Железный Лорд

Суд над жрецом Виконом происходил среди стен Большого Замка, в тронном зале. За пределами Пайка властвовал холод, мороз и бушующий ветер. И оттого суд проводился в замке, а не рядом с вотчиной Утонувшего Бога — морем. Теон восседал на Морском Троне, древнем, как его замок и весь народ, которым он правит. Сделанный из цельного куска камня чернильно-чёрного цвета в виде распустившегося щупальца кракена. Теон благодарил последних Хоаров, которые оставили Морской Трон на Железных Островах, а не переместили его в Харренхолл, иначе Эйгон Завоеватель мог не удержаться и расплавить этот реликт древних времён для своего уродливого стула из мечей. Если верить легендам, то Морской Трон был подарен Утонувшим Богом его верным сыновьям — железнорождённым. Но Теон в своё время вычитал в одной пыльной книге, что трон — это артефакт оставленный пришельцами из Закатного Моря. «Правда где-то посередине». Помимо Теона и связанного по рукам жреца Викона, щуплого мужчины с козлиной бородкой и сальными волосами, в чертогах пребывало немало свидетелей, вроде парочки придворных жрецов Утонувшего, каменными, недовольными изваяниями стоявшие недалеко от Теона, староста пострадавшей деревни с несколькими видаками, куча стражников с гербами Грейджоев и Мастер над оружием, Лод. В тронном зале не было окон. И лишь настенные канделябры и несколько огромных люстр на потолке освещали огромное, полутёмное помещение. Несколько раздутых очагов грели стены замка и всех его обитателей, от простых слуг до хозяина Пайка. Иногда, сидя на Морском Троне, Грейджой представлял и ощущал себя тёмным властелином из бульварной литературы. Подобное ощущение не доставляло ему радости. — Жрец Викон, — начал Теон, внимательно следя за лицом схваченного слуги Утонувшего, — ты обвиняешься в нарушении закона гостеприимства и изнасиловании, — лицо жреца от этих слов стало одновременно кислым и злым. В глазах-бусинках промелькнула ненависть в сторону стоящего по соседству старосты, посмевшего пожаловаться самому Верховному Лорду-Жнецу Железных Островов. — Милорд Грейджой, — мягко и тихо сказал жрец, тем самым полностью акцентируя внимание на себе, — эти обвинения ложны. Я как жрец и слуга Утонувшего, клянусь в этом! «Серьёзные слова». — Но староста утверждает обратное, — спокойно опроверг слова жреца Теон, который исполнял роль судьи и исполнителя наказания одновременно, — как и жители деревни, в которой ты совершил преступление. — Все они сговорились, милорд, чтобы оклеветать меня! — твёрдо говорил жрец Викон и с ожиданием поглядывал на стоящих собратьев по вере. В ожидании и надежде, что они вступятся за него, но придворные жрецы отличались осторожностью и заняли выжидающую позицию, — я, верно исполнял свои обязанности и присутствовал на всех церемониях. Именно я! Отправлял к Утонувшему умерших, благословлял детей после рождения и скреплял браки! — Всё верно, м’лорд, — признал староста под взглядом господина Пайка, — но вместе с этим недостойный носить посох, жрец пьянствовал, приставал к девкам, воровал и крушил чужое имущество! Стоявшие сзади старого, седовласого мужчины видаки полностью подтвердили слова главы своей деревни. Теон задумчиво посмотрел на обе стороны конфликта. Он прекрасно знал, что все сказанное старостой — вполне себе правда. То, что ему удалось найти — вполне подтверждает, что перед ним нарушивший закон жрец, причём не единожды, и даже не дважды. «Сказать, не сказать… стоит ли пытаться взять этого жреца на крючёк? А вдруг не выживет?». Через пару мгновений Теон посмотрел на своего Мастера над оружием и приказал привести Торрона из Оркмонта, известного торговца в узких кругах, недавно остановившегося в Лордпорте и приглашенный Лордом-Жнецом в Пайк. Через несколько минут томительного и напряжённого ожидания, в