Strangers in the night.

***       Бальтазар, закрыв за собой дверь, остановился в длинном коридоре, уложенном белой плиткой, и вопросительно посмотрел на Габриэля, облокотившегося на стену. — И так. Мы устраиваем мега представление? — Бальт скрестил руки на груди.       Габриэль на это заговорщески улыбается. — О, да. — Поверить не могу, что ты уговорил меня это делать, — Бальтазар недовольно кривит лицо. — Сам в шоке. — Полегче, Ромео, от твоей улыбки можно ослепнуть, — Габриэль улыбается, а Бальт морщится. — Что ты хочешь услышать?       Новак задумчиво смотрит на белый потолок и слабо горящую длинную лампу, тихо жужжащую электричеством. — " — «Strangers in the night»*, я думаю. Это идеально подойдёт, — Габриэль прикусывает губу. — Серьёзно? — Бальтазар облокачивается на стену.       Лицо Габриэля серьёзно, он внимательно изучает свои руки. — Да. Да, это хорошая песня. — Как знаешь, — Бальт пожимает плечами и хлопает друга по руке. — Что ж, не смею более задерживать.       Габриэль приходит к скучающему за столом Сэму, который явно о чем-то думает, вглядываясь в приятную полутьму улицы за окном. Снегопад перестал сыпать уже довольно давно, и на улице лежал девственно чистый, искрящийся снег, нетронутый цепочками следов. Видимо, за время пока Габриэля не было, официант успел убрать грязные тарелки. — Эй, — Габриэль мягко касается плеча Винчестера, от чего тот вздрагивает. — Прости, все нормально? — Да, все супер, — губы Сэма растягиваются в улыбке, потом он кивает на служебную дверь. — Что-то случилось?       Габриэль садится на свое место и загадочно улыбается. — Да нет, все в порядке, просто пара организационных вопросов. — В смысле?..       В этот момент в зал вошёл сияющий улыбкой Бальтазар, успевший надеть чёрный фрак. Шаги его гулко раздавались по помещению. Роше грациозно подошёл к инструменту и с тихим стуком открыл крышку и, проведя рукой по волосам, он прокашлялся и обратился к залу. — Дамы и господа! — Габриэль, что происходит? — Сэм непонимающе уставился на Новака. — Чшшш, — Габриэль приставал палец к своим губам и подмигнул. — Слушай. — Сегодня вам повезло, потому что я буду играть, — зал тихо зааплодировал.       Сэм удивился тому, с каким изяществом Бальт опустился на чёрный пуфик, оправляя стрелки фрака и легко касаясь клавиш, проверяя звучание. — Песню, которую я сейчас исполню, я бы хотел посвятить моему другу и его спутнику.       Роше вздохнул, и его руки коснулись клавиш, выхватывая первые аккорды. Музыка медленно полилась из-под его пальцев, завораживая Сэма, почти сразу узнавшего мелодию. Бальтазар сидел ровно, как бы становясь с инструментом одним целым. Вступление пробирало Сэма до глубины души, вызывая табун мурашек. Звуки расплывались по залу, охватывая и трогая каждого. Умелые руки плавно летали над клавиатурой, перебирая, играясь со звуками, тягучими, но цепкими. Роше вздохнул, а потом запел и его приятный, чуть хриплый голос, заставил глаза Сэма намокнуть от просившихся слез. — Strangers in the night Exchanging glances Wondering in the night That were the chances, — Сэм посмотрел на мягко улыбающегося Габриэля, стараясь передать ту безумную палитру эмоций, захватившую его, Новак, поймав взгляд, понимающе кивнул. — We'd be sharing love Before the night was through.       Идеальное сочетание рояля, голоса и чуть желтоватого освещения погружали Сэма в какую-то особую атмосферу старины. Винчестер задумчиво уставился в окно. Медленно и лениво падал крупный снег, темнея в свете фонарей. — Something in your eyes Was so inviting Something in your smile Was so exciting.       Что-то в этой песне заставляло Сэма содрогаться от по-детски беспричинной тёплой печали. Всё в этот момент было удивительно правильно: и улыбающийся Габриэль, и поющий Бальтазар, и тихо поющий аккомпанемент рояль, и медленный безысходный танец снега, и разрывающееся от всего этого сердце самого Сэма. — Something in my heart Told me I must have you. Strangers in the night Two lonely people We were strangers in the night Until the moment When we said our first hello Little did we know Love was just a glance away A warm embracing dance away…       Сэм и сам не заметил, как завороженный мерным движением снежинок, начал двигать губами, повторяя слова, почти шепча их. Музыка усиливалась, звучала громче и Сэм прикусил губу, чтобы не разреветься, как мальчишка. — And ever since that night We've been together Lovers at first sight In love for ever It turned out so right For strangers in the night, — Сэм не заметил теплую влагу одиноко скатившейся чистой, не омраченной горем слезы на своей щеке. — Love was just a glance away A warm embracing dance away… Ever since that night We've been together Lovers ar first sight In love for ever It turned out so right For strangers in the night.       