Точка пересечения

— Пойми, ты не должен делать того, чего не хочешь. В отношениях оба партнера — три в твоем случае — учатся подстраиваться друг под друга. Все должно быть на доверии и понимании, хотя бы поначалу. Нил лишь кивает. Он уже час неподвижно сидит в кресле и смотрит, как Джереми играет роль наставника — получается хорошо. — Я не говорю, что вы сразу полюбите друг друга. Но я верю, что истинность не дается так просто. — Почему тогда ты не ищешь свою пару? Этот вопрос ставит Джереми в тупик. Он явно не собирался затрагивать эту тему, но Нил уже сам почти догадался. Он вспомнил, где видел Джереми и даже мельком говорил с ним. Несколько раз они с Жаном ездили гулять, если это можно так назвать. Какие-то магазины, один раз кафе — как говорил Жан, чтобы совсем не сойти с ума. Во всех этих поездках они случайно сталкивались с этим жизнерадостным альфой. Жан — вот почему Джереми не ищет пару. Бета не рассказывал, как они познакомились, но Нил предполагает, что это как-то связано с бизнесом Рико. То, что считывалось совершенно точно: Жан мог расслабиться только рядом с Джереми. С ним он менялся так разительно, что казалось, что это два разных человека: он переставал быть зажатым, тихим, незаметным, наоборот, громко смеялся, заливался румянцем и даже строил глазки. Неосознанно, скорее всего. — Это из-за Жана, да? Нил уже знает ответ. То, как Джереми резко бледнеет, а потом становится отчаянно грустным, то, как опускаются его плечи, кулаки сжимаются от бесполезной ярости, лишь подтверждает его правоту. — Почему ты его не заберешь? — Потому что это способ Рико давить на меня. Я хотел забрать его. Мы обсуждали суммы с Ичиро. Но Рико наложил вето, сказав, что Жан не заслужил свободы. — Вот мудак. Нил кривится. Его пара. Истинный альфа — такой мудак. За что? Он что, должен вымаливать у вселенной прощения за грехи своего отца? — Да. Именно поэтому я очень рад, что у тебя есть еще Эндрю. Некий баланс природы. Эндрю. Концентрация справедливости, контроля и холодности. Нил грустно усмехается: ему действительно несказанно повезло. Джереми в очередной раз повторяет, что Нил может оставаться у него столько, сколько потребуется. И это отличный вариант — он не провел здесь и нескольких часов, но весь дом, как и его хозяин, излучает столько спокойствия и тонкой, словно миролюбивой энергии, что отсюда не хочется уезжать. Кому угодно, кроме Нила. Он впервые осознает суть истинности — даже сейчас, когда он неимоверно зол на альф, которые бросили его в сраном пансионате, скрывали от него правду, подвергали опасности его жизнь (пусть и косвенно) — его уже тянет к ним. Тянет обратно в квартиру Эндрю, стоит ему закрыть глаза — он падает в объятия одного из истинных. Пиздец. Стоило ли бежать все эти годы, чтобы потом навсегда остаться прикованным какой-то связью к двум личностям, моральные принципы которых оставляют желать лучшего? Ладно, он погорячился. Моральные принципы Эндрю его почти устраивают. Нил думает, что больше не хочет задерживать Джереми. В конце концов, больше всего Рико хочет, чтобы Нил был рядом. Окей. На что он готов ради этого? — Мы обменяем Жана.

