Бырч

И всё же сразу этот весёлый день не завершился. Гости не пошли спокойно ночевать, а хозяева не вздохнули спокойно. А всё потому, что Пердикка, отлепившись от белоснежного атлета, вдруг растерянно ойкнул и застыл. Надо сказать, что Гдыня тоже застыл. А вот девушки отреагировали совсем по-другому. Богатея прикусила нижнюю губу и хмыкнула, Нимфетка отвернулась и с наигранно-отсутствующим видом стала что-то насвистывать, а прямолинейная Чужемила снова задала вопрос в лоб: – Так как же тебя зовут, красавица? – Я – Свинг Урочка, внучка Дедушки Клауса. Через некоторое время совсем растерявшегося Пердикку удалось отконвоировать в спальню, где его оставили на попечение знахарки, успевшей запастить ведёрным кувшином валерьянки, а вот остальные задружники и Свинг Урочка собрались в трапезной. Ското Клаус махнул на них рукой, мол, пусть молодёжь сама разбирается, и отправился спать. Богатея устроилась рядом с Гдыней на скамейке, обвила его мощный бицепс своими руками и почти сразу задремала, положив свою изящную головку ему на плечо. Чужемила хотела было позавидовать, или начать ревновать, но не стала, потому что разговор с Урочкой интересовал её больше. – Итак, дорогая леди, – начала было героиня, но внучка её прервала. – Я – не леди. Моя мама была дочерью йети и Дедушки. Так что я – метис арктического палеоантропа и хтонического существа, недоделанный герой. Герои, как известно, дети богов и смертных. Дедушка Клаус недоделанный бог, а бабушка йети – недоделанный человек, так что я – вдвойне недоделанный герой. – Ну нет, подожди, – возразил внимательный Гдыня. – Вот у Чужемилы вообще нет в роду богов, тем не менее она – самый настоящий герой. Если её деяния.., нет подожди Чужемила, – он протянул руку в останавливающем жесте, когда та попыталась возразить, – я знаю, что не считаешь себя какой-то там героиней, ты думаешь, что просто хороший боец. Однако, качества твоей личности делают тебя настоящим лидером. Мы все вместе именно потому, что хотим находиться рядом с тобой. Мы признаём в тебе лидера, как бы ты сама на это не смотрела. И, в конечном счёте, направление наших действий всегда приводит к лучшему результату. Может показаться, что это случайность, но то, что мы рядом с тобой, это закономерность. Чем это отличается от воли богов? – Не знаю, – Чужемила устало склонила голову, и светлые кудри прикрыли внезапно вырвавшиеся наружу из-под полотенца вишенки. – Я постоянно чувствую насколько я несовершенна и бесполезна. – Да?! – в один голос воскликнули поражённые Урочка и Гдыня. А сонная Богатея пробормотала: – Чужемила, ты такая милая, я тебе завидую… – Да?! – теперь уже удивилась сама героиня. – Она права, – подтвердила Урочка. – Я успела немного за вами понаблюдать, и я вам всем завидую. Я сейчас объясню, – заметив гримасу недоверия, застывшую на лице Чужемилы, Урочка болезненно улыбнулась. – Настоящая дружба возможна, только если друзья не нуждаются друг в друге. Воцарилось молчание. Приоткрыв рот от изумления, Чужемила замерла. Гдыня пожевал губу и хотел что-то сказать, но передумал. Он попытался куда-нибудь пристроить руки, но спящая Богатея ему мешала, поэтому он аккуратно уложил её голову к себе на колени. Богатея свернулась клубочком на скамейке. Тогда он прикрыл её шкурой. Эти примитивные действия, видимо, направили его мысли в нужное русло и он сказал: – Свинг Урочка, поясни. Наверно, ты имеешь в виду что-то другое. Чужемила страстно закивала. – Не знаю. Я недолго прожила на этом свете. Но я наблюдательна. Ещё, по причине своего одиночества, я много читала. И, конечно, много общалась с существами намного старше меня. Им, понимаете, ведь, как правило, наплевать на внешность и заслуги, или они хорошо умеют скрывать свои эмоции. – Прости, – Гдыня действительно был удивлён, – а что не так с твоей внешностью? – Ну, посмотри на меня внимательно. Я крупнее большинства мужчин. У меня практически