sorries. #бывшие

***

      май 2018, Сеул

      Долгий и утомительный день наконец подходил к концу, погружая Сеул в сумеречный голубоватый свет. Юна шумно плюхнулась на диван даже не удосужившись снять высокие каблуки. Предсвадебная суета съедала практически все свободное время Юны и её жениха. Столько вопросов необходимо было решить, организовать фуршет, позаботиться о декоре, подписать пригласительные. На все это уходило большое количество времени и сил.       Юна была благодарна Намджуну за то, что он участвовал во всех аспектах организации, проявлял интерес даже к мельчайшим деталям, ездил с ней на все многочисленные встречи с организаторами их свадьбы, не смотря на то, как мало свободного времени у него теперь было. Его небольшой бизнес больше нельзя было назвать таковым. Они с Соджуном как и планировали, расширили штат сотрудников, но теперь в их подчинении было около 20 человек. Постоянные бизнес-обеды и встречи отходили на второй план, если речь шла о свадьбе. Джун без раздумий отменял дела ради того, чтобы помочь Юне.       Его еще холодные руки аккуратно прикоснулись к щиколоткам девушки, заставляя Юну вздрогнуть и лениво открыть глаза, улыбаясь краешком губ. Джун бережно снял туфли с её ног, поцеловал её колени прежде, чем отнести обувь на место.       — Это меню меня доканает, — протянула Юна, наблюдая за своим мужчиной и закидывая ноги на диван. Голова гудела от того, как много еще необходимо сделать, хотя до свадьбы оставалось всего несколько недель. — Стейк, канапе, фуагра, тирамису… Меня скоро начнет тошнить лишь от одних названий.       Они только вернулись из ресторана, в котором планировали провести торжество, куда ездили, чтобы окончательно утвердить меню праздника. Намджун добродушно улыбнулся, проходя мимо неё, чтобы переодеться в домашнюю одежду. По нему было видно, что он устал не меньше Юны, но старался не подавать виду, ведь для него это были приятные хлопоты.       — Можем заказать бургеры и картошку фри специально для нас, — он аккуратно повесил рубашку на плечики и еще не успел надеть домашнюю майку, заставляя Юну задержать взгляд на своем подкаченном торсе.       Юна последовала примеру жениха и отправилась в гардеробную, чтобы наконец избавиться от неудобного офисного платья. Намджун одним ловким движением перехватил её за талию и оставил утешающий поцелуй в уголке губ. Это заставило Юну улыбнуться, немного расслабиться и шуточно отозваться:       — И наши мамы нас самих пустят на стейк.       На самом деле родители Юны и Намджуна проявляли ещё больше энтузиазма относительно свадьбы детей. После помолвки, кода речь зашла об организации свадьбы, пара не была уверена в том, что хочет большое и традиционное торжество, размышляя над тем, чтобы пригласить самых близких куда-нибудь вроде небольшого ресторанчика на Чеджу. Скромно отметить, без всех этих пафосных украшений и суеты. Однако протест родителей оказался сильнее: их старшие дети намерены соединить свои жизни раз и навсегда, но хотят спрятаться. Подобный расклад в их понимании был совершенно неприемлемым и молодым пришлось пойти на уступки и согласиться с тем, что торжеству быть.       Именно родители настояли на том, что свадьбу откладывать не стоит. Они предлагали устроить торжество ещё в марте, но после долгих споров с парой, согласились с тем, что гораздо комфортнее устроить свадьбу поздней весной или ранним летом. Юна опомниться не успела, как дата была уже назначена, а Уми по доброму подшучивала над ней о том, что она оказалась права. Они с Соджуном пришли к решению пожениться раньше, но еще даже не назначили день торжества, как из-за плотных графиков, так и из-за желания подольше насладиться предбрачным периодом.       — Надеюсь, Медиум прожарки? — хитро улыбнулся Намджун, легко щекоча ребра девушки, пока та натягивала на себя его же спортивные штаны, которые любила таскать из мужского гардероба.       Киму всё же удалось убедить Юну в том, что нет ничего страшного в совместном проживании. Она переехала к нему в квартиру спустя несколько месяцев после предложения, с правом оставить за собой арендованную ей ранее квартиру. Страх потерять личное пространство всё ещё был в ней велик, но чем ближе был день свадьбы, тем реже Со появлялась на прежнем месте жительства.       Она развернулась в объятьях, тут же зажмурившись от мягкого поцелуя в нос, едва слышно хихикая в ответ. Намджун расслабляюще массировал её плечи и руки, понимая, что в последнее время Юна была вся на нервах от предстоящего торжества.       — Ну, тут уж как пойдет.       — Мы еще можем все переиграть и улететь в Вегас, как ты и хотела, — когда впервые речь зашла о свадьбе, Юна действительно думала о том, чтобы скромно и по быстрому узаконить отношения в Лас-Вегасе, ни сказав никому, без всей этой шумихи, белого платья и прочей ерунды. Намджун оставлял короткие, но чувственные поцелуи вдоль линии челюсти, продолжая улыбаться. — Хотя, зная способности наших родителей и друзей, они найдут нас и там, и тогда не стоит надеяться ни на что, кроме того, что нас съедят заживо, даже не пуская на огонь.       Ким подхватил девушку на руки и бережно уложил её на кровать животом вниз, аккуратно убрал волосы в сторону, продолжая разминать мышцы. Прохладные руки забрались под пижамную майку, мягко массируя кожу и оставляя поцелуи по плечам. Юна расслабленно улыбнулась, наслаждаясь тяжестью мужского тела, нависшего над её собственным.       — Поверить не могу, что все это происходит с нами, — в последнее время все развивалось действительно быстро, порой даже слишком стремительно, но Ю старательно отгоняла от себя назойливые мысли, что они слишком торопятся.       Она плавилась от мужских прикосновений, дарующих расслабление. Джун медленно перешел к пояснице девушки, тщательно разминая её и приподнимая майку так, чтобы было удобнее. Он игриво пощекотал её ребра, тут же оставляя дорожку поцелуев вдоль позвоночника.       — Это мы еще не были у декоратора, — низко хохотнул Намджун. — Она звонила сегодня утром, свадебная арка еще не готова, не хватает каких-то материалов и нам придется их заменить.       Юна шумно и недовольно выдохнула, закатив глаза. Вся эта суета хоть и была приятной, но все ещё довольно хлопотной. Каждая проблема в организации требовала их с Намджуном внимания и это утомляло. Нет, их семьи взяли на себя большой объем организации свадьбы, но это не уменьшало желания поскорее закончить всю эту свадебную канитель.       — Мысль о том, чтобы скромно дать клятвы где-то в маленьком ресторанчике на Чеджу кажется все более и более соблазнительной, — пробурчала в подушку Юна, почувствовав, как Намджун одобрительно угукнул, но продолжил начатое, переходя к разминающим движениям по ногам девушки.       — Как пожелаешь, любовь моя, — прошептал в ответ Намджун, всё ещё сосредоточенно делая массаж. — Ты же знаешь, все будет так, как ты захочешь.       Намджун действительно был готов исполнить любой каприз девушки. Он по большей части соглашался со всеми предпочтениями Со, лишь иногда внося коррективы в организацию, которые просто считал более практичными, вроде рассадки гостей и организации детской зоны. Юна знала, что он говорит правду и Джун не станет протестовать, если она решит всё отменить прямо сейчас и просто уехать в тихое безлюдное место. Но это и его праздник тоже, поэтому она старалась прислушиваться и к его желаниям.       — Ким Намджун, это ты вообще-то женишься! — поучительно отозвалась Юна, тут же с довольным полустоном укладываясь назад, почувствовав приятные нажимающие движения пальцев на ступни, отекшие от каблуков. — Ты должен запомнить этот день на всю жизнь!       — Я и так его запомню, ведь женюсь на самой любимой… — нежный поцелуй за ухом тут же отозвался мурашками по коже Юны. — Самой красивой… — мужские ладони переместились на ягодицы девушки, пока манящий шепот дразнил слух. — И желанной… — для подтверждения собственных слов, Намджун аккуратно лег сверху и плавно толкнулся бедрами, позволяя девушке почувствовать собственную реакцию тела. — Ким Юне.       Девушка едва заметно вздрогнула в ответ. Они решили поступить в европейском стиле и действительно разделить фамилию, но она еще ни разу не применяла её по отношению себе. Она не могла до конца понять своих чувств, но решила подумать об этом потом.       — Еще пока Со… — поджала губы Юна, прикрыв веки от того, как медленно, но в то же время возбуждающе Намджун потянулся к кромке пижамой майки, чтобы задрать её выше и прикоснуться к обнаженной груди.       — Всего несколько недель… — отозвался Намджун сквозь улыбку, зубами стягивая тонкую бретельку вниз по плечу.       Звук оповещения на телефоне не сразу привлек внимание пары, но эхом отразился в абсолютной тишине их спальни. Юна вспомнила, что обещала Кан написать еще днем, чтобы рассказать, как прошла встреча в ресторане с организатором свадьбы. Подруга переживала за каждый этап свадьбы Юны и Намджуна не меньше, чем родители пары.       — Спорим, это Уми? Она в истерике от того, что мы все еще не выбрали туфли на церемонию.       Намджун же не стал отвлекаться и продолжил томящую пытку девушки томными ласками, то бережно сжимая, то массируя её грудь. Он шумно вдохнул аромат её волос, провел кончиком носа вдоль шейных позвонков и оставил мягкий поцелуй у основания затылка.       — Соджун говорил о том, что она переживает за нашу свадьбу больше, чем за их собственную, — усмехнулся Ким.       Еще одно сообщение заставило Юну недовольно простонать в ответ и закатить глаза. Подруга явно была намеренна привлечь к себе внимание и это по доброму раздражало. Намджун тихо рассмеялся в ответ, понимая к чему все идет.       — Второе уведомление о сообщении. Мне лучше ответить, пока она не явилась на порог с горой свадебных каталогов.       Она игриво поерзала на кровати, пытаясь освободиться от мужского тела сверху, чем вызвала несдержанный стон Намджуна. Он послушно, но медленно убрал руки с девичьего тела и оставил поцелуй в уголке губ Юны.       — Конечно, любимая, но потом… — он игриво пошевелил бровями, но перекатился ну другую сторону кровати, тем самым освобождая её от собственной тяжести и наблюдая за тем, как она поправляет бретельку шелковой майки.       — Потом я вся в вашем распоряжении, господин Ким… — Юна игриво подмигнула в ответ и оставила быстрый поцелуй в губы мужчины.       — Приятно слышать, — Намджун потянулся к тумбочке, на которой Юна оставила свой телефон, но даже не стал заглядывать в него, сохраняя личные границы. Гаджет вновь издал звук, оповещающий об ещё одном сообщении. — Держи, третье уведомление — это последний предупреждающий выстрел в воздух.       Юна рассмеялась в ответ, понимая, что Уми действительно иногда может быть очень шумной и активной. Однако, стоило ей взглянуть на экран телефона, как улыбка тут же исчезла с лица, сменяя выражение девичьего лица на тревожное и даже озадаченное. Её глаза бегали по экрану, раз за разом перечитывая сообщения, все тело напряглось, а руки с силой сжимали смартфон так, будто Юна боялась выронить его. Намджун быстро заметил перемену настроения девушки, тут же усаживаясь на кровати.       — Ю? Что стряслось? — не смотря на беспокойство, он все еще не заглядывал в экран телефона, ожидая ответа, но явно переживал. — На тебе лица нет. Что-то с Уми?       — Это не Уми, это… — Юна запнулась прежде, чем смогла произнести имя, сделала судорожный вдох и с сожалением взглянула на Намджуна, будто извинись. — Это Тэхён.