***

Дальше все происходит слишком быстро. Джереми пытается его отговорить, но Нил уверен в своем решении. Они не сделают ему ничего плохого. Он самое ценное, что у них есть. Джереми сам так сказал. Джереми отправляет охрану за Жаном, которому, кажется, даже не нужно собирать вещи. Почему-то в том, что Рико согласится на любые условия, Нил уверен. Разговор проходит так, как он и предполагал. Услышать знакомые голоса, увидеть встревоженные лица обоих — пусть и по фейстайму — даже такая мелочь резко повышает Нилу настроение. Его везут обратно люди Джереми, который сам едет навстречу Жану. Нил рассеянно смотрит в окно, на секунду задумываясь о том, что он даже не предупредил альф, что вернется так скоро. Он не хочет спать, но нужно хоть как-то отвлечься от кипы мыслей, которые заполоняют его сознание. Что теперь будет? Они будут жить вместе? Как Рико будет реагировать на Эндрю? А наоборот? Что если они не смогут найти общий язык? О, язык. Альфы совершенно точно его нашли. Нилу все-таки следовало их предупредить немного заранее, потому что теперь он видит только невероятно — впервые — растерянного Эндрю, стоящего на коленях перед Рико. У Нила нет слов. Он сбежал, его почти похитили, он чуть не погиб в смертельной погоне, а Рико и Эндрю решили потрахаться. Вдвоем. Без него. Нет, он вообще старался не думать про секс, но мысль о том, что эти пиздюки решили устроить все без него — бесит. Его не было меньше недели. Как за такой срок эти — у Нила нет цензурных слов — гондоны — стали так близки? Нет, это не бешенство. Где-то в глубине души он понимает, что это — ревность. Ооо, нет. Это не альфы ревнуют его друг к другу. Это он ревнует их. — Я не думал, что вы с Рико подружитесь так быстро. Эндрю дергается, пытаясь встать, но делает это слишком резко и слегка теряет равновесие. Рико — как, блять, заботливо — придерживает его рукой. — Я сделаю нам кофе. Буду ждать на кухне. Нил проходит внутрь, отчаянно сжимая кулаки. Раз, два, три, четыре. Счет не помогает. На автомате он продолжает считать на всех известных языках, пока готовит кофе, на автомате проверяет холодильник, зачем-то достает тарелки — нормальной еды все равно нет. Он все еще один на кухне. — Мне нужно повторить? Ни звука. Нил вздыхает. Он столько времени безропотно им доверял, позволял решать все, что происходит в его жизни, думал, что так будет проще — и вот к чему это привело: он собирается устроить истерику. В конце концов, он омега, может же он позволить себе такое чисто омежье поведение хотя бы раз в жизни? Ники наверняка постоянно так делает. Поэтому он берет тарелку и с силой швыряет ее об стену. Это становится спусковым крючком для альф, которые одновременно вбегают на кухню. — Что?... — О, я подумал, что так будет эффективнее, и смотрите, сработало. Нил ставит перед ними две кружки с кофе, а сам берет в руки очередную тарелку. — Итак. Истинные. Когда вы узнали? Рико, я так полагаю, узнал первым. Как долго ты собирался от меня это скрывать? Рико зависает. Он еще не отошел от возбуждения, картина потенциального минета все еще стоит перед глазами. Скрывать? Ох, надо собраться. Но вместо этого он смотрит на Эндрю, как будто они на экзамене, и его лучший друг сейчас собирается подсказать ему правильный ответ. Миньярд выглядит еще хуже, он растрепан, тяжело дышит, а его щеки так по-детски залиты красным. Какой же он все-таки очаровательный. Рико впервые благодарит судьбу. Видимо, он смотрит на него слишком долго, потому что теперь он может читать мысли Эндрю. “На пол”. А нет, это не мысли, Эндрю действительно это говорит. Рико успевает среагировать и падает навзничь, прежде чем тарелка разбивается о стену позади него. Блять. Это совсем не смешно, но Рико не может не оценить ироничность этой ситуации. Его омега, разгневанный и взбешенный, в метре от него. Нат явно не собирается его убивать, но может покалечить. Нужны пути отступления. Самое время поблагодарить Тетсуи за годы тренировок в разных условиях и километры пройденных линий с препятствиями. Рико начинает отползать назад, в сторону гостиной, уже там встает на ноги, хватает неизвестно как оказавшегося рядом Эндрю и оттаскивает их обоих в спальню. Дверь в спальню закрывается на замок. Нил слишком худой для того, чтобы выбить дверь. Рико переводит дыхание. Господи, Эндрю покраснел еще