Железный Лорд

Море… бесконечные синие просторы предстали перед ним. Сколько они уже плыли? В последнее время он стал судить время по тратам припасов – и по его расчётам прошло целых три недели с того момента столкновения с чудовищами. Провизии пока хватало, но в душе Харлоу боялся фактора их окончания. Некоторые матросы пытались заняться рыболовством, благо снастей и удочек хватало, но особого успеха это не принесло. Торгон Стрелок, будучи человеком стойким и не суеверным (а определённые матросы даже боялись выходить наружу, после столкновения с морским змеем), оказался единственным, кому сопутствовала удача – он поймал жирную снедь, похожую на привычного окуня из Речных Земель. Многие уже пожелали отведать пойманного окуня чисто из интереса, но опытный судовой повар Квелли предупредил, что рыба может быть отравлена и при варке попросил у Харлоу серебряного оленя для проверки. Монета почернела от яда, и неизвестную рыбу пришлось выкинуть. - В больших морях рыба нередка ядовита, м’лорд Эрих, - сказал Квелли, - помню, как служил на судне одного лордпортского торговца, мы проплывали Южное Море – некоторые глупцы пожелали половить рыбку в море, а через несколько дней половина экипажа слегла и померла от неё. Эрих, будучи хоть и опытным моряком, лишь краем уха слышал, почему нельзя было ловить рыбу в больших морях. Но теперь убедился в причине. Закатное Море оказалось слишком большим. Даже больше Южного Большого Моря. Мейстеры называли их океанами, но железнорождённые по давней традиции звали привычным: “Большие Моря”. Дни проходили медленно и неповоротливо. Несколько матросов заболели цингой, но людей удалось вылечить с помощью лимонного сока. Иногда бушевали шторма, но сила их не могла сравниться с той заветной морской бурей, когда они столкнулись с морскими чудовищами. Правда и “Упрямый” уже не выглядел так красиво и прекрасно, как ранее. Море, шторма и обитатели океана знатно потрепали корабль. Мысли занимали не только постоянный контроль за дисциплиной на судне. Он думал об отце, о тяжёло заболевшем наставнике и Куоре. Размышлял о братьях и своём месте в этом мире. Что случилось с лордом Теоном? Смог ли он справиться с тяжёлой болезнью или умер? О последнем не хотелось думать. Несмотря на ссору, Эриху не представлялся мир, где нет Короля-Колдуна. Слишком незыблем стал образ повелителя Пайка в его сознание. Харлоу устало привалился к стене капитанской каюты. Утонувший Бог, сколько он уже плывёт? Но желание дойти до чего-нибудь, хотя бы до края мира было сильнее. Может, они окажутся у конца мира, и проваляться в бездну, переплыв её? “Наш мир круглый и края не имеет” – сказал ему наставник, на что Эрих тогда недоверчиво скрючил лицо, будучи ещё маленьким и глупым. Это подтвердил старый мейстер в вотчине отца. - Капитан! М’лорд! - Суматошно ворвался юнга Упланд. Без стука или разрешения, чем вызвал рефлекторный гнев Эриха на глупого мальчишку, но следующие слова сразу остудили ярость: - Земля! Мы увидели землю! Он неуверенно посмотрел на него, и Эрих, сдерживая неверие в голосе, спросил: -Земля? Остров? - Это точно не остров, м’лорд Харлоу! А если и остров, то слишком большой! Выйдя из каюты на палубу, Эрих посмотрел вперёд. Перед глазом сразу оказалось мирийское стекло, впрочем, полоску земли на горизонте было видно невооружённым взглядом. Матросы повыходили и столпились на носу корабля, смотря на виднеющуюся полоску вдалеке. Приглядевшись внимательно, у Эриха сложилось впечатление, что он смотрит на берега Простора или Запада. Слишком похожий пейзаж. Но некоторые детали вносили сомнения и понимание, что это не Вестерос. Глупая мысль, что они приплыли обратно, промелькнула и более в его голове не возникала. - Займитесь своим делом, - рявкнул Харлоу и ему вторил старпом. Матросы разбежались как крысы, старательно делая вид сильной занятости, - курс на берег. Подготовьте две лодки. Через тридцать минут к земле поплыли две небольшие лодки по четыре человека в каждой. Харлоу остался на “Упрямом”, послав Джаму, а командиром отряда назначил Эурона Остролицего, как опытного моряка с репутацией уверенного, но осторожного рубаки. Через час люди вернулись с удивительными вестями. Узнали посланные разведчики немногое, но достаточно внушающую информацию. Необычные цветущие деревья с розовыми лепестками, коих Эрих потрогал лично, огромные ракушки размером с половину человека, или странные свиньи, встреченные недалеко от берега. По пояс морякам, они обладали пятнистой внешностью, чем-то напоминающие свинок из Летних Островов. И это были ещё не все необычные вещи, рассказанные Эуроном Остролицым или Крагхорном. Харлоу зажёгся неопредолимым желанием