Две любви

      Праздничная атмосфера отеля погрязла в сумраке, мальчишник давно закончился, а последние гости только-только начали разъезжаться, в который раз желая бывшему холостяку Зуеву счастья, а кто-то просто сочувствовал, ведь женитьба дело такое — непредсказуемое. Отель медленно, но верно, погружался в царство Морфея, и только двое людей в эту ночь не собирались прерывать свою беседу на сон, переместясь в домик для персонала, прихватив с собой пару бутылочек шампанского, дабы беседовать было не скучно…       — Да ладно, ты правда всё ещё помнишь мой любимый фильм? — доставая из шкафчика бокалы для шампанского, Олеся бросила мимолётный взгляд на парня, который рассматривал стоящую на столе фотографию. Их совместную фотографию.       — Ну да, я вообще-то ещё на память не жалуюсь, — Юра в последний раз взглянул на счастливо улыбающуюся пару на фото, и поставил рамку на место, припоминая как давно это было и как они были счастливы. — Парк Горького, мы с тобой прогуливаем пары и мечтаем о собственном загородном доме.       — Вообще-то мне было наплевать, будем ли мы жить в большом доме, или в коммуналке, или даже в комнате персонала загородного отеля, главное, чтобы ты был рядом, — разлив по бокалам игристое вино, Олеся присела на кровать рядом с Юрой, подавая ему второй бокал.       — Да-а… — задумчиво протянул врач. — А с Ксюшей мы даже не обсуждали наше будущее.       — Ну, обычно девушки не обсуждают будущее только с теми парнями, с которыми и не видят его, — выразительно пожав плечами, Олеся делает очередной глоток шампанского. — Юр, ну вот, если смотреть правде в глаза, Ксюша молодая, амбициозная девушка, а в таком возрасте редко думаешь о серьезных отношениях, жертвуя ими в угоду карьере. Ты же сам всегда на подсознательном уровне защищал ее от увольнения, потому что понимал, как для неё важна её должность, просто не осознавал этого…       А ведь и правда, на чем строились их отношения? На его постоянной помощи и спасения ее от увольнения. Начиная с нелепой свадьбы, на которой они исполняли роли Риты и Зуенка, чтобы Лев не выкинул ее из отеля, и, заканчивая историей с Мироном, когда Юра был готов взять всю вину на себя, выгораживая Ксению перед Зуевым, только чтобы ей не попало еще больше. Даже совсем недавно, когда Рита подожгла бармену бороду, Юра, неосознанно, уже по привычке, по сложившейся традиции, вступился за девушку, хотя ее рядом даже и не было, и вряд ли ей грозило что-то серьезное. Хорошая дрессура, ничего не скажешь.       А может, ей и нужны были отношения только для того, чтобы её кто-то постоянно прикрывал, кто-то, кто имеет большее влияние на Льва. И тут как раз подвернулся новый врач. Ей было удобно им пользоваться.       Достаточно простая схема: привязать человека к себе, а потом очень ловко манипулировать его чувствами. Ксюше стоило только состроить невинное выражение лица и напустить слез на глаза, как он тут же готов был горы свернуть, вытащить её из любой передряги, защитить даже перед самым разъяренный Львом — главное, чтоб она не плакала.       Внезапный отъезд, связанный с работой и, скорее всего, с большим карьерным ростом, о котором она даже не удосужилась ему сообщить, являлся ярким тому подтверждением. Ну, а зачем? Он бы все равно её только отвлекал от работы, мешал бы строить головокружительную карьеру управляющей.       А может, отъезд и не был таким уж внезапным, ведь Лев сказал, что предложил ей поездку, и она потом согласилась, значит, она просто не сочла нужным обсудить это с ним. Ну, конечно, а кто он ей? Парень, к которому всегда можно прийти плакаться и он решит все проблемы, спасет ее от козней всего мира, а она мило улыбнется, поцелует, вознаграждая своего завсегдатого спасителя, и пойдет дальше.       Схема может и достаточно простая, но гениальная, ведь он то поверил в искренность ее чувств. Значит, Завгородняя очень хорошая актриса, ведь она его не любила, а позволяла любить себя. В её случае любовь — это хороший способ манипуляции людьми. Манипуляции им…       — Юр? Ю-Юра? — Олеся уже несколько минут пыталась дозваться парня, но все безрезультатно. — Ты уснул что-ли?       — Что? — отвлекаясь от терзающих душу раздумий, Симонов бросает на девушку удивленный взгляд.       Олеся уже не сидела рядом, а стояла напротив, протягивая руку парню руку в пригласительном жесте, на фоне играла медленная музыка.       — Потанцуем? — с надеждой смотря на Юру, Олеся так и не отпускала протянутой руки, приглашая парня на танец.       Помешкав секунду, Юра вкалывает в ладонь бывшей девушки свою руку, чем вызывает на ее лице довольную улыбку, и уже через доли секунды они медленно танцуют в такт мелодии, не разрывая зрительного контакта.       Олеся аккуратно подушечками пальцев левой руки дотрагивается до правой щеки парня, очерчивая контуры скул, задерживаясь у губ.       — Сколько ты не брился?       — Четыре — шесть дней, не помню.       Их шепот не идёт в разрез с обстановкой, наоборот, очень даже вписываясь в созданную мелодией атмосферу.       — Тебе идёт, — подмечает она, наклоняясь к уху врача, опаляя горячим дыханием его кожу.       Иногда медленный танец в должно созданной обстановке погружает в воспоминания. Танец бывших на пару с алкоголем справляется с этим куда гораздо лучше.       Олеся подаётся вперёд, вставая на носочки, ведь каблуки она уже успела сбросить, и неуверенно, боясь торопить события, касается чуть приоткрытых губ Юры, заставляя его поддаться неожиданному порыву, и, на ее удивление, он не отталкивает девушку, незамедлительно отвечая на требовательный поцелуй…       » — Надменный и высокомерный, такие не в моем вкусе!..»       » — Школьница отелем управляет!..»       » — Ксения, будьте моей женой… Всего на двадцать минут…»       » — Спасибо, что сыграли за нас.        — Ради премии я на всё готов…»       » — Может, к чёрту все эти разговоры?..»       » — Я что, и вправду, такой урод?        — Нет…»       » — У меня редкая и неизлечимая болезнь НЖПК.        — Что?        — Непреодолимое желание поцеловать Ксюшу.        — Ну, раз непреодолимое…»       » — Больше успокаивать Симпапульку после истерик из-за тебя, я не буду!..»       Воспоминания яркими вспышками проносятся в сознании Юры, кажется, заставляя того трезветь, и он, как током ударенный, разрывает поцелуй и отталкивает Олесю от себя.       — Ты чего?! — удивленная столь неожиданными перепадами настроения врача Олеся не сразу понимает, что произошло, почему он её оттолкнул.       — Извини, но я так не могу… Я… Я ее люблю.       — Чего?! — словно не веря в реальность происходящего, переспрашивает брюнетка. — Юра, да приди ты в себя, она ж тебя использовала, давя на чувства!       — Не факт… Не факт! — как в бреду повторяет Юра, вертя головой из в стороны в сторону. — А даже если это и так, то пусть она сама скажет мне об этом, глядя в глаза… Но даже после этого, я буду продолжать её любить.       Юра виновато опускает голову, тяжело вздыхая. Все не правильно. Он не должен был сюда идти, не должен был допустить этого поцелуя. Все не правильно…       Подняв голову, он в последний раз произнесет:       — Извини.       И тут же буквально вылетит из комнаты девушки, на ходу задевая ее плечом, а Олесин крик потом ещё долго будет отдаваться эхом не только в пустом коридоре домика персонала, но и в его голове:       — Идиот!.. ***       Маленькая гостиница начала успокаиваться посреди ночи, когда на город Мальдив опустилась тьма, а стрелка на часах перевалила за час. Небольшой, темный, но уютный бар так же закрылся, усталый бармен вышел из-за своей стойки и первый этаж опустел. Все гости разошлись по номерам, но не все по своим. Одним из таких примеров была Ксюша, со смехом от шуточек Славы, дошедшая до его номера, а он, крепко сжимающий бутылку вина в руках, спокойно, по-хозяйски держал девушку за талию, пока она не замечала.       У двери номера он достал ключ и усмехнулся.       — Между прочим надо сказать спасибо этому ключу за наше знакомство, — Вячеслав деловито покрутил связку в руках.       — Или твоей невнимательности и глупости, — девушка весело усмехнулась и забрала у парня ключ. Ксюша без проблем открыла номер и зашла, будто в свой, и так же по-хозяйски плюхнулась на незаправленную с утра кровать. Она сама удивлялась сейчас своему поведению, но контролировать действия и разум было вне ее сил.       — Пардон за беспорядок, — Слава достал из шкафа приготовленные бокалы и разлил напиток.       — Ты вообще управляющий или кто? — Ксюша недовольно оглядела номер. Комната была похожа на ее, нет, она была такая же, как и ее, но из отличий тут были разбросанные вещи и грязная посуда, да и вообще этот парень за неделю сделал себе холостяцкую берлогу.       — Управляющий. Но у меня маленький опыт, — парень вручил Ксюше бокал и, чокнув, тут же отпил. Девушка последовала его примеру, внимая терпкий вкус сухого вина.       — Это заметно. Зачем ты вообще пошел на управляющего?       — Это было единственное, куда я смог поступить со своим средним баллом в школе, — Слава мимолётно усмехнулся, будто немного даже гордился собой. — Ну, а ты?       — Так получилось. Зато я встретила на работе Юру, — уверенно сделала вывод Ксюша, чуть приподняв бокал в знак того, что не так уж и плохо.       — Это тот, который целовался с бывшей? — парень засмеялся, но Ксюша даже не шелохнулась, а ее настроение резко упало. — Он просто использовал тебя, пойми! — Слава сел рядом с Ксюшей и аккуратно убрал прядь с ее плеча, которое было оголено моделью платья.       Может быть и так. Использовал. Мразь и дебил. Отвратительный человек, никого не любящий кроме себя и умеющий лишь управлять людьми. Ну, действительно, он вмешался в ее сердце, в ее чувства, втерлся в доверие после стольких раз, когда ее спасал. Чертов врач. Чертов циник, никого не замечающий кроме других.       Воспоминания об этих отношениях вспышками проносятся в голове. Вот их «свадьба» двадцатиминутная, после которой Завгородняя реально задумалась о свадьбе с Юрой, его «я тебя люблю», первый поцелуй, второй, «к черту разговоры», «мне никто кроме тебя не нужен» и… поцелуй с Олесей.       А ведь Ксюша всерьёз мечтала о семейной жизни с Симоновым, примеряла фамилию, но боялась заговорить с ним об этом, боясь его мнения и отношения к такому…       В своих рассуждениях Ксюша и не заметила, как Слава нежно, почти незаметно для начала целовал открытое плечо, переходя на шею.       Юра ее не любит. Он ей всегда врал. Всегда.       Слава проделал влажную дорожку до ее мочки уха, на что Ксюша отреагировала прерывистым вздохом. Их взгляды пересеклись.       Глаза этого парня, которого Завгородняя знает почти неделю, но при этом не знает почти ничего, ничем не отличались от других, как бы это было не странно. Просто серые, как неприятная туча посреди хорошего теплого солнечного дня. У Юры глаза другие. Голубые, как свободное чистое небо или как море, глубокое, но теплое и не опасное, в них она всегда утопает и будто оживает, набираясь сил.       Губы Славы накрывают Ксюшины и та без малейшего торможения, без вопросов отвечает ему. Но разве это Ксюша? В крови бурно играл алкоголь, действующий на разум и чувства.       Руки парня уверенно ложатся на ее талию, пальцы быстро подбираются к молнии-замочку и тянут его вниз.       В ушах эхом отдаются его слова, его родной голос.       «Никогда больше даже не вздумай допустить мысли, что мне нужен кто-то кроме тебя. К черту всех, отель, клинику, Льва, Олесю… Без тебя всё это не имеет смысла!»       Ксюша открывает глаза и резко отталкивает парня от себя.       — Ты чего? — его брови поднимаются на верх, а Ксюша суматошно пытается застегнуть платье.       — Прости, я не могу, — на выдохе отвечает она, всё-таки застегивая молнию. Девушка тянется к сумке, содержимое которой развалилось на кровати, но Слава хватает ее за запястье.       — Что ты не можешь? — он повышает на нее голос. — У тебя нет парня, он тебе изменяет!       — Это не важно, — Ксюша вырывается, пытаясь собрать в сумочку всё, что там было. — Я люблю его и это не важно. Я не буду изменять своей любви к нему.       Ксения подбегает к двери и поворачивает замок, открывая ее.       — Прости, — говорит она, виновато глядя ему в глаза. Он все так же сидит на небрежной и помятой кровати, смотрит ей вслед серыми глазами и сжимает кулаки от злости.       Ксюша выбегает в коридор и быстро, на сколько позволяют каблуки, бежит прочь от номера, дверь которого так и осталась открыта, а на кровати рядом с почти незнакомым парнем лежит ее телефон, взятый на всякий случай первый раз за отпуск. ***       В полумраке комнаты управляющей, которую сейчас освещал лишь свет фонарей с улицы, отчётливо виднелся мужской силуэт.       Юра сидел на полу, опираясь спиной на кровать, в руках у него была их совместная с Ксюшей фотография, сделанная незадолго до всего произошедшего. На ней Ксюша недовольно высказывала Юре, что она управляющая, а потому не может позволить себе открытые проявления личной жизни на глазах у всего отеля, а парень в свою очередь, делая вид, что внимательно слушает свою девушку и принимает к сведению все ее замечания, ухитряется её поцеловать в щеку, прямо рядом с губами, сие действие заснял лукаво улыбающийся Лев, естественно, не забыв отпустить свою фирменную шуточку.       