больше, желание его поцеловать становится просто неудержимым. Он почти инстинктивно притягивает Эндрю к себе. Тот шипит в ответ: — Что ты делаешь? Рико отвечает шепотом, не выпуская Эндрю из рук: — Прячусь. Ты же видел, как он управляется с ножами. Ты думаешь, он не сможет порезать нас осколками тарелок? — Я слышу вас, идиоты. Нил стоит прямо за дверью, но ничем не выдает своего присутствия. Кажется, что он даже не дышит, но Рико чувствует, как от него волнами исходит гнев. Злой омега — что может быть лучше? Правильно, злой истинный омега, который буквально может тебя убить движением руки. Рико, конечно, знал, что Нат не хрупкая милая зверушка, которая будет с благодарностью заглядывать ему в рот, но он неверно оценил масштаб трагедии. Альфа надеялся, что от новости про истинность, Нат резко станет добрым, отзывчивым и ласковым, и вот, что он имеет сейчас. Эндрю толкает его в бок. Ах, да, Нат там что-то спрашивал. Рико решает пустить в ход все свое обаяние. — Натаниэль. Я так виноват перед тобой. Эндрю закатывает глаза. Ни один из них не верит в искренность этих слов. — Конечно, я должен был сказать тебе сразу, как я почувствовал, но как я мог? Ты ведь не замечал этого. Ты бы не поверил мне. Ты был таким отстраненным, таким задумчивым, я просто не хотел тебя напугать. Эндрю закатывает глаза сильнее — хотя казалось бы, куда сильнее. Рико отличный манипулятор, и сейчас он пытается переложить ответственность на другого. — Я так скучал по тебе, так хотел тебя увидеть. Но твоя безопасность всегда была для меня главным приоритетом. Эта фраза, кажется, слоган какой-то авиакомпании, но Рико плевать. Нат навряд ли так часто летает на самолетах. Эндрю лишь осудительно качает головой. Нил молчит, его явно не устраивает ни один из ответов. — Ты сейчас на взводе, и не то чтобы я боялся, но нам всем лучше лечь спать, а завтра мы поговорим. Как взрослые цивилизованные люди. Эндрю не согласен, он снова ударяет Рико в бок. — И где ты собрался спать? — шипит Миньярд. — Нат, давай мы останемся здесь, а ты только сегодня поспишь в гостиной? Понимаю, что там не так удобно, но давай не будем усложнять. Как бы Рико ни хотелось прямо сейчас обнять и прижать Ната к себе, тот слишком взвинчен. Он не будет его слушать. Действительно, не стоит усложнять. Они все обсудят завтра. — Удачно закончить то, что начали. Нил один раз ударяет по двери, альфы слышат звук шагов. Эндрю сильно тыкает Рико под ребро. — Ты идиот? Он вернулся к нам, чтобы ты оставил его спать в гостиной? — Я не хочу пострадать от рук истинного, говорят, что это еще больнее, чем обычно! — Рико пытается отшучиваться, но в глубине души понимает, что Эндрю прав. Он просто струсил. Он не знает, что сказать Нату прямо сейчас, все его планы из прошлого рухнули еще несколько дней назад. Пиздец. Он сам загнал себя в тупик. Рико отходит назад, с облегчением раздевается и ложится на кровать, призывно похлопывая по месту рядом с собой. Эндрю все еще стоит у двери, и Рико может почувствовать его состояние — это … опустошение. Эндрю не особо любит разговаривать, и даже такой нелепый диалог, с учетом того, как они начали вечер, может вывести его из равновесия. В Рико опять просыпается забота: хочется обнять, закатать Эндрю — господи, ну почему он такой маленький — в кокон и спрятать так далеко, чтобы ни одна живая душа его не нашла. Ну, кроме Ната. Его реакция интереснее всего: до последней фразы он никак не выдавал своих эмоций относительно произошедшего в гостиной, но, видимо, сорвался. Что это было? Понятно, что злость, но чем она была вызвана? Эндрю неохотно ложится рядом, даже не сняв свою готскую мантию. Какой же ребенок. Рико хочет притянуть его к себе, но видя, как Эндрю вздрагивает от движения руки, останавливается. Несколько минут он слушает дыхание рядом, последний раз он спал в одной постели с Натом так давно, кажется, что это было в другой жизни. Он засыпает почти сразу от этого воспоминания: как он нежно обнимал Ната, а тот жался к нему, словно ища защиты. Эндрю еще долго не может уснуть. Весь этот день, как яркая вспышка, отдает болью где-то в голове. Он хотел проверить себя. Проверил? Доволен? Не особо. Появление Нила успокоило его в момент. Нил не сбежал. Нил не бросил их. Он вернулся. Сам — пусть и слишком внезапно. Эндрю хочет думать, что Нил вернулся к