тронный зал вошёл жилистый, хромающий человек с хитрыми и проницательными глазами, в сопровождении Мастера над оружием. — Вы знаете этого человека? — спросил Теон торговца, известного в узких кругах, как умелый контрабандист. — Да, м’лорд Грейджой, — подтвердил Торрон из Оркмонта, — это жрец Викон, за голову которого назначена награда на Оркмонте. За убийство другого жреца. Связанный Викон вздрогнул. Он ошалело смотрел на торговца и на всех присутствующих. В его глазах зарождалось то самое отчаяние, что характерно людям перед казнью. — Святотатство! — рыкнул один из его придворных жрецов, Урригон Светлый, получивший подобное прозвище из-за цвета своих волос, — как ты посмел держать посох и называть себя жрецом Утонувшего после такого? Но Теон на этом не заканчивал. Он решил добавить ещё парочку слов, дабы окончательно добить жреца. — Мне также известно, что за вашу голову назначена награда и на острове Харлоу. За воровство. Но там вы известны под другим именем, верно? — с улыбкой задал риторический вопрос лорд Пайка, — Викон Красногубый? — Да, милорд, — затравлено посмотрел на него обвиняемый, — прошу, пощадите… На лицах всех присутствующих кроме самого Теона и преступника-жреца застыли маски ожидания приговора. Кто-то с насмешкой, кто-то со злорадными улыбками. Его придворные жрецы смотрели с яростью и гневом на того, кто посмел портить репутацию морским священникам. И когда один из жрецов был готов крикнуть о том, что они всецело одобряют казнь своего коллеги по цеху, Теон успел первым: — Вы признаётесь виновным в своих преступлениях, — слова Грейджоя ударили словно боевой молот, так съёжился и опустил плечи Викон, что казалось он тут и помрёт, — вы больше не жрец Утонувшего и лишаетесь право называть себя так, — вопросительный взгляд в сторону двух остальных жрецов. Их согласие было необходимой нотой в этом спектакле… — Виновен! — провозгласил один из них, — милорд, как вы и сказали, этот человек более не имеет право называть себя жрецом Утонувшего Бога! Несколько стражников грубо взяли теперь уже не жреца и увели прочь, в подземелья Пайка. «»»»»»»»»»»»»» В отличие от многих и очень многих замков Вестероса, Пайк построен на мысе. Замок настолько стар, что мыс за несколько тысячелетий регулярных волн раздробился, оставив три островка и дюжины скал, на которых и стояла вотчина Грейджоев. И оттого подземелья Пайка относительно не глубоки и довольно крохотные по масштабу. Ежась от холода, морщась от сырости и заплесневевших стен, жрец Викон уткнулся в угол, размышляя о своей нелёгкой судьбе. Завтра ему вынесут окончательный приговор, а сегодня он мог наслаждаться последними мгновениями жизни. «Проклятый оркмонтец… да пожри тебя левиафан, надоумило тебя приплыть в Пайк!». Кап… кап…кап. Капли воды размеренно падали сверху, создавая проклятый звук «кап». Звук, который уже за несколько часов стал нестерпимо раздражать. Ему хотелось избавиться от этого давящего на мозги падения капель, но дотянуться до потолка он не мог — всего каких — то несколько сантиметров разделяло его от спокойствия и медленно подступающего безумия. Кап…кап…кап. Викон закрыл руками уши, но это не помогало. Кап…кап…кап. Новая попытка дотянуться до потолка, откуда стекала вода, оказалась неудачной. Кап…кап…кап. Стараясь отстраниться от звука, Викон спрятался в углу, в кромешной темноте, надеясь, что там будет потише… хоть немного… даже в такой маленькой камере. Тихие, но отзывающие во всём подземелье шаги заставили его открыть глаза, и сквозь темноту, разглядеть гостя этих покрытых плесенью стен и холодных полов. Резкий свет, отражаемый факелом, заставил поморщиться и прикрыть на мгновения глаза, чтобы открыть их вновь. — Неприятно, не правда ли? Этот звук капель и вечная темнота с узкими камерами… всегда сочувствовал