It's Not Over

      Алексия дрейфовала в каком-то белом мареве, летая в пустоте. Она пыталась уйти оттуда и не могла — не пускали тело, и вернуться обратно в мир живых тоже не могла.       Она в некоторые моменты слышала всё, что происходило рядом с её тушкой и больше всего её беспокоил Элайджа. Его голос был полон тоски и боли, но банально пошевелиться она не могла, а значит невольно продлевала агонию своего любимого вампира.       Наконец, когда эта неопределённость ей уже начала надоедать, белесая мгла сменилась на довольно симпатичную полянку, скорее всего находящуюся в глубине Запретного Леса, а из-под деревьев вышла та, кого Алексия вспоминала на столько часто, насколько это было вообще возможно.       — Моя смелая и храбрая девочка. — тёплые руки Лили Поттер обвили ее плечи и притянули к себе. Алексия чувствовала, что плачет, заливая слезами белую рубашку матери, в которой та была запечатлена на одной из фотографий, который подарил ей Хагрид еще на первом курсе. — Ты невероятно сильная ведьма, моя драгоценная Алексия, и я так тобой горжусь.       — Мама… Мама… — только и могла выталкивать сквозь сжатое спазмом горло, Поттер, сильнее прижимаясь к матери, вкусно пахнущей чем-то хвойным.       — Поплачь, моя девочка! Поплачь, ведь тебя так рано лишили детства. — Лили гладила вздрагивающие плечи, всклокоченные волосы и успокаивающе продолжила. — Ты справилась, Алексия. Ты победила и теперь должна вернуться к тем, кто так тебя любит, что готов пожертвовать даже своим бессмертием, лишь бы ты была рядом. Знаешь, детка, твой папа не был доволен твоим выбором в самом начале, всё же вампир, тем более такой древний… . Но сейчас он переменил мнение. Хотя, он сам тебе это скажет.       На поляне появились ещё двое — помолодевший Сириус Блэк и Джеймс Поттер. Объятиям и поцелуям, казалось, не было конца, но их прервал Сириус. Он же объяснил, что именно сейчас происходит там, в мире живых, с телом Алексии.       Оказалось, что она потратила слишком много сил, чтоб сначала проклясть Волдеморта, а затем снять своё же проклятие, чтоб оно не навредило тем, кто здесь вообще не причём, и впала в некое подобие комы. Но скоро её организм восстановится и она сможет вернуться, а пока процесс ещё идёт, она может побыть здесь, с родителями и наверстать хотя бы малую часть того, что упущено из-за мнительности Волдеморта.       Время, проведённое с родителями и Сириусом, текло незаметно и с каждой минутой, что она находилась в этом месте, Алексии всё сильнее не хотелось возвращаться. Её там ждёт лишь боль и разочарование, а здесь она счастлива и спокойна. Но Джеймс, едва услышал в первый раз о желании дочери остаться с ними, пресек это на корню.       — Милая, мы рады тому времени, что провели с тобой, но ты должна вернуться в мир живых. Я, конечно, как и любой отец, не в восторге от твоего выбора пары, но этот… — Джеймс замялся и оглянулся на супругу, которая ободряюще сжала его плечо. — Элайджа, тебя любит. Неужели ты хочешь оставить его страдать всю ту вечность, что ему уготована?       — Нет, но…       — Никаких но! Если любишь его, значит тебе пора вернуться, тем более у тебя осталось как минимум одно неоконченное дело. — Вставил молчавший до этого Сириус.       — Дамблдор?       — Именно! И у меня есть неплохая идея, как навсегда отучить старика лезть в чужую жизнь. — заговорщицки сказал Сириус и наклонился к уху своей крестницы, выкладывая той план, что сложился в их с Джеймсом головах, пока Лили неодобрительно качала головой, смотря на мужа и его друга.       Неделя…       Ровно столько прошло с момента, когда Драко и Элайджа добровольно заперлись в старом доме на площади Гриммо.       Сколько бесед осталось позади. Сколько книг успел прочитать вампир длинными бессонными ночами, в которые к нему так и не пришёл Морфей, чтоб окутать своими чарами. Ну не мог он расслабиться. Не мог освободиться от мысли, что его счастье потеряно навсегда. Что из их задумки ничего не получиться. Молодой Малфой как мог поддерживал нового знакомого, который так быстро стал кем-то вроде друга, пусть и не такого близкого, как Поттер.       Она вообще была отдельным явлением. Резкая, ехидная девушка никогда не лезла за словом в карман, чем привлекала к себе повышенное внимание. Едва переступив порог школы она нажила себе кучу неприятелей, но при этом не нашла ни единого настоящего друга. Сначала Драко был уверен, что она просто слишком высокого о себе мнения, как о Героине, но едва узнал Алексию лучше, понял — другая просто не выжила бы в той атмосфере всеобщей ненависти, что царила в семействе Дурслей. Ехидство и сарказм были некими щитами, что помогали ей как-то отделять себя от всего того, что творилось вокруг. Поттер оказалась полной противоположностью самого юного Малфоя, и это связало их крепкой нитью дружбы.       Нет, был конечно один момент, когда Драко решил, что влюбился в нее, но Алексия быстро объяснила другу, что они не смогут ужиться вместе, это раз, а два — его отец скорее собственноручно съест свою знаменитую трость, нежели даст свое позволение на столь интересные увлечения сына. Слишком она была заметна, и не всегда в хорошем ключе.       