Лишь во тьме свет

Лишь в молчании - слово, Лишь во тьме - свет, Лишь в умирании - жизнь. Ярок полет ястреба В пустынном небе. - Все в порядке, он дышит, - успокаивал Морейн Персеваль, пока та поминала всю известную на островах Внутреннего Моря и четырех Пределов нечисть, стоя на коленях у безвольно распростертого тела своего возлюбленного. О Ласке как будто бы все забыли - и хорошо. Ему не хотелось привлекать внимание, он ушел в темный угол пещеры и рассматривал оттуда треснувший кусок гранита Куда делся Харальд - было неизвестно, но все сошлись на том, что он отправился в Сухую Страну, где ему давно было положено находиться. Что же касается проклятия... Со смертью одной из сторон оно должно было развеяться, но это не означало мгновенное исцеление. Раны будут заживать очень медленно - если, конечно, их лечить и поддерживать магические заплатки, а иначе он попросту умрет. Сейчас явно следовало что-то предпринять - его магию больше ничто не сковывало, а боль в груди и под ребрами свидетельствовала о том, что сильное кровотечение начнется через считанные минуты. Но он медлил. Всю жизнь заботился сам о себе, ничего не случится, если он прочитает наговор сам, но как же быстро забыла о нем сестрица, которая только что готова была отдать за брата жизнь... Правда... готова ли? Ведь неизвестно было, какое решение она примет, это он сунулся геройствовать. Идеализм заразен, однако. Да нет, не хотел он никого спасать. Просто устал цепляться за жизнь, от которой давно не получал никакого удовольствия. Да и получал ли когда-нибудь, если все его существование было назло? Назло матери, назло сестре, назло Мастерам Рока, назло Огиону, назло знати Гонта, которая сейчас наверняка празднует его смерть... Когда его плеча коснулась маленькая прохладная ладошка, он вздрогнул от неожиданности и едва не вскрикнул. Но, оглянувшись, увидел всего лишь светловолосую девочку с огромными полупрозрачными глазами. У ее ног вертелась тощая дымчато-серая кошка. - Ты что здесь делаешь, малышка? - почему-то шепотом задал он вопрос, но девочка только покачала головой и внимательно посмотрела в глаза. Внезапно кошка вспрыгнула ему на колени и заурчала, свернувшись в мохнатый клубок. Животные его обычно не любили, и это показалось как минимум странным. Но не успел он осторожно снять кошку с себя, как девочка сделала то, чего он не ожидал вовсе. Наклонившись еще ближе, она внезапно коснулась ладошкой волос Ласки, снова заставив его вздрогнуть, и принялась гладить их, легко скользя между двумя косами, огибающими виски мага. Такого жеста по отношению к нему не делал еще никто. Ну, может быть, кто-то из многочисленных любовниц или любовников. Но тогда это было пропитано фальшю, которую Ласка прекрасно чувствовал. А ребенок был искренним, и явно не искал здесь никакой выгоды. Просто каким-то неведомым образом девочка почувствовала его одиночество и боль... и пожалела его? Ее жалость почему-то не злила, и Ласка просто сидел неподвижно и молча, разглядывая мурчащую кошку на собственных коленях. Пока опять не закашлялся, да. После чего Персеваль оставил-таки злую на себя и испуганную Морейн, которая продолжала ругаться, правда уже шепотом и чуть не плача, и подошел к ним. Неужели? Ласка фыркнул. - Не обращай на меня внимания, - бросил он магу. - У вас там проблема поважнее, твоя помощь там больше пригодится. - Вообще-то она за тебя волнуется, - Персеваль кивнул в сторону Морейн, завернутой в его плащ - единственное, что на ней было, так как вся ее одежда благополучно сгорела. - Это она меня попросила. Сама она боится отойти от Угля. Она и в Сухую Страну за ним пойдет, сам понимаешь. И нисколько не удивлюсь, если ей удастся его вернуть. - Волнуется... - между рыжими бровями Ласки легла морщинка. - Что ей за дело до меня? Как и любому из вас. Ваша совесть чиста, можете оставить