Пространственный резонанс

      Прямо после появления в аудитории Евгения Мирославовича и его радушного приветствия я как могла тихо зевнула. С большой уверенностью я знала, что этот день уже испортила. Полусонной, развалилась на предпоследней парте и спряталась за Машей и Снежкой. Алёнка каждые три секунды пихала в меня ручкой, переспрашивая, что написано на доске. В целом, всё шло как обычно, за исключением единственной детали: я чувствовала себя абсолютно опустошённой, и не только из-за отсутствия магической силы. Спала я, наверняка, от силы часа два с половиной. И наплыв мыслей, что так и не дал мне нормально выспаться, мешал сосредоточиться и днём.       Пока всё, с чем я могла быть согласна с Мороком Владом: мои родители явно вели себя странно. За всю нашу историю портал в Воздушное королевство закрывался только при угрозе нападения, а после разделения Сказочного и людского мира — ни разу. И если родители таким образом защищают себя, то почему не удосужились сообщить мне? Зная их, причину такого поведения нельзя понять так легко.       Евгений Мирославович, на каштановые волосы которого мягко ложились солнечные лучи, правильной «преподавательской» интонацией рассказывал о смешивании ингредиентов для зелья превращения в зверей. Краем уха я пыталась вслушаться, но всё время улетала в свои раздумья. Солнце припекало щеки, отчего мне стало до тошноты неуютно. Я тратила абсолютно впустую каждую драгоценную секунду, которую могла использовать для поисков мела и доказать, что всё ещё защищаю Сказочный мир и ни в коем случае не желаю ему зла. Бесило до дрожи, что почти все в определенный момент забыли, кем я являюсь. Грустно исподлобья взглянув на Алёнку, так же скучающую, я вновь зевнула, только на этот раз так громко, что это услышал и Евгений с другого конца аудитории. — Варвара, — с опаской произнес он и я тут же вытянулась, — У вас там всё хорошо? Я прочитала в его голосе нотки надменности и сарказма, от чего захотелось спрятать голову, как страус, да так глубоко, чтобы не слышать ни единого звука. Алёнка встрепенулась, глянув на меня и стукнув меня ногой, хохотнула. — Евгений Славович… Мирославович, всё именно так, — она жалобно и одновременно угрожающе посмотрела на меня, словно я нарушила её идиллию бездельничества. Но не сумев выдать ни слова, я только кивнула, подтверждая.       И видимо уж слишком беспечными мы казались. Евгений резко поднялся с места и учительским шагом подошёл к нам, прикрывая тыльной стороной руки солнце, светящее через витражных подсолнухов ядовито-жёлтым светом. Сменив ласковую улыбку на чересчур серьёзное выражение лица, он опёрся рукой о наш стол, заставив нас обеих поднять на него глаза. Почему-то на какое-то мгновение мне стало, на удивление, спокойно от его пронзающего насквозь взгляда чёрных глаз. Словно кот, он вновь чуть улыбнулся, заставляя смутиться ещё больше, и посмотрел на мой отчасти пустой лист тетради, заполненный только миниатюрными скетчами. — Я как раз собирался приступать к практической части пары. Думаю, вы были бы не против помочь мне?       Где-то в начале аудитории послышался грустный вздох Любавы. Я не намеревалась оправдываться, но из-за того, как пристально он смотрел на меня, выжидая, что я отвернусь из-за напора, хотелось не то что голову, а всю себя спрятать. Знала, что Евгений хотел как и все остальные преподаватели преподать мне урок (хотя лично со мной это ни разу не происходило и поэтому, должно было напугать). Но мне не было страшно, скорее наоборот. Своим телом он заслонял это гребаное солнце, которое уже чуть не сожгло щёки, так что пускай бы пялился так хоть весь день.       Алёнка охнула, подёргав мой рукав и тем самым на момент отвлекая преподавателя. А я же, воспользовавшись шансом, прыльнула к ней, снова состроив невозмутимую гримасу. — Или вы достаточно услышали о зелье и готовы сделать его сами? — всё-таки обращался он явно ко мне. Вот жалость.       Я всё так же ёрзала на месте, не решаясь ни встать, ни сказать ему чего-то. Конечно, факт, что я была второй в рейтинге колледжа после Любавы больно отдавался отголоском в голове: «Не видать тебе первого места, если не встанешь».        Моментом меня отбросило от подруги в сторону препода, и я от злости сжала челюсти. Предательница ты, Алёнка. Рвано поднимаясь со стула, я зашагала к большой во всю стену доске и столику перед ним с некоторым количеством разноцветных бутыльков, горелкой и пучками волшебных трав. Одногруппники, не сводя глаз с тетрадей круглых телефонов, больше напоминающих наручные часы, отодвигались подальше в момент, когда я проходила мимо. Складывалось ощущение, что иду на каторгу, а не варить обычное зелье. Евгений таким же как и я шагом следовал за мной. И на пару секунд показалось, что дорога до того злочастого столика будет бесконечной, но нет — преподаватель подтолкнул меня вперёд для уверенности, когда до доски остался метр. — Как я и говорил, в приготовлении нет ничего сложного. Всего-то правильно рассчитать количество нужных ингредиентов и на этапе употребления зелья представить, в кого именно превратиться хотим. Приступай, Варя.       