В часы после занятий

На следующий день я намеренно игнорировал Хан Союн. Хотя игнорированием назвать сложно, ведь она как будто забыла о моем существовании. Обидно, вообще-то, потому что кроме нее друзей нет. Один раз я видел Ю Сангах в коридоре, но мы лишь помахали друг другу рукой. Джонхъюк не сверлил меня взглядом, как обычно, поэтому удалось вздохнуть полной грудью. Гильюнг притащил в кабинет богомола, распугав пол группы, и громко вещал, что хочет сводить меня в парк, где «еще миллионы таких, хен, они все такие красивые». Мальчик невольно вызывал улыбку на лице своим энтузиазмом, разгоняя тучи над моей головой. После занятий Гильюнг караулил меня возле ворот, поэтому даже если бы я хотел, отвернуться не смог бы. Но я был не против, так что мы вместе шагали по улице, я – с теплотой на душе слушая мальчика, а он – рассказывая интересные факты про богомолов. Кто бы знал, что эти букашки могут завалить мышь? Мы проходили по району, изрезанному узкими проходами между домами, когда Ли Гильюнг рассказывал про жуткий половой акт насекомых. Неожиданно из узкого переулка высунулась рука и схватила мальчика за волосы. Я встрепенулся и подскочил к кричащему Гильюнгу, размахиваясь и наотмашь ударяя по руке. Голос в переулке зашипел и отпустил, хватая меня за грудки, и затаскивая за угол. Сильные руки швырнули меня на холодную кирпичную кладку, неровными краями врезавшуюся в спину. Я вскрикнул и в панике посмотрел на Гильюнга, у которого в глазах стояли слезы. Я крикнул ему чтобы бежал, а затем получил удар в челюсть. Я поднял глаза, горящие яростью, на насмешливое лицо, смотрящее на меня сверху вниз. Я захотел проехаться кулаком по этой отвратительной неказистой роже, но чьи то руки схватили меня сзади. – Вы что делаете, ублюдки? Какого черта, я спрашиваю, вы тут устроили?! – Из темноты переулка донеслись смешки. Значит, здесь человек 4, не меньше. Плохо, с двумя я бы и справился, но 4 это безнадега. – Ой, тут крысенок зубы показывает, – новые смешки, я оскалился. – У-у, злобная мамочка защищает своего маленького сынишку! Мое лицо перекосилось от возмущения. – Да вы слышите себя, мудаки? Какого черта вы здесь устроили? И почему в этом цирке должен участвовать?.. – Удар кулака резко прервал мои слова, я почувствовал привкус меди на губах. Секундой позже адская боль прочертила мою щеку, я закашлялся, отпустив голову, и с запозданием понял, что пачкаю рубашку, когда алые капли расползлись по белой ткани. Послышался новый взрыв смеха. – Ким Докча, а ты и не понимаешь, почему здесь оказался. – Я сплюнул кровь и с вызовом посмотрел на этого выродка. Он отвратительно ухмылялся. – Ты увел у меня девушку! Я замер на секунду. Девушку? Хан Союн что ли? Да ладно, у нее в жизни не будет парня. А если не она, то… – Ха-ха, ты серьезно? Сангах-сси? – Я провокационно рассмеялся, получая новый удар в челюсть. Боль исказила мое лицо, но я силой вернул улыбку. – Ты самый большой идиот в мире, если считаешь, что она бросила тебя из-за меня. Ты видел себя? Урод, еще и мудак. Удивительно, что ты вообще осмелился называть ее своей девушкой. – Послышались вздохи и возмущенные возгласы, а лицо выродка передо мной скривилось в гримасе ужаса и злобы. Какой богатый на эмоции мудак. – Ты, крысеныш, да я тебя по стенке размажу!.. – в этот момент я смирился со своей судьбой, но неожиданно чья-то рука врезалась в лицо ублюдка. Я обернулся и в лучах солнца увидел силуэт другого ублюдка. Я почти начал истерично смеяться, когда мощная фигура стала избивать парней в переулке. Один из них попытался сопротивляться, накинувшись с камнем, но оставил лишь легкую царапину на