Recursion

— Это не то, чем кажется, — выпаливаю я, что довольно глупо, учитывая, что это именно то, чем кажется. — Кажется, что вы пытаетесь сбежать из больницы, — подмечает Кейт, потому что очевидно, что мы это и делаем. — Что? Это безумие. Мы не сбегаем, — судя по её взгляду, я с таким же успехом могла бы попытаться убедить её в том, что мои волосы красного цвета. — мы просто уходим. Как нормальные люди. — Пожалуйста, не лги мне, Хлоя, — я думала, что с «разочарованным» голосом моей матери сложно мириться, но будь я проклята, если голос Кейт Марш не напрямую разрушительный. — Макс, ты больна. Тебе нужно быть в постели. — Нам с Хлоей нужно идти, Кейт, — если озабоченная обеспокоенность Кейт оказывает влияние на Макс также, как оказывает на меня, она этого не показывает. — у меня нет времени объясниться, но мне нужно, чтобы ты доверилась мне, когда я говорю, что это важно. — Макс, у тебя был приступ, — Кейт качает головой. — нет ничего важнее твоего здоров… — Я путешественник во времени. О, как я погляжу, Будущая Макс не церемонится. Она этим определённо не сделает всё сложнее. — Ты… что? — Путешественник во времени. Если я сфокусируюсь, я могу перематывать время вокруг меня, — голос Макс негромкий и спокойный, её руки подняты, будто она имеет дело с испуганным кроликом. — это очень долгая и очень запутанная история, для которой у нас сейчас нет времени, но клянусь тебе, я расскажу правду. Бросать такую бомбу на человека — это довольно смелый ход, особенно для Макс. И судя по ошеломлённому взгляду на лице Кейт, мне стоит ожидать того, что она либо назовёт Макс больной, либо побежит к ближайшему доктору; может и всё сразу. Вместо этого, она опускает взгляд в пол и шепчет: — Внутренний двор… Я вообще понятия не имею, о чём она, но видимо, для Макс это имеет какой-то смысл. Кейт всё ещё смотрит в пол, её взгляд двигается взад-вперёд, но в чём бы она там ни пыталась разобраться, Макс, кажется, даёт ей время, чтобы это сделать. — Я видела, как ты вышла из-за угла. Когда я… когда я была на крыше, — мягко продолжает Кейт. — я знаю, что видела, потому что я помню, как думала, что не хотела, чтобы ты меня увидела. — Всё правильно. — Ты была внизу, во дворе, — она сглатывает, и я практически вижу, как все части паззла сходятся у неё в голове. — но потом ты просто… появилась там. В одну секунду ты стояла на земле, а в другую ты была прямо позади меня, на крыше. Я думала, что мне это привиделось, или что я упустила этот момент, но я… мне не показалось, не так ли? Макс медленно качает головой. — Нет, не показалось. Брови Кейт слегка хмурятся. — У тебя тогда тоже шла кровь, верно? Из носа. Ты выглядела так, будто тебе было больно. — Немного, — я знаю это выражение лица Макс, и наверняка там было что-то куда сильнее, чем «немного» боли. Ох, поверь, Колфилд, мы поговорим об этом позже. — Нет, тебе было очень больно, Макс. Было видно, что ты едва могла стоять. — Было нехорошо, но что мне оставалось делать? — беспомощно пожимает плечами Макс, игнорируя тревожный взгляд, которым я буквально сверлю ей голову. — я не могла сдаться. Не тогда, когда я была нужна тебе. Лицо Кейт, когда Макс говорит эти слова — я никогда не видела подобного когда-либо. Серьёзно, можно подумать, что