Уставший

       Ренгоку замирает с упаковкой льда в руках, стоит увидеть знакомый автомобиль. Опасения становятся реальными, когда из транспорта выходит Он. Внутри всё каменеет от тревоги и страха. В голове пульсирует только одна мысль: Какого чёрта Аказа забыл здесь?        Кёджуро старается унять дрожь во всём теле, смотря на то, как офигенно Аказа выглядит в своём дорогом костюме под падающими лепестками сакуры. Молодой мужчина трясёт головой, отводя ненужные мысли. Нет. Они больше никто друг другу. Всё решилось в ту ночь, полтора года назад. Ренгоку теперь другой человек, никак не связанный с ним.       Он сам не понимает почему меняет свой бейджик на чужой, зачем закидывает лёд обратно в морозильную камеру, для чего скрывается в подсобном помещении, какого черта курит вейп с морозной мятой, принадлежащий подруге. Никакая дерущая с непривычки горло боль не волнует в данный момент. Только бы не узнал. Ренгоку честно не знает, как ему стоит реагировать, если Аказа узнает его. Может, вообще не выходить из помещения? Ито должна скоро прийти на смену. Подождать и скинуть бывшего на неё? Нет. Кёджуро не может. Аказа в первую очередь клиент, а потом уже — всё остальное.       Вот он, звон ветряного колокольчика, оповещающий о приходе клиента. Ренгоку на дрожащих ногах выбирается из подсобки, хватается за барную стойку и молчит. Слова застревают где-то глубоко в глотке. Что-то внутри отчаянно бьётся, кричит, чтобы Кёджуро бежал отсюда так далеко, насколько сможет. Переплыви океан. Найди Атлантиду и поселись там. Уезжай в Россию — точно не найдёт.       — Добро пожаловать. Что будете заказывать? — молодой мужчина выдыхает, крепче сжимая стойку. Первый шаг сделан. Ему нужно вести себя непринуждённо, тогда Аказа уйдёт и не вернётся. Ренгоку уже не тот, каким являлся раньше. Он чёрное, потухшее солнце, которое никого не сможет согреть. Холодное. Мёртвое. Жаждущее тепла. А Аказа обычный гость, неожиданное наведавшееся прошлое, про которое стоит просто забыть. У него же почти получилось.       Полтора года работы над собой, над прошлым. После той ночи вся жизнь перевернулась с ног на голову. Если бы не Аказа, Ренгоку не пришлось пережить всё то дерьмо. Он бы никогда не очутился на том вокзале, где чуть не погиб, тогда умер только телефон. Парня успели вовремя поймать. Он бы никогда не стал мешать Тенгену и его жёнам. Кёджуро год жил с ними, стараясь прийти в себя. Он бы никогда не пытался покончить с собой. Если бы не чёртова любовь к Аказе. Если бы той весной они не встретились, всё сложилось иначе.        — Кёджуро? — Ренгоку сильнее вцепился в барную стойку, которая явно скоро не выдержит такого натиска. Парень заметил, как бывший возлюбленный замялся, как дрогнул голос, с какой надеждой в глазах смотрел на него. Кёджуро хочется заплакать, кивнуть, обнять и вновь вдохнуть аромат ненавистного одеколона с цитрусовыми нотками. Чтобы Аказа больше никогда не терял, ни в дождь, ни в зимнюю вьюгу, ни в серые будни, ни в последнем вагоне, и тогда Ренгоку больше не потеряется в сердце. Но нет. Надо оставить прошлое в прошлом.       У Кёджуро же всё хорошо! Правда. У него есть комната со всем необходимым, которую он снимает у подруги. Они живут вместе, им уютно и комфортно. Оба сильно пострадали от любви. Оба поклялись больше не любить. У них отношения, как у брата с сестрой. У него работа в кофейне, с хорошей зарплатой, которой вполне хватает. Спасибо бывшему университетскому приятелю за это. Обанай оказался рад принять его на работу, чтобы больше времени проводить с женой. У него прекрасный друг, поддерживающий в любой ситуации. Да у Ренгоку даже кот появился. Молодой мужчина убеждал себя в том, что всё в действительности прекрасно. По крайней мере он пытался в это верить.        — Простите? Вы, должно быть, ошиблись, меня зовут Ито Хирото, — Кёджуро еле выдавливает из себя дежурную улыбку, рукой указывая на бейдж. Его тошнит. Он ненавидит лгать людям. Ренгоку невзначай пробегается по лицу бывшего. У Аказы потухшие золотые глаза сейчас едва отдают тем блеском, тёмные круги под глазами, кажется, давно уже стали вечным спутником, небольшие морщинки. Ренгоку чувствует, как мужчина смотрит на него, изучает, пытается найти общие черты с тем, прежним Кёджуро, который умер в тот день на вокзале. От него не осталось ничего. Мужчина подстригся, покрасился, купил линзы, как только переехал сюда. Всё с чистого листа. Новый город. Новые люди. Новый Он.       — Похоже, что так. Будьте добры, эспрессо. — Бариста кивает, просит подождать немного. Ренгоку по привычке закатывает рукава белой рубашки, сразу замечая взгляд бывшего. Да. У него шрамы от порезов, от попыток уйти на тот свет, потому что в то время Кёджуро не видел другого смысла, кроме Аказы. Это его плата за любовь и преданность. Только Аказа никогда не узнает об этом.        — Прошу, — Ренгоку пытается совладать с мандражем, нервно ставя стаканчик на стойку. Они соприкасаются руками. У него мир разрывается от боли, к горлу поднимается тошнота, а в памяти всплывает первая встреча. Всё началось со стаканчика кофе и должно закончиться им. Кёджуро замечает кольцо на пальце. Внутри что-то окончательно рвётся. Аказа правду носит его. Значит ли это хоть что-то, или ему просто понравилась безделушка, пришедшая по почте? Ренгоку коробит, истерика вот-вот накроет его, и тогда придёт конец.       — Луна моя, — Кёджуро выражает признательность вселенной за приход напарницы. Девушка обнимает, тихо шепчет, что всё хорошо. Ито знает. Понимает, кто перед ней, поэтому придумывает на ходу, как увести соседа от него. Ренгоку чувствует, как спадает истерика под натиском успокаивающей терапии Хирото, поэтому благодарит её невесомым поцелуем в макушку. — Там это, твой друг приехал. Сходи, я подменю тебя.