Последние строчки звучали громко и сильно, завершаемые последними аккордами, постепенно затихающими. Когда музыка стихла, и Бальтазар чуть повернул голову, чтобы вслушаться в звучание последних нот, вся небольшая публика встала со своих мест и громко зааплодировала, Сэм постарался незаметно стереть с щеки слезу, но Габриэль, следивший за каждым движением Винчестера, понимающие свёл брови и захлопал ещё громче.       Бальт, лучезарно улыбаясь, раскланялся публике и провел рукой по коротким волосам, затем сел за инструмент и начал играть что-то нежное и джазовое. Без слов, но выразительно. — Ну как тебе? — Габриэль подпер щеку рукой и довольно смотрел на восхищенного Сэма. — Это невероятно! Я так люблю эту песню! — Винчестер махнул рукой. — Она такая удивительно чувствительная и романтичная!       Глаза Габриэль понимающие расширились. — Да, — Новак закивал. — Это одна из моих любимых. Хотя, наверное, Angel eyes моя самая любимая, — парень задумчиво постучал пальцем по тонким губам. — Да, наверное, она.       Сэм чуть нахмурился, стараясь вспомнить песню, но его сознание неумолимо отвлекалось на певучую мелодию, которую играл Бальт. — Наверное, я не знаю эту песню, — наконец сказал Сэм и чуть покраснел.       Габриэль начал вдохновленно жестикулировать. — Она очень красивая, я дам обязательно тебе её послушать! Я, когда в первый раз её услышал, влюбился! — Габриэль бросил взгляд на улицу и снег за окном, думая пару секунд. — Или… — он повернулся к сидящему за роялем Бальтазару. — Бальти, ты можешь исполнить Angel eyes?       Роше бросил укоризненный взгляд на друга, вздохнул и повернулся назад к клавиатуре. Сэм сцепил руки в замок и и прикрыл глаза, приготовившись слушать, а Бальтазар взмахнул руками над клавиатурой и начал играть, нежно, но уверенно касаясь клавиш. Под веками Сэма в безумном калейдоскоме заиграли неопределённые образы, жёлтые цвета свечей, большой зал, блеск бокалов, приглашённые тона вечерних платьев и костюмов, деловые лица людей и все настолько неясно и быстро, что Винчестер даже запоминать их не успевает. И только яркие голубые, пронзительные глаза видятся чётко и ясно. Это не глубокие синие глаза Каса, больше напоминающие океан, не темно-голубые на грани серого, больше похожие на отражающееся в луже небо, глаза поющего сильным голосом Бальтазара, а пронзительные холодно-голубые глаза спокойные, чистые, мудрые, неизвестные и безликие. Сэм взмахивает ресницами и голубой сменяется на сложный зелёно-карий тёплый взгляд Габриэля, понимающе улыбающегося и чуть покачивающего в такт головой.       Голос у Бальтазара красивый, звучный, идеально подходящий для песни, Сэма почти трясёт от нахлынувших ощущений, захлестывающих его как девятый вал. Бальтазар покачивается над клавиатурой, поёт уверенно, наслаждаясь. Сэм смотрит на Роше, и Бальт, чувствуя на себе взгляд, чуть поворачивает голову, стреляя озорными глазами, но тут же отворачиваясь, пропевая последние строчки. И звучат они так сильно, громко, ясно и по-ангельски чисто, что Сэм хватается рукой за стол, в попытках найти моральную опору. Габриэль проводит рукой по волосам и довольно смотрит на друга.       Роше взмахивает руками, встаёт, кланяясь, отряхивается и, бросая хитрый взгляд на Габриэля и подмигивая, уходит. Гейб поворачивается к Винчестеру. — Ну как? Что я говорил, а? Удивительная песня!       Сэм активно кивает, отпуская, наконец, стол. — Гейб, это удивительно. Это безумно красиво. Бальт безумно талантлив! — Сэм не сильно размахивает руками. — Я так безумно люблю эту атмосферу двадцатых годов! Просто безумно.       Габриэль восхищённо улыбается, приподнимая брови. — Черт, я тоже! — Типа, ты знаешь, это так чертовски поэтично! Званые ужины, дорогие костюмы, чистая любовь, люди готовы на все ради неё! Сейчас все по-другому, — Сэм недовольно морщится, смотря куда-то в сторону, а Габриэль внимательно следит за каждым движением Винчестера. — Что ты имеешь в виду? — Новак чуть наклоняет голову набок. — Ну, знаешь… Люди сейчас… Как тебе сказать. Потеряли всю свою поэтичность и романтичность. Всё делается сухо, без эмоций, красоты и эстетики, напрямую или по СМС. Это ужасно, — Сэм хмуро уставился на руки. — Наше общество эстетически деградирует.       