всем тем, кому не повезло здесь оказаться. — Ваше в… м’лорд, — Викон упал на колени, звякнув цепями. Приход лорда Грейджоя было удивительным для уставшего сознания жреца. Почему — то сразу захотелось есть при виде попугая, сидящего на плече бывшего короля. Жреца не кормили с тех пор, как его посадили в темницы Пайка. — Скажи мне, жрец, — спросил Грейджой, подкармливая своего питомца зернами, которые Цицерон осторожно клевал своим клювом из рук хозяина, — ты осознаёшь себя виновным за свои злодеяния? — Да, м’лорд, я нарушил множество законов и Утонувший Бог покарает меня… — затрясся Викон. Внутренне было неприятно говорить подобное, но в душе он надеялся что признание своих преступлений смягчит характер Теона Грейджоя, — этот слуга винит себя за всё произошедшее и готов понести любое наказание… — Твои собратья по вере оказались очень… убедительны, когда советовали мне утопить тебя, — тихо сказал ему Грейджой словно какую-то тайну, — особенно был гневлив Урригон Светлый. Викон ничего не ответил. Ему холодно и страшно. Ему хотелось вернуться в родные края, в Оркмонт, но дорога туда теперь закрыта… — Скажи, Викон… ты хочешь жить? Жрец активно закивал, и сквозь разбитые и искусанные губы, с мольбой и отчаянием в голосе, произнёс: — Я готов на всё, если это даст мне право жить дальше! Лорд Грейджой благосклонно кивнул, принимая ответ. — Но знай, жрец, всё зависит от тебя. И твоей воли к жизни. Ты когда-нибудь слышал об одном, очень древнем и забытом ритуале, очень схожий с Утоплением? — Нет, м’лорд, этот слуга Утонувшего не знает об этом ритуале, — со страхом ответил Викон. Сердце терзали разные догадки, чего хочет от него лорд и одно хуже другого. — Не удивительно, — улыбнулся фальшивой улыбкой Повелитель Островов, — мало кто помнит об этом. Испытание Водой — вот название ритуала. Когда жрецы начнут исполнение приговора, ты потребуешь испытать тебя водой. — М’лорд, — неуверенно спросил Викон, — а что значит это Испытание Водой? — Узнаешь завтра. А теперь жди завтрашнего дня жрец, через час тебе принесут твой обед, дабы ты ненароком не умер от голода. И помни, всё зависит от тебя. — От тебя, — эхом пронеслись слова по пустым камерам с железными прутьями и заплесневевшими стенами. «»»»»»»»»»»»»» Утром казнь должна состояться уже снаружи замка, несмотря на холод и выпадающий снег. Вместо повешения, преступника ожидало утопление, дабы он сразу отправился к Утонувшему, пояснять за свои действия. Народу собралось немало — замковая челядь, жители Лордпорта, желавшие поглазеть на казнь целого представителя священной касты, гости из других Островов и даже Вестероса. И когда Викон потребовал Испытание Водой — лишь Урригон Светлый и Донел, жрецы Утонувшего Бога, поняли, чего он хотел от них. И попытались отказать, но внезапное согласие лорда Грейджоя не дало им как можно скорее утопить своего собрата. Испытание Водой оказалось забыто не потому что это был удобный способ избежать смерти и правосудия. Немногие могли пережить этот ритуал «очищения». Всё дело в проникновение андальских традиций на Острова — в том числе и в вопросе правосудия. Если раньше судили жрецы, то ныне их место заняли лорды… не то, чтобы Теон стремился к возращению старых традиций, просто решил воспользоваться одной из них. Первые упоминания об этом он прочитал ещё в Винтерфелле, и несколько расспросов дяди Эйрона и других жрецов подтвердили, что действительно, Испытание Водой — это не придумка жившего очень давно путешественника, а настоящий, забытый ритуал «очищения» от грехов. «Удивительно, что Урригон Светлый знает об этом Испытании». Теперь оставалось только ожидать и смотреть. Выживет ли жрец Викон? Если нет, он ничего не теряет. Если да… Испытание проводил Урригон. Связав руки Викону, тот крепко ухватил его за плечи и опустил в