Я встала за столом, внимательно разглядывая колбочки пёстрых цветов. Нет, ну вот почему единственный раз, когда я решила не быть подобной «идеальной отличнице» мне решили помешать? Алёнка может ничего не делать на протяжении семестра и ей хоть бы хны — несправедливо. Внизу живота неприятно заныло.       Хорошо, а дальше-то что делать? В надежде на спасение я посмотрела на Машу, но в тот же миг Евгений Мирославович перекрыл собой мне вид. Либо он в сговоре с Любавой, либо хочет запороть мне зачётку. Оставалось импровизировать.       Взяв первую попавшуюся баночку со странной надписью «Сонтиралиф», я аккуратно влила несколько капель в глубокую миску. Евгений безустанно следил за моими действиями. Такой тотальный контроль, что от него, что и от одногруппников давил на меня невероятно. Жидкость приобрела синеватый цвет, когда я влила туда половину другого бутылька, снова-таки, со странным названием. Не взорвалось, и то отлично. Интуитивно я подразумевала, что зелье в теории должно точно содержать как минимум четыре ингредиента: несколько лепестков лютика, сиреневую пыль фей, морскую соль и воду из волшебного источника исцеления. Я считала секунды, когда прежняя уверенность покинет меня и страх охватит меня целиком и полностью. Я ощущала на себе как подруги с замиранием сердца наблюдали за отчаянными попытками угадать правильный рецепт. И эта игра в рулетку пока удавалась мне неплохо, по крайней мере, на мой счёт. Тихонько приоткрылась дверь и в аудиторию элегантной походкой вошла Василиса Васильевна. Оглядевшись по сторонам, она поправила косу на плече и ещё больше выпрямилась, складывая руки за спиной. — Евгений Мирославович, могу я занять несколько минут вашей пары? — Он кивнул, махая рукой на группу и отступив; она продожила, — Должна уведомить вас, что через неделю у нас в Магическом колледже состоится собрание королевств Сказочного мира. Как вы знаете, оно проходит каждые пять лет. На самом собрании будут присутствовать представители Сказочных измерений, — сделав паузу, Василиса посмотрела на меня как-то укоризненно, — к сожалению, в этот раз не всех. Но после будет банкет в их честь, на который вы, по разрешению уважаемых Его и Её Величеств Сказочного мира, приглашены. Убедительно прошу следовать моим просьбам: выглядить и вести себя подобающе, так как любые ваши действия будут иметь соответствующие последствия. Кроме этого…       Дальше я перестала слушать. В глазах у меня резко всё помутнело. Всё-таки Влад не соврал: родители действительно не приедут. И теперь я уже не знала, к счастью это или наоборот. Если их не будет, то соответственно не будет и неприятных разговорах о неправильном выборе своей судьбы и бла-бла-бла. Но с другой стороны было как-то неспокойно за них, словно здесь не просто «обычная королевская занятость» — они бы не пропустили такого вида собрание.       В груди внезапно возникло неприятное ощущение. Державшись за край стола, я усердно делала вид, что запоминаю всё, что говорит директриса, но выражение лица говорилось обратном. Я с чудаковатый улыбкой смотрела на Василису Васильевну и периодически монотонно кивала. Мысли путались, а резко образовавшийся ком внизу живота тянул меня с невероятной силой вниз, на холодный староватый паркет. Евгений вдруг вырос рядом со мной и прошептал на ухо, что именно я смогла разобрать лишь во второй раз. — Тебе плохо? — я еле-еле помотала головой. Он взял миску с той самой синеватой жидкостью и поднёс к носу, а после грустно поставил на место, щурясь. Тихо, как только мог, прошептал вновь: — Это почти что приготовленное зелье забвения. Его испарения могут быть весьма опасными. Конечно, хорошо, что ты учишь программу на полгода вперёд, но не стоит переусердствовать. — Он поправил воротник рубашки и, улыбнувшись директрисе, извинился. — Варваре поплохело, могу я отойти на несколько минут?       Василиса осторожно кивнула, не спуская с меня глаз, словно проверяя, на самом ли деле мне плохо. С каждым вздохом мир приобретал все больше серых красок, густота которых также увеличивалась. Евгений аккуратно взял меня под локоть и, что-то сказав Василисе и группе, вывел меня из аудитории. Я, кажется, всё ещё могла соображать здраво, хотя тело уже слабо слушалось. И такая странная реакция на такого рода зелье всё же вызывала у меня сомнения, не соврал ли мне Евгений. Хотя для этого не было никаких причин. Когда мы приблизились к преподавательскому крылу комнат отдыха, Евгений почти что волок меня. — Как ты так умудрилась, м? Я была не в силах что-то ответить. Лишь шмыгнув носом, внезапно обмякла полностью, кинув голову на плечо преподавателя.

