Инклюз

День наполнен бесконечным ворчанием Джори, но к детективу Коутрен он не суётся, предпочитая осуждать за спиной и только при Алистере. Должно ли Уордену льстить такое доверие, он не уверен, но воспринимает все слова, выходящие изо рта своего напарника, за фоновый шум радио, пока перебирает старые архивные дела, до которых уже мало кому в отделе есть дело. Не такое занимательное чтиво, как он надеялся, когда вытаскивал их из потрёпанной коробки. Уорден прекрасно понимает, кто стоит за старшим детективом Коутрен, а про Томаса Хоу даже вспоминать не хочется - его фамилия и характерное угловатое лицо с крючковатым носом кричит, что он сын министра Рендона Хоу. Младше Алистера, но подающий надежды только благодаря своему происхождению. Неудивительно, что это дело передали столь близким к руководству лицам, им не нужно угрожать либо обещать какие-либо вознаграждения за невнимательность к вопиющим несостыковкам. Одно не могло не радовать, если бы они действительно нашли Айдана, на дороге лежало бы именно его тело. Газеты в тот день безумствовали, Алистер помнил, как он отстранённо подошёл к газетному ларьку и сердце укатилось вниз, стоило лишь ухватить безучастным взглядом заголовок на первой странице. Он ещё не смотрел новости, не любил по утрам никакого шума, кроме кипящего на газу старого чайника, и размеренного звука вливаемой в неприлично огромную кружку горячей воды. Кофе до сих пор оставался отвратным в его исполнении, но это был кофе, который он заваривал в своей тихой полупустой квартире. На войне такой маленькой роскоши домашней размеренности у него никогда не появлялось. Пожар в Хайевере уничтожил ту иллюзорную надежду на мирную жизнь, в которую он наивно позволял себе верить, став лишь предвестником последующих разрушительных событий. Алистер внимательно вчитывался в строки, скупив несколько газет, но почти каждая статья отталкивала его язвительностью, скользящей между строк. Цинично-невежливое отношение к Кусландам и несправедливому горю, которого никто из них не заслуживал. Алистер не знал в этой семье никого, кроме Айдана, с которым служил в одном отряде, но слышал рассказы о них, забавные, смешные, иногда уютно-тёплые моменты, которыми делился Кусланд, скучая по своим близким. Он ушёл на войну вслед за старшим братом, после того как Фергюс пропал, и отец, опустошённый и опечаленный, бессильный помочь старшему сыну, умолял его не уходить. Алистер слушал Айдана, и, верно, именно такой ему всегда и представлялась семья, какой она должна была быть. Но всё, что досталось этим людям - обвинение в сговоре с Орлейской Империей и подтекст, что они получили то, чего и заслуживали. Не так много времени прошло, прежде чем следствие объявило пропавшего Айдана Кусланда, единственного, чьи останки так и не нашли в сгоревшем поместье, главным подозреваемым. Ближе к вечеру Алистера зовут выпить в честь окончания недели, но он вежливо отказывается, думая, когда же коллегам надоест слышать отговорки про несуществующие занятия, и они перестанут пытаться совершить невозможное. Компании пьяных коллег он предпочитает общество ведьмы, которая встречает его с недовольным выражением лица. Её пучок на голове растрепан, но усталость в глазах не смягчает презрение. Алистер сомневается, что заслужил его, но её взгляд не отталкивает, он давно уже привык к её невыносимому напускному стервозному виду. На него это не работает, и он, вешая пальто на крючок рядом со столиком, садится напротив, даже не поприветствовав, так, словно выходил покурить, а не встречается с ней после работы. Она размешивает давно остывший кофе ложечкой, и почти швыряет её на блюдце, с аккуратностью контролируемой злости. — Ненавижу, - цедит Морриган, откидываясь на спинку дивана и прикрывая глаза: — Тебя, этого молчаливого придурка и это невыносимое дело. Под молчаливым придурком она имеет в виду своего текущего подзащитного, Дайлена Амелла, который настойчиво делает вид, что не умеет разговаривать, смирившись с тем, что никто его не спасёт. Скандально известная Морриган Белланар в жизни бы не взялась за него, если бы не личная просьба Алистера. Уорден до сих пор не верит, что удалось её уговорить, и думать не желает, как придётся за это перед ведьмой в узкой юбке расплачиваться. Он не видит её одежды, но слишком хорошо знаком со стилем, чтобы воображение само дорисовало недостающие детали. Ещё он отлично помнит, каковы на вкус её губы, но об этом они, никогда не обсуждая ту ночь, договорились больше не вспоминать. — Если бы я знала, что его вполне устраивает эвтаназия, никогда бы не согласилась. — Этот парень в жизни ничего кроме клавиатуры в руках не держал. Я бы понял, если бы в мозгах.., - осекается Алистер, понимая, что имя Кайлана называть нельзя, - жертвы нашли несколько клавиш, а не дыру от пули. Морриган смотрит на него со справедливым укором: — Ты решил это обсудить в людном месте? Планируешь воссоединиться с семьёй? Алистер позволяет себе ухмылку и пожимает плечами, оглядываясь по сторонам. Вокруг никого, и они оба прекрасно об этом знают. Слишком смазливый, чтобы работать в этом далёком от наплыва посетителей месте, эльф подходит к ним и кладёт перед Алистером меню, не трудясь изобразить дружелюбие, уходит протирать