увидеть всё лично и велел подготовить все три лодки, максимальное количество, имеющие на большой галее. “Возможно, нам удаться пополнить провизию и немного подлатать Упрямого”. Вскоре Харлоу смог воочию насладиться местными видами – лето царствовало на этой земле, жаркое и даже засушливое. Песчаный берег, редкие каменистые вкрапления из мелких камней и те самые ракушки. Огромные, безобразной, самой разнообразной формы, они внушали своими размерами. Твёрдые на ощупь, люди тыкали палками внутрь, сквозь широкие отверстия, но ракушки были пустыми. - Вот это шум из ракушек! – восхитился верный Джама, чернокожий летниец, - услышь эту песню жрицы Любви, они бы восхитились! Харлоу проигнорировал слова слуги-раба, продолжая смотреть вокруг. Дальше берега стоял густой лес из сосен и дубов, с густой лиственностью и непривычной песнью местных птиц. Единственное что казалось знакомым – стук дятла и трель воробьёв. - Тут даже теплее, чем в Просторе, - пробормотал Эрих, подойдя к лесу. Короткий осмотр ничего не дал. Окликнув бойцов, он приказал построиться определённым образом, и они вошли в густой лес. Нужно осмотреть местность. В сумке лежали листки пергамента и обработанный чертильный камень. Стоит примерно обрисовать карту. - Как думаете, а где мы? – услышал Харлоу сзади слова Торгона Писаря. Мужчина решил прибиться к нему после долгого путешествия по северному Эссосу. Он был не против грамотея на своём судне. Воин из Торгона неважный, но образованность не хуже, чем у мейстеров из Цитадели пересиливала этот недостаток. Квелли внимательно осматривал каждый куст на наличие съедобных и не ядовитых ягод. Он удивлённо вздохнул, найдя странные ярко красные ягоды, похожие чем-то на “яблоко любви”, необычайный красный овощ, который привозят из таких далёких стран как Ий-Ти. - Не ешьте их. Они, скорее всего, ядовитые, - яростно прошептал Квелли одному из матросов, дёрнувших руку к ягодам, - видишь, цвета крови? Значит, ядовитый! Они продолжили обследовать местный лес. Эрих увидел те самые деревья с розовыми лепестками, с толстыми выпирающими корнями и с густой листвой. Дерево было настолько красивым, что все железнорождённые собрались вокруг него, разглядывая столь экзотичную красоту. - Может ли обычное дерево быть настолько прекрасным? - Это не обычное дерево, - уверенно произнёс Квелли, - Утонувший Бог, интересно, может эти лепестки заостряют вкус, словно восточные специи? Нужно собрать мешочек таких! Судовой повар собрал целый маленький мешок этих необычных лепестков. Они продолжили осмотр и сбор необычных вещей. Харлоу видел странных пятнистых свиней, нескольких из которых железнорождённые умудрились поймать. Свиньи обладали смирным характером, несмотря на обитание в лесу и людей не пугались. Одного такого они в будущем зарезали на берегу и приготовили, заранее разожгли костёр. “Местные земли не кажутся населёнными, отчего не стоит бояться привлечь внимания”. -Вкусно! – заявил всем Упланд, попробовавший жареное мясо свинины первым. Люди стали внимательно следить за глупым юнгой, так и не понявшим, что его использовали в испытательных целях. Эурон старался скрыть усмешку, а Джама непонятливо смотрел на безрассудного подростка. Остальные матросы молчали. Ещё полчаса люди не решались пробовать мясо и лишь после истечения этого срока вгрызлись в мягкую жареную плоть. И даже без специй и приправ оно было достаточно вкусным – Эрих в этом прекрасно убедился, попробовав свинёнка последним. Они вернулись на корабль и приблизили его к берегу. Нужно обустроить лагерь, пополнить провиант и привести “Упрямый” в пригодное состояние. Люди продолжали исследовать местные земли, ловя необычно смирных диких свиней, собирая пригодные для пищи ягоды и чиня галею. Квелли растолок розовые лепестки в мелкое крошево и попробовал их добавить в суп. Результат оказался отвратительным и матросы ещё долго втайне бранили повара. Листки были самыми обычными и никакой вкусовой тайны не содержали в себе, что расстроило судового повара. Железнорождённые нашли ещё одно необычное дерево, на этот раз уже с красными лепестками. Невысокие, не больше двух метров, их цветки напоминали тюльпаны, растущие в Эссосе. Дерево назвали Кровавым за цвет листвы. Дерево с розовыми лепестками назвали Благородным. Эрих лично дал название этому дереву, уж слишком необычен и экзотичен цвет. На второй день пребывания один из воинов случайно натолкнулся на новую тварь, обитающую в рощах или лесных полянах. С круглой головой, длиной чуть ли не в два метра, с ромбовидными рисунками на антрацитовом фоне по всему телу, она вцепилась в ногу несчастливцу, когда он имел глупость на неё наступить, не заметив. Змея, скорее