Alone in the darkness

      Надир подскочил, когда карета резко начала качаться взад-вперед на завывающем ветру. Дождь громко стучал в маленькое окошко. Мужчина схватился за шляпу, хоть та и не спадала с его головы, и заморгал сонными глазами, пытаясь прийти в себя. Боже милостивый, с чего вдруг поднялась такая буря? Всего полчаса назад было сухо и тихо… Да, холодно и пасмурно, но мирно.       Эрик же, напротив, сидел спокойно, закутанный в свой длинный зимний плащ, сложив руки и откинув голову на мягкую спинку сидения. Он закрыл глаза, несмотря на ужасный шум. Надир знал, что Эрик любит дождь; он всегда наслаждался шумом дождя и грома.       Он вспомнил ужасную бурю в Персии, когда они вдвоем сидели в шатре на окраине Мазендерана. Надир предпочел остаться внутри, плотнее завернувшись в одеяло, когда тот же Эрик выполз наружу и промок до нитки. Он бегал по мокрому песку, подбрасывая его в воздух, и раскрывал рот, чтобы поймать капли дождя. Эрик закричал, когда услышал внезапный грохот грома, швыряя песок в небо и хватаясь за волосы, как сумасшедший. Надир был очарован, но и в то же время опечален этим странным зрелищем. После удаления глаз, другие чувства Эрика обострились, и все они были атакованы внезапным дождем и громом. В тот момент он казался таким отчаявшимся: хватал песок, что бы почувствовать его песчинки, подносил их к лицу, что бы понюхать, пробовал на вкус капли дождя, слушал гром и собственный голос, кричащий в ответ.       Глубоко вздохнув, Надир выглянул в окно и с трудом разглядел маленькое кафе. Возница притормозил и объявил об их прибытии. Перс едва расслышал его. Он порылся в карманах в поисках денег для кучера, и протянул Эрику трость с золотым набалдашником. Выйдя из кареты первым, он повернулся, что бы помочь слепому спуститься, и отдал промокшему извозчику деньги.       — Холодно, — сказал Эрик Надиру, и его голос почти утонул в шуме дождя, когда те направились к входной двери кафе. Перс был очень благодарен за тепло, которое встретило их, когда они вошли в это маленькое заведение.       Надир всегда уверял своего друга, что это идеальное место для, чтобы поесть в людном месте, потому что тут никому не было дела до его маски, если те случайно ее увидят. В основном кафе посещали пожилые посетители, которые едва могли видеть, не говоря уже о том, чтобы слышать, да и само заведение редко бывало переполнено. Надир и Эрик заняли столик в дальнем углу, к ним подошел усталый седовласый мужчина и дрожащими руками протянул меню. Эрик положил меню на стол и подождал, когда Надир зачитает список блюд.       Эти двое были друзьями так долго, что Надиру не пришлось гадать, что тот выберет. К сожалению, у Эрика постоянно не было аппетита, поэтому он был очень худым и изможденным, что заставляло его друга беспокоиться за его здоровье. Он часто поощрял Эрика есть столько, сколько позволял его желудок, но тот всегда утверждал, что его желудок очень мал и поэтому он не может есть большие порции.       — Хочешь утку? — Спросил он Эрика, который, слегка наклонив голову к стене, прислушиваясь к барабанящему дождю на улице.       Эрик молча кивнул, скользя рукой по столешнице, пока не добрался до стеклянной вазы, стоявшей справа. Он медленно погладил кончиком пальца дешевое стекло.       Надир наблюдал за ним с легким беспокойством. Всю последнюю неделю Эрик вел себя очень странно. Обычно шумный и резкий, он внезапно стал молчаливым и рассеянным. Он стал постукивать ногой и кусать губы — нервные привычки, которые Надир давно не замечал за ним.       — О чем задумался? — сказал Надир, отложив меню. Он откинулся на спинку стула, и скрестил руки на груди.       Эрик покачал головой:       — Я не знаю. Я очень устал.       Надир решил рискнуть:       — Как проходят твои уроки?       Его друг открыл рот и глубоко вздохнул, как будто вспомнил что-то очень важное.       — Очень хорошо, — сказал он подавленным тоном. Внезапно забеспокоившись, Эрик стянул левую перчатку и принялся возиться с ней на столе, дергая ту за пальцы.       — Надир… Здесь есть еще посетители? — выдохнул он.       Перс посмотрел направо и через плечо.       — Нет, Эрик, — его собственное сердце бешено колотилось, но он не знал почему.       Эрик покрутил перчатку, закусив губу. Бедняга выглядел так, будто с ним вот-вот случится сердечный приступ.       — Надир, кажется, я влюбился.