Opposites Attract

Солнечные зайчики от окна под потолком пробегали по белым стенам палаты, изредка задевая лицо сидевшей на кровати Ребекки. Могло показаться, что за ночь она так и не сменила своего положения — колени поджаты к груди, а вокруг тела обёрнуто одеяло, которое кое-как сохраняло тепло. На какое-то время ей удалось уснуть, но этого было мало. Будь возможность, Флэтчер проспала бы несколько дней, только бы это было дома, в родных стенах её комнаты, а не здесь… Взгляд из-под полуприкрытых глаз непринуждённо блуждал по помещению, время от времени падая на Дебору, которая несколько раз просыпалась среди ночи, неся какой-то едва различимый бред и снова засыпая, даже не замечая присутствия Флэтчер. Чарли пообещал вытащить их отсюда. Мысль о том, что это могло произойти даже сегодня, значительно придавала сил, несмотря на то, что из-за голодовки они давно покинули тело девчонки. За стенами послышалось движение, поэтому не трудно было догадаться о приближающемся времени завтрака. Лёгкие наполнились новой порцией воздуха, но холод выбил его за секунду, стоило только Бек позволить одеялу сползти вниз по её плечам. Прохладный сквозняк заставил тело покрыться стадом мурашек. Неприятно. Коснулась пола обеими ногами, не сразу решаясь перевести весь вес тела на них, по ощущениям избежать падения было трудно. Заправила мешавшие локоны волос за уши, аккуратно коснувшись кожи лица и дрогнув от холода кончиков собственных пальцев. Точно ледышки. Колени, как ненадёжный механизм, предательски согнулись, стоило Флэтчер поднять своё тело с кровати. Глаза сжались от резкой боли в и так травмированных чашечках, но сдержалась от проявления слабости. Тяжёлые вдохи и выдохи были единственным, что раздавалось в комнате в эту секунду. Нужно подняться, Ребекка! Она давала себе новый и новый мысленный пинок, заставляя действовать, потому просто так сдаваться она не собиралась. К счастью, боль от произошедшего вчера, значительно утихла, поэтому всё было не так уж и плохо, ведь правда? Джимми до последнего провожал взглядом скрывающуюся за поворотом машину, не сразу решаясь на то, чтобы вернуться в дом. Дилан и Эрл проснулись рано утром, переночевав в доме Уордов, потому что их разговоры продолжались до самой поздней ночи, и разъезжаться уже было бы глупо. Они уехали на разведку сразу после пробуждения. Ведь кто знал, Эрл вполне мог вспомнить о местонахождении психиатрической больницы, если бы ему попалось что-то знакомое, будь то какое-нибудь здание или же обыкновенный фонарный столб. Небо затянуло тучами, кажется, пришла настоящая хмурая осень. Неприятно поёжившись от прохладного порыва ветра, парнишка вернулся в дом, недолго подождав в прихожей. Он думал, что проживёт спокойную жизнь, ухаживая за матерью и растя младшего брата. Но в последние дни всё так завертелось, что он уже не был уверен даже в завтрашнем дне, что уж говорить о всей предстоящей жизни. Едва успел сделать шаг, как требовательный звонок в дверь отвлёк его от внутренних размышлений. Нужно сказать, в этот момент его сердце пропустило удар, потому что точно не знал, какой именно гость ждёт его на улице. Думать стало вдвое раз тяжелее, обычно он привык тщательно поразмыслить над своими последующими действиями и выбрать самый правильный, исходя из анализа всех плюсов и минусов. Сейчас же у него попросту не было на это времени. Поступил правильно, заранее расположив пистолет в прихожей, потому что первым, что пришло на ум, был именно он. Джимми наклонился к нижнему ящичку небольшого шкафа для верхней одежды, и вынул оружие, когда звонок раздался снова. Нужно действовать. Он ведь не трус, в конце-то концов. Держа пистолет за спиной, парень неуверенно коснулся ручки пальцами свободной руки. Вдох и выдох, чтобы собраться. Дёрнул дверь на себя, и замер, как только взгляд врезался в уже знакомое лицо. Едва ли мужчина начал говорить, как Джимми почувствовал хорошо различимую волну раздражения, ведь вчерашние откровения Эрла не могли не испортить и так херовое отношение к отцу. — Сынок… — Пошёл к чёрту, — младший Уорд почти выплюнул эти слова, постаравшись тут же закрыть дверь, но Кевин Уорд, по чьему взгляду уже был виден градус, под которым он находился, успел подставить ногу. — Убирайся. — Я вернулся домой. — от него несло перегаром, отчего Джимми лишь сильнее нахмурился, продолжая нажимать на дверь, в надежде, что этот урод свалит как можно быстрее. — Впусти. Я хочу увидеть Софию и Питера. — Я неясно сказал? — голос парня становился грубее. — Уходи, Кевин. Здесь ты больше не нужен. — Ах, ты, маленький недоносок… — мужчина, кажется, готов был перейти в наступление, ведь слова сына его, мягко говоря, не обрадовали. Алкоголь в крови прибавил агрессии, но уже через секунду от этого пыла не осталось и следа. Кевин вдруг остановился на месте, убирая ногу от двери