***

      Юна сама не понимала, зачем в очередной раз набирает один и тот же номер телефона, давно заученный наизусть, выжимая педаль газа в пол. Несколько сообщений и она как мотылек летит на свет от пламени, который точно обожжет ей крылья. Черный кроссовер проносился по пустынным улицам столицы, рискуя быть остановленным ближайшим потрулём полиции из-за нарушения всех мыслимых правил дорожного движения, но это было последним, о чём могла думать девушка. Её руки дрожали с того самого момента, когда она получила сообщение от Тэхёна, с тревожным содержанием. Она старалась успокоиться, раз за разом мысленно повторяла слова Намджуна о том, что с другом всё будет в порядке и она обязательно сможет ему помочь, пусть и не совсем понятно как это сделать.       Жених на удивление спокойно отнесся к желанию Со рвануть к другу глубокой ночью, лишь в очередной раз подтверждая собственный статус «идеального парня». Джун искренне переживал за свою невесту, даже предложил отправиться в квартиру Тэхёна вместе с ней, в надежде, что сможет ей чем-то помочь, но согласился, что его появление дома у давнего друга Юны может лишь усугубить ситуацию. Она пообещала ему, что будет хотя бы писать ему каждый полчаса и позвонит, если понадобиться его помощь, но делать этого не собиралась, ведь догадывалась о причине поведения Тэ.       Намджун неоднократно слышал разговоры Юны с подругой о Ким Тэхёне. После их помолвки Юна и Тэхён практически не общались и Намджун не видел в тех остатках дружбы ничего предосудительного: они встретились несколько раз в каких-то забегаловках на окраине столицы, больше неловко помалкивали, не охотно рассказывая друг другу о том, что происходило в их жизнях за то время, пока они не общались, при этом озвучивая только что-то незначительно хорошее. О плохом Юна знала и так, не хотела давить на Тэхёна, хотя и не отрицала своего беспокойства за его судьбу. Когда же речь заходила о жизни Юны, разговор и вовсе сводился к чему-то бытовому, желательно такому, в котором не было Намджуна.       Юна могла сказать, что вполне счастлива с ним, но озвучивать эту мысль для Тэхёна не стала. Он сам никогда не задавал этих вопросов, словно чувствуя, что ходит по тонкому лезвию ножа и услышав о счастье подруги не сдержится и окончательно разрушит собственную жизнь и без того летевшую к чертям с невообразимой скоростью. Тэхён в последние несколько месяцев своим поведением заставлял переживать всё его окружение: ввязывался в драки с незнакомыми людьми, напивался до беспамятства в каких-то сомнительных барах, все чаще водил к себе девушек, чьих имен не помнил на утро.       После таких «развлечений» в интернете появлялась очередная далеко нелестная статья, а вот её героя не могли найти по несколько дней: менеджер Тэхёна даже несколько раз звонил Юне с вопросом о том, не говорил ли ей Ким о собственном местоположении. Но тот в такие дни сам практически не звонил, лишь изредка отвечал на её сообщения, скорее для того, чтобы обозначить тот факт, что вообще жив. Наверное поэтому сообщение Тэхёна, явно не в самом трезвом состоянии, судя по количеству опечаток, выбило Юну из колеи.       Юна злилась, сильнее сжимая руль автомобиля, гнала по ночным улицам Сеула, мысленно проклиная лучшего друга, за то, что выдернул её из тёплых объятий Намджуна лишь несколькими своими сообщениями. Оставив автомобиль на подземной парковке, Юна ещё раз перечитала их, не решаясь выйти:

Новое сообщение от пользователя «Тэхён»: «Пресса готовит статью, после которой компания грозится расторгнуть со мной контракт» «Мне так хреново…» «Я чувствую, что сдаюсь…»