Все это Драко и поведал Элайдже, когда тот спросил об обстоятельствах их с Поттер знакомства. Поведал он и о ежегодных гонках на выживание, что старательно устраивал для девушки добрый директор.       Как Элайджа тогда сверкал своими глазами. Драко показалось, что он вот-вот нарушит свое обещание не покидать дом и направится к Дамблдору, чтоб банально вырвать тому его черное сердце. Но вампир не зря прожил тысячу лет, пятьсот из которых учился выдержке и мысли, что месть — блюдо, которое нужно употреблять холодным.       Историю, что подтверждала теорию о переселении душ, описанную в одном из учебников по Истории Магии, издаваемых еще лет двести назад, Драко выслушал не перебивая рассказчика. Элайджа описал все — первую встречу, вспыхнувшие чувства и попытки Розмари игнорировать то притяжение, что было между ними. Описал он и тот вечер, когда нашел бездыханное тело той, с кем хотел разделить свою персональную вечность. Драко слушал и видел в глазах вампира отсветы того давнего погребального костра. Слышал стоны тех жертв, что встретили на своей дороге кровожадного монстра с отключенными чувствами. Слушал и понимал, что не смог бы поступить по-другому, если б сам оказался на месте Майклсона.       И вот наконец минула неделя, наполненная тревогами. Критчер уже начинал проявлять нетерпение и это показывало Драко, как более опытному в делах магических, что их затея, с вероятностью процентов девяносто, увенчалась успехом. Наверно, поэтому он и не торопился, спускаясь по длинной лестнице к Алтарному залу Рода Блэк. Даже немного задержался у толстой двери, рассматривая затейливые золотые узоры на ней, прежде чем толкнуть створку. И она, как и в тот день, распахнулась с тихим скрипом, пропуская отпрыска другого рода в святая святых, где на камне лежала девушка, неуловимо изменившаяся за ту неделю, что он ее не видел.       Алексия почувствовала, что ее куда-то тянет и по совету матери решила не сопротивляться. Оказалось, что тянуло ее в незнакомое помещение, где едва светилось твердое ложе, на котором она каким-то образом оказалась. Хоть голова и была ясной, ноги и руки слушались плохо — затекли.       — Не вставай, а то пошатнешься, упадешь и разобьешь голову, драгоценная Леди Блэк. — раздался из ниоткуда хриплый голос. Алексия заозиралась. — Говорю же, лежи спокойно. Скоро за тобой спустится этот белобрысый парнишка, отрок дочери моего Рода, и поможет выйти наружу. Но пока у нас есть немного времени, я хотел бы кое-что тебе сказать.       — Кто вы? — дрожащим голосом спросила пустоту Поттер, и ответ раздался лающий смех, а из тьмы соткалась фигура огромной собаки с горящими зелеными глазами. Ведьма едва слышно пискнула. Нельзя сказать, что она не ожидала чего-то подобного, но… Гримм?       — Да-да, это именно я! И я не твоя галлюцинация или предвестник скорой смерти — тебе еще Род возрождать. Между прочим тот род, что я так трепетно охраняю.       — Но… — Алексия судорожно собирала разбегающиеся мысли, что шныряли внутри ее головы со скоростью света. — Но я не смогу.       — Почему это?       — Я люблю Элайджу, а он бесплоден, так как уже тысячу лет не относится к миру живых. И предать его доверие…       — А я разве тебя просил о подобном? Если б ты, противная девчонка, не перебивала меня своими глупыми вопросами, то узнала бы, что есть один очень интересный ритуал, при помощи которого ты сможешь зачать и выносить ребенка даже от такого мужчины, как твой древний. Вот только искать тебе его придется самостоятельно, девочка моя. Но это не все, что я хотел тебе сказать. Увы, путь в Британию на ближайшие несколько десятков лет для Блэков будет заказан — постарался этот мудозвон с дольками. И даже его устранение не поможет. Так что ищи себе тихое семейное гнездышко и переноси туда с помощью еще одного интересного ритуала этот камень, на которым ты с таким комфортом возлежишь. — короткий смешок. — Ты поняла меня, Алексия Поттер, Леди Блэк? — Алексия лишь кивнула, не в силах вымолвить хоть слово. — Вот и отлично. А сейчас приготовься — за тобой уже идут. И нет, это не твой кровопийца. Он ждет наверху.       И призрак огромного адского пса растаял, оставив лишь отзвуки тихого лающего смеха. Алексия выдохнула и дверь, плотно закрытая до этого момента распахнулась, являя ее взгляду растрепанные светлые волосы ее лучшего друга.       Малфой недовольно взирал на лежащую на алтарном камне девушку.       — Привет, павлинчик! — невольно выдала она, едва Драко переступил порог зала.       — Поттер, ты такая дура! — выдохнул Драко, встретившись глазами с осмысленным взглядом зеленых глаз, по которым уже успел соскучиться. — Ну и напугала ты нас.       — О! — язвительно бросила Поттер. — Думаешь, мне так понравилось в подвалах Лорда, что я решила помимо тех мучений, что он с огромной радостью мне предоставил, еще и в небытие отправиться? Вот уж дудки, дорогой мой друг! А теперь тащись поближе и помоги мне встать. Я отлежала все свое бедненькое тельце и теперь мои милые ручки и ножки меня совсем не слушаются.