воду. На берегу, где собралось немало народу, опустилось молчание. Секунды длились словно минуты, а когда тело в воде, удерживаемое двумя жрецами стало бултыхаться, толпа неопределённо заколыхалось от напряжения. Выживет ли Викон или нет? Каждому из присутствующих было интересно, иначе они не пришли бы сюда. Испытание Водой было жутко сходно с традиционным Утоплением, но всё же отличалось от него. Как минимум, Испытание проводится дольше по времени. — Он же сейчас того… утонет! — прошептал кто-то в толпе. — Ну и пусть тонет, туда этому ублюдку и место! Пусть Утонувший спросит его за все грехи! Теон, в окружение парочки воинов и своей жены, наблюдал за этим со спокойным выражением лица. Он уже понял, что жрец не оправдал его ожиданий и провалился. «Покойся в чертогах Утонувшего. Как жаль, как жаль, и эта ниточка, ведущая к контролю жречества, оказалась порвана». Теон уже надумывал мириться с дядей Эйроном, если уж не получалось подцепить других священников. Викона вытащили из воды. И его состояние оказалось удивительным для всех. Он ещё был жив! Прерывисто дыша, выпучивая глаза, жрец, при поддержке собратьев, оказался на берегу. «А может, не придется» — хмыкнул Грейджой, а где-то на небе довольно закудахтал попугай. «»»»»»»»»»»»»» — Железный Флот не должен простаивать, дядя, — сказал Теон Виктариону. Они сидели на креслах у замкового камина. Где-то сзади копошились слуги, развешивая вымытые от пыли и грязи знамёна разных домов Железных Островов, что хранились в подвалах Пайка. Ставили столы, мыли холодные, каменные полы. Жители замка готовили своё обиталище для приёма и пира. Поводом для такого собрания послужил день рождения его первенца. Формальным поводом, а не причиной. Сам Грейджой планировал кое-что обсудить с лордами Островов. — И куда мне плыть? — оскалился капитан Железного Флота, придерживая в одной руке чашу с вином, — Эссос? — Летние Острова, — озвучил Теон цель, — у нас там больше всех якорных стоянок, да и Эссос в данный момент трогать… опасно. Архонты Вольных Городов могут и ударить в ответ, или начать жаловаться королю, что в данный момент было невыгодно и опасно для верховного лорда. «Не стоит провоцировать Таргариенов обращать своё внимание на Железные Острова». — Возьмёшь с собой моего питомца, — оповестил он дядю, — Цицерон будет тебе… — губы Теона искривились в иронической улыбке, — моральной поддержкой в твоём предприятии. — Срать в мою кружку он будет, — пробурчал старший из Грейджоев, — когда мне отправляться? — После пира. И не забудь нагрузить каждый корабль по ящику с лимоном. — А не жирно ли будет? — недовольно спросил Виктарион. — Ты знаешь, зачем лимоны, — подкинул бревнышко в горящий очаг Грейджой, — так зачем такие вопросы задаёшь? Лучше я буду нагружать каждый свой корабль этими фруктами, чем каждый раз после очередного плавания смотреть на кровавые дёсна своих матросов. Капитан Железного Флота кивнул, принимая ответ. Несмотря на начавшую пополняться казну от торговых сделок с несколькими домами Вестероса, Теон решил не ограничиваться этим. Да и Цицерона он слал вместе с Виктарионом не просто так. Пора обзаводиться подробными картами не только прибрежных земель Запада и Простора с Железными Островами, но и других земель, вроде Эссоса и Летних Островов. Да и его дяде попугай будет полезен как разведка. — Что кстати с тем жрецом, что пережил Испытание Водой? — с любопытством спросил Виктарион, заинтересованный подобным человеком. Старому налётчику плевать на его преступление, ведь те, кто прошёл Испытание Водой по сути своей «переродились» и избавились от прошлых грехов. — Он проживает в Лордпорте. Хочешь взять его на Железный Флот? — Если захочет, я возьму его походным жрецом на свой корабль. — Чудо будет, если ты заставишь его отказаться от шлюх и выпивки