      После нескольких недель молчания, подобные сообщения от Тэхёна действительно пугали девушку. Со неосознанно постукивала ногой, пока ехала в лифте на нужный ей этаж. Сердце бешено заходилось в груди, словно отбивая чечётку. Юна правда боялась не успеть, войти в квартиру и осознать, что навсегда потеряла того, кто был рядом на протяжении всей её жизни.       Помявшись у заветной двери несколько секунд, Юна долгим и протяжным звонком оповестила владельца квартиры о её прибытии. Специально глядя в объектив небольшой охранной камеры домофона и продолжая настойчиво нажимать на кнопку, она услышала как за дверью что-то грузно упало. Звон стекла и тихое, почти бессвязное, чертыхание, оповестило о том, что Тэхён все же внутри.       — Открой немедленно, Тэхён! — прорычала Юна, кулаком отбивая рваный ритм по железной двери. Когда ответа так и не последовало, Юна потянулась за комплектом ключей, который давно лежал у неё в бардачке.       Однако, стоило девушке потянуться к приборной панели, чтобы ввести код, который помнила наизусть, как дверь наспех открылась. На пороге едва стоял на ногах Тэхён: взъерошеные волосы и бегающий взгляд, словно он куда-то спешил, разбитая губа и сильный запах алкоголя. Юна не решалась войти внутрь, с сожалением наблюдая за лучшим другом, подмечая тотальный беспорядок в жилище позади него.       — Зачем звонила, если всё ещё помнишь код от моей квартиры? — пробубнил Тэхён, прещурившись от яркого света с лестничной площадки, и, не дожидаясь ответа, прошёл внутрь квартиры.       — Думала, что ты мог быть не один и боялась помешать, — Со шумно захлопнула дверь, тут же подмечая у себя под ногами осколки зеркала, по которым босыми ногами до этого прошёлся Тэхен.       Всегда аккуратный, иногда даже педантичный в вопросах уюта Ким, сейчас вовсе не обращал внимания на тот хаос, который царил вокруг него. Повсюду валялись пустые коробки из-под пиццы, разбросанная одежда и стеклянные бутылки от алкоголя.       — Тэхён, ты вообще в своём уме? Кто вообще так делает? Сначала пишешь пугающие сообщения, а потом просто не берешь трубку!       — Что ты здесь забыла? — горько усмехнулся Тэхён, проходя на кухню. Именно здесь был единственный источник света — подсветка кухонного гарнитура. Благодаря ей Юна могла разглядеть хотя бы силуэт мужчины, потянувшегося к полке, чтобы достать ещё один бокал.       — Приехала посмотреть как ты тут загибаешься, чертов ты придурок! — почти рычала Со в ответ, сжимая кулаки от безысходности и яростного желания поколотить Тэхёна за то, что он так напугал её. — Я тебя сама сейчас придушу за то, что ты не берешь трубку!       — Я разбил телефон, он не включается, — он пожал плечами так, будто это было обычным делом, совершенно не обращая внимания на злость девушки.       — Я так за тебя испугалась… Чертов идиот, — чуть ли не взвыла Юна, наблюдая за тем, как друг вместе с приборами и бутылкой проходит в гостиную, залпом выпивает что–то из бокала и вновь принимается наливать, попутно усаживаясь на огромный диван. — Что ты творишь? Ты изменился, я больше не узнаю тебя!       Ким молча наблюдал за тем, как Юна, скрестив руки на груди становится прямо перед ним. Он внимательно осмотрел её снизу вверх, быстро, едва заметно облизнул губы, недовольно сморщившись от боли и тут же поджимая их. Он поочерёдно налил в оба бокала алкоголь, шумно оставляя бутылку на заваленном всяким хламом журнальном столике.       — Выпьешь? — Ким протянул Юне стеклянный стакан, намеренно игнорируя все вопросы, которые она задала до этого.       — Нет, я за рулём, — раздражённо пробурчала Юна, все еще возвышаясь над Тэхёном.       Он расслабленно откинулся на спинку дивана, залпом осушая свою порцию и тут же наливая ещё. Со по инерции потянулась за бутылкой, чтобы отобрать её, но тут же отдернула саму себя. Она не вправе требовать чего-то от Тэ, и уж тем более что-либо ему запрещать. После того, как она вмешалась в их взаимоотношения с Уми, Юна вообще старалась больше не лезть туда, куда не просят. Хоть и смотреть на то, как когда-то самый дорогой тебе человек сам разрушает себя было практически невыносимо.       — Пожалуйста, Юна, — в глазах Тэхёна было столько отчаянья и мольбы, словно если она не возьмет этот чертов стакан, его жизнь рухнет. — Мы так давно не разговаривали. Удели мне лишь одну ночь.       Юна задержала дыхание от услышанного и замерла на месте. Как давно они в последний раз нормально разговаривали? Не делали вид, будто все в порядке, а действительно говорили по душам? Со устала отрицать тот факт, что тоже очень скучала по Тэхёну. Не понимала в каком именно качестве, но четко осознавала, что ей его очень не хватает его и нет такого человека, который сможет заменить его в её жизни.       Она устало выдохнула и прикрыла глаза, усаживаясь на диван рядом с другом и принимая из его рук стакан. Она до последнего не хотела пить алкоголь, желая трезво оценивать происходящее и при этом не терять способность анализировать, но в последние время ситуация между ними становилась всё напряженнее, предсвадебная суета давила тяжелым грузом, как и бесконечные мысли в голове о правильности происходящего.       Она одним глотком осушила предложенный Кимом напиток и тут же скривилась от обжигающей горечи во рту, слегка вздрагивая. Юна была готова поклясться, что чувствовала как горячительный напиток прошелся по пищеводу прямо к пустому желудку, скручивая его в неприятный узел, но тут же расслабляя. В последнее время из-за волнения и множества дел она часто забывала поесть и теперь осознала, что последний её прием пищи был ещё в обед, когда Намджун привез ей ланч.       Мысль о женихе на секунду отрезвила быстро хмелеющий мозг. Она потянулась в карман спортивных штанов Намджуна, выудила оттуда телефон и быстро напечатала ему просьбу о том, чтобы он забрал её через несколько часов, потому что она решила выпить. Намджун тут же ответил, поинтересовался всё ли в порядке, но Юна не успела напечатать ответ, чувствуя как в стакан в её руке вновь опускается янтарная жидкость.              — Боже, что за пойло? — в очередной раз скривилась Юна, с подозрением нюхая содержимое стакана, но все-таки поднося его к губам и опрокидывая теперь порцию чуть поменьше. Тело моментально расслабилось от жидкости, которая казалась не обжигающей, а согревающей и помогающей унять дрожь во всем теле после стресса.       — Виски, — пожал плечами Тэхён, ухмыляясь и тут же в два глотка осушая очередной стакан. — Нравится?       Юна отрицательно покачала головой, разглядывая остатки напитка и попутно размышляя о том, почему Тэхёне выбрал именно этот напиток. В голове легкой туманной дымкой расплылись все мысли, быстро опьяняя. Она прикусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться от осознания того, что алкоголь для Тэ — желание побыстрее забыться и отключиться.       — Тэхён, я все еще хочу знать, что происходит, — Юна больше не злилась и не рычала на него. Просто обеспокоено смотрела, пытаясь поймать его взгляд на себе. Друг выглядел ужасно, с темными кругами под глазами, которые словно потухли, смотрели в одну точку. — Ты сказал, что компания хочет расторгнуть с тобой контракт.       Ким не отвечал. Крутил в руках пустой стакан, рассматривая его грани и будто избегал девушку. От него все ещё веяло холодом и отторжением, но это не обижало Юну. Она сама просила его держаться подальше, просила всё забыть и жить дальше. Но это вовсе не означает, что ей не было больно. Она едва ли не плакала, ожидая ответа, думая над тем, когда всё успело пойти наперекосяк? Как получилось так, что они всё ещё два самых близких, но в то же время два самых далеких друг от друга.       — Мои фото из клуба попали в редакцию, — Тэхён хотел налить Юне ещё, все еще избегая её взгляда, но та накрыла его ободок рукой, чувствуя, что если сделает ещё хотя бы глоток, то не сможет поговорить с ним и просто отключится. Ким хмыкнул и сделал глоток прямо из горлышка бутылки, даже не поведя бровью. — Девушка, с которой мы переспали, слила их.       Глаза Юны расширились от шока, когда она осознала весь масштаб происходящего. Корейское общество всегда было довольно требовательно к публичным персонам, объявляя им бойкот из-за малейшего промаха, хотя само нельзя было назвать самым святым. Однако, окажись в прессе фотографии, на которых Тэхён занимался сексом в публичном месте — его карьере придет конец. И Юна это четко понимала.       — Блять… Тэхен, какого хера? — сорвалось с её губ прежде, чем она успела это понять. Он наконец перевел на неё взгляд, удивленный её реакций, а потом виновато опустил глаза в пол. — Ты разрушаешь все то, к чему так долго шёл. Ты хоть понимаешь, что творишь?       — А ты? — услышав обвинение в свой адрес, он тут же грозно вскинул голову и угрожающей скрипнул зубами, с вызовом глядя прямо в глаза девушки.       — В смысле? — Юна непонимающе покачала головой в ответ, но тут же об этом пожалела, нарвавшись на дерзкий ответ Тэхёна.       — Ты собралась замуж, — он вздернул бровью и с отвращением скривил губы, будто эта новость ему была противна. — Ты не просто согласилась, ты действительно решила выйти за него как можно быстрее! Даже не дала себе время все обдумать. Так спешишь побыстрее стать его женой?       Юна молчала, то открывая, то вновь закрывая рот, не зная что ответить. Тэхён будто знал о всех её переживаниях и страхах и теперь ударил прямо по больной, открытой ране, посыпая сверху солью. Никто из её окружения не задавал ей подобных вопросов, будто бы все были уверены в том, что она поступает правильно. Все, кроме неё самой. И Тэхёна, который словно читал её как открытую книгу.       — Он вообще знает, что ты здесь? — хмыкнул Тэ, понимая, что задал правильный вопрос. Он словно весь кривился от боли, нервно постукивал пальцами по бутылке и внимательно смотрел на Юну, ожидая ответа, услышать который на самом деле не хотел.       — Знает, мы ведь… — тихо отзывалась Юна, но тут же запнулась на полуслове. Бывший возлюбленный ещё не был в курсе полной картины происходящего. Она сама не понимала почему так боится его реакции, почему раньше не рассказала о том, что в её жизни многое стремительно изменилось после помолвки. — Мы ведь живем вместе. Было бы странно, если бы я молча уехала среди ночи.       Тэ на несколько мгновений замолчал, переваривая информацию и округлив глаза от шока. Он догадывался об этом, но намеренно не узнавал успели ли съехаться Юна с Намджуном, зная, что это его разозлит. Громкий мужской смех, скорее напоминающий нервный и истерический хохот, звучал угрожающе. Тэхён в несколько глотков осушил остатки бутылки и размашисто отбросил её в сторону. Тара с громких треском разбилась на несколько больших кусков о стену неподалеку от телевизора.       Юна вся сжалась от страха, но старалась не подавать виду. Это ведь Тэхён. Её Тэхён, который пусть иногда довольно импульсивен, всегда ярок в проявлении эмоций, но безобиден.Для неё безобиден. Он никогда не сделает ей плохого, как бы хреново ему самому не было.       — И как ты ему объяснила? — он поднялся с места и уже сделал несколько шатающихся шагов в сторону кухни, чтобы взять ещё одну бутылку, но остановился услышав предупреждающий оклик Юны.       — Тэ…       Они молчали, размышляя каждый о своем. Тэхён о том, насколько же он отличается от Намджуна и как же он был прав, когда говорил, что тот подходит Со, а Юна о том, как помочь Тэхёну. Как сделать так, чтобы он наконец перестал себя терзать и мучить.       — Я бы не отпустил тебя к нему, — едва слышно отозвался Ким, покачав головой и запуская руки в отросшие черные кудри.       — Он просто знает… — пожала плечами Юна, вновь начиная злиться. Ей никогда не нравились упрёки Тэхёна в сторону Намджуна. Она искренне считала его идеальным мужчиной, была очень ему благодарна и не хотела позволять другу переходить границы дозволенного в отношении к её жениху. — Знает, как ты мне, придурок, дорог.       