Пациент

30.03.2021 <Очнулся, помню, от холода. Окно было открыто. Встал закрыть, понял, что всё ещё в офисе, в своём кабинете. Посмотрел время – четыре утра. Кисть руки сильно болела, в темноте не видно, пришлось включить настольную лампу. Блять, все костяшки в крови, даже корочками ещё не покрылись. Вспомнил, что грыз руку, глуша в себе истерику, не позволяя ни единому звуку вырваться за пределы кабинета. Что вжимался в кожаный диван, когда тело в узлы крутило. Что Арс ушёл. Да. В этом и была причина. Мой самый сильный триггер. Мой самый большой страх. Меня давно так не накрывало. И хоть я с детства знаю о панических атаках практически всё, видимо, отвык, и в этот раз не успел ничего предпринять заранее, чтобы облегчить удар. Ничего. Всё уже закончилось, и, надо отдать должное, в этот раз я достаточно быстро пришёл в себя. Бывали времена, когда я сутками валялся в бессознательно-бредовом состоянии, испытывая только одно желание – умереть. Голова почти не кружилась. Сходил в опен спейс за аптечкой, перебинтовал кисть руки. Лёг обратно. Ночью проще – никого нет на этаже, можно не бояться быть услышанным: глухо выл, уткнувшись лицом в щель между спинкой и сиденьем дивана, пока снова не забылся. Утром успел уйти до прихода народа. Написал Макару, что плохо себя чувствую. Попросил Сергея заменить меня. В такси снова уснул. Было жутко неудобно перед водителем - видимо, подумал, что я с похмелья. Придирчиво осмотрел после меня заднее сиденье… Дома сразу занавесил все окна шторами и лёг на кровать. Вспомнил, что не вымыл руки, как пришёл. Встал, сходил в ванную. Вернулся, лёг. Констатировал факт, что постельное бельё знакомо пахнет. Встал, сменил. Лёг. Понял, что всё ещё в брюках и пиджаке. Похуй. Проснулся. На улице темно. Дошёл до туалета. Выпил воды. Других дел не было, поэтому вернулся, лёг. Опять слишком поздно заметил на себе костюм. Что ж, не вставать же снова. Проснулся. На улице светло. Какой-то противный звук навязчиво долбил по голове. Немного подумав, понял, что это мой телефон. Пока вспоминал, откуда он может так гнусно пищать, звонок прервался. Аминь. Проснулся. На улице опять светло. В пиджаке жарко. Встал, начал снимать. Из кармана выпал айфон. Вот ты где был, сука. Поднял – не работает, поставил на зарядку. Понял, что хочу есть. Пошёл на кухню. Пока делал бутерброды, включил телевизор и удивился, что уже четверг – вот же только понедельник был... Пока пил чай, всё вернулось постепенно – все события последних дней. Но как-то странно - будто и не мои это воспоминания вовсе. Помню, да, но не я это был. И всё, что до этого было, тоже меня не особо касается. И вроде понимаю, что это просто защитный механизм так работает, но факта того, что я не при делах, это не отменяет. Вспомнил, что во вторник должен был быть сеанс гипноза. Чёрт. На телефоне было только 10 процентов, но стал звонить Темурычу и извиняться.>       ...Помню-помню. Говорил, что болел и не было сил позвонить. Обещал, что сделает тест и придёт 30-го по расписанию. Просил извиниться перед Александром Вазгеновичем… <На работу отзвонился чуть позже – там и так все думали, что я болею. В пятницу пришлось реально вызывать частную лабораторию на дом и делать тест, иначе бы в офис не пустили. Конечно, результат отрицательный. В воскресенье приехал Серёга. Привёз пиццу. Пока ели, интересовался моим самочувствием и рассказывал последние новости о работе. Урал, конечно, тянуть будет тяжело, но новые ребята хорошо знают это направление и постепенно введут в курс остальных. Серёжа заебался, конечно, за эти дни – пахал за троих. Макар, ладно, хоть не наседал - сам, видать, не отошёл ещё от конференции