нему. А он? Решил отсосать какому-то альфе, которого знает лично всего ничего. Мудак. Эндрю не оправдал собственного доверия, возможно, потерял и доверие Нила. Он пытается убедить себя в том, что судьба все уже решила за них, что он всего лишь немного ускорил события. Но от этого не становится менее мерзко: он чувствует себя грязным и отвратительным, его почти тошнит от ощущения грязи на своем теле. Ему нужно покурить. Он бесшумно встает, открывает замок и почти на цыпочках проходит через гостиную на кухню. Нил лежит на диване, укутанный в одеяло, кажется, что спит. Эндрю не собирается проверять. Он включает свет на кухне, прикуривает и начинает собирать осколки, разбросанные по полу. Это занятие немного успокаивает и отвлекает от всех липких мыслей. Он слышит шаги позади, и ему даже не надо оборачиваться. Сладкий, приторный запах заполняет кухню. Эндрю не может прочувствовать эмоцию, но понимает, насколько она интенсивная. Нил стоит рядом, на нем те же джинсы, в которых его оставили в пансионате, только выстиранные и пахнущие порошком, слишком большая толстовка — явно не его. Рико? Навряд ли, не его размер. Нил словно читает его мысли: — Это Джереми. Она мне понравилась, и он подарил. Эндрю кивает. Он ссыпает последние осколки в мусорку, моет кружки и запускает кофемашину, стараясь не думать о Джереми. Он не должен ревновать. Нил ему не принадлежит. Нил вернулся. — Чем вы были заняты эту неделю? От такого банального вопроса Эндрю на секунду зависает. Память подсовывает воспоминания о Дрейке, поцелуях и поисках Нила. Ничего особенного. — Решали некоторые вопросы, — Эндрю никогда не врет. — Я чувствую твою напряженность даже отсюда, — Нил забирает кружку и садится на другом конце стола. — Не мог уснуть? — Мы… убили одного парня из моего прошлого. Это он напал на тебя в том доме, — Эндрю пока не готов говорить больше. Нил кивает. Он не лезет с расспросами, тихонько попивая кофе. Эндрю хочет спросить о чем-то, о чем угодно, на самом деле, просто чтобы услышать голос Нила еще раз. — Как ты провел время у Джереми? — голос Эндрю несильно дергается на имени другого альфы, кажется, что совсем чуть-чуть, но Нил замечает и слабо улыбается. — Джереми ангел. Появился из ниоткуда, провез меня через перестрелку, накормил, успокоил. Эндрю становится стыдно. Он чувствовал панику и боль Нила на расстоянии, но не задумывался, как это повлияет на омегу после. — Я ненавижу чувствовать себя слабым, — Нил встает, ставит кружку на стол и уходит в гостиную. — Мой отец ненавидел меня за мой пол, он готовился стать гордым отцом альфы, наследника, а появился я. И с тех пор вся моя жизнь будто не моя, понимаешь? Я ничего не решаю, я так устал от этого, Эндрю. Эндрю понимает. Он садится рядом с Нилом на диване, усилием воли сдерживая себя от того, чтобы прикоснуться к нему. Он чувствует трепет и волнение, словно Нил снова может исчезнуть прямо сейчас. Но Нил не исчезает, он грустно вздыхает, смотрит на Эндрю и вопросительно приподнимает бровь. Эндрю кивает, согласный на все, и Нил залезает к нему на колени, утыкается носом в шею, прижимаясь всем телом к Эндрю, и замирает. Эндрю не знает, сколько времени они так сидят — может, пару минут, может, час. Дыхание Нила становится тихим и ровным, он засыпает, а Эндрю не может пошевелиться. Если бы он хотел, чтобы кто-то на нем засыпал, он завел бы котика. Но он готов простить это Нилу, Нил лучше котика. Он такой легкий, почти невесомый, так приятно пахнет, так робко держится руками за плечи альфы. И Эндрю решает дать себе еще один шанс — попробовать быть условно нормальным, насколько это вообще возможно. Он вспоминает ту ночь у клуба и теперь точно понимает, почему Нил не удержался — это просто невозможно. Эндрю слегка наклоняется к месту, где толстовка оголяет кусочек шеи, он чувствует себя гребанным вампиром, но запах и инстинкты сильнее. Он не замечает, как вылезают клыки, как язык сам оставляет мокрую дорожку на шее Нила, как его собственное дыхание учащается… И Нил просыпается. Он молчит, лишь сонно смотрит на Эндрю, но обращает внимание на клыки: осторожно прикасается к одному из них пальцем. — Это не больно? Эндрю не понимает вопроса. Нет, доставать клыки не больно, хотя он делал это всего пару раз, каждый из которых был вызван паникой или агрессией. Никогда его сущность не