Она с силой сжала кулаки и поднялась с дивана, не глядя на бывшего. Она безумно устала от всего этого, от всей драмы разворачивающейся в её жизни. Со намеренно не обращала внимания на реакцию Кима на свои слова и уже было потянулась за телефоном, чтобы наконец уйти, как услышала тихое, такое разбитое, будто раненый зверь молящий о помощи окликает её:       — Юнни… — Тэхён смотрел прямо ей спину интуитивно подался вперед, понимая, что она вот-вот вновь покинет его.       — Раз с тобой всё в порядке, если это можно так назвать, и я зря неслась к тебе через весь город, то я, пожалуй… — Со покачала головой и уже собиралась уходить, но была остановлена требовательными, но в то же время аккуратными прикосновениями горячих ладоней к своим плечам.       — Нет, прости… — Ким перегородил ей путь, вглядывался в родные черты лица и успокаивающе гладил её по обнаженным рукам, изо всех сил стараясь удержать не физической силой, а собственным раскаянием. — Останься, пожалуйста.       Юна сдалась. Она ненавидела себя за это, понимала что поступает неправильно, но ничего поделать не могла. Они жадно рассматривали друг друга, вспоминая когда в последний раз были так близко. Как бы Со не злилась, как бы не ругала Кима за его поведение, за то, что заставляет переживать, но не могла оставить его в момент, когда четко видела в его глазах мольбу. Она была ему нужна и не была уверена, что если уйдет прямо сейчас, то не сломает его окончательно.       Ладони сами потянулись к талии мужчины, покрепче обвивая её, она уткнулась в мужскую грудь, чувствуя как вздох облегчения срывается с губ Тэхёна. Будто война, которую он вёл всё это время сам с собой наконец окончилась. Он привычным движением уткнулся ей в макушку и посильнее прижал к себе, чувствуя как от горячих слёз Юны намокает его футболка.       Всё в нём приносило Юне утешение, начиная от теплых ладоней, гладящих её спину, заканчивая таким родным, почти не изменившимся запахом, смешавшимся с алкоголем. Она не сразу заметила, что теперь они не просто стоят крепко обнявшись, а слегка покачиваются, будто танцуя под музыку, которой не было. Тэхён все ещё помнил, что только так можно успокоить Юну и от этого успокаивался сам, хотя сердце на самом деле отбивало бешеный ритм от близости девушки.       Всё в ней было таким родным и любимым, что он почти на физическом уровне не мог от неё отказаться. Тэхён готов был месяцами страдать в этой кромешной темноте и безудержной боли, заново переживать все разбивающие сердце воспоминания, если в конце Юна будет рядом. Хотя бы вот так, ненадолго, но так близко, будто лишь одним своим присутствием она может залечить все его раны.       — Ты хоть понимаешь, как все переживают из-за тебя? Как я переживаю… — прошептала Юна, боясь разрушить момент и посильнее прижимаясь к другу, сжав на спине его майку в кулаки, чтобы не разрывать объятья. — Тэхён. Что ты делаешь со своей жизнью?       — Плевать. Теперь плевать…       Ему действительно было всё равно. На всю ту карьеру, которую он разрушает, на всех людей, пытающихся вразумить его. В тот момент была только Юна, её горячее дыхание где-то в районе ключиц, обжигающее кожу, её запах и охрипший от слез голос. Плевать на все угрозы и шантаж, плевать на реакцию менеджмента компании. Если всё это нужно было для того, чтобы Со снова была рядом, то плевать на всё.       — Тэ… — попыталась возразить Юна, но Тэхён перебил её, по привычке целуя в висок и умоляющим голосом попросил.       — Давай просто постоим вот так? В тишине. Как раньше, помнишь?       Они едва заметно кружили по комнате, с трудом удерживая равновесие, но не собирались отходить друг от друга ни на шаг. Слишком хрупким казался момент между ними, слишком интимным и таким важным. Тэхён так долго сомневался в том, что всё ещё нужен Юне, что всё ещё дорог, что услышав подобное признание не готов был отказываться от возможности был рядом. Так близко, насколько это вообще возможно в их ситуации.       Юна помнила всё. Она не могла забыть, как в моменты, когда кому-то из них было плохо, они становились единственным возможным вариантом спасения друг для друга. И для этого не было необходимости что-то говорить и доказывать. Они могли часами просто находиться в объятьях друг друга и это действительно помогало. Помогало забыть о существовании мира за пределами этих аккуратных прикосновений.       — Помню, — едва слышно отозвалась Юна в ложбинку между ключиц Тэхёна.       — Я думал, что ты решила забыть всё, — горько усмехнулся Ким, сильнее прижимая к себе девушку, словно желая услышать доказательство, что ему не послышалось.       Он месяцами пытался убедить себя в том, что она забыла его. В том, что любит другого. Пытался заставить себя жить дальше, но все попытки сделать это заканчивались провалом. Тэхён отказывался верить в то, что та любовь, которая родилась ещё много лет назад для Юны всего лишь ошибка молодости. Это не могло быть правдой, ведь он не смотря все эти годы, всё ещё любит. Всё ещё не может от неё отказаться.       — Я помню, — повторила Юна и вдруг остановилась, заглядывая в глаза Тэ. Она аккуратно провела кончиками пальцев по его лицу, подмечая легкую щетину под ними, аккуратно прикоснулась к ранам и со слезами на глазах продолжила: — А вот тебе, видимо, стоит забыть.       Тэхён закрыл глаза и потянулся вслед за её прикосновениями, наслаждаясь каждым из них. Он сильнее зажмурился, перехватил её ладонь и целовал каждый кончик её пальцев. Со больше не сдерживала слёз, с трепетом наблюдая за ним. Она давно поняла одну вещь, которую теперь хотела донести до Тэхёна: как бы не было тяжело, эти воспоминания убивают самого дорогого ей человека. Он должен жить дальше, должен найти себе достойную девушку и забыть всё что было между ними. Да, это больно, но это единственный возможный вариант для них.       Юна выходит замуж за Намджуна. Он всегда был идеальной, подходящей ей партией. Будущим мужем, с которым она готова прожить всю оставшуюся жизнь. А они с Тэхёном всегда были словно из разных миров. Она верила, что он ещё найдет своё счастье также, как это удалось ей. Со думала о том, что он пока ещё не понимает её правоты, не хочет её признавать. Но чем дольше смотрела на то, как Тэ бережно кажется её пальцев, как отчаянно вдыхает её запах, тем всё меньше была уверенна в правильности собственных слов.       Нужно было бежать, пока его огонь не сжёг её крылья. Пока он не уничтожил самого себя.       — Я не хочу, — раз за разом повторял Тэхён, не решаясь открыть глаза, будто боялся, что Юна, находящаяся в его объятьях всего лишь мираж, сладкое видение его отравленного алкоголем мозга.       — Это причиняет тебе слишком много боли, — всё еще упрямо возражала Ю, пытаясь постепенно отстраниться. — Тэхённи, пожалуйста, послушай меня, ты не должен гробить всё то, к чему так долго шёл, лишь потому что…       Девушка запнулась на полуслове. Просто не могла продолжить мысль, понимая что не может назвать причину. Тэхён задержал дыхание и открыл глаза, пытливо всматривался в её зрачки и какое-то время ждал ответа. От ласкового прозвища, которым Юна когда-то называла его, сердце сжималось.       Тэхён видел всё её метания и был уверен, что она сама себя не понимает. Чтобы она не говорила ему, как бы не пыталась оттолкнуть. И в этот момент он понял. Понял почему она сейчас рядом с ним. Почему оставила своего идеального мужчину дома, сорвалась к нему, почему продолжает бороться за него больше, чем он сам.       — Лишь потому что женщина, которую я люблю, выходит замуж за того, кого она не любит? — продолжил он за неё и тут же посильнее ухватил за талию, интуитивно понимая, что если позволит Юне сейчас отойти хотя бы на сантиметр, она вновь сбежит от него.       Юна замера на месте, действительно хотела отстраниться, но не смогла. Тэхён не осуждал её, просто смотрел ей в глаза, словно ждал, когда она наконец поймет и признает его правоту. Его слова эхом раз за разом повторялись в её голове. Всего одно предложение заставило её сердце биться чаще то ли от испуга, то ли от трепета.       — С чего ты взял, что… — хотела было протестовать Со, но не смогла.       Большая мужская ладонь аккуратно нашла её щеку, медленно, почти неощутимо пробралась к её затылку, запутавшись в девичьих волосах. Тэхён не отрываясь смотрел прямо в глаза Юны, медленно приближаясь ближе. Он по привычке облизнул губы и почти не дышал, боясь спугнуть Юну даже собственным дыханием. Со как завороженая наблюдала за ним, будто под гипнозом подсознательно тянулась навстречу, пока в голове красной лампочкой мигал сигнал тревоги. Всё было как в замедленной съемке. Ещё мгновение и Тэхён её поцелует.       — Тэ, остановись, — из последних сил умоляла Юна, но он будто не слышал её, приближаясь. Больше всего её пугало то, что тело не сопротивлялось этому. И прежде, чем она успела испугаться собственного желания поцеловать Тэхёна, его губы в ласковом движении прикоснулись к её.       Этот поцелуй словно был глотком кислорода в разряженной атмосфере для обоих. Соленые от слез губы Юны приоткрылись, сразу же пропуская влажный язык Кима внутрь и срывая жалобный отчаянный стон. Низкий рык Тэхёна мурашками остался по девичьей коже, пока мужчина медленно, но чувственно сплетал их языки.       Руки Кима отчаянно блуждали по шее Юны, неторопливо, чтобы не спугнуть прижимая девушку ближе, углубляя поцелуй. Он чувствовал как пальцы Юны прошлись по его спине, выдавая желание Со быть ближе к нему. Ким медленно втянул её нижнюю губу в свой рот, прошелся по ней языком и легко прикусил, оттягивая на себя и понимая, что ему мало.       Юна не сопротивлялась. Вопреки всем её стараниям. Всё её тело будто кричало о том, что она хотела этого. Она бессознательно прижималась ближе, закрыла глаза, отвечая на горький, почти отчаянный поцелуй, продолжая плакать. Её губы поочередно обхватывали мужские, язык норовил оказаться в его рту, ласкающими движениями проходясь по его ране на губе.       Воздуха между ними практически не было, когда Юна издала очередной жалобный стон. Тэхён мертвой хваткой вцепился в бедра девушки одной рукой и перебирал пальцами волосы на затылке другой. Причмокивающий звук, с которым они отстранились друг от друга будто дал отрезвительную пощечину девушке, но было уже поздно.       Юна окончательно сдалась. Бесполезно такую реакцию тела списывать на алкоголь. Нет смысла отрицать. Даже образ Намджуна в её голове не мог до конца остудить всю силу того желания, с которым ей хотелось поцеловать Тэхёна ещё хотя бы раз.       — Я не буду извиняться за то, что делаю, если это поможет тебе понять, почему я думаю, что ты не любишь Намджуна, — Тэхён шумно набирал воздух в легкие между мелкими поцелуями, с которыми аккуратно собирал слезы со щек Юны. Он не мог не улыбаться, хотя это движение губ больше напоминало горькую усмешку. — Никогда не полюбишь так, как любила меня. Просто дай возможность доказать тебе…       — Тэхён, хватит, — попыталась прервать его Юна, скорее от угрызения совести, чем из-за нежелания чувствовать его губы на своем лице. — Я выхожу замуж, слышишь?       — Признай наконец, что любишь меня, Юнни… — почти рычал Ким, чувствуя, как Юна старательно пытается отойти.       Он понимал, что всё что она говорит, скорее от того, что она чувствует себя виноватой. Виноватой перед Намджуном, за то что дала ему надежду, виноватой перед Тэхёном за то, что отняла её у него и всё равно вернулась. Ему было плевать. Пусть хоть сотни раз уходит, главное, чтобы всегда возвращалась. Лишь бы вот так таяла в его руках, непроизвольно подставляла шею под его тягучие поцелуи, набирающие обороты от того, как сильно Тэхёну хотелось большего.       — Мы давно всё решили… — упрямо сражалась Юна, забывая при этом дышать. Сердце бешено колотилось в груди, словно просилось в руки к Тэхёну, тело предательски прижималось ближе, как бы Юна не старалась напомнить себе, что всё происходящее — неправильно.       — Тогда, посмотри мне в глаза и скажи, что не любишь меня… — Тэхён остановился и решил пойти ва-банк. Он все еще придерживал девичье тело, понимая, что они оба обессилено рухнут на пол, если отпустят друг друга.       