сам Иисус Христос только что спустился с тортиком и спросил, не хочет ли она затусить. — Т-ты не могла? — Конечно нет. Ох, блять. Кейт начинает плакать, что значит, что Макс, вероятно, захочет сделать что-нибудь глупое, к примеру, остаться, пока ей не полегчает. Не поймите меня неправильно: я полностью понимаю, что она пережила. Но даже если Кейт вызывает куда больший вайб «защитите меня», чем коробка котят, это не то, на что у нас есть время. Проклятье. Почему мне здесь приходится быть рассудительной? — Эй, не хочу прерывать ваш момент, но в коридоре, наверное, уже чисто. Если мы собираемся идти, то идти нужно сейчас. Макс запутанно переводит взгляд то на меня, то на Кейт. — Я… — Нет, она права, — прерывает Кейт, утирая слёзы. — кто-то скоро заметит, что ты пропала. Тебе нужно идти. — Ты слышала даму, — я беру Макс за руку, наготове вытащить её отсюда, если придётся. — Ладно, ладно, — она отстраняется, подходя к двери. — только сначала мне нужно кое с чем разобраться. Прежде чем я успеваю спросить, о чём она, Кейт пробегает между нами и встаёт между Макс и дверью. — Подожди, дай я сначала проверю. Слегка приоткрыв дверь, она быстро выглядывает наружу, затем мягко закрывает её с угрюмым выражением лица. — Они всё ещё там? — слегка бесполезно спрашиваю я. Кейт кивает. — И они определённо могут видеть мою дверь с места, где стоят. Ладно, это не круто. К счастью, у нас есть своё секретное оружие. — Похоже, что твоё время пришло, Макс. Готова перематывать? — Эм… вообще-то, — говорит она, слегка покачиваясь на ногах. — я не уверена, что мне сейчас стоит это делать. — Что? Почему, блять, нет? — Я себя слегка странно чувствую, — она смутно указывает на свою голову. — думаю, мне нужно сделать перерыв, прежде чем снова перематывать. — Что ты имеешь в виду под снова? — Я подумала об этом. Решила, что это мне вернуть всё же понадобится, — широко улыбаясь, она поднимает водительские права штата Вашингтон, принадлежащие загадочной Маккензи Клэйтон. — Каким, чёрт возьми, образом…? — Они были в кабинете администратора. Пришлось сделать несколько попыток, — она облокачивается об стену. — охранник на удивление быстрый. — Так вот почему ты выглядишь так, будто пробежала марафон? — Два года, помнишь? — бормочет она, но по крайней мере она, чтоб её, выглядит слегка виновато. — не наседай на меня. — Хорошо, ладно. Так твоя временная магия вуду недоступна. Это просто великолепно. — Пожарный выход напротив по коридору, — замечает Кейт. — если вы побежите, вы сможете добежать туда до того, как они вас увидят. Я хочу закатить глаза. Я так сильно хочу закатить глаза, потому что это было жесть насколько достойное закатанных глаз предложение… но я этого не делаю. Она просто пытается помочь. — Не думаю, что они упустят из виду пару девушек-подростков, выбегающих через пожарную дверь, неважно, как быстро мы побежи… — Они упустят, если я отвлеку их, — перебивает меня Кейт. Я с сомнением смотрю на неё, и я знаю, что это серьёзная ситуация и всё такое, но отчаянное выражение лица, которым она отвечает на мой взгляд, пиздецки умиляет. — я смогу это сделать. Я просто пойду в конец коридора, сяду и буду вести себя так, будто расстроена. Наверняка я даже смогу слегка всплакнуть. Ну, по