открывалась так просто, в настолько расслабленном состоянии. Может быть, Нил подумал, что Эндрю хочет поставить метку? Это глупо, он не стал бы делать этого без полного согласия. Эндрю отрицательно качает головой. В любом случае — нет, это не больно. — Я не могу на вас злиться. Долго, — Нил ерзает на коленях и трется носом об Эндрю. Это уже слишком. Эндрю мысленно молится все той же вселенной, чтобы у него не встал прямо сейчас, и начинает перебирать в голове самые омерзительные образы. Но Нил, естественно, этого не замечает и продолжает ерзать. Блять. — Просто никто не готовил меня к такому, да и, наверное, к такому нельзя подготовиться. Я умею скрываться, быстро бегать, красить волосы и кидать ножи — я совсем не умею общаться с другими людьми в таком ключе. Нил делает все только хуже, все тело затекло, и омега решает сменить позу. Он перекидывает одну ногу через Эндрю и садится к нему лицом. Эндрю уверен, что это наказание за недоминет. — Я злился на Рико, потому что он мне ничего не сказал. Хотя ты тоже ничего не сказал. Почему? Эндрю не может говорить прямо сейчас. — Эндрю? — Нил настороженно наклоняет голову, становится видно, как его волосы смешно топорщатся в мерцании холодного лунного света. Эндрю хочет скинуть Нила на пол. — Можно тебя поцеловать? Нет, для собственного блага Нила, ему не нужно его сейчас целовать. Но, опять же, Эндрю не может этого сказать. Он пытается вспомнить образ Дрейка, залитого кровью, с простреленными коленями на полу отеля, но образ Нила, сидящего у него на коленях, перекрывает все. Поэтому он просто кивает. Нил облегченно выдыхает, обнимая еще крепче, его мягкие губы накрывают рот Эндрю, и это кажется, таким правильным, что Эндрю не сомневаясь прижимает Нила к себе еще сильнее. Ему так сладко и одновременно так больно от прилива крови в штанах, что хочется развалиться на много-много маленьких частей. Он кусает губы Нила, терзает его язык, гладит его по спине и по попе — и не знает, как остановиться. Нил хуже наркотика. Его доверие, безграничная отдача и такая хрупкая нежность в каждом движении — все это уничтожает Эндрю прямо сейчас. Он больше не может представить свою жизнь без Нила. Ему больно даже думать, что Нила может не быть рядом. Но если он не остановится сейчас, то это вполне может произойти. Эндрю с трудом отрывается от омеги, шепчет ему прямо на ушко: — Нам пора спать. Нил не убирает руки: — Я не хочу спать на диване. — Я разбужу Рико, и мы останемся здесь. Нил качает головой: — Отнеси меня в спальню. Нил и правда легкий, но самым сложным будет не это — встать с дивана в таком состоянии просто невозможно. Эндрю хочет сказать, что Нилу нужно расцепить руки, но тот лишь сильнее обвивает его, как детеныш коалы. Эндрю вздыхает, рывком встает и несет свой драгоценный груз в спальню. Нил спрыгивает на середину кровати, по привычке гладя Рико по голове, ложится к нему спиной. Эндрю ложится с краю. Он уверен, что не сможет уснуть в таком составе, но как только Нил кладет между ними руку, он накрывает ее и засыпает почти мгновенно.

***

— Ты не видел тут Кевина? Такой высокий шатен, вечно пьяный? — Аарон заебался искать Кевина. Тот позвонил ему из квартиры Эндрю, доложить, что домой не придет, что видел Рико и что планирует уйти в запой примерно еще на неделю, чтобы Аарон подстраховал его с делами. Кевин даже услужливо скинул письмо, в котором был график встреч с подрядчиками, которые сейчас занимаются внутренними коммуникациями на одном из объектов и расписание проверок. Сука. Нет, Аарон не будет этим заниматься, у него есть свои дела. В конце концов, он все еще мечтает поступить в нормальное учебное заведение. Тупой Кевин Дэй. Аарон уверенно может признаться, что он ненавидит его практически с первого дня знакомства. Когда он увидел Кевина, обмотанного бинтами, в синяках и такого растрепанного, Аарон понял, что запал. Мерзкий комплекс спасителя вылез из ниоткуда и ударил так сильно, что следующие три дня он мог думать только о Кевине. Под видом “быть вместе с Эндрю” ходил к Эбби, под видом “Эндрю сказал за ним присмотреть” тусил на семейных ужинах с Ваймаком. И, казалось бы, Аарон должен был бы задуматься о том, что происходит, но времени на осознанные медитации просто не было. Ситуацию осложняли сразу несколько вещей. Первая: вечно хихикающий Ники, который