Как бы Юна не старалась, как бы мысленно не умоляла сама себя сказать то, о чем просит Тэхён, сказать это вслух не получалось. Она пальцами вцепилась в его промокшую от её слёз майку, почти в истерике открывала рот, чтобы сказать всего одну фразу, и потом навсегда покинуть его квартиру, забыть о случившемся как о страшном сне, но… Вместо этого она смотрела в глаза Тэхёна и просто не могла его отпустить.       — Ты же знаешь… — неразборчиво повторяла она, не контролируя поток слов, слетающих с губ. — Знаешь, что это не так, но и… — договорить она не успела. Тэхён как безудержная лавина обрушился на её шею с жадными поцелуями. — Я не могу дать тебе то, чего ты хочешь.       — Я прошу лишь об остатке этой ночи… — сил остановиться у него больше не было. Она любит его, чтобы не говорила, как бы не отталкивала, все равно любит. Для него этого было достаточно, чтобы…       — Тэхённи, пожалуйста…       — Черт, когда ты меня так называешь, мне снова хочется жить… — казалось что все предохранители в его голове, все это время сдерживающие его, резко сломались без возможности восстановления. — Не говори, что то, что ты чувствуешь ко мне — это не то о чем я прошу. Потому что я знаю… — его ладони опустились на бедра Юны. — Я чувствую… — он едва ощутимо сжал ладонями её ягодицы и со стоном прижал их ближе к себе. — То же, что и ты…       — Мне нужно домой… — Юна дрожащими руками вцепилась в мужские плечи и прикрыла глаза, озвучивая вслух все мысли скорее бессознательно, теперь прекрасно понимая, что безрезультатно старается убедить остановиться себя, а не Тэхёна.       — Ты уже дома, Юнни. Рядом со мной.       Он не отпустит её. Как бы она не просила. Как бы не напоминала ему сейчас о Намджуне, он не отпустит её. Она должна быть рядом с ним. Её дом рядом с ним. Также как и дом Тэхёна там, где была его Юнни.       — Это неправильно…       — Мы давно уже делали все неправильно… — он изо всех сил старался выбить своими жаркими поцелуями и прикосновениями всё то чувство вины, скопившееся в ней. — С тех пор как расстались. Черт, я становлюсь таким жалким рядом с тобой, но без тебя я вовсе ничтожен…       — Тэхённи… — не было больше сил на сражение с самой собой. Его поцелуи, оставляющие после себя мокрый след на коже сводили с ума. Девичьи пальцы судорожно пробирались под такую ненужную в тот момент майку, оттягивая её вверх.       — Да, моя любовь? — Тэхён опускался перед ней на колени, прямо через ткань пижамой майки целуя грудь, языком обводя ореолы сосков. — Ты ведь тоже хочешь этого, родная… — он судорожно шепчет, удерживая Юну от падения на пол и опускаясь с поцелуями ещё ниже. Он шумно дышал ей в живот разгоряченным воздухом, терся кончиком носа, втягивая запах и оставлял порхающие поцелуи прямо на тазовых косточках возлюбленной. — Хочешь меня… — то, как Со вцепилась в его волосы на затылке, притягивая ближе, говорило лучше любых слов. — Так возьми то, что принадлежит тебе…       — Тэхён… — Юна попыталась сжать колени, чтобы остановиться, но горячее дыхание на её животе сводило с ума. Вся одежда казалась лишней. Она больше не могла понять, о чём именно просит его. Отойти или не останавливаться.       — Я навсегда твой, — Тэхён замер на месте, посмотрел на Юну снизу вверх потемневшим взглядом, всё ещё стоя перед ней на коленях и потянулся к кромке собственной майки, чтобы избавить от одежды сначала себя. — Помни, об этом…       — Черт… Что же я делаю… — это секундной заминки Юне хватило, чтобы сделать глубокий вдох и попытаться сбежать к окну, чтобы хоть там найти глоток свежего воздуха, но безуспешно. Ким тут же оказался рядом, не желая отпускать ту, которая ему принадлежит ровно настолько, насколько он ей.       — Не бросай меня, — прошептал он прижимаясь со спины к ней всем разгоряченным телом.       Он требовательно вцепился в талию девушки, не оставляя между ними какого-либо пространства. Дыхание Юны на секунду замерло, выдав волнение с потрохами. Ещё секунда и горячее дыхание с явным запахом алкоголя опалило тонкую кожу за ухом девушки.       — Тэ, не нужно, — возразила Юна, попытавшись вырваться, но мужчина ей не позволил. Он одним резким движением больно припечатал её к подоконнику, заставив тем самым вцепиться в него.       — Ты уверена в своём решении? — низкий, почти лающий голос прямо над ухом словно гипнотизировал Со, заставляя сильнее сжать пластиковую поверхность. Влажный язык Тэхёна требовательно очерчивал линию от уха к ключице девушки, в голове царила абсолютная пустота. Только остатки здравого смысла ярко-красной лампочкой били тревогу, призывая девушку выбраться из тесных объятий как можно быстрее, пока они не зашли далеко.       — Да, — Юне было сложно ответить что-либо, пока Тэхён нагло проскользнул своими горячими ладонями под тонкую ткань пижамной майки, которую она не стала переодевать, впопыхах собираясь к Тэхёну. Его длинные пальцы с силой подхватили ничем не скованую грудь, пока сам мужчина тяжело, почти загнано дышал, продолжая оставлять мокрые поцелуи на шее. Юне было противно от того, что она не может так яро сопротивляться, как должна. Пытаясь вразумить друга она потянулась к его рукам, чтобы наконец сбросить их, но лишь сильнее вцепилась в запястья, ощущая как Ким властно припечатал её бедра назад к подоконнику. — Я не могу.       Тэхён проигнорировал слова девушки, наслаждаясь мягкостью кожи и едва заметной дрожью девушки. Не заметив того яростно сопротивления, которого он ожидал, он лишь победного улыбнулся, прокручивая соски Юны между пальцев и тут же оставляя засос у основания шеи. Со едва слышно простонала, и тут же, замечая такую неприятную для её рассудка, реакцию тела, начала брыкаться, чтобы освободиться. Ким опустил одну ладонь на шею девушки, чтобы слегка придушить её и заставить откинуть голову на его плечо.       — А если я не хочу останавливаться? — рыкнул Ким, сильнее сжимая горло. Вся эта игра в кошки мышки успела ему надоесть за последние несколько лет. Она любит его. Не своего жениха, а его, и теперь он её не отпустит. Если понадобиться, он докажет ей, что нужен ничуть не меньше, чем она ему. Он обхватил губами мочку уха, мокро посасывая её, а затем прикусывая. — Если меня кроет каждый раз, когда ты рядом?       Со всё ещё пыталась выбраться, отгоняя мысль о том, как ей нравится ощущать тонкие пальцы Тэхёна на своей шее, чувствовать как несдержено он толкается своими бёдрами ей в ягодицы, прижимая сильнее к подоконнику. Сил держать глаза открытыми не было, но как только веки опускались, она всё еще думала о своём женихе. Намджун ждал её дома, наверняка очень переживал и судя по звуку оповещений, написал несколько сообщений.       — Тэхён, позволь мне уйти, — прошептала сквозь слёзы Юна, понимая, что если они оба сейчас не остановятся, то назад пути не будет. Ким словно с катушек слетел, кусая кожу на шее девушки, болезненно сжимая её грудь и настойчиво толкаясь возбужденным членом в ягодицы.       — Снова решила сбежать? — разозлился Тэхён, напрочь отказываясь слушать Юну. Чтобы она там не говорила, он чувствовал, как её кожа покрывается мурашками, бёдра непроизвольно поддаются ему навстречу, а сама Юна сквозь слёзы едва слышно постанывает. Он даже не думал её насиловать. Если бы её отказы были чёткими и уверенными, он бы даже будучи пьяным отпустил девушку. Но всё, что говорила Со было прямой противоположностью того, как она реагировала. — Ты спрашивала в чем моя проблема?       Тэхён наконец перестал терзать грудь девушки медленным движением опуская ладонь вниз по животу Юны, прямиком к кромке спортивных штанов. Он заметил, что они скорее выглядят как мужские, и это давно его бесило, но он обязательно избавиться от них. Избавиться как только она сама его об этом попросит. А в этом у Тэхёна больше не было сомнений.       — Пожалуйста, — умоляла Юна, сама не до конца понимая, о чём именно просит: остановиться или продолжить то, что действительно приносило ей удовольствие.       Нет, с Намджуном ей тоже хорошо: он добрый, понимающий и заботливый, готов носить её на руках и трахать до потери пульса, заставляя девушку плавиться в своих больших руках. Медленно и тягуче даря ей удовольствие, Джун всегда в первую очередь заботился о том, чтобы ей было комфортно, целовал каждый уголок её кожи, при этом приговаривая вслух какая она прекрасная.       С Тэхёном было по-другому. Обжигающе, так словно без друг друга они сгорят в агонии желания, исчезнут с лица земли, если не соединяться в одно целое. Пальцы Тэхёна размашистыми движениями размазывали естественную смазку Юны по половым губам, тут же надавливая на клитор. Со воскликнула и свободной рукой вцепилась в сухожилье Тэхёна, острыми ногтями сжимая его. Ким тут же аккуратно провёл средним пальцем из стороны в сторону, наслаждаясь тем, как реагирует его первая любовь на каждое его движение.       — Моя проблема в тебе, Юнни, — сквозь зубы прошипел мужчина, круговыми движениями дразня эпицентр возбуждения девушки. Ему сносило крышу от того, как долго он хотел быть так близко, ощущать как подкашиваются ноги любимой, как она упирается своими ягодицами в его давно вставший член каждый раз, когда он продолжает эту пытку. — В том, что я не могу просто тебя отпустить.       — Мы оба пожалеем об этом, — прошептала Юна, отстраняясь лишь для того, чтобы повернуться в тесных объятьях и взглянуть в темные, почти черные от возбуждения глаза.       — Плевать, я слишком долго жалел о том, что отпустил тебя, — рыкнул в ответ Ким, утягивая Юну в очередной глубокий поцелуй.       Юна закрывает глаза и отдается собственным ощущениям. Язык Тэхёна властно хозяйничает у нее во рту, пока он сам тянется к кромке её майки, одним резким движением поднимая её вверх. От вида обнаженной груди любимой у него перехватывает дыхание. Хочется всего и сразу, желательно как можно дольше, чтобы восполнить все те годы, когда он не мог к ней прикоснуться, но каждый раз видел в самых откровенных снах.       Нет ни одной женщины, которую бы он хотел хотя бы в половину также, как Юну. Сколько бы девушек не побывало в его руках, ни одну из них он не приводил к себе домой. Ни одна из них не вызывала в нем такую почти смертоносную тягу любить, целовать, ласкать и прижать ближе. Каждый раз оказываясь в объятьях бесчисленного количества девушек он будто искал те же ощущения, которые у него были с Юной, но не мог найти.              Тэхён вновь жадно преподает к девичьей груди, наизусть помня как именно он должен её ласкать, чтобы Со млела в его руках. Он обводит языком её соски, втягивает их в рот, рычит от удовольствия и сходит с ума от ответных женских стонов. Юна как заведеная повторяет его имя, оставляет красные царапины на его спине, но не открывает глаз, будто боится.       Со тянется к его штанам, наспех пытается стянуть их, но из-за дрожащих пальцев у неё ничего не получается. Она всё еще плачет, но больше не может думать о правильности и морали. Ей безумно хочется почувствовать Тэхёна внутри, отдаться ему полностью и будь что будет.       Он без слов понимает её желание, но не торопиться раздеться сам. Тянет отвратительные мужские штаны вниз вместе с бельем, вновь опускаясь перед девушкой на колени, чтобы бережно избавить от них стройные женские ноги, пока сам носом утыкается в девичий лобок и шумно втягивает воздух. Он кусает её чувствительную кожу, а затем зализывает собственный укус, властно приподнимает ногу у колена и закидывает её себе на плечо для удобства.       — Тэхённи, — выкрикивает Юна и тут же зажимает рот рукой от первого размашистого движения шершавым языком по чувствительному от возбуждения клитору.       Ким не останавливается, тут же с причмокивающим движением втягивая естественную смазку девушки и круговыми движениями лаская клитор по кругу. Ему мало, ему нужно всё, здесь и сейчас. Вся Юна в его распоряжении. Ему нужно чтобы каждый её стон был результатом лишь его поцелуев, его ласк и движений.       — Я здесь, моя любовь, — шепчет Тэхён не отрываясь и наслаждаясь тем, как Со сама подается бедрами ему навстречу. Он делает еще несколько движений языком по клитору, а затем проникает языком внутрь, облизывая. — Я не могу без тебя, понимаешь? — он с яростным отчаянием продолжает пытать возлюбленную своими ласками, то доводя её до грани оргазма, то замедляясь, чтобы усилить ощущения.       И вот, когда Юна напряглась вся как струна, слегка подрагивая в его руках, он отстраняется, быстрым движением приспускает свои джинсы и оказывается с ней на одном уровне. Тягучий поцелуй с собственным вкусом на губах отключает рассудок Юны. Она кусается, царапает кожу бедер Тэхёна, сама тянется к его возбужденному члену и насаживается на него с громким стоном.       — Я люблю тебя, — рычит Тэхён, тут же задав бешеный темп и наваливаясь на тело Юны. Он едва успевает усадить её на подоконник, чтобы сделать несколько быстрых и глубоких толчков, но сам не в силах устоять на ногах. — С ума схожу каждый раз, когда вижу тебя рядом с другими, — шипит от силы постепенно накрывающего оргазма, но сдерживается, вгоняя член как можно глубже и при это не переставая глубоко и жадно целовать губы Юны. — Когда ты наконец поймёшь, что никто не будет любить тебя так же сильно как я?       Ноги подкашиваются от силы ощущений. Юна открывает глаза, любуются вспотевшим лицом Тэхёна и сама тянется языком к его вискам, слизывая соленые капельки пота. Она движется бедрами к нему навстречу, сильнее сжимает ноги вокруг него и задыхается от быстрых и глубоких толчков. Тэхён выглядит измучено, будто все ещё сомневается в том, что происходит. Он почти с обезумевшей силой притягивает её ближе, остервенело трахает и явно злиться от собственного бессилия. Юна резко подается вперед и они оба падают на ковер, попутно случайно сбрасывая что-то с подоконника.       Теперь Тэхён смотрит на нее снова снизу вверх таким преданным взглядом, что Юна не думая вновь целует его. Её ладони бегают по мужской груди, проходятся по синякам от бесчисленных драк, которые она не видела раньше, а поцелуи терзают мужскую шею и кадык.       — Так ненавижу тебя каждый раз когда вижу тебя с ним, — честно признается Тэхён, зажмурившись от силы ощущений и толкаясь бедрами вверх.       Юна откидывается назад, стягивает его брюки ниже, чтобы у Тэхёна была возможность согнуть ноги в коленях и дать ей опору. Они вновь на полу, как когда-то в старшей школе, когда он тайком забрался к ней домой, пока Юна была под домашним арестом. Тэхён жадно рассматривает округлые формы, ласкает их своими большими ладонями и низко стонет, когда Юна насаживается на его член сразу и до упора.       — Но так люблю, — отчаянно отзывается Тэ, сжимая девичьи бедра и помогая Юне двигаться вперед и назад. Она опускается своей грудью на него, желая быть как можно ближе, забывая обо всем, как только слышит его рык себе на ухо. Со сжимает его член внутри и вновь целует, наслаждаясь тем, как Тэхён властно ускоряет её движения тазом. — Будь только моей, Юнни.       — Тэхён, я, — он садиться, зажимая женское тело между собственной грудью и коленями, максимально сокращая расстояние между ними. Он лишает её возможности что-либо сказать, так как слишком боится услышать то, что разобьет сердце им обоим.       — Пожалуйста, можешь выбросить меня из своей жизни, — он направляет Юну так, чтобы она вновь взяла весь его член внутрь с резким толчком и держит, управляя процессом полностью. — Но, не совершай ошибку.       Еще толчок, мужские пальцы пробираются к клитору, губы и язык ласкают грудь. Тэхёну мало всего, но он вдруг понимает, что именно происходит. Он в отчаянии и остервенело толкается глубже, почти лишаясь возможности внятно говорить, но не хочет оторваться от любимой пока не услышит ответ на свою просьбу. Пока не почувствует, что ей с ним так хорошо, как ни с кем другим.       Юна сходит с ума от подступающего оргазма, чувствует себя тряпичной куклой в руках Тэхёна и не сразу замечает, как оказывается под ним, полностью прижатая мужским телом к полу. Мужчина до синяков сжимает её бедра и ускоряет темп настолько, что Со больше не в силах что-либо делать, целиком отдаваясь Киму и его желаниям. Она отвечает на глубокий поцелуй и низко стонет в ответ, вся сжимаясь от настигшего удовольствия, пока Тэхён доходит до максимальной скорости, наконец кончая внутрь, дрожа и всем телом падая на неё сверху.       — Не выходи замуж за того, кого никогда не полюбишь так же сильно как любила меня.       У Юны нет сил ответить. Она пытается отдышаться, но все еще ласкает спину Тэхёна кончиками пальцев. Со не замечает собственных слёз, просто концентрируется на быстром дыхании Тэхёна у себя на шее. Он по-мальчишески утыкается в ложбинку между её грудей, оставляя на этом месте ленивый поцелуй.       Они какое-то время лежат неподвижно и с каждой секундой осознание произошедшего все сильнее овладевает мыслями Юны. Она переспала с Тэхёном. Более того, она хотела этого не меньше, чем он сам. Приехала, чтобы поговорить и вразумить, а вместо этого отдалась ему. Но пугало не это…       Пугал вибрирующий телефон на диване. Она знала, что это звонил Намджун, который переживал, почему от неё так долго нет сообщений. Сил больше не было ни на что. Будто постепенно та затуманившая мозг ядовитая дымка рассеивалась, оставляя после себя только чувство отчаянья, страха и отвращения. Прежде всего к самой себе.       Ленивый поцелуй в висок привел её в чувство. Она молча попыталась выбраться из крепких объятий Тэхёна, даже не глядя в его сторону.       — Юнни? — он мгновенно заметил смену настроения и попытался достучаться до внезапно замкнувшейся в себе девушки. — Любовь моя, пожалуйста…       — Отпусти, мне нужно одеться… — холодно отозвалась Со, будто ножом полоснула по сердцу Тэхёна. Он не стал перечить, аккуратно приподнимаясь на месте, но уже понимал, к чему всё идёт.       Он натянул обратно штаны, но так и сидел на ковре, наблюдая за тем, как Юна судорожно собирает свои вещи и рассеяно одевается, совсем не заботясь о том, как выглядит. Каждое её молчаливое и нервное движение болезненным ударом в очередной раз ранило его душу. В какой-то момент ему показалось, что ему удалось достучаться до Юны, что он смог доказать ей, что они должны быть вместе, но теперь, всматриваясь в её лицо, он вообще не был уверен в том, что ей есть хоть какое-то дело до него.       — Ну, конечно, чего я ожидал? — горько усмехнулся Тэхён, пряча лицо в ладонях. — В очередной раз спасаешься бегством?       Когда-то ему казалось, что не будет дня в его жизни хуже, чем тот, когда Юна впервые ушла от него, просто написав смс. Он даже в чем-то завидовал её последующим мужчинам, ведь с ними у неё хватало смелости поговорить. Но сегодня этот день настал.       — Тэхён, ты хоть понимаешь, что я наделала? — Юна замерла на месте, собрав в охапку все свои вещи.       — Мы не сделали ничего такого… — воскликнул Тэхён, злясь от происходящего и от собственного бессилия.       — Я изменила ему с тобой! — выкрикнула в ответ Юна, с силой швырнув вещи на пол. — Как ты не понимаешь? Я изменила любящему меня мужчине! Какая же я… — она кривилась от отвращения и начала судорожно одеваться, стремясь побыстрее остаться одна. Ей было противно от самой себя, от того, как она поступила. В тот момент ей просто хотелось исчезнуть. Она бездумно повторяла одно и то же, не замечая реакции Тэ на собственные слова: — Этого просто не может быть. Это какая-то дурацкая шутка. Нелепая ошибка.       — Любящему тебя мужчине? — встрепенулся Ким, пытаясь поймать на себе взгляд Юны. — А я тогда кто для тебя?       Юна ничего не могла сказать в ответ. Она нерешительно подняла взгляд на Тэхёна, который взбесил его еще больше. Он мечтал увидеть в них любовь, а видел только сожаление.       — Ошибка? Шутка? — он поднялся с места и теперь стоял прямо перед ней. — Объясни, почему? Почему каждый гребаный раз ты снова делаешь это, Юна? Я буквально готов кричать о своей любви к тебе! Но взамен получаю это!       Он с силой швырнул попавшийся ему под руку вибрирующий телефон Юны об стену. Тэхён больше не контролировал собственную злость, просто крушил всё вокруг, уже не надеясь достучаться, но больше не в силах носить все это в себе.       — Каждый гребаный раз ты заставляешь меня чувствовать себя виноватым! Виноватым в чём? В том, что я люблю тебя? Прости, но если бы я только мог, я давно был избавился от этих блядских чувств, которые убивают меня изнутри!       На пол полетело все, что было на журнальном столике. Юна вся сжалась, молча слушая каждый выпад Тэхёна, зная, что заслужила каждое гневное слово в её адрес.       — Ты любишь меня, Юна! Любишь так же сильно, как и я тебя, но продолжаешь вести себя как последняя сука, просто потому что вбила себе в голову, что так будет правильнее! Не будет!       Она медленно одевалась, пока Тэхён продолжал чуть ли не выть от отчаяния, сносить все на своем пути при этом закипая от злости. На Юну, за то что снова бросает его, на себя за то, что снова поверил в то, что они могут быть вместе. Он бросил надменный взгляд в её сторону, замечая одежду соперника на любимой женщине.       — Хочешь бежать к своему Намджуну? Хочешь выскочить за него замуж, чтобы через пару лет понять, что ничего кроме жалости ты к нему не чувствуешь? Хочешь — давай! А я на это посмотрю! Вот только запомни, раз и навсегда заруби себе на носу, что каждый гребанный раз, когда в твоей жизни будет появляться очередной придурок, ты начинаешь встречаться с ним только чтобы в итоге забыть меня!       Юна подняла на небо ошарашенный взгляд и даже открыла рот, чтобы протестовать, но не стала. Зачем оспаривать то, что является правдой? События сегодняшнего вечера доказали ей самой, что она не любила Намджуна. Никогда не чувствовала к нему и половину того, что ощущала глядя на Тэхёна.       — Что? Хочешь отрицать это? Давай! Вот только все, что произошло здесь, на этом самом ковре, пока я трахал тебя, лишь лишний раз доказывает, что я прав… Ты всегда будешь выбирать меня! И каждый раз будешь спать с другими, только потому что я тебе это позволяю…       — Остановись, пожалуйста, — все, что смогла прошептать Юна в ответ, но даже эта тихая просьба вмиг остудила весь пыл Кима. Он замер на месте, сделал глубокий вдох и посмотрел прямо на неё. Слеза, стекающая по его щеке буквально ранила Юну, но она не двинулась с места, понимая, что больше не имеет права на то, чтобы прикоснуться к Тэхёну без его позволения.       — Хочешь свалить — проваливай, вот только запомни еще кое что. Я ненавижу тебя. Ненавижу за то, как сильно люблю… Я всегда буду любить тебя, Юнни… Но если ты сейчас уйдешь…       Он выглядел безумно уставшим, будто эта ночь вытянула из него все силы, опустошила и лишила каких либо чувств. Юна оглянулась на дверь, не зная как ей поступить. Меньше всего на свете она хотела причинить боль тем, кто так отчаянно любит её. Но также она понимала, что теперь просто не достойна подобной любви. Ни со стороны Тэхёна, ни со стороны Намджуна.       — Я вычеркну тебя из своего сердца. Как только за тобой закроется дверь. Я больше никогда не скажу тебе, что люблю. И всё будет кончено.       И Юна знала, что Тэхён правда на этот раз так сделает. Но может ли она сделать счастливым того, кому принесла столько страданий? Он заслуживает чего-то большего, чем не разобравшуюся в себе девушку, неспособную осознать собственные чувства. Не ту, кто может предать за несколько недель до свадьбы.       Больше всего на свете ей хотелось остаться с ним, в объятьях Тэхёна. Наплевать на весь мир за пределами этой квартиры, просто попытаться сделать вновь его счастливым. Но у нее все еще были обязательства перед этим миром. Ей всё еще нужно было рассказать всё Намджуну. Чувство вины кричало о том, что на чьем-то разбитом счастье собственного не построишь. А у Тэхёна всё ещё был шанс. Но только отдельно от Юны.       Она плакала навзрыд и прежде чем закрыть за собой дверь, тихо прошептала:       — Прости меня.