отсутствуют молочные железы. Мои мышцы вздуваются буграми… – А, я, кажется, понял – ты увлекалась любовными романами? – Нет, – выпалила Урочка и покраснела, – в основном я читаю философов, вроде Кранта или Хрендебобера, труды по биологии, военному делу, географии. Беллетристики мало, – она покраснела ещё сильнее, – сейчас вот «научную Антропологию» Йозефа Бальда. Гдыня припомнил недавние диспуты с Крантом и тихо рассмеялся. – Свинг Урочка, мы недавно имели возможность тесно общаться с тем самым Крантом и многие вещи обсуждали. Например, стандарты красоты, как функцию от природной целесообразности. – Погоди, погоди, – перебила Чужемила, – я конечно не самая умная, а просто наблюдательная, но что-то таких разговоров не припомню… – Вот видишь, – прокомментировала Урочка, – ты сама не замечаешь, насколько хороша. – Не поняла… – Она имеет ввиду, – пояснил Гдыня, – что ты спокойно признаёшься в своих недостатках и не считаешь их постыдными. Ты воспринимаешь себя такой, какая ты есть. – А как иначе? – Ладно, проехали, – Гдыня усмехнулся. – Именно поэтому ты и есть настоящая героиня, без допущений. Всё, не возражай. Ты не помнишь разговоров с Крантом, потому что вы с Богатеей вот так же засыпали на моих коленях. А Крант, видя, что я не хочу тревожить ваш сон, развлекал меня интересными ночными беседами. Когда Чужемила услышала это, её глаза засияли, а на губах появилась довольная улыбка. Девушка слезла со скамейки на пол, встала на четвереньки, проползла под столом и устроилась рядом с Гдыней с другой стороны от Богатеи, отзеркалив её позу. Свинг Урочка протяжно вздохнула, явно завидуя. – Так, в общем, – продолжил Гдыня почти шёпотом, – наверно, ты просто молода и переживаешь период своей биографии, в котором просто не нашла своего места в мире… Как-то так. Не заморачивайся, у всех бывают сомнения на счёт внешности, нужности, полезности и прочего всего такого, что так ценят люди. Вот даже у Чужемилы такие сомнения есть… Услышав во сне своё имя, героиня всхрапнула и задрыгала ногой. Гдыня улыбнулся, погладил её по груди и прикрыл шкурой. – Я подумаю… – пообещала Урочка. – А кстати, что там на счёт дружбы? Ты меня удивила. Дружба это ведь, когда люди друг в друге нуждаются, вроде? – Ну, сам подумай. Если люди нуждаются, то это что-то неискреннее, это как выгода. Ещё и цепями к себе друга приковать, чтоб не убежал. Чем тогда такая дружба отличается от рабства? А вот когда дружат самодостаточные люди, не нуждающиеся в поддержке, те, которые могут всё сами, это и есть дружба. Понимаешь? А взаимная польза – это типа бонуса. Но друг будет ценить друга и без всякой пользы, и даже через сто лет, после того как расстались, а потом снова встретились. И даже просто на расстоянии. – Тебе бы книги писать, – Гдыня удивлённо покачал головой, – такой взгляд... Своеобразный. Но теперь понимаю, что ты глубоко любишь копаться. Ладно, давай спать пойдём. И я тебе советую нагло прийти в спальню к Пердикке и спать там. Так или иначе, но утром вся задруга вместе с Нимфеткой, Дедом Насильником и Свинг Урочкой после сытного завтрака бодро зашагала рядом с повозкой по направлению к царству нимф. Дорога предстояла не слишком опасная, хотя, кто мог представлять опасность для такой сильной команды? Но кое-какие меры предосторожности они всё же предприняли. Например, шли на небольшом удалении от гор, по нейтральной территории, на которую ни степняки, ни горцы предпочитали не заходить, опасаясь своих соседей. Предстояло идти вдоль гор: сначала Лещат, потом Бесорябских, потом Трахийских, – мимо устья великой реки Дыряй, вытекающей из огромной дыры в горах, потом подняться на отроги Пиндросских гор, а уж там до Фессалии рукой подать. Задружники шли размеренно, делали привалы у маленьких речек, чтобы хорошо отдохнуть и пообедать, поэтому за день преодолевали большое расстояние. На ночлег останавливались у мегалитов, по преданию построенных