курение вредит вашему здоровью

Обессиленное тело лежит на груде камней, некогда составлявших часть потолка забытого простыми людьми храма. Человеческое, но слишком большое; с носков неестественно длинных ног медленно капает кровь. Дыхание под маской тяжелое, едва слышное и какое-то металлическое. Чун Юнь делает ещё несколько беззвучных шагов вперёд. Ступни осторожно касаются мокрого полированного камня, обходя расползшиеся от падения трещины. Маска не даёт разглядеть чужого лица, но в ноздри и так бьёт запах крови, смешанный с несравнимым запахом гнили и черной магии. Кем бы ни был упавший в храм, он проклят, а у Чун Юня такая работа – проклятья снимать. Повинуясь движениям ладоней, несколько благовоний окружают тело, повисая в воздухе. В глазах Юня мелькает отблеск – палочки начинают медленно тлеть. Чун Юнь поднимается на один из камней потолка, поскальзывается и падает, ударяясь о чужой бок в темном доспехе. Металлическое дыхание затихает. Существо пытается двинуться, но безвольно оставляет эти попытки. Чун Юнь смотрит на серое дождливое небо в дыре, а затем садится на камнях. И, подумав, перекидывает ногу через туловище. – Что... что ты... – слышится металлический голос из-под маски. Юнь тихо шикает и прикладывает палец к губам, в немой просьбе о тишине. Порывшись в своей сумке, Чун Юнь достает мундштук, а на ладонь падает первая капля дождя. – Хорошо... – тянет он шепотом, запрокидывая голову. Дождь расходится, но вместо капель на его лицо падают снежинки. Юнь забивает мундштук травами, щелкает пальцами и раскуривает. Первый выдох – для богов и предков. Высказывание уважения и обращение за помощью. Чун Юнь вновь запрокидывает голову вверх и выдыхает дым тонкой струйкой, морозя дождевые капли. Второй выдох – для него самого. Понимание сути проклятья, нахождение пути избавления. Чун Юнь подползает ближе к чужой голове, выдыхает дым на маску и смотрит, как та осыпается черным пеплом, открывая нижнюю половину лица. Третий выдох – для проклятого. Очищение тела и души от зла. Чун Юнь затягивается, приоткрывает чужой рот, давя большим пальцем на подбородок, и приникает к бледным губам. Держит, не даёт отстранить и отстраниться, не позволяет выдохнуть дым раньше времени. Четвертый выдох – повторение третьего. Избавление от проклятья не происходит за один раз. Чун Юнь отстраняется и смотрит, как рассыпается оставшаяся часть маски: распахнувшиеся глаза мертвые, темно-синие, и незнакомец тут же поворачивает голову на бок, выплевывая черную желчь. Он пытается отдышаться, но Чун Юнь вновь приникает к его губам, выдыхает дым в чужие легкие. Оставшаяся на губах черная желчь жжётся, но Юнь игнорирует боль, давая дыму пропитать всё изнутри. Чун Юнь выдыхает дым в чужие губы до тех пор, пока тело – израненное человеческое тело – не освобождается от своих проклятых доспехов. Прикрыв глаза, Юнь дышит, а капли дождя вновь падают на кожу просто водой. Большая ладонь вплетается в волосы; Чун Юнь опускает голову и смотрит вниз, в такие же мертвые темно-синие, как глубины океана, глаза. Никакое проклятье не обращается вспять бесследно, – думает Юнь, и от этой мысли у него щемит в груди. – Не смотри на меня так, – рыжие брови недовольно изгибаются, но затем на лице расцветает лисья улыбка, – лучше поцелуй ещё раз, мне понравилось. Невольно улыбнувшись в ответ, Юнь вновь приникает к бледным губам.

15.07.2022