Знаки (Signs)

      Трубы взвыли под давлением магии, исходящей от него.              Отвернувшись, Гермиона плакала.              Потребовались все его способности в окклюменции, чтобы сдержать свои эмоции, не аппарировать прочь и разорвать мелкого ублюдка на куски.              — Это то, что он тебе сказал? — прошипел Северус.              — Это правда.              — Собачье дерьмо!              Она вздрогнула от его тона, и он немедленно извинился.              Встав перед ней на колени и взяв обе ее руки в свои, он мягко сказал:              — Какие бы гнусные вещи он тебе ни говорил, не верь ни слову… Он сказал так, чтобы унизить тебя, в этих словах нет правды.              — Но это так, — захныкала Гермиона.              — Как?              — Я… Я толстая, и мое т-тело огромное, у меня есть шрамы, растяжки и груди разного размера, я выгляжу ужасно…              Ее лицо вспыхнуло от смущения и стыда за свой срыв, но он прервал ее, не желая, чтобы она еще больше накручивала себя.              — Послушай меня, Гермиона, потому что я скажу это только один раз. Ничего из того, что ты перечислила, не делает тебя толстой или уродливой.              Она собиралась возразить, но он снова остановил ее:              — Ты беременна, твое тело будет меняться, целая новая жизнь растет внутри тебя и все изменения, которые сопровождают этот процесс — прекрасны, так же, как и ты, несмотря на то, что этот придурок сказал тебе… Без сомнения, под влиянием гормонов ты стала более эмоциональной, а он продолжал тебя изводить, он играл на твоих слабостях, чтобы заставить тебя подчиниться, он — никчемное ничтожество, распускающее руки, ты меня понимаешь?              Всхлипнув, она кивнула и слегка улыбнулась сквозь слезы.              — А насчет шрамов — у нас всех они есть, какие-то лучше, какие-то хуже.              В этот момент он отогнул воротник рубашки в сторону, чтобы показать чудовищные шрамы, оставленные Нагайной.              — Но наши шрамы делают нас теми, кто мы есть, показывают, что мы выжили и что бы ни произошло, это не смогло нас сломить, и мы все еще здесь.              Она неуверенно протянула руку и проследила пальцами шрамы на его шее, а он, несмотря на сильную боль, пронзившую тело, позволил ей это.              Наколдовав еще один платок, Северус вытер ее слезы, и Гермиона улыбнулась в ответ.              — А теперь поступим вот как: ты примешь ванну, потом мы сожжем твою старую одежду, а сегодня ты наденешь это, — он указал на стопку вещей, лежащих на краю раковины.              — Если ты предпочитаешь не раздеваться при мне, я это понимаю и принимаю твое решение, поэтому…              Он призвал столик к краю ванной и поднял ее на руки.              Полностью одетой, он положил ее в ванную и затем, к ее удивлению, протянул свою палочку.              — Я оставлю ее тебе. Когда я уйду, выбрось свою одежду, или, если хочешь, сложи в кучу и мы сожжем ее.              Дрожа, она все еще смотрела на оставленную ей палочку, пребывая в шоке.              — Когда закончишь, возьми чистые вещи и оденься, потом позови меня и я подниму тебя из ванной.              Она кивнула и наконец посмотрела ему прямо в глаза. Её взгляд почти разорвал его сердце.              — Завтра я собираюсь отвести тебя в маггловскую клинику… Чтобы обследовать другие травмы. У меня есть друг-сквиб, который работает там.              Дрожь снова прошлась по ее телу, но она просто опустила голову и кивнула.              Он успокаивающе дотронулся до ее плеча.              — Я знаю, что тебе хотелось бы этого избежать, но думаю, что намного лучше, если доктор осмотрит тебя, особенно учитывая беременность. Он сможет проверить, хорошо ли развивается ребенок и не нужно ли тебе какое-то специфическое лечение.              — Ты прав, — прошептала Гермиона, — Я не хочу, но теперь есть не только я, правда?              — Да, у тебя есть малыш, о котором стоит задуматься, и чего бы это не стоило, вы теперь больше не одни. Я буду рядом с вами столько, сколько потребуется.              Вытирая слезы, она положила свою руку поверх его и посмотрела на него.              — Спасибо… Северус?              Он кивнул, подтверждая, что она может обращаться к нему по имени, и получил первую настоящую улыбку от Гермионы.

***

      Зайдя в свою спальню, он боролся с яростью, клокочущей внутри.              Чертов мелкий кретин определенно должен умереть.              Но он сделает это в последнюю очередь.              Предстоит долгая игра, и ублюдок не узнает, откуда последует удар, пока не станет слишком поздно.

***

      Услышав, как Гермиона осторожно зовет его по имени, он вошел в ванную комнату.              Она смогла сама вылезти из ванны и сейчас сидела на краю.              На ней было только нижнее белье и его Слизеринский свитер.              Пакет с женскими гигиеническими принадлежностями был открыт и лежал на краю раковины.              Как только он стал приближаться к ней, она протянула ему палочку рукоятью вперед и поблагодарила.              — Не отдавай ее пока что… Тебе будет удобно спать так? Я могу дать тебе штаны для сна, но тебе придется трансфигурировать их под свой размер: это не та область, в которой я силен.              Джемпер доходил ей до середины бедер, но она все равно кивнула.              — Призвать их сейчас или позволишь донести тебя до спальни так?              — Так нормально, — мягко сказала Гермиона и кивнула, прежде чем он аккуратно поднял ее на руки и отнес в спальню.              Посадив ее на край кровати, Северус призвал пару черных спортивных штанов.              Он опустился на колени и помог просунуть ноги в штанины, а затем поднялся, чтобы поддержать ее, пока она стоит.              Как он и предполагал, они были недостаточно широки в поясе, поэтому она слегка их трансфигурировала.              — Ты хочешь чего-нибудь выпить или поесть перед сном, Гермиона? У меня есть суп и хлопья, но завтра я схожу за покупками, потому что дома не так много продуктов.              Она прикусила губу и хотела что-то попросить, но промолчала.              — Что ты хочешь? Мне не сложно, честно.              — П-просто что-то горячее попить, пожалуйста.              Просто прося об этом, она настолько нервничала, что это разбило его сердце.              — Конечно. Может хочешь горячий шоколад?              Ее глаза загорелись при этих словах, и он усмехнулся.              — Тогда горячий шоколад?              Она кивнула, прикусив губу.

***

             Когда Северус вернулся с горячим шоколадом для нее и с кружкой для себя, то заметил, что Гермиона не сдвинулась с места.              Она поблагодарила его за напиток, и выражение восторга на ее лице, когда она потягивала шоколад, заставило его улыбнуться, скрывая это за своей кружкой.              Кажется, ей было комфортно дотрагиваться до него: когда он сел рядом, она держала его за свободную руку, так же, как и в ванной.              Когда они закончили пить, он отправил кружки вниз.              Он взял за правило оставлять свою волшебную палочку для нее на прикроватном столике.              — Оставлю тебя отдыхать. Я буду внизу, на диване, если тебе что-то понадобится.              Он собрался встать, как Гермиона задрожала и сильнее сжала его руку.              — Пожалуйста!              Застыв, он повернулся к ней и увидел панику на ее лице.              — Тише, все хорошо. Чего ты хочешь?              — Пожалуйста, Северус, — она плакала, вздрагивая.              — Что тебе нужно? — он сел перед ней и нежно коснулся ее щеки.              — Пожалуйста, останься.