в очередной раз делал вид, что знает больше, чем остальные. Нужно отдать Ники должное, в ситуации с Эндрю он действительно понял все сразу. Вторая: Эндрю, который как будто специально сталкивал их с Кевином вместе. Третья: Аарон не был геем. Он был уверен в этом абсолютно точно, но все-таки решил убедиться, спросив у Эндрю, как тот понял свою ориентацию. За что получил в нос. Легонько, по-братски. После этого была череда девушек, свиданий и секса — даже в переулке за клубом Аарон пытался доказать себе свою гетеросексуальность. Работало плохо. В конце концов он решил, что все дело в том, что у него перед глазами никогда не было примера нормальных отношений, не считая Ваймака и Эбби, но они познакомились, когда еще жили динозавры. Так что ему нужен был пример помоложе. Так он оказался на почти семейном ужине у Мэтта с Дэн. Стало еще хуже. Поэтому сейчас спектр его эмоций по отношению к Кевину колеблется от “я изобью этого придурка до смерти, как только найду его слишком обтянутую джинсами задницу в Эденс” до “пожалуйста, я буду самым милым и заботливым, пусть только с Кевином ничего не случится”. Он третий раз обходит клуб, почему-то уверенный, что этот придурок именно здесь. Удача настигает его внезапно, Кевин буквально сносит его с ног на выходе из туалета. На Кевине и правда слишком узкие джинсы, прозрачная майка и удивительно белые кроссовки. Кевин понимает все сразу — или у него больше нет сил стоять ровно — и заваливается на Аарона, слишком сильно обнимая того за плечи. — Аарон, я так рад, что ты приехал. Давай заскочим за вискариком и поедем домой? Сука. Нужно обсудить с Ваймаком вопрос реабилитации для непутевого сына. Аарон притягивает Кевина за талию и оттаскивает к выходу. На парковке многолюдно, многие выходят покурить и проветрится, и Аарон прикладывает максимум усилий, чтобы довести Кевина до машины. Мало того, что он высокий, так еще и тяжелый. Окей, возможно, Аарону тоже иногда нужно заходить в зал. Он усаживает Кевина на переднее сиденье, пристегивает, как ребенка, и открывает настежь все окна. Есть вероятность, что он опьянеет сам, просто сидя с Кевином в тачке. — Аарон. Ты знаешь. Ты всегда был таким хорошим. Ты так хорошо ко мне относился, — Кевину тяжело говорить, но он старается довести фразу до логического конца. — Не так, как Рико. И ты такой красивый. И я… Аарон морщится — от сравнения с Рико лучше не становится — он поворачивает голову, чтобы высказать это Кевину в лицо, но почти натыкается губами на чужие. — Можно тебя поцеловать? Аарон теряется. Он не Эндрю, обычно его не спрашивают. Он ничего не отвечает, но Кевин принимает это за согласие и прижимается к нему своими губами. Это… странно? Хотя, по-честному, мало чем отличается от поцелуев с девушками. За исключением того, что обладатель этих губ также обладает членом. Аарон вздрагивает — слишком быстро поток его мыслей уходит в другую сторону. Кевин отрывается от поцелуя и сейчас смотрит на него с такой тупой улыбкой, что хочется его ударить, просто чтобы не смущаться еще больше. — Поехали домой. Всю дорогу до общей квартиры Кевин спит, опершись щекой на окно, Аарон лишь изредка смотрит в его сторону, пытаясь сосредоточиться на дороге. Кевин посапывает, чем постоянно отвлекает, но дом уже близко. Сейчас в этой огромной квартире живут четверо: близнецы, Ники и Кевин, который большую часть времени ночует у Ваймака. Ники нет, он отправился на омежник (господи, у Ники есть друзья, кроме родственников, удивительно), Эндрю в лофте, так что остаются Аарон и Кевин. Привычным способом — в обнимку — они вталкиваются в лифт, и Аарон почти кожей ощущает, как огромный лифт сжимается до размеров тела Кевина, который укутывает его конечностями со всех сторон. Аарону ничего не остается, кроме как уткнуться Кевину в грудь и стараться не дышать. В квартире не становится легче: он пытается буквально отволочь Кевина в его комнату, но тот упирается. — Ар, мы не заехали в магазин. Блять, Ар, что это за дурацкие буквы? — Не мое имя, не мои проблемы. — Но ты обещал! Вообще-то, Аарон ничего не обещал. Если только себе — доставить Кевина в целости домой, заставить его выпить максимально возможное количество воды и завтра надавать ему по лицу. Ах да, поговорить с Ваймаком. Он затаскивает Кевина на кровать, снимает с него кроссовки и собирается