love4eva

💫

— Я тебя ненавижу, — заявляет Доён, утыкаясь лбом в стену, на которую же опирается. — Ты мне это уже раз тридцать сказал, я понял, — довольно тянет старший за его спиной, ладонью проведя по выпирающим позвонкам и сжимая молочное бедро, заставляя брюнета чуть шире раздвинуть ноги. Ким жмурится несколько мгновений и с облегчением выдыхает, когда чувствует, как мышцы хоть немного поддаются контролю и сжимаются вокруг холодного материала. — Ну вот, а ты переживал, что не войдёт. Джонни звучит настолько довольно, что Доёну, возможно, самому интересно, как это выглядит, но он ни в коем случае не спросит. Со последний раз очерчивает пальцами стразу на пробке и разворачивает Кима лицом к себе. Тот горит то ли от возмущения, то ли от смущения, но под поцелуи в обнажённые плечи и ключицы подставляется, не переставая ворчать: — Давай не будем, на улице холодно, я замёрзну в этом, тем более, разве мы не можем заняться этим дома? Мне после улицы снова нужно будет в душ… — Ким Донён, заткнись, — командует твёрдо Со, заставляя младшего вздрогнуть. Американец спускается чуть ниже, прикусывая чувствительный сосок, и отстраняется, проверяя, насколько возбудился брюнет. А потом заглядывает ему в глаза, встречаясь взглядом и не осознавая, насколько крупные мурашки проходят по спине второкурсника. — То, что я разрешаю тебе открывать рот, ещё не значит, что ты можешь нести всякую хрень. Джонни не может сдержать ухмылки, потому что Ким смущённо отворачивается от него, а на кончике уже стоящего члена выступает смазка. — Тебя так возбуждает, когда тебя унижают? Я же даже ничего грубого ещё не сказал, — блондин не может противостоять желанию подразнить младшего и зацеловать горящие щёки. Второе хоть как-то подавляет. Он дотрагивается до головки пальцем, рисует небольшой круг, играясь с уретрой, и следит, как тянется ниточка предъэякулята, если совсем немного приподнять пальцы в воздух. — Давай как-нибудь проверим, сможешь ли ты кончить от одних слов или будешь течь, как девственник, не в силах даже без меня справиться? Доён сбивчиво вздыхает, пытаясь не слушать старшего, но тот замечает, как брюнет напрягается, как подрагивают его ноги, и тянется за маленьким стимулятором на столе, чтобы закрепить его ровно у головки. Ким от прикосновений дёргается, прикусывая сухие губы, и ненавидит старшего за то, что тот, даже возясь у него в ногах, не замолкает. Что у этого гада уже всё готово и что всё в его руках опять. — Отвечай, — убедившись, что держится крепко, Со ведёт вдоль провода, раскручивая его и нащупывая аккумулятор. Того слишком умело прикрепляют к бедру младшего, а Доён ненавидит ещё и себя за несдержанное: — Я сделаю всё, что скажете, — Ким чувствует, что блондин закончил с креплением и тянется за телефоном. — Тогда давай попробуем перед выходом, — Джонни улыбается, а брюнет поворачивается нему, цепляясь взглядом за экран его телефона, где нужное приложение уже открыто. Тихая вибрация расходится по коридору, студент втягивает живот на автомате, цепляясь ногтями за мягкие обои. — Какой это режим? — шепчет брюнет, чувствуя, как по телу расходятся теплые волны, вполне терпимые для нормального хождения и, если можно сказать, комфортные. — Заткнись, — вибрация усиливается, и Ким прикусывает язык, закрывая глаза и звонко втягивая воздух. Он едва ли осознанно выгибается в пояснице совсем немного, а Со, заметив это, убавляет скорость и натягивает на младшего спущенные к коленям спортивки обратно на пояс. Он обувается, подаёт парню куртку, которую тот спешно накидывает на голое тело. — Пойдём. Доён прикусывает щёку изнутри, старается