и командировки. Провожая, искренне благодарил Сергея за поддержку – реально выручил. Но, блять, надо же было ему перед самым уходом, уже стоя у двери, вдруг спросить «Антон Андреевич, с вами точно всё в порядке?» Я удивился и даже рассмеялся, мол, разве так плохо выгляжу? «Нет, вы слишком хорошо выглядите, это меня и пугает», - говорит. «Ты что, не рад за меня?» - спрашиваю. Он пристально смотрит на меня, потом будто стряхивает взгляд и говорит: «Вы выздоровели, и хорошо. До завтра, Антон Андреевич!». Уходит. Помню, мне хватило трёх секунд, чтобы перестать думать о его словах, переключившись на домашние дела. В понедельник меня ждал пиздец, честное слово. Навалились сразу все – и ребята с текущими вопросами, и Макар – срочно подайте ему отчётность за неделю, и клиенты телефон оборвали... Корпоративная почта просто упала от количества писем. Серёга с нескрываемым облегчением передал мне мои дела. Потом начал передавать дела заместителя. Это было слишком. Пошёл наверх. «Илья, - говорю, поздоровавшись, - я предлагаю на должность моего заместителя Сергея Матвиенко. Он отлично себя зарекомендовал, и во время моего отсутствия...» - «Ок, я не возражаю, ставь, - перебивает Макар, улыбаясь, - Ну ты как, болезный? Оклемался?» - «Да, - отвечаю, - спасибо. А на место Сергея ты мне дашь кого или со стороны искать?» - «Возьми с уральского направления, из тех, кто под сокращение попал из-за оптимизации, - говорит и добавляет - Ты же любишь выручать людей...» Абсолютно насрать на его слова. Так ему и сказал, выходя из кабинета… Вечером был настроен решительно, но после длительного перерыва чувствовал себя не в своей тарелке. Александр Вазгенович заявил, что не стоит больше терять времени. Приступили сразу к сеансу. Он попросил меня снова представить место, где мне было спокойно и уютно. А мне, сука, долбаная больничная палата в голову лезет и всё тут. Пытаюсь на море переключиться, не получается – следом какие-то страшные картины гнилых бараков всплывают, будто мечусь по ним, ищу кого-то. Так и не смог расслабиться. Темурыч спрашивает меня, всё ли у меня в порядке. Да, всё нормально. Просто не настроился. Поговорили о работе, начал спрашивать про Арсения, я свернул тему и попросился домой, мол, не окреп ещё после простуды.>       Да, я так и думал, что там что-то ещё наслоилось тогда. Мало было нам кротовых нор. И ведь молчал, поросёнок! Знал, что без этого остальное вряд ли вытянуть, и молчал. Ушёл от проблемы, я понимаю, на тот момент это было для него самым лёгким из выходов, но состояния-то его это не облегчало! И каково мне было смотреть, как молодой парень на наших глазах подходит к последней черте. И по-моему осознаёт это. Вазгеныч прозорливей меня оказался, первый тревогу забил. В тот же день, после ухода Антона, заявил, что парню срочно нужна полноценная терапия – в условиях стационара, иначе упустим. Я засомневался, что Антон согласится – он только из больницы и вряд ли захочет снова ложиться. Вазгеныч пожал плечами, мол, дело ваше. Но я знал, что у Александра есть опыт погружения в глубокий гипноз принудительно. «Давай, попробуем? - говорю, - Антон пойдёт на это, я уверен: если он до сих пор не отказался от сеансов, значит, борется тоже, просто ему помощь нужна сейчас чуть больше» - «Дима, ты же знаешь, это экспериментальная методика...» - «Он подпишет все бумаги! И вся ответственность на мне как на его психотерапевте» - «Но если что вдруг пойдёт не так...» - «Спасибо, Саш!».       