эльфами. Правда, Ското Клаус утверждал, что эльфы ничего такого не строили, а мегалиты – это метки для инопланетян, которые в древности прилетали на огненных колесницах, чтобы проводить опыты над первобытными обезьянами, над теми, которые даже читать ещё не умели. Так или иначе, мегалиты надёжно защищали от вздрюкоптериев, стада которых во множестве паслись в этих местах. По мере продвижения на юг, природа становилась богаче и как бы ленивее. Краски становились разнообразнее, ночи пахли ярче, а солнце днём изрядно припекало. Даже пришлось удлиннить дневные стоянки с обедом, чтобы не выносящая жару Свинг Урочка могла сохранять работоспособность. В один из таких обедов, пользуясь тем, что до горизонта степь была пуста, путники разошлись кто куда и бездельничали, ожидая, когда жара спадёт. Однако Гдыня залез на повозку и вглядывался в горизонт. – Что высматриваешь? – подошедшая Богатея спросила не то, чтобы из любопытства – ей просто нравилось разговаривать с Гдыней. От этого она ощущала спокойствие и уверенность. В смысле, уверенной она была и так, но разве помешает бойцу лишняя уверенность? Нет. Вот Богатея и стремилась больше времени днём проводить с ним. – Кстати, у тебя ведь зрение великолепное, забирайся сюда, смотри, что там на горизонте. Богатея пристроилась рядом и действительно увидела, что из-за горизонта выпрыгивают какие-то точки, пролетают по дуге и снова скрываются из видимости. – Это вздрюкоптерии, – пояснила она. –Вот и я так подумал, – сказал Гдыня – Ты ничего странного не замечаешь? – Не, – Богатея действительно ничего не замечала, потому что руки мужчины уже покоились на маленьких полушариях её груди. – Они прыгают очень ритмично, с одинаковыми интервалами. Богатея заставила себя сосредоточиться и некоторое время наблюдала за прыжками вздрюкотериев. – Ну, наверно, ритм есть какой-то. – Я думаю, что они вынуждены перемещаться всем стадом строго по очереди. Если долго задержаться на одном месте, то всю траву можно подъесть. А если начнут прыгать без разбора, то получится мешанина, и они друг друга поубивают в воздухе, вон ведь махины какие. - И какое это имеет значение? Богатея совсем не хотела думать. Когда она попадала в объятия Гдыни, то все её чувства наполовину отключались, и она почти спала. – Ну смотри, помнишь, когда я свой план озвучил, Чужемила спросила, как мы узнаем, что у кентавров будут женщины в стаде? – Ага. – А ты и ответила, что у лошадей всегда кобыл больше в стаде, чем коней. Я на этом сразу стратегию и строил. А героиня наша в конях не разбирается… – Зря… – Что говоришь? – Да не, я так, – Богатея улыбнулась чему-то своему. – Сбор информации не моя сильная сторона, – заявил Гдыня, – но использовать я её умею. – Да, использовать – да. – Ну. – Чаще используй. Поняв, что от стрелка толку сейчас не добиться, Гдыня стал её гладить, и вскоре они оба уснули прямо на повозке. Пришлось Нимфетке приложить немало усилий, чтобы их растолкать. Следующие несколько дней тоже прошли спокойно. Даже горцы, выглядывавшие из своих укрытий на перевалах, не показывали носа в степь, а кентавры, судя по всему, околачивались где-то между морем и фессалийскими землями. Однако, когда на горизонте показались фессалийские предгорья, задружникам пришлось ускорить темп. Дело в том, что план Гдыни работал только в землях Нимф, а с запада приближался табун кентавров, и было понятно, что это только передовой отряд. Так предположила Чужемила, и все с ней согласились. Шаман Кония не знал, зачем задружники шли к Лещатам, но страстно хотел отомстить за отстреленный кончик колбасы. Понятно, что раз Нимфетка стремилась на встречу с задружниками, то они должны вернуться в Фессалию с подкреплением. Логично, что шаман всех кентавров должен был согнать всех боеспособных скакунов для мести. Целый день быстрого изнуряющего бега привели к тому, что кентавры смогли приблизиться на расстояние в три версты, то