соответствовать быстрому шагу старшего, который слишком взбудоражено торопится. Ким, выходя на улицу, от холода ведёт плечами, но Со за руку его тянет к машине, потому что «ты же не думал, что я дам тебе замёрзнуть?» Именно в машине бедного студента постигает первый кризис: он вспыхивает, занимая место рядом с водительским, и упирается ладонями в сиденье, на автомате желая привстать, потому что пробка ярче даёт о себе знать, давя на узкие стенки, и без этого часто сжимающиеся. — Что такое? — улыбается Джонни, оглядывая младшего и заводя машину. Доён вдыхает глубоко, стараясь успокоиться, пока не чувствует, что вибрация снова усиливается, а всё напряжение концентрируется в районе таза, и Ким тихо стонет, откидываясь на спинку и нервно дёргая ремень, чтобы скорее пристегнуться. — Это четвертая из семи. На тройке было легче, да? Потерпи ещё чуть-чуть. Доён не отвечает, всю дорогу смотрит в окно, где садится солнце и сменяются медленно улицы, потому что Джонни приспичило именно в тот магазин, за почти 10 минут езды до которого, Ким почти уверен, можно умереть в таком режиме. Скорость не меняется до самого прибытия туда, но возбуждение всё сильнее накрывает, вместе с волнением, поэтому эффект только усиливается, заставляя младшего периодически мелко вздрагивать и громко выдыхать. Со чмокает Доёна в висок, припарковавшись, и всё так же гиперактивно выскакивает из машины и даже открывает дверь для младшего. Брюнет встаёт осторожно, будто больной, даже придерживает ладонь блондина, прежде чем, опомнившись, выдернуть из чужой хватки. Он ненавидит этот момент, потому что сейчас весь горит, вплоть до ушей, что замечает в зеркале случайно. Они что, правда, столько ехали в обычный супермаркет? Эта мысль крутится в голове возмущённого младшего, но не столько от непонимания, сколько он необходимости хоть во что-то вцепиться зубами, отвлечься от истекающего естественной смазкой члена и приятной заполненности, потому что Доён рискует кончить, только подумав об этом. А Джонни радостно улыбается, глядя на покрасневшие от постоянных терзаний губы и полуосознанный взгляд. Ким уже не может вспомнить, зачем они приехали, поэтому бесцельно тащится куда-то вглубь магазина, зная, что старший идёт за ним. — Давай кофе возьмём, — Доён на каждое предложение кивает, набивает корзину, которую несёт, а на это только ведёт плечами, смотря на верхнюю полку и несдержанно шепчет: — Если хочешь, то бери, я не дотянусь, — он вспыхивает от толчка в спину, потому что старший прижимается вплотную, придерживая Кима за бок, и тянется за выбранным кофе. У него получается успешнее, но брюнет от давления на прижатый к животу член коротко стонет, прикусывает до боли язык и жмурится с неровным «блять». — Тсс, не ругайся, только хуже себе сделаешь, — шёпот старшего не успокаивает, скорее наоборот, потому что Доён слышит, как новая пачка падает к остальным продуктам, и он только успевает сделать шаг назад, в освободившееся место, как игрушка снова ускоряется. Ким моментально разворачивается к старшему, успевая только пихнуть ему в руки корзину, прежде чем схватиться за его куртку и уткнуться лбом в его плечо, отчаянно хватая ртом воздух и неосознанно подаваясь вперёд, в направлении источника удовольствия. — Пожалуйста, хён, — Доён молит, чтоб никого рядом не оказалось, хочет спрятаться под свободной толстовкой старшего и смаргивает накатывающие слёзы, чувствуя тяжёлую ладонь на своём затылке. — Тихо, тихо, смотри-ка, кто идёт, — та же ладонь перемещается на его плечо, заставляя развернуться на 180 градусов. На углу стоит его одногруппница Суён и увлеченно выбирает