***

      Когда ядовитый смрад от какого-то препарата обжог мне нос, я чуть распахнула глаза, хмурясь от яркого потока света. Евгений Мирославович сидел рядом со мной, теребя в руках банку того самого лекарства, что привёл меня в чувства. — Прошу прощения, что так вышло. Без понятия, как тебе удалось почти что закончить полноценное зелье третьего уровня сложности. Хорошо, что на столе не было лепестков лютика, а то даже это, — он помахал в воздухе пузырьком, — не спасло бы тебя. Как себя чувствуешь? — Уже лучше, — я присела на диване, потерев глаз, — а я что, в обморок упала? — Ну, можно и так сказать. Но мой тебе совет: лучше не спать на парах, а в то время, когда это положено. А может Василиса Васильевна и права: за тобой действительно нужен глаз да глаз. В его молодых чёрных глазах пробежали чёртики. Долго смотря в глаза Евгения, я не могла перевести взгляда. Он словно удерживал меня мнимыми цепями. На секунду стало неуютно от того, что совершенно не знаю, в каком виде я сейчас. Но также я опасалась, что он хочет услышать от меня всю правду о меле, которой и сама не знаю. Поэтому, набравшись ещё больше смелости, чем обычно, я пролепетала на одном дыхании: — Я не крала мел, клянусь. И с родителями я не общаюсь. — Подумав, добавила: — И я много сплю. Обожаю спать, в принципе. Евгений расплылся ещё в более широкой улыбке. Какое-то мгновение мы сидели в тишине, а позже он заливисто засмеялся, глянув куда-то в сторону. Такое поведение я не предвидела, и отчего мне стало жутко неловко и даже как-то тоскливо. — Ну конечно же. — он наклонился на корточках, похлопав меня по плечу, — я верю тебе. И я знаю, что ты ни при чём. Единственный, кто может подозревать тебя, так это профессор Крив-Кузьмич. Разумеется, кто же ещё. Ему будто мало было того, как я носилась с его вечными поручениями и ездила на международные олимпиады, пренебрегая тренировками по флайболу. Кто же ещё мог украсть волшебный артефакт, как не я. Рассерженно фыркнув, я встала со скрипучего винтажного дивана. Евгений поднялся в след за мной, продолжая улыбаться. На миг мне и самой захотелось улыбнуться, до чего он был тёплый. Наверное, из всего преподавательского состава он раздражал меня меньше всего — лишь изредка. Я медленно кивнула в знак благодарности. — Так понимаю, пара уже закончилась? — Да, я оставил тебя отсыпаться здесь. — Он глянул на наручные часы, — Сейчас без пяти четыре, так что поспеши, тебя наверняка уже ждёт Владислав Владимирович. Ох, ещё же Влад и его «вечерние отработки»… Лучше бы я проспала здесь намного дольше. Может стоит сделать вид, что мне снова поплохело? Евгений не дал мне времени на обдумывания. Поскорее выгоняя из комнаты, пожелал хорошего времяпрепровождения и в конце добавил, что в следующем семестре по теме «Виды забвения» поставит пять.       Я с ветром вышла в общий коридор и всё ещё немного смущённая обернулась. Не знаю, насколько заслуживает Евгений прозвище «Славович», но звучит оно нежно и ласково, так же, как и он сам. Так что Алёнка верно подметила.       Пробежавшись по лестнице, я украдкой заглянула в тот самый проём в стене, которым проходили с Владом. Почему-то неосознанно зажмурилась и замотала головой, словно это воспоминание совсем мне не приятно (хотя я и сама не понимала, какое оно). Старалась не делить ничего на чёрное и белое, и моменты жизни так же, но вот Влад в это правило никак не входил. Всё, что связано с ним приобретает какой-то странный окрас. И я не до конца понимала, черный это, или белый, или серый. Он слишком переменчив и непонятен, чтобы придавать ему определённый цвет. Возможно, этим и задевал моё нежное и тонкое нутро. Сама того не заметив, я простояла на одном месте несколько минут, и как только это сообразила, в проёме где-то из глубины возникла Несмеяна, перешептываясь с кем-то по телефону. Я инстинктивно спряталась за стеной, дыша через раз. — …и из-за этого я на грани. Готова сорваться в пропасть, понимаешь? Всё это не помогает. Очень надеялась, что учащённое сердцебиение, которое отдавался даже в ушах, не был слышен Несмеяне. Судя по шагам, она замерла на полупути к выходу, а с ней и моё сердце. — Знаешь что… Я перезвоню.       