крайней мере она хочет, как лучше. — Без обид, но их там трое. Не думаю, что одного грустного пациента хватит. — Это сработает. Они обратят на меня внимание. Они должны. Я… — она стыдливо отводит взгляд. — я всё ещё под суицидальным присмотром. Если они подумают, что я могу… эм… что-то сделать, тогда кому-то придётся сидеть со мной, пока не придёт мой доктор. Мне просто нужно выйти туда и развести представление. Хм. Это вообще-то может сработать. И это довольно безбашенный ход. Клянусь, чем больше я узнаю Кейт, тем сильнее я впечатляюсь. — Ты уверена? Она поворачивается к Макс. — Ты сказала, что это важно, да? Макс кивает. Она выглядит слегка изумлённой; не думаю, что она так высоко думала о Кейт. — Тогда я уверена. Кто-то дал тебе эти силы не просто так, — я более чем уверена, что это несознательно, но то, как её рука касается крестика на шее, облегчает понимание того, кого она подразумевает под «кем-то». — так что я верю, что что бы у тебя ни было важного, это важно и для остальных тоже. — Кейт, я… — Я обязана тебе жизнью, Макс. По сравнению с этим, это отвлечение — ничто, — она уже на полпути из палаты. — слушайте у двери, и вы поймёте, когда нужно идти. Она уходит до того, как мы обе успеваем сказать хоть слово. — Чёрт, Макс. Кейт жёсткая. — Я знаю, — мягко смеётся она. — до этого я бы никогда не поставила слова «Кейт» и «жесткая» в одно предложение. — Полагаю, правду говорят, да? Что в тихом омуте черти водятся? — я пихаю её плечо своим, улыбаясь, даже несмотря на то, что понятия, блять, не имею, о чём я говорю. Я что сейчас, флиртую с Макс? — Ох, Хлоя, — бормочет она в ответ со взглядом из-под полуприкрытых век и маленькой, неприличной улыбкой. — ты и понятия не имеешь. — Я не против понять, кстати. Дап, мы флиртуем. И даже несмотря на то, что я знаю, что сейчас абсолютно неподходящее для этого время, я также довольно заинтересована в том, чтобы узнать, почему Макс на меня так смотрит. Я так сильно погрузилась в это, что едва не выпрыгиваю из собственных ебучих сапог, когда слышу крик Кейт. — МНЕ ЗДЕСЬ НЕ НРАВИТСЯ! — Всё нормально, мисс Марш. Я здесь, и я вас слушаю. Почему бы нам не присесть, чтобы мы могли поговорить? — Я НЕ ХОЧУ ГОВОРИТЬ! Я ХОЧУ ПОЙТИ ДОМОЙ! Я ХОЧУ ПОЙТИ ДОМОЙ ПРЯМО СЕЙЧАС! Я решаю бросить взгляд за дверь. Конечно же, все трое докторов полностью сфокусированы на Кейт. И не знай я, что на самом деле происходит, я бы сказала, что она посреди полноценного нервного срыва. — Это работает? — шепчет Макс. — Конечно, блять, работает. Готова? — Погоди, — шепчет она, после чего быстро целует меня, отчего мои губы слегка покалывает. — на удачу. — Х-хорошо, — дверь прямо напротив по коридору, но сейчас я слегка нервничаю, что могу врезаться в стену вместо двери. — Нам, наверное, пора, — улыбаясь, напоминает она мне. — Да. Точно, — я беру её за руку. — валим. Я ещё раз проверяю, что у Кейт всё ещё всё под контролем (и у неё все под контролем, как у настоящего босса), и вместе мы бежим к пожарной двери. Мы добегаем за несколько секунд, никто из сотрудников не бросает и взгляда в нашу сторону, я не врезаюсь ни в какую твёрдую поверхность, и последнее, что я слышу перед тем, как дверь закрывается за нами — это достойный Оскара перфоманс Кейт Марш.