йогурт. — Если она что-нибудь заметит, то даже не знаю, как будешь извиняться. — Я не смогу! — шепчет испуганно Ким, оглядываясь на старшего, который поправляет ему мягкую чёлку пальцами. Его глаза блестят сильнее обычного из-за выступивших слёз, Джонни многого стоит сдержать желание расцеловать младшего прямо сейчас, будто маленького зверька, хватающегося за хозяина. — Сможешь, зайчонок, пойдём, — Со подталкивает его к знакомой, а тот неохотно, но послушно шагает к ней. — Доён! — на лице шатенки появляется широкая улыбка, когда она видит друга. Тот кланяется едва-едва, думая о том, как странно чувствовать скользящую подкладку голой кожей. — О, вы вместе? — Да, мы встретились, решили прогуляться немного, — Доён кивает, а разговор хоть немного отвлекает от ощущений. Взгляд у Пак меняется на обеспокоенный, когда она внимательнее оглядывает друга. — Что с тобой, как ты себя чувствуешь? — она прикладывает ладонь ко лбу Кима, а тот сам знает, что горит. Только ни одного оправдания в голову не приходит. В голове, если честно, вообще сейчас мыслей не держится, и Доён медлит, не зная, что соврать, пока за него не отвечает старший: — Он приболел, я его у аптеки встретил. Решил проводить, смотри, какой он красный. Точно температура, — хлопок по плечу. Брюнет не видит старшего, но уверен, что тот ни капли не нервничает. Суён согласно кивает, оживлённо оглядывает магазин, будто пытаясь что-то вспомнить. — Доён, тебе нельзя гулять в таком состоянии. Раз болеешь, тебе нужен покой, а вместо прогулки лучше бы почаще проветривал, — она слегка хмурится, заглядывает себе в корзину и вытаскивает пачку витаминов, чтобы перекинуть в корзину Кима. — Держи, я их еле нашла, но тебе они сейчас нужнее. — Спасибо, Суён, не переживай так из-за него, — Джонни улыбается младшей и наклоняется едва-едва, будто бы шепча. — Может, это он тебя стесняется, поэтому такой красный. Доён-и как раз в таком возрасте. Пак смеётся, опускает взгляд на крепко стискивающую толстовку Со ладонь брюнета и на несколько секунд зависает, чтобы после ответить: — Нет, оппа, я так не думаю. Держи его покрепче, чтоб не упал по дороге, — она улыбается, встречаясь с хитрым взглядом блондина. Они оба понимают чуть больше, чем говорят вслух, и Пак качает головой. — Простите, мне уже пора. Обязательно прогуляемся вместе в следующий раз. И, Доён, если тебе не станет легче, не приходи на занятия. «Или ты не пускай его», — остаётся на прикушенном Суён языке, она дожидается, когда оба парня ей кланяются, прощаясь, и исчезает за одной из полок. Ориентация Джонни не была секретом для университетских. — Ну, не так плохо, как я ожидал. Ты даже не упал в обморок, — удовлетворённо кивает Со, обходя младшего и утягивая его на кассу. Доён вздыхает, старается двигаться, даже в очереди переминается с ноги на ногу, потому что это отвлекает не только от накрывающей слабости, но и тихой вибрации, которая становится слишком ощутимой в спокойном состоянии. Джонни следит за ним с сдержанной улыбкой, пока расплачивается, и позволяет тянуть себя за рукав и поторапливать. Ким уже радостнее вдыхает морозный воздух, вылетая на улицу, потому что тот ободряет. И поэтому же приходит в ужас, садясь в машину, где, кажется, на всю работает печка. — Выключи, — просит брюнет, когда старший садится рядом и закидывает пакет на задние сиденья. Со смотрит на младшего несколько секунд, а потом хмыкает: — Я замёрзну. Лучше сними куртку. — У меня под ней ничего нет, — возмущённо-устало тянет младший, потому что терпение кончается ещё стремительнее, чем раньше. Жужжание становится чуть громче в тишине, и это возбуждает и напрягает