Мужской голос на той линии одобрительно прошипел, а я со всех ног помчалась наверх, обратно в общий коридор. Сюда она вряд-ли бы пошла, так что подумает, что у проёма стоял преподаватель. Хватаясь за грудь и услышав, что она вышла из крыла, я глубоко вздохнула. То, что Несмеяна на грани звучит как-то страшно. Не забыть бы ещё рассказать об этом Сказочному патрулю. Я мигом оказалась в длинном коридоре аудиторий и витражных окон. Сбившиеся дыхание и от чего-то трясущиеся руки явно говорили о том, что несколько часовую уборку зала я могу не пережить. Но нет, в планах у меня не было умереть из-за Морока.       В коридоре приятно пахло пряностями и испечёнными яблоками. А во дворе во всю расцветала весна: нежные оттенки розового обволакивали ветви деревьев, придавая им более праздничного вида. Хотелось всего лишь какого-нибудь романтического лёгкого приключения, а не заключения без магии в четырёх стенах спортивного зала, да и ещё под присмотром Князева.       Я всё не могла перестать думать о месте нахождения мела. Как ни как, от него зависело, как скоро моя жизнь вернётся в прежнее состояние. Поэтому найти его являлось главной задачей, а не собирать мячи с пола. Ещё бы знать, как договориться с Владом, чтобы тот не мешал процессу. Я естественно прогуляла бы эту злосчастную часть несправедливо вынесенного мне приговора, но первые несколько часов должна была посвятить разговору с человеком Отличные-бицепсы.       Завернула под лестницей вправо и почти что не врезалась в приоткрытые двери зала для уроков боевых искусств, который совсем скоро будет служить банкетным залом. Настроевшись решительно, я медленно переступила через порог, сразу же глянув на часы. Ровно четыре, отлично. Влада не виднелось — это плохо. Таким же медленным шагом я проходила мимо ряда сложенных прыгательных мячей и разбросанных на полу теннисных ракеток. Чем тут занималась группа — ума не приложу. Но впрочем меня это менее волновало.       Из раскрытых настеж окон дул сильный, но тёплый ветер. На какой-то момент мне стало так грустно, как не было уже давно. Я снова почувствовала себя опустошённой по самое не хочу, словно… И тут до меня дошло: возможно, родителям стало известно об исчезновении мела и о всей этой ситуации со мной. Им просто не хочется чувствовать себя опозоренными, видя, какой стала их ветренная принцесса. Теперь без главного, что делало меня собой. Вдыхая полной грудью, мне вдруг безумно захотелось домой — в Мышкин. Там, где даже в самые темные времена было всегда тепло и уютно. Но это было так давно: то, как мы познакомились с Алёнкой и создали Сказочный патруль (до сих пор не понимаю, кто придумал это название), победили Морока — как же круто это звучит! — и ещё кучу-кучу других злодейских существ. Сейчас проблема с мелом кажется пустой забавой, но отчасти сдаётся, что всё куда хуже.       Раздался кашель в углу зала и я послушно повернула голову. Владислав Владимирович со своей фирменной улыбочкой смотрел в мою сторону, будто ожидал каких-либо действий. Ну а я-то даже не знала, чего он хочет, продолжала стоять вполоборота к нему и хлопать глазами. — Слышал, ты в обморок упала.       