Глупые мальчики

Когда со стороны окна раздался стук, Джордж не на шутку испугался. Первой мыслью было, что его хотят ограбить, ибо фигура за окном казалась угрожающей, и он уже было потянулся за битой, когда присмотрелся к незваному гостю. – Дрим, – выдохнул Джордж, впуская друга в дом. – Ты сумасшедший. Не мог войти через дверь? Я почти обделался от страха. Дрим расплылся в странной улыбке и помотал головой. – Дверь – это не ром-мантично, – хихикнул он, закинув руку на плечо Джорджа. Тот уловил знакомый сладковатый запах. – Ты что, пьян? Не удивительно, что тебя понесло лазить по домам, будто Человек-паук, – хмыкнул Джордж, пытаясь удержать друга, которого начал притягивать пол. – Эй, давай ты присядешь, потому что удержать тебя я не смогу. – А я бы смог, – промурлыкал ему на ухо Дрим. – Отодра… удержать тебя. Желудок Джорджа сделал сальто из-за того, что именно его друг почти сказал. – Э-э, возьму на заметку, если когда-нибудь надумаю выпить. Мелкими шагами он довел Дрима до кровати, и тот рухнул на нее, потянув за собой Джорджа. Тот едва удержался на ногах. Его сердце повторило трюк желудка, когда он понял, что едва не упал Дриму на колени. – О мой бог, – прошептал он. – Ты ко мне так обратился? – на губах Дрима вновь расцвела глупая улыбочка. – Ни за что, – хохотнул Джордж. – Ты малолетний наглый алкаш с замашками грабителя, но никак не мой бог. – Я могу быть просто твоим. Без всяких богов. Джордж непонимающе нахмурил брови, а затем моментально вспыхнул. Дрим с ним откровенно флиртовал. – Это не смешно, – промямлил Джордж, не смея глянуть на друга. – Почему ты вообще пришел ко мне? – Соскучился. Его мир будто содрогнулся. Его сердце заколотилось как бешеное, когда Дрим ласково коснулся его груди и плавно скользнул рукой вниз. Ладонь замерла на резинке спортивных штанов. Джордж начал паниковать, но, благо, его друг убрал руку и развалился на кровати. – Ну что ты творишь? – проскулил он, взъерошив волосы на затылке. – Ты явно не в себе. – Еще ка-ак в себе, – нараспев произнес Дрим. От нежности в его голосе Джордж поплыл. Он не понимал, что происходит в пьяных мозгах друга, но ему, если быть честным, это нравилось. Ужасно нравилось. – Трезвый ты не такой, – пробормотал себе под нос Джордж, невольно рассматривая Дрима. Тот расслабленно лежал, лениво скользя взглядом по комнате. Его грудь часто вздымалась, и Джорджу казалось, будто он слышит стук разгоряченного алкоголем сердца. Эта ситуация лишала его разум трезвости не хуже спиртного. В голову полезли абсурдные мысли, хотелось чего-то большего, чем было сейчас. – Ты долго здесь собираешься лежать? Я, вообще-то, хочу спать, – осевшим голосом произнес Джордж. Дрим окинул его внимательным взглядом и похлопал рядом с собой. – Ложись. Я заночую у тебя. – У м-меня? Ноги стали будто желейными, и Джорджу пришлось ухватиться за спинку стула, чтобы не упасть на пол. Дрим все больше и больше выбивал землю у него из-под ног. Не то, чтобы совместные ночевки с друзьями для него в новинку. Они часто зависали друг у друга, до раннего утра играя или смотря фильмы. Бывало, даже делили кровать. Но сейчас все было иначе. Дрим был другим. Он все еще был другом, но вел себя совершенно не по-дружески, и это сводило Джорджа с ума. Он впервые столкнулся с подобным. Джордж всегда воспринимал Дрима как дорогого приятеля, но теперь, увидев его в таком свете, уже не мог вернуться к тому, что было. Он уже не мог смотреть просто на лицо – его взгляд сразу же цеплялся за приоткрытые губы или тонул в притягательной темноте глаз. С ужасом Джордж поймал себя на мысли, что хочет поцеловать Дрима. – Ты выглядишь испан… испуганным, – подметил тот заплетающимся языком, приподнявшись на локтях. Улыбка сошла с его губ. – Это из-за меня? – Нет, точнее, да, то есть, – Джордж тряхнул головой. Настойчивое желание не ушло, и он все так же хотел целоваться. С другом. Это было каким-то безумием. – Слушай, насколько сильно ты пьян? Дрим пожал плечом. – Сильно, наверное? Я много вы-ыпил, и ты у меня немного плыве-ешь, – он обаятельно хихикнул, и Джордж почти взвыл. – Ты ложишься? – Дрим вновь похлопал рядом с собой, а затем вдруг начал