Иду в его бокс нехотя. - Кое-как дождался вечера. У меня был заказан номер в гостинице на окраине города – не хотел пугать его ассоциациями и сразу тащить к себе домой, знаешь, - пациент рассказывает охотно и с воодушевлением, - Он был настолько напряжённым, когда зашёл, что у меня сразу встал – как я на него действую, оказывается... Подошёл, снимаю с него пиджак, под ним футболка тонкая. Дрожит, чувствую. Говорю: "Всё ещё не смирился? Что ж ты так себя не бережёшь…" - "Ты, - говорит, - кое-что знать должен. Разочарую тебя, но трахнуть меня ты не сможешь. По крайней мере живого..." - "В смысле?" - говорю, - "Ну, после того случая у меня блок" – "Пиздишь" – "Да я бы рад…" Тут до меня доходит. «Так ты и с начальником своим не спал?» - спрашиваю. Смотрит пристально: «Я же сказал, я ни с кем теперь не могу». Блять. То ощущение, когда ты и джек-пот выиграл, и забрать его не можешь… «Ты лечиться пробовал?» - спрашиваю, - «Нет. Тогда мне было плевать на моё состояние. А теперь оно и подавно меня устраивает». Посмотрите на него, разозлить меня пытается… «Что ж, а меня не устраивает», - целую в сомкнутые губы и веду, подталкивая, назад, к постели. Роняю. Снимаю с него футболку - он послушно поднимает руки. Тут замечаю под футболкой цепь с кулоном. Присматриваюсь. Сука. «Это он подарил?» - настроение как рукой сняло. Забираюсь сверху и расстёгиваю ему ремень на брюках. Смотрит, не отвечает. «Сними!» Машет головой. Стягиваю с него брюки. Глажу сквозь трусы. «Почему у тебя всегда стоит на меня? - спрашиваю, - Ты псих?» - «Не воспринимай это на свой счёт, считай это особенностью моего организма» - «Твоя особенность – возбуждаться от меня? Это лестно» - «Перестань меня так трогать» - «А то что?» - я уже снял с него остатки одежды и выдавливаю смазку на пальцы. Он пытается выбраться из-под меня. Я вижу страх в его глазах. «Эй, - говорю, - ты же понимаешь, что твои слезливые истории меня не остановят» - «А что остановит?» - спрашивает, и я слышу, как разгоняется сердце в его груди, - «Сейчас ничего, - отвечаю и размазываю смазку по его промежности, - хотя... сними!» – киваю на кулон. Он зажимает кельтский крест в кулак: «Остановись, пожалуйста», - шепчет. А меня выносит с его шёпота. Начинаю пальцы в него заводить по одному. А не заводятся, блять. Сжался весь и дрожит. «Ты, - говорю, - чего удумал?» - «Пожалуйста, - бормочет, - я же просил». Схуя ли, думаю. Толкаю сильнее. Стонет и оттолкнуть меня пытается. «Не провоцируй», - шепчу. Он тянется к моему члену. Гладит сквозь одежду, в глаза смотрит просяще. Я надавливаю рукой. Проникаю. Он вдруг начинает скрести пальцами по простыни и воздухом захлёбываться. Ничего. Мы к концертам готовы были. Толкаюсь сильнее. Невозможно узко, он сжат весь, боюсь снова порвать. «Илья, - шепчет, глядя в потолок и часто моргая, - не надо». Блять, лучше бы тебе помолчать. Добавляю второй палец. И тут он отключается. Просто вдруг его больше нет рядом. Тело есть, а его нет. Тормошу, не реагирует. Встряхиваю, бью по щекам, прыскаю на лицо водой – без результата. Прислушиваюсь - не дышит. Хватаю запястье – пульс не прощупывается. Холодею. Вспоминаю, что в сумке есть адреналин. Мечусь, на ходу открываю ампулу зубами, зубами же разрываю упаковку шприца, втягиваю в него жидкость и со всего размаху бью в грудину, между рёбрами. Попал, слава богу. Он вздрогнул, глаза открыл: «Антон?» - шепчет. «Гандон! – рычу, - Ты, блять, какого хрена откинуться решил?» Он косится на шприц, торчащий из его груди, и произносит медленно: «Я смотрю, ты подготовленный приехал». Выдёргиваю шприц, бормочу: «Без моей заначки сдох бы уже». Вижу, что, несмотря на состояние, комментарий сдерживает с трудом. Откидываюсь на подушки рядом с ним, ничего уже не надо, честно. «Вот ты сука», - заявляю. Усмехается, закрывая глаза. Утром проснулся первым. Он так и лежал