***

Проспект Кедра, 44 Аркадия Бэй, Орегон Выбраться из больницы — это одно, но, чтобы добраться куда-либо ещё, нужны колёса. Вот почему, спустя пятнадцать минут после нашего побега, мы вдвоём крадёмся за оградой моего квартала и с опаской осматриваем мой дом. — Кто-нибудь дома? — Что, у меня теперь рентгеновское зрение есть? Ты мне скажи, девочка из будущего. — Иисусе, я просто спросила! Я ворчу в знак извинения, желая, чтобы у меня был для неё ответ. Снаружи нет никаких машин, но учитывая, что у мамы машины нет, а Дэвид всегда паркуется в гараже, это ни о чём нам не говорит. — Ладно, у меня с собой свои ключи, — вытянув связку ключей из кармана, я отстёгиваю от неё ключ от моего пикапа и даю его Макс. — ты умеешь водить, верно? — Эм, да? — Я зайду и выйду так быстро, как смогу. Залезай ко мне в машину и жди с ключом в замке зажигания. Надеюсь, нам не придётся срываться отсюда, но лучше перестраховаться, чем потом жалеть, да? — Ты уверена, что хочешь это сделать? Мы можем просто взять пикап и уехать. — Ты сказала, что вернулась со своей сумкой, так? Ну, раз уж в больнице её не было, нет каких-либо других мест, где она могла бы быть. К тому же, — я опускаю взгляд на себя. — мне бы не помешала чистая одежда. — Хорошо. Не задерживайся. Мы вдвоём перебегаем дорогу, разделяясь там, где на тротуаре припаркована моя тачка. Когда я подхожу, входная дверь оказывается закрытой, но это для меня не открытие: чмотчим всегда запирает её, даже когда мы дома. Я открываю дверь и вхожу так тихо, как могу, прислушиваясь к любому звуку, который может сказать, что кто-то дома. Я никого не вижу, и уж точно не слышу маму, корпящую на кухне. Дэвид, возможно, копается с какой-нибудь хуйнёй в гараже, или, может быть, это просто работает сушка. В любом случае, я не теряю ни секунды времени. Мне просто нужно взять то, за чем я пришла, и выбираться нахер отсюда. Я добираюсь до своей комнаты, и первое, что я замечаю — это что синий ковёр, который обычно лежит в ногах моей кровати, отсутствует. Мама, наверное, забрала его, как только вернулась домой, либо чтобы постирать, либо выбросить. Учитывая то, как много крови Макс его заляпало, я была бы рада никогда больше его не видеть. Осматриваясь, я нахожу две сумки. Одну я узнаю, это сумка Макс, тёмно-синяя и с пришитой нашивкой Сиэттлских небоскрёбов, она всё ещё лежит у кровати. Другая же, тёмно-красная и кажущаяся слегка поновее, на полу, рядом с моим шкафом, и выглядит так, будто её откинуло туда через всю комнату. Вытащив из шкафа старую спортивную сумку, я запихиваю обе сумки Макс внутрь, следом за ними свежий комплект одежды для себя, и немного старой одежды Рэйчел, которая (надеюсь) нормально подойдёт Макс. Я снимаю телефон Макс с зарядки на прикроватном столике, затем беру свою зажигалку, немного бумаги для самокруток и пакет травы: есть у меня ощущение, что то, что будет дальше, потребует небольшого облегчителя стресса. Наконец, спустя мгновение колебаний, я тяну руку под кровать и достаю револьвер, который утащила из оружейного шкафа Дэвида, запихивая его за пояс своих джинсов. Из кучи тех пуль, что я свистнула, осталась лишь дюжина, но это лучше, чем ничего. Подумав о пулях, я бросаю взгляд на ручку шкафа, где я обычно вешаю своё ожерелье из трёх пуль. Я не совсем удивлена тем, что оно пропало, но это, видимо, добавляет всему немного веса. Быстро спустившись вниз так тихо, как я могу, я практически у входной двери, когда я слышу голос мамы: — Хлоя? Это ты? — она стоит у двери во двор, и ставлю всё, что угодно, на то, что она курила со стресса. — что ты делаешь дома? Всё хорошо? — Да. Я просто собираю немного вещей для