и жалко пятясь назад к ступеням крыльца. Дуло пистолета, который собственный сын без всякого сожаления направлял на отца, выбил из него всю дурь. По ощущениям, старший Уорд даже протрезвел, потому что не мог знать, что на уме у этого мальчишки и испугался, как самый настоящий трус. — Пошёл прочь. — Джимми держал каменное выражение лица. Сейчас он готов был на всё, чтобы отомстить за мать. — Я убью тебя, если приблизишься к этому дому хотя бы на километр. — На родного отца… Щелчок предохранителя. Кевину уже было не до нравоучений, потому что теперь был занят лишь тем, чтобы поскорее убежать отсюда прочь. Джимми смотрел ему вслед, делая размеренные вдохи и выдохи и не чувствуя ни капли жалости по отношению к отцу. Будь всё так просто, он бы с удовольствием стёр этого человека с лица земли. Знай, что он сотворит такое с мамой, он бы… Во же чёрт. Мама. Не помнила, как попала в столовую, будто кто-то частично стёр воспоминания из её головы. Или же она просто перестала обращать внимание на то, что происходит вокруг неё, находясь в своём внутреннем мирке. Да, пожалуй, второй вариант был куда правдоподобнее. Ребекка снова не притронулась к пище. Едва ли заставила себя выпить морковный сок, который почти готов был вырваться обратно, но какой-то силой всё-таки заставила себя его проглотить. Подняла взгляд, встречаясь с заинтересованностью со стороны Ирмы, сидевшей напротив. Как только она приступила к завтраку, пожелала Бек приятного аппетита, но девушка в ответ лишь промолчала, не проронив ни малейшего слова. Как-то некрасиво вышло, хотя Флэтчер было по ровному счёту плевать. Она уже не могла ни о чём думать, кроме как о доме, а всё, что было связано с этим местом, вызывало тошнотворные ощущения. Даже если к этому всему относились и не в чём не виновные люди. Обрывок памяти. И она снова в пустой палате. Вокруг ни души. Дебору увели после завтрака, едва та смогла выйти в коридор. Уже не удивительно. Она считала время, толком не понимая зачем. Думала, что это помогает. Возможно, так и было, ведь насчитав семь тысяч четыреста девятнадцать секунд, Ребекка трезво оценила эту цифру, пытаясь примерно догадаться, сколько в итоге прошло часов. На самом деле, было не важно. Главное, что получилось отвлечься. И даже когда в коридоре послышались приближающиеся шаги, девушка не изменила своего положения, сидя в позе йога. Ей было плевать, кто бы это ни был, хоть Чарли, хоть те уроды, которые забирали и приводили Дебс. Дверь открылась, а привычный скрип более не вызывал никаких чувств, хотя раньше это уже начало бы злить, ведь сколько можно? Боковое зрение хорошо улавливало передвижение чужих фигур по комнате, но неизвестная точка на кровати была куда интереснее. Она попыталась продолжить считать, но это мельтешение перед глазами не давало сконцентрироваться на цифрах. — Прости, что ушёл не попрощавшись, — пока один мужчина укладывал Дебору в более-менее нормальное положение, второй успел подойти к кровати Ребекки. Он смеялся. Мерзко и неприятно. А Флэтчер, казалось, и ухом не повела. Как жаль, что у неё не было возможности отключить слух на какое-то время. — И жалко, что ты была в отключке, — несмотря на полный игнор, он настойчиво продолжал, желая добиться хоть какой-нибудь реакции. — Блять, забыл самое главное. Поздравляю, малышка. Я же сделал тебя настоящей женщиной. — снова ничего. — Ну и кровищи у тебя было. — Неблагодарная какая-то девчонка тебе попалась, Барри, — где-то за спиной раздался голос второго мужчины, и он явно смеялся над сложившейся ситуацией, что только злило стоявшего над Флэтчер амбала. Почему она никак не реагирует? Он планировать увидеть как минимум слёзы и злость. А в ответ тишина. — Ты что, глухая блять? — тон голосе изменился. Кажется, он и правда был раздражён. Ребекка обессиленно повалилась на бок, когда тяжёлая рука приложилась по левой части её лица. В ушах неприятно зазвенело, отчего теперь она уж точно не могла слышать того, что говорил ей этот урод. — Отвечай! — на этот раз он не предпринял никаких действий, пока Бек возвращалась в прежнее сидячее положение, даже не пискнув. — Наверное, мне стоит вас оставить, — мужчина, который был занят телом Деборы, но с особым интересом наблюдавший за перепалкой, начал медленно отходить к двери. И по итогу, не услышав никакого ответа, поспешно скрылся за ней в коридоре. Барри со всем разберётся. Мужчина надавил на плечи девушки, пытаясь уложить её на кровать, но внезапно та стала сопротивляться. И откуда у неё только взялись силы? Впервые за последние минуты она вскинула своё лицо, врезаясь взглядом в мерзкую физиономию этого выродка. — Сука! — отчего-то внезапно выкрикнул Барри, отшатываясь назад и на какое-то время отпуская девушку. Она плюнула ему в лицо, и это сбило мужчину с толку, но по итогу только подлило масла в огонь. Упёрлась спиной