меня в покое. - Ты сам прекрасно понимаешь, что Харальд убил бы тебя, если бы Морейн не было до тебя дела, - спокойно ответил Персеваль. - И все-таки... позволь... Ласка наконец-то поднял взгляд, вглядываясь в спокойные карие глаза. Персеваль всегда излучал уверенность - проклятые маги Рока, которые уверены, что их правда - единственная в мире. И все же он не стал сопротивляться, когда смуглая ладонь коснулась его груди. Слова наговора уняли боль и кашель, и дышать стало куда легче. Что же им так сдалась его жизнь - Углю, Морейн, Персевалю? Что он такого сделал, чтобы стать в их глазах... своим? Слезы предательски навернулись на глаза и повисли на ресницах, норовя уже скатиться по щекам. И тут девочка, о которой он уже успел забыть, вдруг прижалась к нему, обхватив тонкими ручками за шею. Эта простая и искренняя попытка утешить заставила Ласку разрыдаться, уткнувшись в ее худенькое плечо. И что странно - ему в первый раз в жизни не было стыдно. *** Уголь не слишком удивился, увидев над собой холодные неподвижные звезды, совсем непохожие на те, которые он когда-то видел в ночном небе. Он стоял на вершине холма, перед ним возвышалась низенькая каменная стена - непреодолимая преграда для мертвых. А потом он понял, что здесь не один. Прмо на стене, отвернувшись от него, сидел светловолосый мужчина с почти достигающей пояса косой. Когда Уголь окликнул его, тот обернулся. Черты его лица: широкие скулы, густые брови, серые небольшие глаза слегка навыкате напоминали портреты князей Осскиля. Наверное, и Киндари выглядела похоже. Уголь, разумеется, не мог не понять, кто перед ним. - Значит ты все-таки... - Умер? - беззаботно продолжил мужчина. - Думаю, что да. Я говорил, что Лиора вполне способна меня освободить. Немного не так, как я рассчитывал, но это не так уж важно. Знаешь ли, века, проведенные в камне, - все-таки дорогая цена за силу. - А проклятие? - Уголь внезапно вспомнил о Ласке. - Так или иначе, ярость Лиоры уничтожила все чары, что были в пещере. Род Пылающей Свечи не щадит ни своих, ни чужих, если их разозлить как следует, - Харальд усмехнулся. - Мы, в отличие от них, всегда умели владеть собой. Впрочем, в бою это нам не слишком помогло. Как и им - оба рода были уничтожены почти полностью. Наше время ушло, и в этом нет ничего печального. Все в мире имеет конец. - Ну я тоже умер, - Уголь пожал плечами. - Странно, два года назад я этого боялся, потом смерть стала почти желанной, а сейчас... мне только немного жаль, что я не попрощался с Морейн. - Не думаю, что ты умер, - Харальд покачал головой. - Во-первых, ты все еще по эту сторону от стены - мертвые там находиться не могут. Как видишь, - он протянул руку в сторону Угля, и она как будто натолкнулась на невидимый барьер. - А во-вторых, смерть, считай, наша вечная спутница, и я-то хорошо знаю, кто должен вскоре умереть. Твое время еще не пришло. Так что можешь вернуться к своим друзьям, если, конечно, не хочешь пойти другой дорогой. Сухая Страна - не конец пути, здесь тоже есть много занятного, хоть и не для всех. Впрочем, в мире живых тоже далеко не все высовывают нос дальше родной деревни. - Так просто? - удивился Уголь. - Разве без магии можно уйти отсюда? - А кто сказал, что у тебя ее нет? - Харальда явно веселила наивность собеседника. - Верховный маг у тебя ее не отбирал, просто запер на время и дал тебе новое имя, а еще немного подправил память. Он наверняка хотел, чтобы она к тебе вернулась в тот момент, когда ты поймешь что-то важное. Как обычно поступают мудрые мира сего. Они же не могут ничего объяснить просто так - им непременно нужно, чтобы ты догадался сам. Может они и правы - так урок запомнится гораздо лучше. - Но никто не чувствовал во мне магию... - удивленно проговорил Уголь. - Совершенно верно. Почувствовать ее могли только те, кто по крайней мере равен