лестнице и подошел к двери. Тони не успел даже возразить, только спрятал мини-поглотитель в карман и стер карту Нью-Йорка.       Стивен, встретившийся взглядами с Питером, даже не удивился.       — Ну, здравствуй, экскортник, — Наташа и Клинт за его спиной непонимающе переглянулись. Питер не ответил. Посторонившись, он пропустил непрошенных гостей в дом.       — Надеюсь, не отвлекли ни от чего важного, — на этот раз Стивен обратился к Тони. Тот лишь развел руками. Зато увидев Соколиного глаза, он дружелюбно улыбнулся.       — Здорово, пенсионер.       — За такое, знаешь ли, и стрелу между глаз получить можно, — склонив голову, предупредил Клинт.       — М-м, акупунктура? Обожаю.       Наташа, все это время молчавшая, задумчиво провела ладонью по столу и перевела взгляд на Тони. Тот же внимательно следил за каждым её шагом. Стивен и Клинт сели на диван. Последний неуверенно похлопал ладонью по подлокотнику.       — Что, даже кофе гостям не предложите? — он с улыбкой посмотрел на Питера, — кстати, привет. Мы, кажется, еще не представлены. Клинт Бартон.       — А это человек-паук, — не скрывая улыбки, доложил Стивен. Питер, скрестив руки на груди, покачал головой.       — Человека-паука больше нет. Можете забрать костюм, мне он не нужен.       — Хорошая уловка, но я тебе больше не верю, после той маленькой лжи, знаешь ли, — Стивен бросил короткий испепеляющий взгляд на Тони. Питер пожал плечами.       — Всё, что я знал, я рассказал Тони, можете мучать его. А мне уже пора.       Стивен хотел возразить, но промолчал под прожигающим взглядом Наташи. Та все также молча наблюдала за тем, как Тони, кривясь, поднимается на второй этаж за Питером.       — Подожди, ты хочешь все бросить в самый ответственный момент? — Тони поймал его за руку. Питер высвободился и оттолкнул его от себя. — Тогда тебе и правда стоит перестать быть человеком-пауком.       — Не тебе меня судить… — Питер запнулся и проглотил конец фразы, когда Тони припечатал его к стене. Дыхание сбилось, вырываясь из легких рваными выдохами.       — Я не отпущу тебя.       — Мы не вместе, — неуверенно возразил Питер. Тони хмыкнул и сократил расстояние между их лицами, касаясь поцелуем его щеки, спускаясь чуть ниже к приоткрытым губам.       — У меня отличный дар переубеждения, — выдохнул Тони. Ему даже делать ничего не надо было, Питер сам тянулся к нему.       — Ты только делаешь наше расставание еще болезненнее, — сглотнув, Питер посмотрел ему в глаза. — Я не передумаю. Дай мне уйти, мы больше никогда не увидимся, обещаю.       — Хорошо, — Тони кивнул и отступил. — При одном условии. Мы закончим это дело, а потом делай, что хочешь.       Питер хотел отказать, но не смог. Только кивнул и скрылся в комнате, запирая ту на ключ. А Мстителей Тони пришлось брать на себя.