на долгое время, тогда он присоединиться к тебе, — с усмешкой сказал ему Теон. В нём роилось сомнение: а стоило ли этому Викону указывать путь спасения, но всё же он счёл, что хоть какой-то результат лучше полного отсутствия этого самого результата. «Урригон Светлый слишком… светлый, а Донел скрытен. Зацепиться пока что не за кого, кроме этого самого жреца Викона. Надо бы узнать, а кто этого засранца посвятил». Дела, дела… как много идей у него вертелось в голове, но из-за зимы он связан по рукам и ногам в значительной доле вопросов. Эта зима будет слишком долгой. «»»»»»»»»»»»» Делая глубокие вдохи, дабы сохранить хоть какие-то остатки выносливости от долгого и изнуряющего бега, Джон бежал среди вековых дубов и сосен, застревая в больших сугробах. Ноги словно набитые железом еле-еле вытаскивались из казалось бездонных запасов снега, но осознание погони и смертельной опасности заставляло ускоряться. Словно в насмешку, вокруг него каркали окружившие его вороны, которых на Севере зимой отродясь не видно… удобно устроившись на ветках, они смотрели на него своими глазами бусинками и было в их взгляде что-то, что не характерно может и умным, но всё же птицам. Это пугало. Это заставляло сжимать сильнее рукоять волшебного меча, добытого на юге. Первые ростки подозрений, что за ним следят, появились в Зимнем Городке, вблизи вотчины Старков — Винтерфелла. Он, даже не дойдя до родного селения после возвращения из Речных Земель, решил остаться в месте, где находился источник с горячими водами. Меч он тщательно спрятал, упаковав его во множество слоёв ткани и рванины, не забыв обмазать его грязью, зная, что клинок не испортится от такого непотребства. Но все предосторожности были напрасны. Кто-то заметил его телодвижения, Джон даже не знал где именно он попался. Он решилс бежать ночью, прихватив с собой свой клинок, но преследователи, будто зная об этом, попытались его подловить на улицах Зимнего Городка. И лишь везение позволило ему сбежать оттуда. Везение и его умение убивать. Тут он без всякой задней мысли уже использовал свой трофей. Последние несколько дней он бежит от тех, кто гонится за ним. Петляя, делая обманные направления и ловушки, но враг упорно продолжал преследовать его, не сбившись и не уставая, на пару мгновений заставляя думать, что за ним гонятся вихты. Он остановился на подлеске. Дыхание окончательно сбилось, а времени больше нет. Вытащив свой добытый боем клинок, Джон напряжённо вгляделся в горизонт и сразу заприметил с десяток точек. «Жаль, нет копья или лука». Шаловливый ветер ласкал лицо, обдувая его со всех сторон, ноги, вонзившиеся в сугроб стали подмерзать и все привычные лесные шорохи и звуки, что так часто слышались летом, отсутствовали в зимнее время. Было слишком тихо и это заставляло сильнее вцепиться в рукоять клинка. Враг приблизился ближе. Джон разглядел их получше — все в плащах без опознавательных гербов и при оружии. Опасение внушало лишь несколько, явно опытных и матёрых воинов. Остальное — массовка. Горец криво усмехнулся. Он умрёт здесь из-за собственной жадности, но повернуть вспять он уже не мог. Да и не захотел бы. Без слов они вступили в бой — первые несколько преследователей бросившись на него, получили свою дозу смертельных ран. Одному Джон разрезал брюхо, другому ранил плечо и отрубил несколько пальцев, сделав не боеспособным. — Ну, подходите ближе, ублюдки! — захохотал Джон, почувствовав запах крови. Восьмеро его преследователей переглянулись между собой. — Эй, Уиллис, может, ты с ним разберёшься? Из небольшой толпы вышел мужчина ростом почти семи футов. Даже с первого взгляда и сквозь кольчугу виднелась очевидная мускулистость рук. Лохматая голова с рыжеватой бородой. В руке у него был молот, шипастый, с длинной рукояткой. Старые Боги, дайте ему сил!