по силам Неммерлю, но они обычно об этом факте предпочитают помалкивать, потому что если заперто, значит, не просто так, и открывать до времени не нужно. - Тогда я возвращаюсь... - Уголь оглянулся назад, в непроглядный мрак. - Думаю, в Сухую Страну у меня еще будет время вернуться. - Разумно, - в серых глазах все еще плескался смех - так веселиться могли только те, кто прожил на этом свете много сотен лет. - Ну что ж, тогда до встречи. А что она когда-нибудь случится - не сомневайся. Ты, в отличие от твоей подруги, все еще не бессмертен. - А она - да? - Уголь, который уже успел сделать пару шагов от стены, пораженно застыл. - Всему тебя учить надо... Ладно, иди, маг, а не то еще очнуться не сможешь. Здесь живым лучше не задерживаться, - Харальд все же от души рассмеялся. Уголь кивком поблагодарил его и шагнул в непроглядный мрак, еще не видя, но уже чувствуя, что привычный мир живых ему вот-вот откроется. *** - Боги-Близнецы, очнулся все-таки! - радость в ее голосе мешалась со злостью. И правда - какого Безымянного он сунулся всех спасать? Она же запросто могла его убить! Разве бы она себе это простила? - Я тебе сейчас голову оторву, зараза. Какого... какого тебе понадобилось опять рисковать жизнью, мамкин герой?! То проклятие на себя повесит, спасибо Огиону, спас твою задницу, то без магии к врагу попрется, то вот опять куда не просят, сунется, а мне тебя все время спасай? Что лыбишься, дурак ты стоеросовый?! Сейчас вот как вмажу в нос, узнаешь! Безмятежная улыбка на лице Угля больше всего выводила ее из себя. Что за дурацкая привычка у этих магов ржать, когда она злится? То Персеваль ее этим доводил, теперь и этот начал! - Пламя и ветер, - проговорил он наконец. - Ты стала еще красивее. - Что за чушь?.. - начала было Морейн, но сейчас же оборвала сама себя, поняв - да и почувствовав - перемену. - Стоп. К тебе что, магия вернулась?.. - А она никуда и не девалась, - ответил Уголь словами Харальда. - Только теперь я не стану ей распоряжаться так, как раньше. Да и большинство Имен я все еще не помню.. - Ну со мной вспомнишь... - на автомате ответила Морейн, и не в силах больше сдерживаться, с визгом бросилась обнимать мага, отпустив его только когда он застонал от боли. Все же ожоги, покрывающие его грудь и руки почти до локтей, никуда не делись. Да и заживать они будут ой как плохо, ведь, как ее успел любезно просветить Персеваль, раны от драконьего пламени почти не лечатся. - Прости... я дура... прости пожалуйста. Персеваль, мать твою, кончайте там трепаться! Есть у тебя от ожогов что-нибудь? Хоть боль сними, и вот только скажи мне про свое злое..чее Равновесие. Она повернула голову в сторону мага, уже некоторое время общающегося с ее братцем, и рот открыла при виде представшей перед ней сцены. Ее братец сидел в обнимку с какой-то девочкой, судя по всему - той самой, которая привела их к Харальду в первый раз, и, похоже, пытался выплакаться ей в плечо за всю свою нелегкую жизнь, а Персеваль с совершенно невозмутимым лицом поглаживал лежащую у него на руках серую кошку. Последняя на кошачьем языке выражала полное расположение к магу. На слова девушки он выпустил кошку из рук и подошел к ним с Углем. - Что я пропустила? - только и смогла выдавить она, пока Персеваль, опустившись на колени, сплетал очередной наговор. Такими темпами точно придется сказать ему "спасибо". - Похоже, твой брат нашел себе ученицу, - ровным голосом, будто речь шла о погоде, ответил маг. - А еще солнце встает. Я предлагаю отсюда все-таки уйти - нам еще лететь обратно. - Все равно ночи ждать, - недовольно буркнула Морейн. Каменный пол неприятно холодил босые ступни. - И да. Я, конечно понимаю, что я пламя и все такое, но ходить босиком по снегу мне вот вообще не всралось. - На руках донесу, - пообещал Персеваль. - Если, конечно, Уголь ревновать не