всего, ядовита, так сказал Квелли, рассматривая разрубленную мечом лесного гада. От ужаса и страха железнорождённый незамедлительно убил тварь, но свой укус она сделать успела. Через час мужчина слёг на землю и подвергся жуткой лихорадке – Эрих лично приложил ладонь ко лбу и сильно удивился жару. Он был слишком силён. Судовой врач всячески потчевал воина припарками и постоянно поил странной микстурой. Не помогло – к утру следующего дня воин умер с пеной у рта. С тех пор бойцы ходили по траве осторожно, осматривая чуть ли не каждый куст. Странная земля оказалась не так безопасна, как казалось ранее. Ещё несколько людей отравилось казавшимися ранее съедобными ягодами. Всё обошлось лёгким недомоганием и долгим сидением в кустах. На четвертый день они свернули лагерь, набрав немало припасов из ягод и недолго сушёного мяса, а также прихватив парочку живых свиней на борт. Починённый “Упрямый” продолжил по приказу Эриха морское шествие вдоль берега. Харлоу решился сначала немного изучить местность, заставляя Писаря зарисовывать примерную карту берега. Быть может, это большой остров? В один момент они натолкнулись на устье широкой реки, входящей в море. Недолго думая, Эрих снарядил две лодёнки с полными экипажами и отправил в сторону реки, дав на исследование два дня. Капитан остался на борту, не желая рисковать. В сердце ещё буйствовал огонёк желания одним из первых увидеть что-то новое, но Эрих сдержался. Почему-то вновь вспомнился учитель с его вечно осторожным характером во всём. Они остановились лагерем, недалеко от устья, где люди Харлоу продолжили исследование близлежащих земель. Торгона Писаря не было рядом, будучи отправленным на лодках, поэтому он записывал всё сам. Довольно объёмная, с крепким панцирем черепаха, вполне привычного вида воробей или дятел с пёстрыми перьями на кончиках. Железнорождённые за эти два дня увидели немало новых животных или старых, что удивляло даже больше. Вновь они встретили смирных свиней, парочку ядовитых змей и множество странных деревьев с яркими цветными листьями. - Мы никого не обнаружили, м’лорд-капитан, - сказал ему Торгон Писарь, когда небольшой отряд железнорождённых вернулся, - ничего особенного, обычная, но достаточно широкая река, ни человекожоров как на Летних Островах или огромных змей. Как и людей. - Течение? - Сильное, но мы справились с ним, - улыбнулся Крагхорн, - но слишком длинная, до конца не дошли. Пришлось сворачиваться обратно. Осмотрев грубо нарисованную протяжённость реки и примерную местность, Харлоу, приказал готовиться к отплытию. Они продолжат исследования неизвестного берега. Люди выглядели возбуждёнными и смотрели на все действия Эриха с превеликим удовольствием. Один из матросов даже произнёс: -Значит, не врали людишки из Одинокого Света и Земля Вечного Лета действительно существует? - Может это другой берег Эссоса? – пробормотал кто-то. “Земли, дальше Асшая?”. “Упрямый” продолжил свой ход недалеко от песчаного берега. Рифы или мелкие островки либо не встречались, либо были в таком меньшинстве, что не представляли особой опасности при хорошем рулевом. Смотря на проплывающий мимо песчаный берег, прибрежные леса или голубое небо, он мог только вздыхать. Слишком… красиво? По сравнению с этими землями, Железные Острова представляли собою унылые серые камни посреди моря. Даже красота Браавоса или Пентоса меркла перед естественной природой, что обильно процветала в этих краях. Населены ли эти земли или пусты? Это остров или целый континент, а может противоположный берег Эссоса? Множество вопросов заполонили думы Эриха. “Ещё несколько дней и пора возвращаться домой. Припасов и так не слишком много, а корабль настрадался от штормов и бурь”. Они остановились недалеко от густого, хвойного леса. Три лодки поплыли на берег, дабы вновь собрать припасов и осмотреть местные земли. На этот раз Эрих решился отправиться одним из первых. - Лови его, лови! – расхохотался один из железнорождённых, Ургент, гоняясь за неожиданно бойкой свиньёй, выбежавшей на берег. Несколько мужчин сразу загородили ей путь, и животное с визгом врезалась в одного из них. Добычу спеленали и обезвредили. Свинья визжала слишком громко, отчего пришлось её зарезать и сразу зажарить и немедленно приготовить. Эрих с улыбкой смотрел за своей командой, что весело обхаживала необжитый берег, притрагиваясь ко всему, что казалось новым и необычным. Но настроение было испорчено тремя бойцами, посланными Эрихом вперёд, для разведки. Без доспехов, в лёгких рубахах и штанах с палубными длинными ботинками, они сообщили о необычном месте, найденном недалеко от берега. Всего-то четыре километра. - Что за место? – не понял Эрих