С луной приходит счастье

Луна прорывалась сквозь лесную гладь, очерчивая холодными лучами слабые тропинки. Тропинки новые, неизведанные. Лис к земле припадает и слышит — уже где-то очень близок топот знакомых лап. Зверь срывается с места, юркая под кусты, не сбавляя темпа. В какой-то момент ему кажется, что его собственные лапы вот-вот запутаются между собой, и он рухнет мордочкой прямо в жухлую траву, но сейчас это не имело никакого значения. Лис упорно несется вперед, разрывая ветви низких кустов и разгоняя уже уснувших лесных существ. Через пять минут он вылетает на открытую поляну перед речкой и понимает, что это конец — он в ловушке. Оставалось лишь повернуть обратно и… Уже поздно, вот и он. Огромный белый волк навис над несчастным лисом и тихо зарычал. Лис виновато огляделся, не сразу понимая причину его злости. Однако через минуту все стало понятно. Поляна! Река! Это ведь так далеко от села! Они забежали слишком далеко по его вине и теперь нужно срочно возвращаться обратно! Иначе до рассвета не успеют… Волк рычит сильнее, громче, словно говоря «Ну Вы, Николай Васильевич, и…». Культурное слово подобрать не получается, поэтому волк продолжает рычать. Он ложится на землю и в упор смотрит на лиса. А лис умный, лис все понимает. Он мгновенно взбирается на огромную белую спину, молясь Богу только о том, как бы не потеряться в лесу без Бинха. Сам-то он тут не местный, лишь гость. Волк поднимается, оценивая тяжесть своей ноши: килограмм пять, не более, проще простого будет. Волк носом воздух втягивает, на знакомую тропинку целясь. За двадцать лет жизни в местном лесу, он успел его выучить наизусть. Теперь главное, чтобы Гоголь в обморок не рухнул. В зубах этого пятикилограммового тощего лиса тащить не хотелось. Ночной воздух освежает и бодрит, приносит ощущение свободы и независимости. И нет уже фактического главы села Диканька, нет и столичного писаря, приехавшего для расследования срочного дела. Есть только волк, разрезающий своей белоснежной шерстью ночную гладь и лис, сидящий у него на спине в немом ожидании и восторге. До села добрались без малого за час. Времени в запасе еще оставалось много, но Бинх все равно поторапливался. Ему хотелось показать Гоголю еще кое-что. Диканьку нужно было знать со многих сторон, и со звериной в том числе. Нужно было пройтись, вынюхать все село, почувствовать то, что скрыто во мраке, что просыпается только ночью и прячется с рассветом. Все тайны, потаенные желания выползают на улицу именно среди ночи. Бинх это знал, а вот Гоголь — нет. Бинх медленно, восстанавливая дыхание, пошел к окраине села. Николай пискнул, все еще сидя у него на спине, и немая фраза «Постоялый двор ведь в другой стороне!» была понятна и без слов. «Молод, — подумал Александр Христофорович, — даже не научился толком бегать еще, устает быстро». Он и сам когда-то был таким, чего греха таить. Не зря говорят, что все приходит с опытом. Именно по этой причине Бинх не стал прогонять лиса со своей спины. Вместо этого он вошел в село, оглядывая пустую улицу и тихие домики. Сейчас — это была совсем другая Диканька. Не та, которая дышит сплетнями, разговорами, торговлей и ярмаркой ежегодной, а другая, темная, вязкая. В доме на окраине горела одна единственная свеча, и Бинх знал, чувствовал, что это Ганна не спит там, а все чарами своими занимается. Она их приход в деревню почуяла, стоило им только из деревни уйти. «Колдует, что ли?» — с раздражением думал Александр Христофорович, — «аки специально полнолуние ждала, ведьма?». Гоголь на белой шерсти засуетился, сжался — кровь почуял. Не сразу почуял, но теперь испугался, что кровь человеческая. «Молод» — в который раз подумал про себя Бинх. Он давно слышал запах крольчатины со двора Ганны. То ли колдует, ведьма, то ли просто на обед разделала в полнолуние… Кровь еще совсем свежая, а растянутая шкурка не успела обсохнуть. «Совпадения быть не может» — думал полицмейстер, атеизм которого в полнолуние отходил на задний план, ведь сложно не верить в сверхъестественное, будучи оборотнем. Александр Христофорович ткнул своей волчьей мордой в растянутую кроличью шкурку, заставляя Гоголя принюхаться как следует, чтобы