на спине, в той же позе. Я испугался и потрепал его, зашевелился, слава богу. «Ты мне должен», - говорю, когда он сфокусировал на мне взгляд. Он молча сполз вниз. И буквально выебал меня ртом. Нет, серьёзно, я никогда так не кончал от минета. Дыхание восстанавливал минут десять. Вижу, встаёт, пошатываясь, одевается. «Куда собрался?» - спрашиваю. Смотрит непонимающе. «Ты теперь безработный - времени дохрена, иди сюда», - поднимаю край одеяла. Хмурится: «А тебе разве не надо в офис?» - «Потерпят», - отвечаю, обнимая его худое тело и укрывая нас обоих, когда ложится. Но лежать с ним нельзя. Ни секунды. После третьего за утро оргазма сам выталкиваю его, вытирающего губы, с кровати: «Завтра вечером в моём доме». Вижу, как напрягается… 02.04.2021 <Серёжа своё назначение на место моего зама воспринял несколько скептически, но возражать не стал. Спросил однажды, не слышал ли я что-нибудь про него, совсем, мол, пропал из виду. «Работу новую нашёл, переехал, не знаю, позвони», - отвечаю раздражённо. Почему, собственно, он меня спрашивает? Сколько лет дружат, мог бы сам найти способ выяснить. В коллективе постепенно всё успокаивалось – неплохо приживались три новичка – два парня и – внимание! – первая и единственная девушка. Как-то так вышло, что в департаменте среди менеджеров больше парней выживало, поэтому иметь в своих рядах молодую и амбициозную Оксану было удивительно. Сегодня вечером идём в клуб отмечать интеграцию направлений и заставлять проставляться новеньких.> 03.04.2021 <Сегодня с самого с ранья позвонил Темурыч, мол, дело есть, заедь в мой офис. Время, посмотрел, было 10 утра. Я, по-моему, ещё не протрезвел даже – вчерашний вечер удался. Но пришлось вставать, умываться и тащиться на другой конец района. Встретил меня на стойке регистрации, сразу увёл в свой кабинет. Сказал, что у них с Вазгенычем появилась идея, но метод ещё до конца не освоенный, поэтому есть риск, что ничего не выйдет. Сказал, что суть в более глубоком погружении, возможно, принудительном, если организм будет сопротивляться. И что для этого потребуются кое-какие медикаменты, тоже опытного образца. Я спросил, когда приходить. «Антон, я отвечаю за тебя, но формально все бумаги ты будешь подписывать от своего имени, хорошо подумай» - «Дмитрий Темурович, хуже уже ведь не будет?» - спрашиваю, - «Запросто. Госпитализация, тяжёлые препараты, кома...» - «Ну, тогда до вторника?» - жму руку и улыбаюсь.>       В тот день я, наконец, понял, насколько Александр оказался прав – у Антона в глазах была пустота. Я стал опасаться, что упустил какие-то новые обстоятельства – я слишком хорошо помнил, какой он был ещё два месяца назад, когда я навещал его в больнице. Но Александр являл собой образец стойкости в этом вопросе: «Мы взялись искать корень зла, и мы должны его искать, не отвлекаясь на поступающие проблемы. А то так и будем плавать на поверхности, пока он окончательно не утянет себя на дно». 09.04.2021 <Сегодня Оксана проспорила мне и Андрею «Джек Дэниэлс» – утверждала, что нам не удастся снизить цену контракта. После окончания рабочего дня заглянула ко мне в кабинет и с важным видом продемонстрировала запотевшую бутылку. Быстро организовали закуску и не менее быстро ужрались в хлам, отмечая нашу с Андроном смекалку в умении сокращать издержки «на скрепках и туалетной бумаге»…>       Так, погоди-ка, Антон, ты что, ничего не написал о том сеансе? Что за новости, у нас ведь получилось! Чёрт, мне нужно освежить те воспоминания. Лезу в ноутбук, нахожу папку «Шастун А.А.» и открываю файл от 06.04.2021, присланный мне Вазгенычем. Так и есть, это тот самый сеанс. Что бы я делал без твоих записей, Александр.