Быстро всё до него доходит. Или дело только в слухах, что обо мне? Я мотнула головой в бок, мол: «Бывает» и сделала неловкий шажок в сторону ракеток, отодвигая одну. Но он на меня и ракетки смотрел как-то безразлично и устало из-под прикрытых век. Жутко неловко. Так и будет дальше молчать что ли? Времени у меня, конечно, хоть отбавляй. Могу сотню лет стоять и двигать ногой ракетки — занятие мечты. Он то и дело вертел в руке письменную ручку, которой пишут люди на Земле, коротко глянув сквозь меня. Но после встрепенулся, словно только что вылез из мучительных раздумий и быстрым шагом направился ко мне, попутно расправляя полу-хвостик на затылке. Я вдруг задумалась, не холодно ли ему было проводить пары в такой тонкой футболке. Но собравшись с духом и отгоняя такого рода мысли, сделала маленький шаг назад к двери. — Я не хочу загружать тебя работой, и так много несправедливостей упало на твои, — он как-то остро коснулся взглядом моих ключиц, — хрупкие плечи. Но всё же небольшая помощь в уборке мне не помешает.       Что-то сегодня слишком добрый, это подозрительно. Но сюда я пришла не убираться. Мне нужно было выведать как можно больше информации о собрании и родителях. Позвонить им самой сейчас явно было не наилучшей идеей.       Влад остановился в метре от меня, сложив руки на груди и ожидая моего ответа, судя по всему. Но я как вкопанная продолжала дёргать бедную деревянную ракетку носком ботинка. Будто разум отделился от тела: не могла ни сказать ничего, ни сделать шагу. Всё, что я собиралась у него спросить, вся харизма и обаяние в один миг куда-то исчезли, оставив меня наедине с голодным голубоглазым монстром, питающимся потаенными страхами. Я смогла лишь кивнуть, досадно проглатывая обиду на саму себя. Не в лучшей форме, не в лучшей.       Морок усмехнулся и, коснувшись плеча, указал кивком на несколько спутанных цепей в противоположной части зала. Я, не задумываясь, вытянула ладонь в их сторону и сосредоточилась на том, чтобы притащить их сюда. Но тем самым только вызвала тихий смех Влада. — Понимаю, понимаю… Трудно без магии. Но ты быстро привыкнешь. Он что, без издёвки говорил со мной? Удивительно. Взяв две небольшие, но наверняка тяжёлые гири Князев чуть ли не кинул их мне в руки, махая головой в сторону цепей. Говорить разучился что ли? — Вообще-то я не рабыня. Было бы неплохо хотя бы попросить словами, а не жестами. — Да, наверное, было бы. — Козёл, ещё и лыбится. Евгений на его фоне просто солнышко. Демонстративно и без зазрения совести я бросила гири (одну даже себе на ногу, но смогла сдержаться, чтобы не выкричаться как следует), Влада это не удивило. Ещё бы, не первый день знает, что я наглости не терплю. Ну явно же специально меня злит. Преграждая ему путь в тренерскую, грозно как только могла посмотрела в его итак слишком спокойные и самоуверенные глаза. У меня тут важная миссия по собиранию информации, а не услуга клининговой службы. — Никуда ты не пойдёшь! Быстро выкладывай всё, что знаешь про собрание королевств, иначе будешь на месте бедняги-груши. — Хорошо-хорошо, но давай для начала приберёмся здесь. — Князев, грустно усмехнувшись, устало потёр переносицу, — Голос почти охрип с этими детьми… Не против, если музыку включу? Я собственно за телефоном и шёл в подсобку. За телефоном, музыку?! Это что, шутка? Влад, сколько девочки его не учили пользоваться технологиями, так и не сумел разобраться. Неужели нашёлся смельчак, который смог ему объяснить, что да как? И пускай, хоть бы это не оказалась Любава. Пока я переваривала услышанное, Влад успел сгонять в тренерскую и даже принести колонку. Щёлкнув пальцами почти перед моим носом, он взмахнул круглой новомодной коробочкой, высвечивая голограмму экрана с приложением по поиску музыки посередине, и принялся листать. Я подобрала с пола гирю, поглаживая ушибленную ногу и боковым зрением смотря, с каким трепетом Морок выбирает песню. Хоть бы не классическую музыку ещё, будь так любезен. Соединившись с колонкой (про это нам дал знать характерный свист), он аккуратно коснулся картинки в воздухе. — Я был наслышан, что подростки на Земле сейчас это любят. И знаешь, у них есть вкус. Да ладно, Арктик Манкис? Слушают их только настоящие легенды, но в Сказочном мире ничтожно мало. Я-то давно перестала слушать половину того, что популярно среди студентов колледжа, заполнив плейлист песнями действительно талантливых земных исполнителей, но никак не ожидала, что и Влад прознает про них.       