***

      Юна была не в силах даже нажать на необходимую кнопку лифта, чтобы спуститься в подземный гараж и забраться в машину. Она медленно осела на пол, в голове эхом отдавался хлопок входной двери за её спиной. Всё конечно. Её собственное отражение в зеркале лифта выглядело отвратительно и жалко, будто кричало о том, какой ужасный поступок она совершила. Она плакала навзрыд, закрыв лицо руками и ощущая себя грязной и испорченной. Юна совершенно не понимала что будет дальше, как ей поступить, словно находясь в тупиковой ветви лабиринта, в кромешной темноте.       Всего через несколько недель у неё должна была быть свадьба с Намджуном. С человеком, к которому она пусть никогда и не чувствовала той безрассудной и сводящей с ума любви, но с которым ей было хорошо и спокойно. Юна была уверенна, что поступила правильно, приняв предложение Намджуна ровно до тех пор, пока не осознала, что как бы не старалась, не смогла разлюбить Тэхёна. Их чувства всё ещё живы, но теперь они ощущались больше как наказание, мощная разрушающая сила, способная уничтожить их самих и тех, кому они дороги.       Со ненавидела себя за то, что сделала, фантомно ощущая каждый поцелуй и малейшее прикосновение Тэхёна к её коже. Следы от его поцелуев на её теле будто кричали о том, что произошло, лишь усиливая чувства вины и нескончаемого отчаяния. Все попытки прийти в себя были безуспешными, Юна словно находилась в вакууме, под маленьким куполом, заставляющим её тело сжаться прямо на кафельном полу лифта. Она потеряла счет времени, позволяя себе выплакаться. Хотелось кричать, избить саму себя, за то предательство Намджуна, которое она совершила. Содрать кожу заживо, чтобы больше никогда не было этих блядских мурашек от прикосновений Тэхёна. В голове набатом било по вискам осознание:

Она всё испортила.

Всё уничтожила.

Растоптала всех троих.

Намджуна.

Тэхёна.

И себя.