махать на себя. – Как же у тебя жарко. Джордж скептически выгнул бровь. Из открытого окна дул прохладный ветер, так что жарко уж точно не было. Но Дриму, видимо, и вправду прохлада осенних ночей нипочем, потому что он сел и в мгновение ока стащил с себя толстовку, оставшись в футболке. Взглянув на него, Джордж поежился и закрыл окно. Некоторое время он смотрел на улицу, жуя губу и решаясь. Затем развернулся и плюхнулся на кровать. – Ты пришел ко мне с целью переночевать, чтобы родители не заметили твой назревающий алкоголизм? – поинтересовался Джордж, пытаясь успокоиться. От мысли, что именно он сейчас будет делать, его сердце зашлось в сумасшедшем темпе. – Не-ет, я же говорил, что соскучи-ился, – Дрим издал ласковый смешок, а затем икнул. – Я пришел с целью устранить свою тоску по тебе в постел… посредством, э-э, объятий. Я хочу тебя. Ну, о-обнять. Джордж застенчиво потупил взгляд и улыбнулся. Ему нравился пьяный Дрим. Он был невероятно милым и обаятельным, а еще флиртовал как по-настоящему. Такой он пробуждал в Джордже странные чувства и желания, но неожиданно это не казалось чем-то плохим. Наоборот, приятно было хотеть поцеловать друга, хотеть прижаться к нему всем телом, хотеть ощущать его прикосновения. Просто хотеть его. Казалось, будто это все давно было, просто Джордж не обращал внимания на то, что творилось в его сердце. Голову вскружила внезапная догадка – он был влюблен. И уже давно. – Дрим, – Джордж наклонился к нему. Он надеялся, что друг пьян настолько, что не вспомнит наутро происходящее, а если и вспомнит, то посчитает это плодом нетрезвой фантазии. – Что? – Дрим завороженно смотрел на него и, кажется, даже немного наклонился в ответ. А потом Джордж не понял, как это произошло, но они поцеловались. Всего на несколько мгновений их губы соприкоснулись, но этого хватило, чтобы сойти с ума. – Все хорошо? – тихо спросил Дрим, слегка отодвинувшись. – Да, – Джордж слизал с губ легкий яблочный вкус. Он был удивлен, что именно ему задали этот вопрос, хотя инициатива целоваться исходила от него. А потом Дрим прижался к нему сам. От неожиданности Джордж охнул ему в губы и вцепился в его футболку. Руки друга коснулись его плеч и потянули на себя. Джордж, опьяненный уверенностью Дрима, позволил уложить себя на кровать и зацеловывать. Сам он не знал, что делать. Его руки беспорядочно скользили по телу Дрима, пока пальцы не запутались в волосах. Джордж невольно пытался притянуть его ближе к себе, потому что простых поцелуев, пусть и таких горячих, ему было мало. Он жаждал еще большей близости. Но все прекратилось. – Черт, прости, – Дрим отстранился и упал рядом на кровать. – Меня тошнит. – Это я так плохо целуюсь? – Джордж уставился в потолок и обнял себя. Его тело все еще ощущало жар близости, и внизу живота сладко ныло. До дрожи в коленях хотелось продолжить начатое. И, что странно, он не был удивлен случившимся. Как будто все шло как надо. – Это я так хорошо выпил, – простонал Дрим, тяжело дыша. – Сидр и ром хотят нах… наружу. – Э-э, провести тебя в туалет? – осторожно спросил Джордж. Перспектива отстирывать постель от рвоты посреди ночи его не радовала. Но, к счастью, Дрим покачал головой. – Улеглось. Но мне лучше не двигаться больше, – тяжело выдохнул он, прикрыв глаза. – А целовать тебя было хорошо. Сердце Джорджа екнуло. Он повернулся к Дриму спиной, чтобы спрятать калейдоскоп эмоций на своем лице. – И ты не жалеешь, что, ну, попробовал? – ляпнул он. – С чего бы? Хотя, – задумчиво протянул Дрим, и Джордж перестал дышать на время паузы. – Есть кое-что, о чем я жалею, но это не так важно. – А может, важно, – тихо сказал Джордж, обхватив себя руками. Кажется, его чувства безответны. А пьяный Дрим видимо просто не соображал, что целуется с другом. – Скажу потом, ладно? Меня сейчас рубит, прости, – пробормотал Дрим. – Я уйду утром, хорошо? Мне надо сделать вид, что я ночевал дома. Джордж тихо угукнул, ощущая себя оглушенным. Ему было холодно, но чтобы укрыться, надо было расстелить кровать, а на это у него не было ни сил, ни желания. – Ты дрожишь, – спустя какое-то время подал голос Дрим. – Я не могу позволить тебе замерзнуть. Провернув какие-то