в стену, следя за тем, как вытерев кожу, он возвращает внимание к ней и уже начинает приближаться. Зная, что будет дальше, нужно просто настроиться. Просто выключи свои чувства. Всё будет хорошо, Ребекка. Могло ли произойти сейчас чудо? Навряд ли. Но кто знал, что такое всё-таки возможно. Мужчина отпрянул от девушки, когда за его спиной раздался скрип двери. — Всё тут нормально, Барри? — до слуха Ребекки донёсся спокойный голос Чарли. — Я слышал крик. — Эта с… — начал было под напором неконтролируемых эмоций, но тут же запнулся. Знал, что сейчас действует не по правилам, и Чарли мог сдать его за нарушение. — Нормально. Я уже ухожу. Кинул последний взгляд на Ребекку, но та словно вернулась в изначальное состояние, не слыша диалога между мужчинами и не чувствуя боли от недавнего удара по голове. Всё под контролем. Джимми добежал до комнаты матери, но перед самой дверью замер как парализованный. Мог ли он говорить с ней об этом? Насколько это адекватно? И могло ли это вообще хоть как-то помочь? Переступил порог, оказываясь в помещении с приглушённым светом из-за штор и в целом облачной погоды этим утром. Женщина уже не спала. Джимми оттягивал момент до последнего. И, лишь сидя на кухне после завтрака, смог обратиться к матери: — Я знаю, что тебе удалось пережить тогда... Ну, когда родился Питер. — скорее всего, не очень тактично, но он слишком долго думал, как начать этот разговор, и так показалось наиболее правильно. — И мне так жаль. Если бы я знал, что отец способен на такое… — внезапно говорить стало намного труднее. Прокручивая в голове этот случай, он видел лишь свою вину. Несмотря на то, что был ребёнком, разве не мог ли он быть внимательнее и помочь матери? Джимми до последнего отводил взгляд, но сейчас перевёл его обратно на Софию и сглотнул, замечая, что она смотрит в ответ. — Я не знаю, осознаёшь ли ты вообще, что я говорю, — зарылся руками в волосы, понимая абсурдность происходящего. — Но у меня проблемы, мам. Мои подруги, кажется, сейчас находятся в том же месте, где была и ты когда-то. Понимаешь? Он замолчал на пару секунд, различая, лишь как стрелка настенных часов прерывает звенящую тишину, которая, кажется, в это момент сводила с ума. Смотрел в глаза Софии, пытаясь заметить хотя бы немного осознанности происходящего, но отсутствие любой реакции сжирало его изнутри. — Если ты помнишь, сможешь показать это место на карте? — подхватил с полки неподалёку лежавшую на ней карту города, которую случайно нарыл в одном из шкафчиков с ненужным барахлом. Неуверенно перевернул её в руках и снова глянул на Софию. Снова ничего, кроме этого пустого взгляда. Но ведь они не могу проиграть вот так! Парень преодолел эти несколько шагов к матери, неожиданно падая коленями на пол перед инвалидной коляской. Он долго молчал, поджав губы в тонкую полоску. Его брови нависали над самыми веками, скрывая подавленность и разочарование, которые сейчас он испытывал как никогда хорошо. Слегка подрагивающими ладонями он положил карту под её правую кисть, в которую вложил карандаш. Несмотря на неспособность ходить, она могла держать лёгкие предметы, поэтому карандаш продолжал удачно находиться в её слабой руке. — Пожалуйста, мам, — по голосу было отчётливо слышно, что парень едва способен говорить. Ведь он так надеялся на благоприятный исход. Изначально этот план не казался ему таким сложным, но, видя состояние матери, чувствовал, как надежды медленно разрушаются. София продолжала смотреть на него своими голубыми глазами, ни на миллиметр не сдвинув руку в попытке подать знак. — Я прошу. Пожалуйста. Мамочка... Не знал, сколько это продолжалось, но в итоге он потерял любую надежду. Его план просто отстой, что за идиотизм! Разозлился на самого себя, встав в полный рост и бросив последний взгляд на Софию, он быстро развернулся, чтобы покинуть кухню. Действительно, эта идея больше была похожа на идею глупого пятиклассника. На что он надеялся, зная, что его мать находится не в себе? Приостановился, слегка оглянувшись на звук чего-то, что упало на пол, и за несколько шагов вернулся к матери. Карта и карандаш лежали на старом паркете, и Джимми поднял их одним движением, возвращаясь к обратному маршруту. Ему нужно было немного побыть одному. Отвлечься от собственного провала. Хотел было кинуть карту на кухонный стол, но внезапно врос в пол, наклонившись над бумажкой с ничего не понимающий лицом. Не было никакого доверия собственному зрению. Но, простояв так как минимум минуту, Джимми всё больше и больше убеждался в реальности увиденного. Отвёл шокированный взгляд вверх и медленно обернулся лицом к Софии, чьё внимание до сих пор было направлено на сына. Глаза метались от её лица к карте, и обратно. Это немыслимо. Неровная и едва различимая линия обводила один из участков в юго-западной части города. София нашла нужное место.