сумбурных объяснений матроса. С кривым носом, мужчина нахмурился и боязно огляделся. То, что он увидел, ввергло его в испуг. - Роща, м’лорд-капитан. Густая, где все деревья либо Благородные, либо Кровавые. - Тебя испугали деревья? – усмехнулся Эурон Остролицый, на что матрос, коего звали Маком еле сдержался. - Не деревья, - мрачно ответил Мак, - а то, что было на них. Харлоу недовольно пожевав губами, скомандовал всем приготовиться. Взвелись два арбалета, мелькнула замковая сталь самого Эриха. Через некоторые заросли придётся прорубаться, по словам Мака. Двенадцать железнорождённых отправились в лес, оставив нескольких сторожить лодки. Разведчики вели их вперёд, сквозь чащобу. Люди настороженно оглядывались и сторонились особенно густых кустов, побаиваясь наткнуться на змей или другую страшную тварь. Звучала птичья трель или стрекот насекомых. Сейчас, в полдень природа в лесу жила своей жизнью, не обращая внимания на чужих и непрошенных гостей. Но чем ближе они подходили к той самой роще, тем тише становились птицы. Мелкие жуки затихли, и более никакой живности они не встречали, вроде свинок или жирных зайцев с пятнистыми ушами. Меньше часа потребовалось, чтобы добраться до заветной цели. Разведчики нервничали и отвечали туманно, раздражая своего командира. - О, Утонувший Бог, что это за кромешный ужас, - вздохнул Писарь, крепко сжимая рукоять топора. Железнорождённые напряглись, а Эрих в шоке разглядывал то, что предстало перед ним. Роща дышала древностью. Высокие Благородные деревья возвышались над всеми, закрывая небосвод своей густой листвой и прорезав землю толстыми корнями. Им сопутствовали более меньшие собратья – Кровавые, не могущие похвастаться ростом, но, тем не менее, отличаясь четырьмя метрами в высоту. Но не это испугало опытных пиратов и путешественников. Лица. Кровавые лица на каждом древе, улыбающиеся, корчащиеся в агонии или оскалившие пасти. Ощущение что каждый из них смотрит именно на них, заставляло сердце стискиваться в холодной хватке. Средь частых голых ветвей виднелись тела, голые, окровавленные и распотрошенные. Тела людей. Кто-то жестоко убил этих несчастных и развесил их внутренности на деревьях. Кто бы это не был, сомнительно, что он будет дружелюбен к незваным гостям. Некоторые из жертв были прикреплены пониже верёвками, над окровавленными лицами. Сколько насчитал Эрих? “Девятеро”. Одно из тел привлекло внимание. Сквозь мерзкую вонь смрада и разложения, он подошёл в центр рощи, а после к одному из деревьев. Несколько железнорождённых рефлекторно последовали за ним, охраняя своего командира. Чешуйчатая кожа, длинная, выпирающая, словно у собаки голова, безносая и с большим ртом. Существо, представшее перед ними нельзя было назвать человеком – слишком чуждое телосложение и облик, слишком… страшное? Вызывающее гримасу и отвращение? Но даже оно оказалось бессильным перед неизвестными мучителями. Кто-то вскрыл тварь, словно спелый фрукт и воняло от неё даже более отвратительно, чем от мёртвых людей. - Что это за тварь?! – яростно пробормотал Эурон Остролицый. Мельком Харлоу заметил слишком далеко отдалившего Упланда, юнгу. Он хотел было позвать юношу, но треск и голоса заставили их дёрнуться и обнажить всё имеющие оружие. Хищно блеснули болты арбалетов и железные острия копий. Железнорождённые напряглись, словно пружинистые струны. Эрих вытащил свой клинок и приготовился к схватке, оглядываясь. Но сквозь листву и толстые стволы деревьев ничего нельзя было разглядеть точно. Здесь достаточно темно, чтобы потребовался факел или масляная лампа. Двое арбалетчиков, без своих привычных павез, напряжённо вглядывались и вдруг один из них выпустил болт. Раздался звук “стреньк” и болт пропал в кустах, будучи бесцельно потраченным. - Что творишь, идиот! – тихо рявкнул второй стрелок на нервного железнорождённого. Эрих уже повернул голову, недовольно сморщив лицо, как тот, обливаясь холодным потом, сообщил: - Я видел! Оттуда показалась чья-то голова, лохматая и жуткая! Капитан хотел уже отругать нерадивого подчинённого, как услышал вой, заставший застыть и шумно вздохнуть. Кровь вскипела, требуя действий, чтобы заглушить страх. Зашелестели кусты, вой повторился и Эрих крикнул: -Стреляй! – полетел и второй болт. Раздался человеческий крик боли. - Держать строй! Отходим отсюда! – сквозь быстро стучавшее сердце и шумные вздохи приказал Харлоу. Произошедшее сильно напугало Эриха, несмотря на накопленный опыт прошлого. Всё ситуация казалась невероятной и невозможной. До боли стискивая меч, Харлоу отходил из рощи, организованно и быстро. Вой был где-то близко, но те, кто его испускал, не смели приближаться к ним. Они смогли