уходить, когда слышит хнычущий звук: — Помоги мне раздеться. Этого только не хватало. — Сам разденешься. Кевин продолжает стонать, силы скоро совсем покинут его. Он неловко стягивает майку, все еще лежа на кровати (Аарон не смотрит), потом поднимает ноги, пытаясь стянуть джинсы (Аарон почти уверен, что это невозможно — они сидят, как вторая кожа), заваливается на бок и, разумеется, одна нога перевешивает, и Кевин падает с кровати (Аарону придется посмотреть). Кевин матерится, забавно растягивая слова, продолжает лежать на полу. В принципе, Аарон может оставить его там — места между тумбой и кроватью должно хватить. Но когда-то давно его учили заботиться об убогих пьяных соседях, поэтому он подходит к Кевину, придерживая его за плечи помогает сесть. Когда вся эта туша оказывается на кровати, Кевин проявляет чудеса акробатики: перекидывает Аарона через себя так, что тот лежит на спине, а сам наваливается сверху. Аарон замирает. Это еще что такое? У него есть своя комната, он может поспать и там. — Ар, то, что я сказал у клуба. Ты правда очень милый. Это все еще его не его имя, но он может только выдавить из себя “окей”. Кевин прижимается к нему плотнее, слишком горячий, слишком накачанный, слишком … возбужденный. Когда он успел снять джинсы? Мудила, он наверняка знает тайный способ сделать это. Аарон не хочет смотреть вниз и проверять, какое именно на Кевине белье. Примерно в тот момент, когда Кевин начинает кусать его шею, в его голове возникает целый ворох вопросов. Как понять, кто будет сверху? Где презервативы? Есть ли у Ники в тумбочке смазка? Можно, пожалуйста, сейчас позвонить Эндрю, чтобы тот выполнил свои обязанности старшего брата? И главный вопрос, который как сигнал тревоги пищит в его сознании: почему он вообще об этом думает? Почему нет варианта, в котором он сейчас спихнет с себя Кевина и пойдет спать к себе? Такого варианта все еще нет, потому что Кевин стягивает с него футболку и начинает целовать грудь. Аарон лежит бревнышком, пытаясь понять, что, кроме паники, ощущает сейчас. В целом — только панику. Кевин на секунду отрывается от него: — Ты хочешь, чтобы я остановился? Да? — Нет. Кевин приподнимается и целует его — совсем не так, как на парковке. Этот поцелуй жадный, страстный, словно Кевин выплескивает в него всю любовь, которую холил и лелеял годами. Словно он — единственный в мире, и Аарон на секунду полностью растворяется в этом поцелуе и не замечает, как рука Кевина нежно поглаживает его член сквозь джинсы. Аарон кивает на просьбу снять их, и теперь они оба остаются только в боксерах и носках — какая романтика. Он чувствует, как его член упирается о чужой, и это, внезапно, так приятно, что хочется усилить трение, вжаться сильнее в Кевина, раствориться в нем. Аарон еще не решил, как далеко готов зайти, но прямо сейчас ему хочется всего и сразу. Кевин словно читает его мысли, он осторожно оттягивает боксеры за край, сдвигаясь к низу кровати, проводит языком по стоящему члену, не отрывая взгляда от Аарона. Ему кажется, что покраснеть сильнее просто невозможно, но закрывать лицо руками сейчас уже поздно. Кевин начинает языком ласкать головку, обхватывая ее губами, нежно посасывая, а потом заглатывает весь член целиком. Аарон задыхается — он никогда не испытывал такого спектра чувств, в котором смешиваются стыд, возбуждение и нежность. Кевин ритмично насаживается головой на член, легко поглаживая яички, сочно причмокивая. Он даже умудряется другой рукой дрочить себе, и теперь они оба стонут одновременно. Аарон больше не может дышать, он хочет сказать, что скоро кончит, но Кевин понимает сам — он ускоряется, добавляет к языку руку, и Аарон кончает — кажется, даже кричит, но оргазм так сильно оглушает его, что он не может быть в этом уверен. Кевин привстает и жестко додрачивает себе, сперма теплый месивом растекается у Аарона по животу. Это был лучший минет в его жизни. Он все еще не может прийти в себя и отдышаться, как и Кевин, который просто заваливается рядом и укрывает их простыней. Аарон просыпается бодрым и почти счастливым, пока не видит лежащего рядом Кевина. Голого. Пока не смотрит на себя в зеркало и не отмечает дюжину засосов по всей шее. Он пытается убедить себя, что ничего не произошло. Все в порядке. С кем ни бывает. (С Мэттом?) Он погружается в утреннюю рутину: решает, что приготовить на завтрак, пока моется в душе, закидывает в стиралку вещи, даже поливает цветы на кухне. Как только Аарон открывает дверцу холодильника, что-то резко ударяет его по голове. Он слышит, как на заднем плане кричит Кевин, как бегают какие-то люди, но его зрение слишком расфокусировано, только блеклые пятна и образы. Когда, наконец, он начинает видеть что происходит, его затаскивают в гостиную, где на полу уже лежит Кевин, связанный по рукам и ногам, он не кричит, но в глазах читается паника и страх. Аарона кидают на пол рядом, его не связывают, но тут же наставляют пистолет. Теперь он начинает догадываться о том, что происходит. Напротив него на стуле сидит молодой мужчина, в слишком дорогом костюме и со слишком непроницаемым лицом. О, в этом им можно посоревноваться с Эндрю. Конечно же, этот мужчина — японец. Ичиро. Аарону конец. Кевину — тоже. Возможно, Эндрю сможет вытащить хотя бы Ники. — Миньярд. Как приятно наконец увидеться в более неофициальной обстановке. Аарон лишь пожимает плечами. — Птичка нашептала, что с Дрейком покончено. Молодец, не ожидал от тебя такой прыти. Но я уже устал: все эти погони за чужими омегами выматывают сильнее, чем мой собственный омега, — Ичиро ухмыляется, а остальные — охранники? группа захвата? как еще назвать крайне накачанных парней в таких же дорогих костюмах? — пошленько хихикают. — Я решил, что нет смысла тянуть дальше. Признаю, сначала я просто хотел тебя шантажировать. Но лужа крови под Дрейком дала мне понять, что тебя не так просто запугать. Поэтому проще убить. Обрати внимание на оказанную тебе честь — я приехал лично. Рука с пистолетом делает неопределенный жест — вот, смотри, именно им тебя и пристрелят. Аарон вздыхает. Не так он хотел все это закончить. Он вообще хотел быть врачом, открыть свою практику и усыновить пару детишек. Ну, и найти себе девушку в конце концов. Он переводит взгляд на Кевина, мысленно умоляя того молчать. Но Кевин цепляется за идею спасения их обоих, хотя по факту ни о каком спасении не может и речи, только об отсрочке. — Не тот близнец, — тихо замечает Кевин. Ичиро удивленно поднимает брови и улыбается. — Если ты, Дэй, думаешь, что я куплюсь на этот детский сад, то ты сильно ошибаешься. Кевин мотает головой в сторону Аарона: — Эндрю не снимает повязок. Ты же его видел. Не тот близнец. Ичиро тоже смотрит на Аарона, надеясь, что тот развеет все его сомнения. Но Аарон молчит. Он уже почти смирился, почти простил Эндрю за свою нелепую смерть, почти пожалел, что не написал той девушке из клуба. О сегодняшней ночи он не жалеет. — Покажи руки, — Ичиро встает и подходит ближе. Аарон вздыхает. В любом случае, Ичиро может просто пристрелить его, что он, зря приехал что ли. Он поднимает руки и поворачивает их тыльной стороной к Ичиро. Ни шрама. Видимо, Ичиро слишком хорошо знаком с биографией Эндрю и имеет какое-то представление, что должно быть под повязками, хотя даже Аарон не видел Эндрю без них. Ичиро забирает пистолет у парня, который держал его все это время, и поворачивается к тому лицом. — Ты сказал, что вы все проверили. — Они близнецы! — Поэтому и нужно было все проверить, — Ичиро рычит и бьет парня по лицу рукояткой. Аарон морщится. Это точно больно. Хихикающие на фоне охранники нервно замирают. В воздухе уже искрится напряжение: Ичиро не просто зол, он в ярости, и эта ярость окутывает все пространство вокруг. Он садится обратно в свое кресло и напряженно теребит пистолет. Аарон все еще не двигается, только Кевин стонет и пытается выпрямить ногу. Не надо было расти таким длинным. Наконец, какая-то идея озаряет Ичиро. Он велит принести телефон Аарона и набрать номер Эндрю. Самый простой вариант. Аарон отказывается, но несколько сильных ударов по Кевину заставляют его изменить свое решение. В конце концов, Эндрю взрослый и самостоятельный. Он и так планировал разобраться с Ичиро, так почему бы не сегодня? Ичиро набирает номер, ставит телефон на громкую связь и подносит его к Аарону. Что сказать? Попытаться успеть сказать правду, чтобы Эндрю не попал в ловушку? Или их будут обменивать? Или все-таки пристрелят уже после этого разговора? Аарон не успевает сказать ничего, потому что после пары гудков сразу отвечает бодрый голос: — Привет, копия истинной пары моего истинного омеги. Рико зачем-то отвечает на звонок.