      И так по кругу. Бесконечный ворох запутавшихся между собой мыслей. Юна настолько погрязла в самобичевании, что не сразу заметила, что находится в лифте не одна. Сквозь изолированный от шума вакуум её ограниченного пространства до нее будто издалека доносился чей-то голос. Слёзы туманной пеленой застилали глаза, из-за чего она не могла видеть мужское лицо перед собой. Громкий внутренний крик заглушал совершенно реальный голос, пытающийся до неё достучаться.       — Юна, — в тот момент она совершенно его не узнавала, продолжая терзать саму себя. — Любимая, что произошло?       Намджун аккуратно осматривал все доступные взгляду участки кожи, пытаясь найти серьезные повреждения. Укачивал её в объятьях-ка маленькую, в безрезультатной попытке успокоить, гладил и оставлял мелкие поцелуи, но Юна словно не слышала его. Это пугало ещё больше. Намджун не знал как ему лучше поступить, страх смешался со злостью и отчаяньем, но Юна всё еще не отзывалась, что бы он не делал.       — Что он сделал? — рыкнул Намджун, перемещая женское тело к себе на колени. Он сел на пол лифта, чтобы было удобнее и ему было совершенно плевать, что подумают жильцы, если сейчас захотят спуститься или подняться. Ким убрал девичьи волосы с лица. Покрасневшие от слёз глаза будто не видели его. — Ю, пожалуйста, ответь.       Лишь когда Джун прижался своим лбом к её и оказался так близко, что это невозможно было игнорировать, Юна постепенно стала улавливать окружающую её обстановку. Она не понимала, где находится и что происходит, расфокусированый взгляд лишь медленно концентрировался на знакомых мужских чертах лица. Ей понадобилось несколько минут, что наконец понять, что она всё ещё в лифте, но теперь не одна, а со своим женихом.       — Намджун, — охрипшим от слёз голосом едва слышно позвала его Юна, нахмурившись от того, что оказалась так близко к тому, к кому теперь прикасаться не имела права.       — Я здесь, я рядом, не плачь, — он весь будто просиял от того, что она наконец не только подала голос, но и узнала его. Он продолжал укачивать её на руках, обнимать плечи и целовать в макушку, глупо надеясь, что это поможет. — Просто скажи, чем помочь?       Юна немного отстранилась в ответ на его вопрос и непонимающе уставилась на Кима. Теперь она понимала, что находиться в лифте в доме Тэхёна. Она пыталась проанализировать поведение Намджуна и как вообще он здесь оказался. А ещё её терзал вопрос: как много он знает, если всё это время был неподалёку? Был ли он уже у Тэхёна или только вошёл?       — Что ты здесь делаешь? — Юна выставила руки между своим телом и грудью жениха, пятясь от него назад.       Намджун остановился, но удерживать Юну не стал, пытаясь понять реакцию невесты. Она нахмурилась, когда он вновь попытался к ней прикоснуться и отсела в другой угол лифта, будто он виноват в том, что вообще приехал.       — Ты сама попросила забрать тебя, потому что решила выпить, — напомнил Джун, теперь немного спокойнее осматривая девушку. — Я ждал тебя на парковке, но ты долго не отвечала на мои сообщения и звонки. Я подумал, что ты перебрала и решил подняться.       Юна взглянула на него молчаливым и нечитаемым взглядом. Она заметила, как на неё смотрел жених и была уверена в том, что он наверняка догадался об её измене. Ей казалось, что весь её вид, всё её тело буквально кричало том, что произошло неопредленное время назад. Она не знала сколько пробыла в лифте, когда вышла из квартиры Тэхёна и как долго Намджун находился рядом с ней. Он смотрел на неё таким искренним и по-прежнему влюбленным взглядом, что ей вновь стало противно от самой себя. Слёзы полились из глаз с новой силой.       — Пожалуйста, не плачь, любимая, — переживающие попросил жених, не решаясь даже прикоснуться. — Черт, не нужно было тебя к нему отпускать, — продолжил Джун скорее разговаривая сам с собой, чем с Юной.       Со тут же вспомнила слова Тэхёна, которые будто бы служили ответом Намджуну: «Я бы тебя не отпустил». Больше всего на свете Юне хотелось вернуться на несколько часов назад, остаться с Намджуном дом и никуда не ездить. Но смогла бы тогда она просить себя за то, что бросила Тэхёна одного? Да и честно ли бы это было по отношению к ним обоим? Быть может, именно благодаря тому, что произошло, она сможет уберечь себя от другой, более серьезной ошибки, которую они чуть не допустили с Намджуном.       — Он сделал тебе больно? — не унимался Намджун, всё ещё настойчиво пытаясь выяснить что произошло и как он может помочь. — Поехали в больницу?       — Нет, — слишком быстро и слишком резко отреагировала Юна, пытаясь подняться на ноги, но едва не падая вновь от резко накатившей волны головокружения.       Намджун тут же оказался рядом и подхватил её под руку, наплевав на соблюдение личных границ, если речь заходила о безопастности возлюбленной. Её кожа была неестественно горячей, он понятия не имел как долго Юна лежала на холодном кафеле до тех пор, пока он не решился зайти в лифт.       — У тебя жар, ты вся в синяках, нам нужно в больницу, — пытался вразумить её Намджун, но безуспешно.       Со вновь отшатнулась, оперлась на стену позади себя и апатично, почти безэмоционально отрицательно качала головой. Она должна набраться смелости и признать свою ошибку прямо сейчас, пока Джун действительно не решил отвезти её в больницу. Что там ему могли сказать? Что у неё эмоциональное перенапряжение от душевных терзаний и угрызений совести после того, как она изменила ему?       — Нет, Намджун, пожалуйста, это не он… — только и смогла прошептать Юна сквозь слёзы и наконец посмотрела прямо на него, ожидая реакции как приговора.       Кима будто окатило ушатом ледяной воды от того, как именно Юна сказала это. Он понял. Судя по тому, как измученное он смотрел на Со, он догадался что именно произошло, но не хотел верить в это, списав поведение девушки на жар от температуры.       — Не он? Ю, что происходит, я не…       — Это не он, это я… — перебила его Юна, закрыв глаза и поднимая голову к верху, словно там есть хоть чуть больше воздуха, чтобы наконец сделать глубокий вдох. — Джун, это я виновата.       Намджун непонимающе качал головой, закрыв лицо руками. Вся ситуация приводила его в смятение, он не до конца понимал, что происходит, но разум настойчиво кричал ему то, что признавать он был не намерен.       — Виновата в чем? — Юна молчала в ответ, не в силах произнести даже слова и это начинало его злить. Джун из последних сил держался, пытался скрыть собственное раздражение, унять волнующееся сердце в груди и мыслить рационально: — Если не хочешь в больницу, поехали домой и ты мне все расскажешь. Тебе нужно успокоиться.       — Нет, Намджун, — отрезала Юна, отходя от него на шаг назад, как только он попытался к ней прикоснуться.       — Не хочешь домой, давай хотя бы сядем в машину, ладно? — он стал говорить с ней как с ребенком, но это лишь усугубляло положение. — Любимая, я…       — Не называй меня так, пожалуйста… — вновь перебила его Юна, теперь уже чуть громче. Она обняла себя обеими руками, вся дрожала и кусала губы.       — Как не называть тебя? — Намджун в примирительном жесте вскинул руки вперед и сделал небольшой шаг к ней на встречу, чтобы иметь возможность подхватить её, в случае если она упадет. — Любимая, я не понимаю…       — Я все испортила, слышишь? — выкрикнула Юна, вновь задыхаясь в рыданиях и оседая вдоль стены. — Я предала тебя. Я…       — Юна, что ты… — Намджун сел на корточки напротив возлюбленной и будто бы проигнорировал последние слова девушки, болезненно отдающиеся в груди.       — Тэхён не сделал ничего… — прошептала она. — Ничего такого, чего бы я сама не хотела…       В лифте вдруг как будто бы разом исчезли все звуки. Все, кроме яркого звона в ушах у Намджуна, появившегося от осознания того, в чём именно призналась Юна. Казалось, что он перестал дышать, раз за разом в голове прокручивая слова невесты. Она предала его. Она хотела…       — Ю… — Намджун закрыл лицо руками и поднялся с места, не понимая, как на смену беспокойству и бесконечному чувству нежности могла прийти такая пустота. Будто защитная реакция организма разом избавила от всех эмоций и чувств, чтобы не рухнуть заживо от того, как больно это должно быть. — Ты вся дрожишь. Пойдём в машину        Он всё ещё аккуратно и легко подхватил теперь не сопротивляющуюся девушку на руки и наконец покинул злосчастный лифт. Юна притихла в его руках, не желая перечить, ни издавала ни звука когда он зацепил из её кармана ключи от машины, чудом оставшиеся там и усадил на пассажирское сидение. Намджун почти на автомате потянулся к ремню безопасности и закрепил его вокруг Юны, молча закрыл дверцу и сел на водительское сидение.       В салоне автомобиля было неестественно тихо. Напряженная атмосфера между парой казалось была вполне осязаемой и это давило на обоих. Намджун не смотрел в сторону Юны, вцепился в руль, сосредоточено глядя прямо на дорогу.       — Намджун… — подала голос Юна, наконец согревшись и постепенно начиная осознавать, что происходит. — Прости меня.       — Тебе нужно успокоиться, — холодно и без эмоций отозвался Намджун. — И тогда… Тогда ты мне все расскажешь.       — Куда мы едем?       — Домой. Ты ведь не хотела в больницу.       — Мне нельзя туда, — апатично запротестовала Юна, не понимая, почему после её признания Намджун всё ещё возиться с ней. Не кричит, не ругает, как это делал Тэхён. Просто молча везет в свою квартиру, которую всё ещё считает её домом. — Неужели ты не понимаешь?       — Ю, я всё… — голос Намджуна едва ощутимо сорвался на крик, но он тут же осадил сам себя. — Я всё понял. Дай мне время. Нам обязательно нужно поговорить, я не оставлю тебя в таком состоянии, но пока… пожалуйста, замолчи.       Юна послушно опустила голову и всю поездку больше не издавала ни звука. Она не имела больше правда диктовать свои условия. Теперь их судьба целиком и полностью в руках Намджуна. Ей никогда не изменяли, она понятия не имела какого это, но знала наверняка, что такое предательство невозможно простить в полной мере. Намджун имел полное право обходиться с ней так, как посчитает нужным.       Уже в его квартире, куда Намджун тоже внёс её на руках, она пыталась понять что происходит. Совершенно не знала чего ожидать, молча наблюдая за тем, как Намджун перемещается по квартире, сначала в ванную, затем в гардеробную. Юна не торопила его, просто ждала момента, когда Ким будет готов говорить с ней, но вместо этого он в очередной раз вышел из ванной комнаты и спокойно сказал:       — Я набрал ванну, оставил свежее полотенце и одежду. Тебе нужно согреться, ты все еще дрожишь.       И вышел из спальни, направляясь в сторону кухни. Юна не стала перечить, хоть и совершенно не понимала, что происходит. В её понимании, Намджун должен устроить скандал, наорать на нее, вышвырнуть из квартиры и из собственной жизни раз и навсегда. Ведь так поступают, когда тот, кого ты любил, предал тебя?       Юна не знала сколько времени провела в ванной, просто лежа в горячей воде до тех пор, пока та не стала прохладной. Только когда она вышла оттуда, наконец немного успокоившись, что скорее больше напоминало апатию, она заметила, что за окном уже во всю рождается рассвет.       Намджун ждал её на кухне. Перед ним на барной стойке стояла почти полная чашка с кофе, к которой он так и не притронулся за всё время, пока Юна была в ванной. Он не смотрел ей в глаза, просто вглядывался в пейзаж за окном, когда задал вопрос, заставивший Юну затаить дыхание:       — Как давно ты поняла? — девушка молчала, не до конца осознавая, что именно Джун хочет узнать. Слишком многое сегодня поняла Юна. Она не была уверена в том, что всё это должен знать Намджун. — Как давно ты поняла, что всё ещё любишь его?              Дыхание Со замерло от услышанного, а слёзы вот-вот вновь грозились пуститься из глаз. Не такого разговора она ожидала. Вопросов «почему?», «чем он хуже/лучше?», «за что ты так со мной?», обвинений, которые она заслужила, угроз и прочего. Но никак не горячей ванны и попытки разобраться в её чувствах.       — Намджун, я… Дело не в этом.       — Помнишь, ты говорила, что никогда не врешь, если дело касается твоих чувств? — он наконец взглянул на неё. В его глазах была словно вся боль этого мира и Юна ненавидела себя за это. За то что сделала больно одному из лучших и близких людей в своей жизни. Человеку, который совсем этого не заслужил. — А со мной? Ты… Ты никогда не говорила, что любишь меня. Потому что это не так. Я прав?       Юна не знала, что ответить. Она действительно никогда не говорила Намджуну, что любит его. Как-то не застряла на этом внимания, но лишь теперь поняла, почему подсознательно боялась сказать ему.       — Прости. Ты правда очень дорог мне. Мне хорошо с тобой, как ни с кем другим, но…       — Ты никогда не любила меня, — теперь уже утвердительно сказал Намджун. Он не осуждал и не упрекал её в этом. Просто качал головой, принимая это как факт.       Юна сделала несколько шагов к нему, но не решилась прикоснуться. Весь этот разговор казался неправильным и она хотела это исправить.       — Намджун, я так виновата перед тобой, — тихо, но уверено начала Юна. — Ты вправе меня ненавидеть. Я знаю, что никаких слов не хватит, чтобы ты меня простил…       — Я прощаю, — перебил её Намджун и посмотрел прямо в глаза.       От неожиданности Юна замолчала, пытаясь найти подвох в том, что услышала. Может быть Джун как всегда пытается уберечь её от самобичевания? Или это его способ сказать, что на этом всё?       — Что? — переспросила Юна.       — Я прощаю тебя, — уверенно повторил Намджун, пожав плечами и наблюдая за реакцией невесты. — Я знаю, что это прозвучит странно, но даже сейчас, когда я знаю правду, я не могу ненавидеть тебя.       Юна непониманимающе смотрела на него в ответ. Все происходящее будто бы было частью какого-то ромкома, но ещё и на иностранном для Юны языке. Намджун знал об измене Юны с Тэхёном, знал, что она отчасти всё ещё любит другого мужчину и при этом он не ненавидел, а напротив, пошел ей на встречу.       — Ты не понимаешь, да? — грустно улыбнулся Намджун, аккуратно беря ладонь девушки в свою и привычным жестом поглаживая тыльную сторону большим пальцем. — Позволь объяснить. Юна, я правда люблю тебя. Настолько сильно, что сейчас это делает мне больно. Я ведь понял всё еще тогда, в день нашей помолвки. Что-то внутри будто нашептывало мне, что ты всё ещё любишь Тэхёна. Но я был так счастлив услышать твоё «Да», что я старательно затыкал внутренний голос. Ты ведь выбрала меня, а не его. Значит я тоже тебе нужен. Ты никогда не отвечала мне на признания в любви. И я смирился, что всегда буду вторым. Всегда буду после него.       Намджун изо всех сил пытался быть невозмутимым, но каждое его слово сквозило такой нестерпимой и невыносимой болью, которая ранила Юну сильнее, чем любой другой способ поговорить. Она думала о том, что лучше бы он устроил скандал, выгнал её, а не признавался в том, что сам понял всё ещё до того, как Со разобралась в происходящем.       — Черт, да я ведь знал, что происходит. Знал, когда ждал тебя у машины, когда все-таки решил подняться. Думал, что сам всё увижу и наконец… — он замолчал на несколько секунд, словно дальнейшее признание давалось особенно трудно. — Наконец смогу отпустить тебя. Но когда я увидел тебя в истерике в лифте, я понял что не могу. Мне больно. Мне больно настолько, будто меня режут заживо, без анестезии. Но…       Он встал со своего места, взял лицо Юны в свои ладони с грустной улыбкой продолжил:       — Но я всё ещё люблю. Да, люблю тебя. И не могу отпустить. До тех пор, пока ты сама не попросишь меня об этом. Поэтому я должен был сказать тебе это. Я простил тебя. Да, возможно потом я пожалею, но сейчас… — он большими пальцами вытер вновь подступившие слёзы со щёк девушки. — Сейчас я знаю… — он поправил сам себя: - Я уверен, что смогу забыть всё, что произошло. Только если… — он приблизился к её лицу и оставил едва ощутимый поцелуй на лбу. — Юна, только если тебе это нужно.       — Намджун, ты не понимаешь, о чем говоришь. Я… — протараторила Юна, качая головой из стороны в сторону. — Я предала тебя.       — Но не себя. Тебе не в чем себя винить. Поэтому. Подумай обо всем, что произошло. Честно ответь себе на вопрос: нужен ли тебе я? Я не стану на тебя давить, просто скажу, что люблю тебя настолько сильно, что готов быть рядом до тех пор, пока нужен тебе.       — Джун… — он утешающее приобнял Юну и покачал в своих объятьях, не позволяя той вновь впасть в истерику.       — Не говори ничего. Сейчас не говори. Я переночую в гостинице и если ты решишь… — было видно как ему одно давалось каждое слово, но он продолжал. — Если ты решишь, что нам стоит расстаться, то я отпущу тебя. За свадебную церемонию не беспокойся, я сам все отменю. Но если я нужен тебе, если ты хоть немного любишь меня…              Его губы накрыли сомкнутые уста девушки прежде, чем она успела отреагировать.       — То я готов. Готов все забыть. Я люблю тебя, Юна.       Он вышел из квартиры настолько стремительно, но при этом тихо, что Юна не сразу поняла, что осталась в квартире одна. В голове не укладывалось всё, что произошло за последние сутки. Ещё утром она была счастливой невестой самого замечательного мужчины, а теперь разбила ему сердце, прошлась по нему катком, но всё ещё была искренне им любима.       Чувство вины перед Намджуном никуда не уходило, а лишь усиливалось со временем. Прошло несколько часов безостановочный раздумий в опустевшей, как всегда уютной и чистой квартире Намджуна прежде, чем Юна смогла принять решение. Конечно, она могла бы пойти на те условия игры, которые предлагал ей Намджун. Сделать вид, что ничего не было, выйти замуж и быть теперь по настоящему верной женой для Ким Намджуна. Но честно ли это было по отношению к нему? Да, она знала, что в её жизни никогда больше не появиться второго такого мужчины, как и второго Ким Тэхёна, единственного, кто способен заставить её передумать. Значит можно попытаться сделать Намджуна самым счастливым и исправить собственную ошибку? Или же стоит быть честными до конца?       На чужом несчастье своего не построишь. Намджун практически всегда и во всем был прав, если дело касалось его невесты. Он знал её так хорошо, как она сама себя не знала. Кроме одного утверждения. Юна всё-таки любила Намджуна. Уходя из квартиры Намджуна раз и навсегда, Со оставила записку:

      «Ты был прав во всем. Во всем, кроме одного. Я люблю тебя. Настолько, что не могу тебе позволить совершить ошибку. Не могу позволить тебе страдать. Но эта не та любовь, которая тебе нужна. Поэтому, пожалуйста, будь счастлив».