есть были ещё далеко для немедленной атаки, а Чужемила со своим маленьким отрядом уже пересекала Свинсалийский перевал, отделявший Нимф от степи. Близился закат, и было непонятно, продолжат ли преследование кентавры в темноте, но стадо вздрюкоптериев удачно стало перелетать на новое место прямо за спинами беглецов. Кентавры откатились назад, и, видимо, решили ночевать в родной степи. У форпоста – полуразвалившейся башни, надзирающей за каменистой тропой, путников встретил отряд вооружённых нимф. Это были юные красавицы, все моложе пятисот лет, не успевшие вкусить конской любви, поэтому готовые воевать с ними до последнего вздоха. После по-походному скромного ужина собрали военный совет, и выяснилось, что, если стратегия всех устраивает, то оперативное управление союзными силами даёт течи. То есть, нимфы готовы были выполнить любой приказ, но воевать в строю, тем более совершать сложные манёвры было им не под силу. Не было привычки, а, как известно, привычка – вторая натура. В итоге поздно ночью пришлось делать построение, перекличку и разбивать Нимф на отряды. Звено Чужемилы определилось быстро, это были семь Нимф – четыре со щитами и тяжёлыми копьями и три колесничих. Они должны были составить ударную группу из четырёх колесниц. Колесницы редко работают строем на пересечённой местности, поэтому действуют по обстоятельствам и личное умение колесничих важнее слаженной работы. Лишь бы атаковали они вовремя. Свинг Урочка отобрала самых физически сильных девушек, примерно двадцать бойцов, их задача была – за ночь возвести линию укреплений и загоны для кентавров. Работа почти неподъёмная, но, учитывая, что Нимфы из этого отряда работали в основном на строительстве дорог, им было не привыкать. Богатея достаточно долго и придирчиво отбирала стрелков. Проблема, по её словам, состояла в том, что в реальном бою умение выровнять дыхание после смены позиции и не запаниковать, когда на тебя на полном скаку несётся враг, важнее собственно меткости. В итоге отряд стрелков насчитывал восемнадцать девушек. Богатея, уводя своих подопечных, подошла к Гдыне, протяжно вздохнула и прошептала: – Прости, что не смогла облегчить твой труд, любимый… Она вспыхнула, испугавшись собственного проявления чувств, и убежала. – Ну что же, – объявил Ското Клаус, – девушки, стройтесь. Те из вас, кто пройдёт обряд заключения контракта, сразу же подходят к Пердикке. Этот юноша – знатный копейщик, он умеет воевать в строю. Вы получите от него инструкции и завтра покажете себя опытными воинами, такими, как будто у вас за плечами десятки сражений. И вы знаете, почему я в этом уверен? – Ну.. Типа… Да… Хи-хи… А это не больно?.. – Разрешите ответить? – вперёд вышла стройная нимфочка с зелёными глазами и очаровательными светлыми кудряшками. – Да. Как тебя зовут, боец? – Ксенондрютия, Владыка Ганс. В землях Нимф любой половой акт, закончившийся удовлетворением женщины, является непреложным контрактом. То есть каждая женщина после такого акта, обязана дословно выполнять его условия, если это не требует покинуть Фессалию. Поэтому любая из нас будет выполнять все команды даже лучше опытных гоплитов. Мы не будем знать сомнений, а от этого наша эффективность в бою вырастет тысячекратно! – Молодец, Ксенондрютия, – похвалил дед Насильник. – А теперь, девушки, снимаем одежду. Строимся в две очереди: одна – ко мне, другая – ко Гдыне. Те девушки, что не уверены, бояться или испытывают дискомфорт другого рода, прошу сразу подходить к нашей досточтимой знахарке, она окажет вам психологическую поддержку. Нимфы начали делиться на группы. Первой в очередь Гдыни встала Ксенондрютия. – Ну что, старый приятель, приступаем? – вопросил дед. – Да, нам некуда деваться. – Справишься? – Я не могу подвести наших девочек. И этих тоже не могу. Слишком юные, боёв не видали настоящих. По-другому они не выживут. ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