Макс, — я поднимаю сумку. — зубную щётку, одежду, всё такое. — Как она? Есть изменения? Я качаю головой. Мне хреново даётся притворяться, что я не нервничаю, но надеюсь, что она спишет это на волнение. — Она спала, когда я ушла. — Оу, — она грустнеет. — что Райан и Ванесса думают по этому поводу? — Я… откуда мне знать? — Ты не видела родителей Макс в больнице? — Нет. — Хм. Должно быть, вы разминулись. Моргнув, я смотрю за неё и замечаю пару маленьких чемоданов, стоящих у дивана. К слову о хороших совпадениях. — Думаю, тогда мне нужно вернуться. Её телефон звонит до того, как я успеваю дотянуться до двери, и рингтон посылает по всему моему телу волну страха. Я знаю, что мне нужно идти. Каждая секунда, которую я стою здесь, приближает меня либо к тому, чтобы быть пойманной, либо к тому, что кто-то заметит Макс снаружи пикапа. Вместо этого, я в глупой тишине смотрю за тем, как мама вытаскивает телефон и подносит его к уху. — Алло? О, мы только что говорили о вас, — она слегка подносит руку к микрофону телефона и шепчет мне. — это мама Макс. — О-оу, — киваю я. Мне нужно бежать. Мне уже нужно быть в машине, но ноги как будто вросли в землю. Мама всё ещё слушает, и она начинает беспокоиться. — Погоди. Хлоя здесь. Я её спрошу, — она поворачивается ко мне. — какой номер был у палаты Макс? — Эм… двенадцатый, вроде? — это больше похоже на вопрос, но она, кажется, не замечает, передавая мой ответ. — что-то не так? Она кивает. — Они не могут найти Макс. В больнице говорят, что она даже не зарегистрирована как пациент. Всё так быстро катится к едрени фени. Я пытаюсь выглядеть так, будто не знаю, что Макс снаружи, напоминая себе, что никто не подумает спросить о пациенте по имени Макке… — Кто такая Маккензи Клэйтон? Сукина дочь. — К-кто? — Маккензи Клэйтон. Это имя пациента в двенадцатой палате. Я в такой пизде. — Понятия не имею. — Ты сидела в этой палате почти четыре часа, Хлоя. — Может, я неправильно запомнила номер? — это даже близко не попытка соврать, даже не будь это очевидной хернёй, мой голос настолько заикающийся, что не думаю, что кто угодно на Земле поверил бы моим словам. Она опускает телефон и с подозрением хмурит взгляд. — Почему ты мне врёшь? — Я… эм… — Хлоя, где Макс? Ну нахуй. Я валю. Резко развернувшись, я распахиваю входную дверь и пулей вылетаю из дома. Макс, видимо, следила за мной, потому что я едва делаю пару шагов, как слышу, как заводится двигатель пикапа. Я дергаю пассажирскую дверь секундами спустя, запрыгиваю внутрь, захлопываю её за собой и кричу: — Гони! Мама даже не пересекла переднюю лужайку, когда мы уже уматываем. Из-за ревущего двигателя я не могу слышать её криков, но оглянувшись, я вижу, что выражение её лица даёт понять, что добром это для меня, вероятно, не кончится. — Я в жопе, — жалуюсь я, съезжая вниз на сидении. — твои предки вызовут копов, и я отправлюсь в тюрьму. Я не хочу идти в тюрьму, Макс. Я видела то шоу про оранжевый и хит сезона. — Ты не отправишься в тюрьму, Хлоя. И пристегни ремень. — Я острячка, Макс. Я не знаю, как не быть острячкой. Я никогда даже не пыталась. Нет ни единого шанса, что меня не зарежут в первый же день. Она смеётся. — Ты хоть взяла мою сумку? — Обе, — я хлопаю по спортивной сумке между нами. — они здесь. — Круто. Теперь нам нужно найти место, где мы сможем поговорить. — Без проблем. «Американская Ржавчина», мы едем. — Нет! — практически кричит Макс. — Эм… ладно. — Я имею в виду, это должно быть местом, где никто и не подумает нас искать. Мысленно отнеся это к другим пиздецки странным вещам, сказанным Макс за сегодня, мне требуется секунда на размышления. — Вообще-то, думаю, я знаю отличное место.