Как давно это было? Какие они были счастливые… И куда все это делось? В какой момент они перестали контролировать ситуацию и все это разрушили?       В голове просто не укладывался тот факт, что Ксюша, ЕГО Ксюша, могла просто его использовать в угоду своих целей. Нет, этого просто не может быть. Ведь она была с ним счастлива. Отдавалась ему целиком без остатка, ровно так же, как и он ей, отвечала на поцелуи так, как будто бы они не виделись несколько лет, жадно, и в тоже время вкладывала в каждый поцелуй всю свою любовь и нежность, как обнимала, как улыбалась в ответ. А как она переживала, когда увидела «поцелуй» с Олесей, как от одного вида ее слез у него сердце разрывалось на пополам. Нет, это все просто не могло быть игрой. А если все ж это и была всего лишь навсего игра, то Юра готов был аплодировать стоя, а все великие актеры просто умерли в его глазах на ее фоне.       Мысли атаковали память врача в хаотичном порядке, обрывки слов, моментов, взглядов, поцелуев, — всё это бесконечно давило на и без того больную голову, притупляя способность здраво рассуждать. Казалось, что голова вот-вот взорвется в потоках воспоминаний.       Она не могла с ним так поступить. Не могла! И Юра очень хотел в это верить. Хотел доказать это самому себе, и пусть потом будет стыдно перед ней за сомнения в её честности, пусть он до конца жизни будет просить у нее прощения, но сейчас он должен был доказать самому себе, что он не прав, что его выводы притянуты за уши и несправедливы по отношению к его любимой управляющей.       Вспомнив слова Олеси о том, что сегодня днём Ксюша звонила Льву, Юра решил попытать счастье, в тысячный раз набирая выученный наизусть номер. Вероятность услышать её голос была настолько же маловероятна, насколько и правильность его рассуждений, скорее всего опять придется довольствоваться компьютерным голосом и фразой: «Аппарат абонента выключен…» и так далее по шаблону.       Но каково же было удивление Симонова, когда в телефоне вместо противного машинного голоса послышались гудки. Юра резко приподнялся, покрепче сжимая телефон в руке, пребывая в томительном ожидании, а сердце непроизвольно сделало кульбит. Пара секунд протяжных гудков оказались настоящей пыткой. Наконец, на том конце подняли трубку…       — Ксюша, ну наконец-то! — облегченно выдохнул парень, но недолго длилось это облегчение…       — А Ксюши нет, она вышла, ей что-нибудь передать? — из динамика послышался чужой мужской голос. Юра даже на мгновение зажмурился, чтобы отбросить версию с галлюцинациями.       — А Вы, простите, кто?       — Вячеслав, — друг Ксении, — ответил парень без всякой задней мысли. — Мы с ней выпивали, потом она вышла и забыла у меня в номере телефон. Алло? Алло-о?       На том конце сначала повисла тишина, а потом и вовсе послышались гудки оповещая, что звонок был сброшен.       — Странно, — вслух пробубнил Слава, а затем, откинув телефон в сторону, направился в душ.       »… Друг Ксюши… Выпивали вместе… Забыла у меня в номере телефон…»       Где-то в области сердца неприятно кольнуло, освежая память похожими событиями двухгодичной давности. Неприятное чувство дежавю наполнило душу пустотой, снова превращая все надежды в руины.       Юра на ватных ногах добрался до маленького кухонного шкафчика, извлекая из него бутылку виски, подаренную ему гостем за хорошее лечение, и случайно забытую в комнате управляющей. Все случайности не случайны…       Крепкий напиток обжег нёбо, но Юру это не остановило, ему казалось, что с каждым глотком становится легче, боль притупляется. Какой же это был сладкий самообман, но это он поймет только утром.       Его мир снова рухнул, оставляя все надежды на счастье и любовь под обломками доверия. Для него любовь — это болезнь, а лекарство от этой болезни он назначил себе сам в виде бутылки дорогого виски. Легче не станет, но ему честно говоря, уже наплевать… ***       Поздно ночью по выложенной плиткой дорожке, тянувшейся от самых ворот до входа в отель со светящейся вывеской «GRAND», ехала черная машина класса люкс. Из остановившегося у входа автомобиля вышел мужчина в строгом темно-синем костюме, по всей видимости водитель, и, обойдя машину вокруг, открыл заднюю дверь, подавая пассажиру руку. На прилегающую к ступенькам дорожку ступили ухоженные женские ножки…