***

       Когда нужные бумаги оказываются на столе, у Аказы, кажется, сердце наполняется чем-то неведомым и тёплым. Это его Солнце. Он жив и работает в той кофейне. Два месяца за заведением следил его человек. Два долгих месяца Аказа не спал, обдумывая дальнейшие действия. Однако мужчину напрягало сожительство Кё с какой-то девушкой. Неужели они пара? Стоит ли ему тогда отступить?        Аказа срывается посреди ночи на окраину города, стоит только мужчине получить бумаги, подтверждающие, что тот бариста на самом деле его Солнце. Пока едет, кусает губы в кровь, постоянно приглаживает волосы и глотает горсть успокоительного. Его лихорадит от предвкушения предстоящей встречи. Как лучше начать беседу? Может, стоит заехать за цветами? Аказа понимает: вряд ли в этом городке работают круглосуточные магазины. Около нужного дома он бросает машину и бежит к подъезду. И только тогда понимает — пароля нет. Аказа подождёт утра, встретит своего Кё, и они обязательно поговорят.       Ренгоку просыпается рано, готовит завтрак на двоих, и будит соседку на учёбу, прекрасно зная, какая соня Ито. Он смотрит на холодный рассвет, предвкушая новый рабочий день. Сегодня в меню появятся летние варианты напитков. На улице уже становится жарко, ощущается наступление лета. Ему не хотелось думать о внезапной встрече с Аказой, как тот смотрел на шрамы. Однако где-то внутри Кёджуро действительно был рад встретить его.       Хирото вновь жалуется на вонь в подъезде и просит парня поменять лампочку в коридоре, обещает принести после учёбы данго на перекус и отправить парня пораньше домой. Ренгоку улыбается тепло и успевает только кивать. Ему нравится его жизнь.       — Твою мать! — Кёджуро торопливо подхватывает запнувшуюся подругу за локоть. Ито с ходу начинает бранить разлёгшегося у дверей мужчину, обвиняя его во всех грехах и обещая устроить все девять кругов Ада, а сверху добавить личный десятый.       — Ито, успокойся. Тебе стоит поторопиться, иначе опоздаешь на автобус. — Девушка бьёт себя по лбу, обнимает Ренгоку и бежит к остановке. Мужчина аккуратно трогает препятствие за плечо: — Вы в порядке?        — Солнце? — Кёджуро замирает и крепко матерится про себя. Как же он ненавидит свою жизнь! Аказа поднимается на ноги, смотрит грустно прямо в глаза, большим пальцем едва поглаживает ладонь бывшего. Оба молчат. Не знают, с чего лучше начать.       — Да? — Ренгоку отводит взгляд, но руку не убирает. Внутри всё полыхает, огонь готов вот-вот всё поглотить. Все чувства, которые он убивал эти полтора года, вновь возрождаются.       — Кё… Ренгоку, ты дашь мне шанс рассказать всё? — Кёджуро молчит, прикидывая, сколько займёт их разговор по времени, а потом кивает и просит поехать в кофейню.       — Нам действительно стоит поговорить, Аказа, — Ренгоку пальцем проводит по кольцу, едва улыбаясь. Катись всё к чёрту.