спокойно, без боя покинуть рощу, но когда ноги железнорождённых оказались в лесу, люди разорвали строй и предпочли бежать к лодкам в рассыпную. Это была глупость, но Харлоу понимал, что ничего сделать не сможет – воины напуганы и в непонимание что происходит. Они бежали к лодкам. Волчий вой стал многоголосым и усилился. Сквозь заросли и протоптанную дорожку, отряд из десяти бойцов бежал к берегу, слыша сзади чьи-то шаги и голоса. Человеческая речь, неизвестная и чужая. Послышался стук, и он мельком увидел впившуюся в древесину стрелу. В уши впился звук топота – за ними бежала огромная толпа, больше, чем их самих на порядок. Обернувшись на мгновение, Эрих обомлел. В свете яркого солнца блестела бронза и копья. Неопознанные фигуры в немалом числе гнались за ними, быстро, словно хищники. Харлоу прибавил скорости, чувствуя, как устаёт. Надень они доспехи, упали бы на первом километре, но страх и адреналин гнал их вперёд. Никто не кричал, не говорил. Все сохраняли дыхание, и старались не оглядываться. Волчий вой, который издавали враги подгонял не хуже плётки. Стоявшие у лодок двойка железнорождённых поняла всё без слов – лодки уже были развязаны и прибежавшие, испуганные до первобытного ужаса люди быстро стали их отталкивать от берега, активно работая вёслами. Они отплыли на пару десятков метров от берега, как на нём оказалась обряжённая в чём попало толпа “волчьих” людей, как их окрестил в своём уме Эрих. Раздался вновь многоголосовой вой и десятки дикарей зашлись в невероятном, жутком экстазе, крича вслед уплывшим железнорождённым. В бронзовых доспехах (у Харлоу больше не было сомнений на этот счёт), в шкурах, с луками и копьями, они не производили того дикого, ужасного впечатления, как раньше. До того момента, как жители Железных Островов их увидели. - Где Упланд? – спросил кто-то. Он обеспокоенно огляделся, ища глазами подростка, и не находил. - Я видел, как он стоял у одного из Кровавых деревьев, - сказал Джама, - он не пошёл с нами. - Нет, я видел, как он побежал за нами, - вставил своё слово Крагхорн, - но возможно, мальчишка отстал и заблудился. Все вопросы отпали, когда они увидели на берегу необычного человека, высокого, наряженного в волчью шкуру, чёрную и большую. Ублюдок тащил невысокое и щуплое тело. Упланда. Он мог видеть всё с лодки, невооружённым взглядом – они отошли всего на полсотни метров от берега. Упланда скинули на землю, и мальчишка беспокойно стал метаться на четырёх конечностях. Дикари издевались, пинали и били, смеялись и хохотали. А мужчина в чёрной волчьей шкуре смотрел на них. Эриху казалось, что ублюдок смотрит прямо на него, инстинктивно вычислив главного среди железнорождённых. Смотреть, как издеваются над юнгой тяжело и неприятно. Но они не могли вернуться, ведь возвращение означало верную погибель. - Эти кракеновы ублюдки, что они задумали? – прошептал Эрих, видя как Упланда, наконец, поймали и стали удерживать двое дикарей. Достав мирийское стекло, Харлоу со всей подробностью, которую хотелось избежать, смотрел, как высокий волчий человек подходит к подростку. Сверкнул нож и детский вскрик, настолько громкий, что донеся до уплывающих лодок. Острая бронза пронзила оголённую грудь, и крепкая рука достала трепещущее сердце. Мирийское стекло было яростно брошено вниз. Раздался довольный, улюлюкающий глас и подобие волчьего воя. Дикари стали в экстазе прыгать и грозно кричать на железнорождённых. Их запугивают, понял Харлоу, сжимая кулаки. Лицо его превратилось в гримасу, глаза застыли в гневе и свирепо смотрели на усмехающегося человека в чёрной волчьей шкуре. В окровавленной руке все ещё трепетало вырванное сердце, но Упланд был уже мёртв и брошен в море. - Торгон, - тихо обратился Харлоу к одному из арбалетчиков, - если попадёшь в него, дам золотой дракон. Самый опытный и меткий из арбалетчиков, Торгон Стрелок задумчиво оценил расстояние и свой арбалет. Они отдалились уже на почти полсотню метров. Попасть с такого расстояние не самая лёгкая задача. Будь у него лук из златосерда, железнорождённый сразу бы согласился. Но всё же он кивнул и достал болт. Прежде чем зарядить, воин обмакнул его в небольшую баночку, вытащенной из мешочка на поясе. Эрих ничего не сказал, продолжая рассматривать мёртвое тело юнги и ублюдка в волчьей шкуре. Гребцы остановились. Подойдя к самому носу лодки, Торгон прицелился, наставив арбалет на ублюдка, вырвавшего сердце Упланда. Звук “стреньк”, мгновение и дикарь содрогнулся, опав на землю. Болт вонзился ему прямо в незащищённое бедро. - Он не выживет, - уверенно сказал Стрелок капитану. Харлоу кивнул, догадываясь, чем смазал болт Торгон, но не осуждая. Упланд был отомщён и это