будет. - Не будет, - Уголь все-таки успел подняться с пола, хотя Морейн бы настояла, чтобы на руках несли как раз его. Видимо, наговор и вправду действовал - двигался он довольно свободно для человека с подобными ожогами. Морейн, конечно, еще побурчала для порядку, что ее мнение здесь никого не волнует, но было и впрямь приятно, когда ее легко подхватили на руки, будто какую-нибудь княгиню, и осторожно понесли вниз по крутой тропинке. За ними с Персевалем последовала и остальная веселая компания: Уголь за руку с Лаской (точнее, братец, не желая причинять боль, держал того за рукав), девочка, которая доверчиво цеплялась за другую руку ее непутевого родственника и гордо вышагивающая серая кошка с величественно задранным хвостом. Чтобы не мозолить глаза местным жителям, они отошли подальше от деревни за мыс, который защищал их от ветра, и уже там развели костер и сели завтракать. Что было очень кстати - замерзнуть насмерть в планы Морейн никак не входило. Волны с шуршанием лизали берег, и Ласка, который все это время сидел молча, кормя кошку кусочками вяленой рыбы, неожиданно повернулся к Углю и негромко проговорил: - Знаешь, я, кажется, понял, какое слово шепчет море. - Да? - тот чуть не подавился от неожиданности сухарем, который в этот момент грыз. - И какое же? - Хтайно, - Морейн, поглядев в их сторону, увидела что ее брат улыбается. Не обычной своей гаденькой улыбочкой, теперь его улыбка была искренней. Горкой, как морская соль, - и все же счастливой. - На Истинном Языке - "надежда". - Надежда... - повторил Уголь. - Так вот как меня назвал Неммерль... - Маги Рока запихнут скрытый смысл даже туда, где он не нужен, - рассмеялся Ласка. - А Кимо - имя звезды, которая, говорят, появляется в небе только на самом краю Восточного Предела в одну из Красных Ночей и вроде бы сулит несчастья тому, кто ее увидит. Кимо - значит "кровавая". Как видишь, у меня тоже есть чувство юмора. - Твой юмор настолько черный, что зола побледнела от стыда, - ввернула Морейн. - Кстати, ты вправду собираешься сделать эту девочку своей ученицей? - Чайку? Почему бы и нет, - девочка, внимательно слушавшая разговор, пересела поближе к магу, и тот немедленно закутал ее краем своего плаща. - У нее довольно сильный дар, а я не скован обязательствами Школы и могу брать в ученики кого угодно. К тому же никогда не следует недооценивать женщин - ты тому живое подтверждение. Морейн на этот сомнительный комплимент расхохоталась. - Так тебя зовут Чайка? - спросил Уголь, поворачивая голову в ту сторону где, предположительно, должна была сидеть девочка. - Ну да, - ответил за нее Ласка. - Это я ее так назвал. А когда придет время, дам ей Истинное Имя. И я подозреваю, что она может говорить, хоть и без слов выражается достаточно ясно. Просто случилось что-то, что заставило ее замолчать. И я подозреваю в этом местных. От хорошей жизни никто не станет дружить с камнем. Впрочем, она, как и ты, кстати, любит замечать свет там, где его не видит никто... Он мог не продолжать - все и так поняли, что он имел в виду себя. И Морейн, которую очень трудно было назвать сентиментальной, невольно почувствовала комок в горле, глядя на этих двоих, снова сидящих в обнимку. Оба одинокие, никому не нужные и отвергнутые миром с самого детства, если не с рождения. - Кстати, Персеваль, может ты скажешь всем свое имя? - повернулась она к магу, дабы немного разрядить обстановку. - А то мы тут все уже друг друга знаем, а о тебе известно мне одной. Несправедливо, да? Тот пожал плечами с улыбкой. То ли давний страх его оставил, то ли он и вправду доверял всем присутствующим полностью и безоговорочно. - Меня зовут Синре. "Пламя" на Истинном Языке, - сказал он без всякого стеснения. - Но Уголь и раньше слышал мое имя - тогда, во время той затеи с успокоительной травой. Я не просто так перечислял имена огня