почти так же, как невозможность вытащить или вогнать пробку дальше, потому что её размера недостаточно, чтобы кончить, сколько ни вжимайся в сиденье. — Ничем не могу помочь. Джонни хмыкает, уже собираясь выезжать, как Доён со строптивым «ладно» расстёгивает куртку, стягивает с худых плеч и закидывает назад, рядом с пакетом. Он прислоняется спиной к мягкому чехлу, пристёгивается, каждой клеткой чувствуя внимание старшего, и вопросительно кивает, не в силах сдержать улыбку, потому что хорошо знает, к чему у Со такой потемневший взгляд. Тот сглатывает, нервно отстёгиваясь и вдруг снимая с себя серую толстовку, уже облюбованную брюнетом, и кидает ему, молча упираясь взглядом в руль. Ким победоносно хмыкает, хотя полностью не может насладиться небольшой манипуляцией, и тонет в свободной даже для старшего одежде. Осознаёт собственное поражение через минуту, когда, только привыкший к этому режиму, чуть не кончает, хватаясь за руку старшего и выгибаясь на автомате от острого желания отстраниться. Он хнычет, задыхаясь, прикрывая глаза от застилающих обзор пятен и до синяков сжимает локоть Со. Джонни улыбается и откладывает телефон, довольный удавшейся местью: — Не мешай водить, — он демонстративно отдёргивает руку, кладёт на руль, хотя всегда управляет одной, но Доёну не до этого. — Хён, пожалуйста, — он хнычет, вжимаясь в кресло, чёрные глаза распахиваются в попытке не заплакать и сдержаться, хотя тело сдаёт, заходясь в мелкой дрожи. Младший первый раз звонко, громко стонет, не зная, что ещё ему сделать, потому что почти тридцатиминутная пытка выжала из него последние силы. Выдержка Джонни достойна восхищения, Ким признаёт, только ему это не в плюс. Зато, кажется, он знает, что с этим делать. — Разве Вы больше не хотите меня? — брюнет откидывает чёлку с лица, немного открывая лоб, и хватается за края серой толстовки, задирая и нетерпеливо оглаживая плоский живот. Со бросает на младшего короткий взгляд, поджимает губы, а Доён знает, что это работает, потому что дома за окном сменяются чуть быстрее. — Поэтому Вы позволяете мне скучать по Вашим прикосновениям? Тогда могу я справиться сам? — Доён дразнит, но на собственные уловки попадает, ведя по резинке на спортивках и прихватывая её пальцами, чтоб стянуть штаны до середины бедра и позволить старшему увидеть уже мокрый от не перестающей выступать смазке, покрытый тонкими венками член с небольшой игрушкой у головки. Доён съезжает на сиденье, ведёт ладонью вдоль тела, очерчивая пальцами впадинку у живота, касаясь едва-едва и ведя по всей длине, не забывая о яйцах, и останавливается на бедре, сжимая его и раздвигая ноги шире. — Вы накажете меня, если я запачкаю Ваши вещи? Брюнет не может сдержать длинный стон и не смотрит на старшего, когда машина резко погружается в темноту и спустя несколько быстрых секунд останавливается. Со без слов отстёгивается и выскакивает из машины, а младший торопливо натягивает спортивки обратно, тоже отстёгиваясь и замечая, что они уже на парковке у дома. Через пару секунд дверь со стороны Кима распахивается, а Джонни с силой тянет его из машины, чтобы захлопнуть эту дверь и открыть заднюю, всё так же молча запихивая второкурсника внутрь. Доён, беспокоившийся о том, чтоб не опробовать последнюю скорость, зная, что может получить наказание, если кончит, совершенно забыл о варианте, что вполне вероятно получить его и по другой причине, поэтому испуганно моргает, качая головой и начиная снова что-то лепетать о прощении, но в тот вечер всё равно голос срывает, прокусывая ладонь старшего почти до крови, и прячет синяки от родителей обтягивающей водолазкой.