главное. - Считай, что золотой твой, Стрелок. Видно, не зря тебя сравнивали с лордом Пайка в мастерстве стрельбы, - мрачно произнёс он. - До Стрелка из Пайка мне далеко, м’лорд, - без смущения ответил Торгон, - мы идём дальше? - Нет. Мы возвращаемся на Острова. Дикари стали пытаться достать их стрелами из своих луков, но гребцы активизировались, а несколько людей прикрыли их большими щитами-павезами. Яростное улюлюканье доносилось до них. Им предстоял долгий путь домой. «»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»» Устроившись за побегами чардрева, средь пожухлой листвы и нечищеной от грязи земли, Рейнфорд задумчиво уставился на полустертое лицо на страж-дереве. Сидя здесь угрюмыми и безрадостными вечерами, ему всегда казалось, что лицо, словно в насмешку, улыбается бывшему латнику Талли и всем его невзгодам. Как верный почитатель Семерых, он всегда с подозрением относился ко всем старобожникам. Это подозрение утихло, в войне Пяти Королей, когда он сражался бок о бок с северянами и даже железнорождёнными. Несколько раз, будь то дикий горец с Северных Гор или воин Дредфорта, спасали Рейнфорду жизнь. И вновь Старые Боги стали спасением для него и тех, кто бежал из деревни. Воин грустно улыбнулся от злой иронии. Семеро, которых верно почитал, видно не сочли помочь ему, в то время как чужие божества не раз становились ориентиром и косвенной помощью. Полый Холм, заросший чардревами, и скрытый их густой листвой стал прибежищем для многих обездоленных и лишённых дома. Угрюмые жители из Харренхольских владений, рыбаки с Дарри или Солеварен, или фермеры из Атранты, все едино. Над ними не стояла власть лордов или их бейлифов. В Полом Холме нет различий между людьми. Каждый работает в меру своих сил и возможностей, дабы обеспечить выживание детям и женщинам, коих в этом месте хватало с избытком. “Может, Хейл Септон прав? Семеро мертвы и настало тёмное время демонов и магии?”. Вера в Семерых ещё тлела в сердце Рейнфорда, но безумные речи пришёдшего неизвестно откуда изгнанного септона задели даже равнодушного к таким вещам бывшего латника. Хейл, прозванный Септоном был худ, невысок и слаб, но свирепый взгляд серых глаз убеждал каждого в силе воли этого мужчины… и в его безумие. Он говорил странные вещи о мёртвых Семерых, огненном демоне с Востока, о ужасе на дне Великих Морей. В его речах нередко упоминались и Иные, желающие заката эры людей, о возрождении полузабытых существ и народов. Хейл говорил громко, уверенно и горячо. Сначала никто не слушал безумного септона, но недели спустя, вечерами он собирал десятки и сотни людей перед собой. Рейнфорд и сам нередко присутствовал на них и слушал. Сколько они уже прячутся в Полых Холмах от людей Талли и их вассалов? Год, два? Рейнфорд умел считать до того момента, пока не кончатся пальцы на ладонях и ногах. И считать время своего пребывания тут ему не хотелось. Лицо обросло бородой, густой и ещё не поседевшей. Волосы стали длиннее, но в остальном он не изменился – всё то же грубое лицо, карие глаза и крепкое телосложение, не покинувшее Рейнфорда даже в самые тяжёлые годы. Иногда вспоминались покойный брат и его сын. Отец и мать. Но с каждым месяцев их черты забывались и становились зыбкими, туманными. Возможно, это и к лучшему. Смерть племянника ещё болью отзывалось в сердце старого воина. - Ты всё проверил? – неожиданно подал голос Рейнфорд. Мысли и расслабленность не позволили ему не заметить подкрадывающегося к нему юноши. Мальчишке недавно исполнился семнадцатый год, если верить его словам, но в деле изготовления ловушек и их маскировке ему не было равных в Полом Холме. Сын охотника и мальчик, пылающий ненавистью ко всем людям с гербами Бракенов. Но отличные навыки юноши не дали ему подойти к нему незаметно. - Все ловушки практически на месте. Лишь парочка было задето животными. Глаза, обманчиво равнодушные уставились на него. Рейнфорд посмотрел в ответ. Джек-Тихушник ожидал ответных слов от предводителя Полых Холмов. Полностью преданный старому латнику, он отвечал за безопасность за близкие пределы от Холма. Боги злобно пошутили над ним, когда послали сюда. Рейнфорд в своё время командовал парой десятков воинов-ветеранов и это был его максимум на службе Талли. Здесь, в Полом Холме он управлял сотнями людей, теснящихся на ограниченном пространстве. Рейнфорд не желал становиться чем-то большим в убежище, чем простой помощник или один из защитников. Но судьба и определённая удача позволила ему подняться на место предводителя Полого Холма. -Что насчёт банды Мерна Лесника из Красных Чащоб? Ты видел их? - Видел нескольких из них, они болтались недалеко от Полого Холма. Скорее всего, пытались