на все языках, известных в Земноморье. Когда бред заставляет сделать то, чего больше всего боишься. - А что за история? - голос Ласки звучал немного робко. Видно ему все еще было непривычно, что ему здесь доверяют. - А история, что, дабы увидеть выход из подземелий на Госке, он не придумал ничего лучше, как нажраться той травы, которая в больших дозах вызывает галлюцинации и бред, - фыркнула Морейн. Эту историю она Персевалю не уставала время от времени напоминать, чтобы тот не слишком задирал нос. - Как результат, выболтал свое имя, хоть на его счастье, никто, кроме меня, не понял, что это именно его имя. И ведь было не отговорить никакими силами! Будь в нашем распоряжении хазия, он и ее бы попробовал, наркоман несчастный... Все дружно расхохотались, включая и Персеваля. *** Островок, на котором они оставили лодку, все так же возвышался посреди моря, и стоя на нем, они прощались. Персеваль, держа посох повыше, чтобы лучше видеть лица тех, кого вряд ли встретит еще раз, в первый раз в своей жизни не мог подобрать слова. Дороги расходились, это было закономерное явление, но все же он не мог справиться с горечью. Он знал, что дракону не место среди людей, и что Морейн и Уголь поступают мудро, ведь девушка все равно последняя в роду Пылающей Свечи, который продолжался только по материнской линии, и ей больше нечего делать в Земноморье. Ласка с Чайкой, заснувшей на его коленях, сидел молча, глядя, как на горизонте медленно разгорается алая полоса рассвета. Эти двое тоже понимали, что люди их не примут и не простят. Ласка говорил, что проводит Персеваля до Гонта, а потом они с Чайкой уплывут на восток. "Хочу посмотреть на звезду, имя которой я ношу", - со смехом заметил он. - "Все еще не верю в предрассудки, вот хоть убейте вы меня". А Морейн и Уголь отправлялись на запад. Нет, не на Драконьи Бега и даже не на Селидор, самую западную землю, а дальше. Узнать, есть ли за Селидором другие берега и острова. "Если другие драконы летают так далеко, то значит, и у нас выйдет", - сказала Морейн. А Уголь только согласно кивнул. Персеваль сейчас мог только вглядываться в каждую черточку лиц сидящих перед ним, стараясь их запомнить навсегда, ну по крайней мере, до тех пор, пока не придет его черед спускаться с холмов Сухой Страны. В конце концов, у него тоже есть свои дела. Рассказать об увиденном на Роке, решить вопрос с властью на Осскиле. И... Киндари. Если он и не может остаться с ней, то по крайней мере приведет ее к свету. Небо все больше заливало алым, и эта полоса, отражаясь в волнах, уже скоро должна была обнажить край восходящего солнца. Не сговариваясь, все решили, что тогда они и расстанутся навсегда. Морейн внезапно бросилась ему на шею - уж она-то сдерживаться дольше нескольких минут не могла, и шепнула на ухо: - Урод ты все-таки, но я тебя люблю... Потом осторожно, чтобы не разбудить Чайку, заключила в свои объятия Ласку. Эти двое тоже в своих на редкость странных отношениях то ли любви, то ли ненависти до гроба, тяжело переживали прощания, хоть Ласка и пытался скрыть свои чувства - скорее по привычке, чем по необходимости. - Связь останется, - проговорил Уголь, когда они с Персевалем тоже обнялись. - Мы с тобой слишком много друг о друге знаем. И еще - Сухая Страна ждет всех, а Харальд сказал, что это не конец пути... - Ну все, хватит, а то плакать еще начнем! - оборвала разговоры Морейн. Она и впрямь выбрала нужный момент - лучи восходящего солнца уже постепенно заливали островок. Еще минута - и рядом с ним уже огромный дракон, с трудом умещающийся на маленькой скале. Уголь неожиданно легко без посторонней помощи забрался к ней на шею, и Морейн раскинула крылья. Поднятый ими ветер едва не сбросил в море обоих магов. Дракон поднялся в воздух, и, описав над ними прощальный круг, резко ушел ввысь, скрывшись в еще полутемном небе.