Искренне засмеявшись, я слегка фальшиво пропела первые строчки песни, тем самым вызвав лёгкую улыбку на лице тренера. Взмахнув рукой и элегантно откинув кисть, я встала в позу, другой рукой все ещё удерживая маленькую гирю. — Это одна моих любимых групп, так что без сомнения не против. Но не будет ли потом проблем с Криво… Кузьмичем? Слишком уж громко играет. Последнее я почти что прокричала во всё горло. Влад кивнул, сбавив громкость, и подобрал с пола цепь, скручивая её на запястьи. — Мне тоже понравилось. — Влад хмыкнул, глядя в окно, — Земные языки весьма красивы. Только я ни черта не понимаю. Я невольно засмеялась ещё громче. Сейчас он показался мне таким простым и беззащитным. Словно нас не разделяла огромная разница в возрасте, силе, жизненном опыте и прочем. Так смешно и наивно подпевал, не попадая в ноты, как обычный подросток неловко танцевал на месте и волок несколько цепей за собой как павлиний хвост. Такого Влада и не назовёшь некогда грозным тираном-правителем. А я так и стояла с гирями в руках, смотря на танцующую фигуру парня, уже слегка длинные пряди иссиня-чёрных волос которого ниспадали ему на лоб. Мысли снова спутались и громкий гул мелодии гулял в моей голове, пульсом отдаваясь в висках. Сделав маленький шажок к завороженному музыкой Владу, я и не заметила, как запуталась в цепях перьях хвоста, больно падая на колени. Чёрт, теперь страдает не только моя задница. Тут и песня закончилась и Влад сразу же оживился, подходя ко мне. — Испытываешь на прочность свои конечности? — Они сами просятся, — первое, что пришло на ум. Да за что: уже второй раз за день я в таком неловком положении. Нависший да мной Князев прожигал взглядом, веля подниматься. А впрочем мне и на полу хорошо было, тело отказывалось сотрудничать, не впервые, кстати. Но отцепиться от хватки холодных глаз, пускающих дрожь по телу, я никак не могла и наверное, всего отчасти, и не хотела. Так удобно присела, кроме этого! Сглотнув, я вздохнула и глянула на его серебряную цепочку на шее — раньше её не видела. Подарок от «отлично учащихся» студенточек? Тут другой вопрос как-то сам собой возник в голове, сразу же озвучиваясь: — Почему ты вызвался присматривать за мной после пар? Влад отвернулся и отошёл. Не вызывался что ли? В груди больно кольнуло. Я как обожжённая поднялась, желая не разрывать зрительного контакта, и схватила его за ладонь, холодную как ледышка. Он тяжело вздохнул, так и не обернувшись. — Слушай, незачем тебе об этом думать. Почему, как и при каких обстоятельствах… Нам двоим и так не избежать этих послеобеденных уборок. Нам двоим… Так его заставили! Ха, то есть это даже не моё наказание, а его. Мысль пробила меня на язвительный смешок, из-за которого Влад, наконец повернувшись лицом, серьезно нахмурился. — Не повезло тебе, Владик, не повезло, — говоря нечётко из-за приступа смеха, я барабанила себя ладонью по ноге, — но ничего, я мучить сильно не буду. — Вот нечего смеяться. Обоим нужно заработать хорошую репутацию и доказать Василисе… — Сделал небольшую паузу, сощурившись. — Представь, мне это важно. — И почему же? — Говорю: незачем твоей маленькой головушке об этом думать. — Вдруг он стал чересчур серьёзным и заметно погрустнел. Потрепав меня по волосам, что было совсем не мило, он двинулся в сторону тренерской.— Как уберёшься: дай знать. Князев оставил меня совсем одну в огромной физкультурном зале, ещё и с пылающими от стыда щеками. Я возмущённо фыркнула, толкая железную цепь. А информация…! Н-да, вытащить из него хоть что-то будет не из лёгких.