точно вычислить наше место, - спокойным голосом рассказал Джек Тихушник, - ещё видел несколько конных разъездов, это люди лорда Вэнса. Рейнфорд кивнул, принимая ответ. Сейчас в Речных Землях развелось множество банд из обездоленных крестьян или разозлённых дезертиров и ветеранов. Многие милорды немало разорились на покупке зерна в Эссосе, отчего им пришлось отправить восвояси немалое количество верных рыцарей или латников. Некоторым из них не хватало достоинства сделать это мягко или прилично. Банда Мерна Лесника была одной из такой, более многочисленной, но в основном состоящей из диких жителей лесных поселений или городских бедняков из Каменной Мельницы или Солеварен. И в последнее время отношения между людьми Полого Холма и Мерна Лесника сильно обострились. “Нет секрета, где они прячутся, но возможности ударить первыми у нас пока нет”- размышлял Рейнфорд, отпустив Джека Тихушника на заслуженный отдых и горячую похлёбку овощного супа. Он, оторвавшись от разглядывания пожухлой травы и толстых корней чардрев, встал. Время пройтись по всему Холму, дабы посмотреть на кипящую жизнь в этом странном месте. Дети и юные девушки вымачивали и стирали в деревянных бадьях, наполненных холодной водой одежду прибывших охотников, принёсших сегодня славную добычу. Женщины постарше занимались иным делом – собирательством или следили за совсем маленькими младенцами. Немногочисленные старики помогали каждой группе по мере своих сил. Вся тяжесть труда легла на взрослых мужчин, вынужденных либо охотиться, либо постоянно сооружать или расширять Полый Холм для новых беженцев. Нередко Рейнфорд и сам работал вместе с остальными мужиками, чем заслуживал уважение и авторитет. Вспоминая прошедшую зиму, ему хотелось содрогнуться от воспоминаний. Слишком суровая, она забрала немало жизней, не различая ни женщин или мужчин, ни взрослых или детей. Сколько длилась эта “Долгая Зима”, как её называют люди? Септон Хейл сказал, что почти десять лет, кузнец Марк Большой Палец бормотал о восьми годах, а некоторые говорили даже о целом прошедшем поколение. Дети в возрасте семи или девяти лет, никогда не видевшие лета, удивлённо смотрели на зелёную траву или густую листву на деревьях. Для них лето являлось чем-то чужим, непривычным. Зимние дети, суровые и лишённые уверенного тепла с самого рождения. Горели костры, ограждённые от толстых чардрев и их корней камнями. Люди собирались вокруг них, а худой и нескладный полубезумный септон рассказывал необычные истории и странные вещи. - Бойтесь тех, кто носит на себе знак восьмилучевой звезды, дети и мужчины, бойтесь и страшитесь, ибо они верные последователи Кровавого Яшмы! – тихо говорил септон, активно жестикулируя, - проклятый камнем с неба и закрывший солнце, вот кто такой Кровавая Яшма! Люди молчали, не смея прерывать мужчину. - Бойтесь тех, кто веруют в того, Кто-Спит-Под-Морями. Они носят на себе гербы кракенов и левиафанов и чтят воду. Бойтесь их и обходите стороной, ибо безумие и ужас следуют за ними по пятам. Верующие в Морской Ужас всем сердцем любят море, и всем сердцем ненавидят небо. Кто-то шумно сглотнул. Все заворожено смотрели на Хейла, на чьём лице тени играли безумный танец от трепещущего огня. -Убивайте всех, кто поклоняются богу с востока, огненному и светоносному, демону в обличье спасителя. Они кличут беды, говорят о Долгой Ночи и страшатся Тварей Хлада. Лжецы и матери теней, огнепоклонники ненавидят всё, что связано с Семерыми! Убивайте их! Рейнфорд устроился недалеко, внимательно смотря за выступлением септона Хейла. Он говорил и говорил, жарко, с огнём в речах. В его словах сквозило безумие, старый воин отчётливо слышал его. Не раз и не два он видел полубезумных проповедников на дорогах или разорённых поселениях, но септон Хейл чем-то неуловимо от них отличался. Неизведанная деталь заставляла присматриваться к нему и внимательно слушать любое, что исторгнут уста священника. - Они лгали вам, в угоду лордам и королям, все те, кто носят белые рясы и семигранные короны на головах. Чтобы вы жили, как крысы в подвале перед жирными и лоснящимися котами. Семеро – ложь! Все вздрогнули. Таких слов никто не ожидал от септона. Не успела толпа опомниться, как Хейл продолжил, добавляя новую нотку безумия: -Семеро – ложь, есть лишь Восемь! Тот, чьё имя ввергли в забвение! Он истинный покровитель всех обездолённых, слабых и нищих, всех тех, кто работает в поле и трудится честно! Не Кузнец, нет, он лишь покровительствует ремесленникам, не Отец и не Воин! Имя ему Крестьянин! “Крестьянин” - зашептались люди. “Крестьянин!” – воскликнул кто-то с неверием или непониманием. Септон говорил многое, опровергал истины и воздвигал на