Габриэль смотрел на него с лёгкой улыбкой на губах. — А по мне ничего и не деградировало. Просто вид романтики поменялся, — Габриэль задумчиво постучал по столу.       Сэм усмехнулся с издевкой. — О, да, сердечко в личку — безумно романтично! И по пиву у подъезда тоже очень романтично.       Габриэль хмыкнул. — А пиво-то ты за что? — За то, что это ничерта не красиво, — Сэм чуть надулся. — Ну, а чего ты хочешь? Серенада о любви под окном?       Сэм задумчиво нахмурился и отвёл взгляд. — Может, и хочу. Это здорово разбавило бы жизнь. А то все одно и тоже. И все одна сплошная грязь.       Габриэль усмехнулся и наклонился, чуть перегибаясь через стол и наклоняясь к Сэму. — Ну, хочешь, я тебе серенаду спою?       Сэм от этого начинает хохотать, прикрыв рот рукой, чтобы хоть чуть-чуть приглушить звук смеха. Габриэль ласково улыбнулся. — Нет, ну, я серьёзно, Сэмми хочешь? — Ну, а че. Давай.       Сэм говорит это до того, как успевает подумать, что он сказал. Винчестер в ступоре застывает. Он только что согласился на то, чтобы Габриэль зимой пел ему любовную песню под окнами его дома в спальном квартале, где куча недовольных соседей и стены тонкие, как картон. Его начинает пробирать истеричный смех. Сэм утыкается лбом в стол, содрогаясь от смеха. Габриэль смотрит озорными глазами на трясущиеся плечи Винчестера и внутренне ликует, что нашёл ещё один повод встретиться с этим удивительным высоченным парнем. — Тогда я сделаю это, — Габриэль широко улыбается, стараясь не рассмеяться от вида трясущегося от смеха Сэма.       Парни сидят ещё какое-то время, полностью поглощенные разговором, даже не замечая, что все люди ушли, понимая это только когда к ним подходит деланно недовольный Бальтазар. — Я, конечно, все понимаю, парни, вы нашли друг друга и все такое, но вы время видели? — Роше скрестил руки на груди. — При всей моей любви к вам, у меня тоже есть личная жизнь, поэтому не могли бы вы свалить из моего заведения. — Да какая у тебя личная жизнь, — Габриэль махнул на него рукой, но с места встал.       Бальтазар не ответил, только фыркнул и бросил взгляд на Сэма, который, поймав его, начал говорить. — Бальт, ты просто гениально поешь! До мурашек пробирает, клянусь! — Винчестер замахал руками. — Почему это не основная твоя профессия?       Бальтазар засунул руки в карманы и довольно зажмурился. — Ну, от этого не такой большой доход, а тут я могу и деньги получать и петь иногда.       Сэм кивнул. — Сэмми! — Габриэль уже стоял в пальто, держа куртку.       Винчестер виновато улыбнулся, подошёл, забирая куртку, к корчащему Бальтазару рожицы Новаку. — Пошли, Сэмми, — Габриэль приобнял Сэма за плечо и бросил весёлый взгляд на Бальтазара. — Пока, Бальти, деньги я тебе переведу, как обычно.       Роше кивнул, довольно улыбаясь, и проводил взглядом парочку, вышедшую на улицу.       Как только Сэм очутился на улице, его схватил мороз. Он недовольно поежился, убирая руки в карманы и прячась в воротник куртки. Снег шёл тихо-тихо, крупный, медленный и частый, ленивый, как будто зависающий в воздухе. Пара снежинок тут же прилетела Сэму в лицо, попадая в глаза и рот, заставляя поморщиться. Бросив взгляд на Новака, Винчестер тут же ласково улыбнулся. Тот стоял посреди улицы под светом фонаря, раскинул руки в стороны, разинул рот и высунул язык, ловя снежинки и морщась, когда снег попадал в глаза или нос.       Они ехали в машине в полной уютной тишине, петляя по улицам снежного полусонного города. Приехав к дому Сэма, они, хлопнув дверцами вышли из машины, зябко ежась от холода. — Спасибо за этот удивительный вечер, — Сэм стоял напротив Гейба спиной к своему дому. — Это было невероятно, правда, спасибо. — Не стоит, — Габриэль пожал плечами, улыбаясь. — Это я должен тебя благодарить за этот вечер.       Они постояли немного в тишине, разглядывая неясные в приглушенном свете фонарей черты друг друга. — Ну, я пойду, — Сэм неловко уставился на носки своих ботинок. — Да, хорошо. — Пока, — Сэм неуверенно помялся, а потом быстро чмокнул Гейба в холодную щеку и убежал в свой подъезд, оставляя Габриэля ошарашенного одного на улице под снегом.