махинации с покрывалом, он умудрился освободить приличный его кусок, которого хватило, чтобы укрыть их двоих. Более того, он обнял Джорджа, прижавшись к нему всем телом и просунув руку под его голову. Тот замер, словно боясь пошевелиться и спугнуть Дрима. Понемногу он расслабился, и желание целоваться вспыхнуло вновь. Пришлось его затолкать очень глубоко. – Только посмей на меня наблевать, – сдавленно пошутил Джордж, стараясь отогнать от себя ощущение чужих влажных губ. – А то будешь все стирать сам. Включая самого меня. В ответ ему раздалось мычание. Запоздало Джордж понял, что практически намекнул другу на душ вдвоем, и мысленно застонал. – Всегда, когда мерзнешь, зови меня, – сонно пробормотал Дрим через некоторое время. – Всегда, понял? – Я подумаю, – улыбнулся Джордж, уткнувшись лицом в плечо друга. – И еще, – Дрим обнял его крепче, – не пей без меня. Никогда. – Почему это? – добродушно фыркнул Джордж. – С кем хочу, с тем и пью. Хотя я вообще не пью. – И хорошо, – довольно произнес Дрим, потершись носом о чужой затылок. Джордж не совсем понял, к чему его друг говорил все это, но решил не зацикливаться на пьяной болтовне. Ему было несколько грустно от того, что, скорее всего, подобная ночь не повториться больше никогда, и на утро они будут делать вид, что ничего не произошло. Или же Дрим и вовсе забудет это. Но Джордж сумел оградиться от депрессивных мыслей, сосредоточившись на приятных ощущениях от близости с другом. Все, кроме этого постепенно стало неважным, и он наконец полностью расслабился. И уже когда Джордж практически уснул, он ощутил нежное прикосновение чужих губ к шее. Наутро Дрим ушел, как и говорил. На удивление, даже не разбудив. На стуле осталась его толстовка, хотя к утру обычно становилось еще холоднее. Конечно же, она быстро перекочевала в руки Джорджа. Этой ночью все изменилось, и теперь он был обречен загибаться от нехватки желанных прикосновений и несбыточных желаний. Телефон пиликнул, оповещая о новом сообщении. Джордж уткнулся носом в толстовку, вдыхая запах Дрима полной грудью, и потянулся за смартфоном. Конечно же, он заранее знал, кто в такую рань ему мог написать. С Дримом они проболтали до самого будильника, и все это время Джордж обнимался с толстовкой, не имея возможности прикоснуться к ее хозяину. События прошлой ночи они упоминали лишь вскользь, и он выяснил, что друг почти ничего не помнит. В какой-то мере это было хорошо: затолкать воспоминание о поцелуе при таком раскладе было проще. Они непрерывно болтали все утро, и Джордж окончательно успокоился: Дрим действительно не помнил поцелуй. Между ними, как и раньше, все было хорошо, словно ничего не случилось. Вот только для Джорджа это было не так. Он помнил ласковые поцелуи Дрима, жар его тела, уверенность, с которой тот напирал. Для него теперь все было иначе. Игнорируемые ранее чувства теперь переполняли его сердце, и он не знал, что с ними делать. Однозначно, озвучивать их он не будет. Никому. Никогда. Слишком пугали последствия. Оставалось лишь примириться с этим. И хоть Джордж твердо решил не поднимать тему своей влюбленности в Дрима, это не мешало ему немного пошалить, надев его толстовку сегодня в школу. Он очень хотел увидеть реакцию друга на этот жест, ведь они еще ни разу не обменивались одеждой. И Джордж воистину насладился тем, как загорелись глаза Дрима, когда тот увидел свою одежду на нем. Это говорило о том, что все же существовал призрачный шанс на взаимность. – Привет, Дрим! Похмелье не мучает? – Не-ет. Несколько часов сна, таблетки, правильный завтрак – и я как заново родился. Взгляд Дрима скользил от лица до толстовки и обратно. – Завтра верну, – с игривой улыбкой произнес Джордж. С замиранием сердца он осознал, что его друг надел толстовку синего цвета. Его любимого. – Только постираю. – Можешь не стирать, то-о есть, н-не возвращать, – замямлил Дрим. – Короче, у меня их полно, можешь не переживать. Желудок Джорджа сделал сальто, когда они пересеклись взглядами. В этот момент для него не существовало остального мира. Все казалось неважным, кроме него и Дрима. Он был очарован, и ему это нравилось. Любить кого-то – прекрасное чувство.