их руинах новые. Люди хмурились, морщили лбы и удивлённо смотрели на этого маленького, ничем не внушающего человека, что сейчас перевернул мир в их сознании. Не все поверили словам Хейла, но хватало и тех, кто принимал всё за чистую монету. Рейнфорду было плевать. Он давно перестал верить в богов и сколько их существует ему без разницы. Хоть Десятеро, если это не мешает общему делу и выживанию, старый воин закроет на подобное глаза. Ближе к позднему вечеру все разошлись. Септон уснул прямо у костра, и никто не посмел потревожить сон безумного Хейла. Перед уходом в свою привычную обитель, Рейнфорд заметил парочку подношений у его ног. Обычный хлеб, вода или брага, которую священник хлестал как воду. - Это правда, то, что говорил Хейл? – спросил предводителя Полого Холма один из детей, Фени, весёлый и озорной мальчик, не утративший искру доброты в этом суровом и жестоком мире. Нередко девятилетний мальчишка с тёмными волосами и наивными очами обращался к нему без всякого страха или уважения, чем подкупал Рейнфорда. Иногда вместо лица с худыми щёками он видел другое, более родное и полузабытое. Это был лишь флёр иллюзии, но ветеран ничего не мог с собою поделать. Слишком сильно Фени напоминал ему покойного племянника. - Ты волен выбирать сам, правда это или нет, - ответил мужчина, - думай своей головой, Фени. - Но всё-таки, если Хейл прав, значит лорды нас обманули! - О, юное зимнее дитя, - грустно улыбнулся Рейнфорд, - весь этот мир построен на лжи. Фени надулся, словно краснопузый воробей, умиляя. На этом их разговор был окончен и мальчик отправился спать. Завтрашний день предстоял быть сложным и неприятным. - Что это? – спросил с удивлением Рейнфорд, осматривая необычную конструкцию на следующий день. Кузнец, Марк Большой Палец на несколько суток закрылся ото всех в специально выделенном ему для работы месте и что-то мастерил из дерева и железа. И сейчас результат этой работы предстал перед ним. Странная повозка с прикрепленными колёсами и закрытая с одной стороны досками с небольшими проёмами. Зачем кузнецу потребовалось подобное сооружать, да ещё и самостоятельно, скрывая сию необычную конструкцию, являлось секретом для предводителя Полых Холмов. - Походный дом! – с гордостью сказал Марк, - сам придумал! – добавил он с важностью. Рейнфорд обошёл походный дом со всех сторон. На нем спокойно могло уместиться несколько человек с копьями или луками и вести оборону. Только, зачем? - И для чего он нужен? - Для защиты конечно! Если это расположить вокруг Полого Холма, никто его не возьмёт! Наставить таких вокруг и всё! Ни один гад не прорвётся. Старый латник с сомнением оглядел сначала походный дом, а после и кузнеца, что решил внезапно попробовать себя в плотницком деле. Усмехнувшись, он задумался. Выглядела повозка внушительно, но чего-то ей не хватало. Идея Марка была здравой, но в тоже время глупой. Что помешает штурмующим закидать их факелами, когда вокруг расцветает густой лес? Полый Холм станет ловушкой для собственных защитников. Рейнфорд поспешил это объяснить кузнецу, грустнеющему на глазах. - Зря только время и сил потратил, - буркнул Марк, - придётся разбирать и под другое дело. - Погоди, - остановил мужика Рейнфорд, все ещё оценивающий конструкцию. “Что если сделать таких повозок с пару десятков и соорудить из них круговую оборону на поле? Выкопать рвы вокруг них, запастись стрелами, закрыться щитами и длинными копьями? Сможет ли конница прорваться через такую деревянную крепость?”. Эта идея столь сильно понравилась старому ветерану, что он стал её обдумывать со всех сторон. Но думы пришлось отложить в сторону – у него хватало обязанностей и дел в Полом Холме. Попросив Марка не разбирать походный дом и отложить в сторону, Рейнфорд отправился к входу Холма, где его ждали охотники. Пора что-то менять – эта мысль давно засела в голове у него, ещё в конце зимы. Полый Холм не сможет вместить всё больше прибывающих людей – отчего и еды скоро станет не хватать. Им нужно либо новое место… либо второе. “Мерн Лесник скрывается в Красных Чащобах, месте, которое предположительно известно моим людям. Выманить старика и перебить всех его людей в выгодном месте. Осталось найти его”. Нужно двигаться дальше, иначе их ждёт конец – конных патрулей с каждым годом всё больше и придёт время, их найдут люди лордёнышей. А Рейнфорду, как и многим в Полом Холме грозит смерть при встрече с ними без всяких сомнений. Нынешний лорд Атранты довольно суров, как впрочем, и многие милорды Речных Земель. “Чтобы спастись, нам придётся стать чем-то большим, чем кучка бандитов, скрывающихся средь рощи чардрев. Той силой, с которой лорды и короли будут считаться”.