щеке. Через несколько минут избитая группка схватила своего раненного вожака и умчалась вглубь переулка. Мой «спаситель» не стал убегать и подошел ко мне. – Снова ты, чертов Ким Докча, – раздраженные слова Джонхъюка меня почему-то ранили. – Если ты так терпеть меня не можешь, то мог просто оставить здесь. Все равно те мудаки не выглядят как убийцы, а пару недель учебы я бы смог наверстать… – Я закашлялся, выплевывая кровь. – Хорошо, что зубы на месте, – пробормотал я. Джонхъюк фыркнул и стал поднимать меня. – А если бы я не пришел, то зубы бы с земли собирал. – Я заворчал что-то неразборчивое, повиснув на одногруппнике. – Хватит пыхтеть, идиот. Ты далеко живешь? – Я замолк и задумался. – В двух кварталах отсюда. Все, отпусти меня, я и сам дойду, – я оттолкнул от себя хмурого парня, который вздернул бровь и не дал мне завалиться назад. – Угх, черт возьми, как же ты меня бесишь. – Я сдался и снова повис на плече Джонхъюка. – Несправедливо, почему тебя только слегка задело, а меня избили до ушибов? – Указывая дорогу, я не переставал ныть о несправедливости жизни. Я надеялся, что хмурый одногруппник бросит меня и я доползу домой самостоятельно. Но Джонхъюк даже бровью не вел на мое нытье, просто продолжая тащить дальше. В конце концов я сдался, и только кряхтел, переставляя ноги. – Вот, а теперь стой. – Джонхъюк покорно остановился. – Дальше я сам доберусь. – Джонхъюк отошел и пожал плечами. – И на каком же ты этаже живешь? А, и кстати, ты раны-то себе обработать сможешь? – Я насупился и осмотрелся. Черт, машины под домом нет, значит родители не дома. А этаж… – Черт возьми, как же ты меня бесишь. Четвертый этаж, – проворчал я, на что Джонхъюк хмыкнул, снова закидывая мою руку на плечо. Тяжелыми усилиями он дотащил меня до квартиры. Я ввалился в дом и сразу упал на пол, распластавшись как звездочка. – Разувайся, я пока отдышусь. – Джонхъюк стоял и смотрел на меня сверху. Через пару минут этого ужасного напряга я сдался и пошел на кухню, искать лекарства. Ю Джонхъюк не задавал лишних вопросов, просто обработал мне раны, ничего не говоря, когда я шипел от боли. Я заставил его обработать и свой порез, хотя он сопротивлялся как мог. – Как ты вообще там оказался? – После всех процедур, я из приличия поставил чайник. Джонхъюк так и не сказал, какой он любит чай, так что пришлось закинуть обычный черный. – Знаешь, ты как спаситель рода людского волшебным образом оказался в том переулке. А вдруг это ты их туда завел? Джонхъюк удивленно посмотрел на меня, сжимая в руках кружку. – Я, конечно, догадывался, что ты идиот, но это превосходит все мои ожидания. – Я поперхнулся и закашлялся, морщась от боли. – Твой мальчик на побегушках весь в слезах накинулся на меня и стал вопить о том, что у его хена проблемы. – Я в задумчивости отставил кружку, наблюдая, как собеседник вылавливает веточки из напитка. – Ты мне мстишь? – За что? – Я встрепенулся и уткнулся в чай. За что мне мстить? К тому же – чем? Черным чаем? Или он про пристальный взгляд?.. – Если бы знал, я не спросил, – огрызнулся Джонхъюк, на что я нервно улыбнулся. – Нет, я тебе не за что не мщу. – Я задумался, отпивая глоток чая. – Как я могу тебя отблагодарить? – Джонхъюк дернулся и вскинул на меня взгляд. В его глазах горело возмущение и неверие, как будто он оскорбился. – Нет, я серьезен. Ты меня спас, – я хихикнул, – так что я обязан отблагодарить. Если придумаешь что-нибудь, я всегда рядом. – Я постарался изобразить улыбку, но разбитая губа не позволила. – Будь осторожен, – в голосе Джонхъюка прозвучало неподдельное беспокойство. Я закрыл дверь и сполз на пол. Почему сердце так дико бьется?