впредь отличать кроличью кровь от прочих. Николаю было страшно, не по себе от происходящего. Смесь земли и крови убивала, словно не кроль перед ним растянут был, а человек-оборотень. Нет, не может быть — это не оборотень. Бинх своих знает, Бинх не позволил бы… Да и кто в селе кролем обращаться мог? Разве что Тесак, да тот не оборотень, вроде. Паника вперемешку с тошнотой дурманила. В нос продолжал бить запах крови, а голова шла кругом от пьянящей свежести ночи. Сзади послышался треск дерева и Бинх насторожился. Звук исходил из дома старой Прасковьи Петровны. И чего ей не спится? Бинх прислушался — тихо, вроде бы. Медленным шагом направился к ветхой хатке, встрепенув свою ношу. Писарь настороженно пискнул, все еще не понимая, зачем Бинх ему кровавую расправу над кролем показал. От следующего дома кровью не пахло. Наоборот, запах был приятным, ведь хозяйка напекла пирожков. И Гоголь отчаянно не понимал, что они здесь делают, когда до рассвета осталось меньше часа. Но Бинх стоял как вкопанный перед окном, вслушиваясь. А потом резко завыл. Громко, на всю деревню. Гоголь инстинктивно сжался, заметался, хотел было бежать, но не менее грозный и громкий рык привел его в чувство. Волк потревожил всю деревню, но ничего не случилось. Николай прислушался к ночной тишине: несколько человек проснулось, но все тут же легли обратно, сетуя на прерванный сон и слишком близко подошедшее к деревне животное. Впредь, кур будут запирать тщательнее. Выла и лаяла сразу половина деревенских собак. И волк завыл снова, пуще прежнего, угрожающе, сводя всю суматоху и лай на нет. Псы затихли, испугались, прекрасно понимая, что волк порвет каждого из них на куски, если потребуется. Животные инстинкты приказывали им затаиться, пропуская более грозное существо вперед. Бинх медленно пошел к следующему дому, когда Николай заметил в окнах дома хозяйку, Прасковью Петровну. Бинх тоже ее заметил, но ему было все равно. В отличие от Гоголя, он заметил еще и Зою Никитишку — старуху по соседству, но в ее доме не было ничего примечательного, чтобы туда заходить. Полицмейстер добился своего этой ночью — он показал столичному писарю обратную сторону села, его истинный облик, натуру, сущность. А натура эта была беспокойной, будто живой и опасной. Нечто мрачное и гнетущее было в ночной Диканьке, болото обхватывало все подступы к деревне и отталкивало реку куда-то назад. Жители тоже спали беспокойно и тяжело — знали, что беда их за окнами ждет, что пока первые лучи солнца и крики петухов всех бесов не прогонят — за порог нос лучше не высовывать. Но это был еще не конец. Бинх прямо шел, уже, казалось бы, на постоялый двор, но нет. Их ждала еще одна остановка. Гоголь даже не знал, перед чьей хатой они стоят, пока Бинх, словно почуяв вопрос, висящий в воздухе, не подошел к одному из окон. Писарь заглянул внутрь: на кровати спала красивая дивчина с заплетенными косами. Анна, кажется. Гоголь видел ее, когда по деревне гулял. Небо уже давно светлело, и Николай непонимающе взглянул на Бинха: «Что вы хотите мне сказать?». Лисья морда пытливо смотрела на волчью, не мигая, не отводя взгляд. «Не понимаю». Волк взглянул на небо и почувствовал, как подушечки лап начали жечь и покалывать. Лис почувствовал то же самое. У них больше нет времени… Оно вышло. Бинх рванул в сторону постоялого двора. Бежать недалеко, но стоило торопиться. Им обоим еще надо смыть с себя лесную пыль и грязь. То, что они оборотни — тайна для всех, и эту тайну надо бережно и тщательно хранить. Сегодня они потеряли бдительность сразу несколько раз, что непростительно. Бинх зарычал, и рычал он самого себя, не на Гоголя. Остановившись около постоялого двора, он позволил писарю спуститься и пристально посмотрел тому в глаза. «Ты же понимаешь, что это — тайна?» — читалось в волчьих глазах. «Я храню ее так же, как и ты» — виднелось в лисьих. И это немое соглашение было услышано и понято ими обоими. Бинх рванул дальше, к своей хате. Нужно было успеть до того, как сердобольный Степан придет будить начальника чуть ли не на рассвете. Времени оставалось мало, очень мало. Нужно успеть. Волк и лис должны исчезнуть. На их места должны прийти Бинх и Гоголь.