стаканы. Уорден сомневается, что тот использует свои длинные уши, чтобы подслушивать разговор странной парочки завсегдатаев, они даже не дёрнулись, когда Морриган зацепила ложкой блюдце. Уорден не открывает меню, которое давно успел выучить, лишь задумчиво смотрит на чашку с остывшим моккачино, что так и не выпила до сих пор Морриган: — Не слишком ли сладко для тебя? - спрашивает он, хотя помнит, почему она иногда выбирает подобные вещи, от которых у неё зубы сводит. — В самый раз для такой отвратной недели, - отмахивается Морриган. - Этот бариста так ужасно готовит кофе, мне начинает казаться, что он твой потерянный родственник. — Может и так, - не отрицает Алистер больше в шутку, хотя единственный раз, когда он готовил ей кофе, был после ночи-которую-нельзя-вспоминать. — Моя мать была шлюхой, но кроме меня детей не было, - подходит к ним эльф и пилит взглядом Алистера: — Определились с заказом? — Теперь я переживаю, что вы слишком много слышали, - пряча неловкость за улыбкой, отвечает Уорден. Бариста улыбается ему в ответ, пожалуй, даже слишком сладко для того, про чью посредственную работу так бесстыдно осуждающе выразились. — Я бы советовал больше переживать даме за плевок в кофе. Надеюсь, вы осведомлены, что слюна эльфов крайне ядовита, - с нечитаемо-равнодушным лицом сообщает официант, глядя на Морриган. Она закатывает глаза, но, что удивительно, в ответ даже не язвит. Подносит к губам чашку и, не сводя взгляда с эльфа, отпивает кофе. Бариста усмехается и снова обращает внимание на Алистера, ожидая получить заказ. Детектив просит капучино, отдаёт меню. — Ты же знаешь, что тебе достаточно добиться отмены смертной казни? - Алистер поджимает губы, уязвленный собственным бессилием. Он знает, что этот юноша, так спешно арестованный и обвинённый, не виноват, и вопиющая несправедливость разъедает его изнутри. Морриган вновь хмурится: — Ты будешь мне рассказывать, что я должна сделать? Или я не услышала слов "всего лишь"? Всего лишь привести сказочные доводы в суде, что парень достоин пожизненного обеспечения от налогоплательщиков, - она громко фыркает и скрещивает руки на груди, зло глядя на детектива. Алистер качает головой: — Извини, я не это имел в виду. Я переживаю, - ему хочется добавить, что за неё, потому как Морриган действительно выглядит уставшей, в слегка помятой за день блузе, с осыпавшейся тушью под глазами и отсутствием помады. Подобное она себе не позволяет почти никогда. Она вздыхает, и морщины на лбу разглаживаются, брови расслабляются, и взгляд становится мягче: — Я тоже переживаю, - неожиданно признаётся она. Эльф молчаливо ставит кофе перед Алистером, и тут же тактично уходит протирать и без того сверкающие от чистоты стаканы. Детектив всматривается в нарисованное сердечко в кружке, будто может там найти ответы, и медленно произносит: — Мне жаль, что я ничем не могу помочь, Морриган. Она ненадолго задерживает взгляд на его лице, пока он не смотрит, а потом ехидно улыбается одними губами: — И долго ты планируешь пупок свой созерцать? Твои извинения работу не облегчат. Алистер качает головой, думая, что зря её втянул, но не озвучивает своих мыслей. Когда он рискнул попросить её о защите Амелла, то горел надеждой, наивным мальчишеским максимализмом. Всё в этом деле казалось таким лёгким в опровержении, и мотива у программиста из “MGS Tower” на убийство не могло найтись. Зачем Кайлан решил пройтись пешком без охраны по улице Каленхада, после того, как проводил свою невесту домой? Анора Мак-Тир, дочь премьер-министра, конечно же, ничего не видела, потому что в этот момент, когда её жениха застрелили, она разговаривала по телефону, в комнате с видом на внутренний двор. Тем не менее в суде она дрожащим голосом подтвердила, что видела Дайлена Амелла, подписав ему своими показаниями смертный приговор. Алистеру хотелось верить, что Анора не играет в этом спектакле роли, но после первого слушания убедился: она дочь своего отца. Красивая, гордая, и такая же прогнившая насквозь. Ей бы стоило показать пальцем на убийцу, но между отцом и справедливостью Мак-Тир сделала выбор. Алистер не хотел её понимать, и, даже не испытывая каких-либо чувств к своему единокровному брату, он не мог не посочувствовать Кайлану, вынужденному выживать среди лживых улыбающихся лиц и целовать женщину, так легко принявшую его смерть. А ведь они знали друг друга с детства. — Позволишь себя провести? - спрашивает он у Морриган, нахмуренно глядящей в экран смартфона. Она замедленно отвлекается, не сразу отрываясь от текста, что читала, и её бровь выгибается в недоумении. — И всё-таки ты любишь подчиняться, - переводит Морриган тему, но тут же добавляет: — Не стоит, лучше вызови мне такси. Алистер хмыкает, но не поддерживает шутливое настроение, вызывает такси, надевает пальто, и оставляет деньги на столе, кивая эльфу вместо прощания, оставляя сдачу в качестве чаевых. Вместе с Морриган они выходят на улицу, чтобы застыть статуями у входа в кафе, ожидая, пока приедет такси. — Будь осторожен, - внезапно просит она, не глядя на Алистера, вместо этого всматриваясь в номера подъезжающей машины. Он любуется её профилем, почти украдкой, но ему всё равно кажется, что Морриган знает. Возможно, знает даже больше, чем показывает.