Пациент

30.04.2021 <Отпросился с работы. Не мог оставить его одного. Слушал, как он моется в душе, смотрел, как ест приготовленный мной завтрак. Повёз нас в парк гулять. Он молчал. И я не спрашивал больше. На обратном пути набрал витаминов в аптеке. Как вернулись, заказал пиццу и включил «Интерстеллар» – он его любит. Притянул к себе, не удержавшись. «Антон, не касайся меня, тебе противно», - голос глухой, куда-то в мою подмышку, - «Из-за того, что трахаешься с кем-то и употребляешь? –горько усмехаюсь, - Да, восторга во мне это не вызывает, но ты не сможешь отвернуть меня от себя, даже если вываляешься в грязи - она к тебе почему-то не липнет». Поворачивается ко мне: «Почему ты делаешь всё это?» - «Хуй знает, люблю, наверное». Оторвался, согнулся весь, обхватив себя руками. Я пытаюсь его обратно к себе прижать, но он, повернувшись ко мне лицом, упирается в меня ладонями и сверлит взглядом: «Пожалей обо всём сто раз!» - «Ни разу!» «Пойдем завтра к моему психотерапевту?» - спрашиваю, когда удаётся его снова уложить на моё плечо и захомутать руками, - «Нет» - отрезает, - «Пойдём, он плохого не посоветует» - «Мне нечего ему сказать!»> 03.05.2021 <Все праздники не вылезаем из дома. Арсений отказывается выходить на улицу, и мы занимаемся тем, что стряпаем вареники с картошкой, играем в «Монополию» и смотрим сериалы. Я начинаю замечать улыбку на его губах. Она несмелая, я боюсь спугнуть, но она есть, я вижу. Он позволяет обнимать себя. И я обнимаю. Мне всё равно, что у него кто-то есть. Не должно быть человеку так плохо рядом со своим... любимым. А Арсу плохо. Никакой он, значит, не любимый! Следы от уколов на сгибах локтей проходят, на шее тоже. Арс послушно пьёт витамины и почти нормально ест. Теперь я читаю ему на ночь «Сто лет одиночества». И укутываю во сне одеялом. Никакой работы у него нет. Поэтому, как поправим его здоровье, буду хлопотать за его восстановление в департаменте. Договорился назавтра с Серёгой, что присмотрит за ним. А я прикрою своего нынешнего зама в офисе.> 05.05.2021 <Он сбежал. Сергей на минуту вышел на балкон поговорить по телефону, а он успел обуться, схватить свою сумку и вылететь из подъезда. Прислал сообщение: «Антон, ты прости меня и не ищи больше, ладно?» Я сразу покинул совещание, на котором находился. Поехал к нему, ждал под дверью, пинал, скулил, орал на ни в чём не повинного Серёжку по телефону. Понял, что дома он не появится. Кружил по дворам на машине. Пил в ближайшем баре. Шёл пешком домой, бросив машину в безвестном переулке. Просыпался в пьяном угаре и снова ломился искать его. Он не брал трубку, он заблокировал меня во всех соцсетях. Я мог только строчить ему бесконечные смс: «Ответь, ответь, умоляю! Ответь, Арс!» Нет ответа.> -...Почему ты не пришёл? Ты же знаешь, как важно, чтобы сеансы не прерывались. Ты даже не предупредил, Антон! Мы сидим с Александром Вазгеновичем и ждём тебя. Приезжай. Приезжай прямо сейчас. Почему не можешь? Что? – отнимаю трубку от уха и поворачиваюсь к Александру, - он несколько дней ищет Арса. Тот явно в беде. Антон перевёз его к себе, говорил что-то про наркоту, не знаю, а теперь Арс ушёл. Опять. - Антон где? – невозмутимо спрашивает мой коллега. - Не знаю, он невменяемый сейчас, твердит только про поиски. - Дим, что бы сейчас у него не происходило, нам крайне важно продолжить сеансы, я чувствую, что узел многих проблем кроется там, в его детстве. Тащи его любыми способами, если хочешь помочь...       Я очень хотел помочь. Я помнил его распластавшимся на полу в коридоре, я видел его слёзы и слышал, как снова теплел его голос при упоминании Арсения. Антон, неделями глушивший в себе боль, был счастлив на бесстыдно короткий миг и вновь лишён надежды. Это было страшно, и я понимал, что сейчас он нуждается в помощи, как никогда раньше, но метался, теряя самообладание и не понимая, что делать.       На сеансы он так и не пришёл. Вообще потерялся. Я звонил, приезжал к нему - за дверями его съёмной квартиры стояла удручающая тишина, на работе он не появлялся, никто из близких не видел его уже долгое время.       Всё, что у меня есть сейчас - это последние страницы дневника, который я сжимаю в руках. 12.05.2021 <Он не мог. Не мог, не мог! Кто он? Что он значит для него, раз готов бросить всё к его ногам? Неужели я совсем ничего не стою... Он болен. Его нельзя сейчас воспринимать всерьёз, он болен. Блять, его снова подсадят на наркотики. Я не должен был оставлять его с Серёгой. Я же знал, какой он сейчас. Знал, на что может пойти. Сука, что делать? Где искать?> 15.05.2021 <Серёжа не знает, всех знакомых вызвонили. В квартире по-прежнему никого. Я нашёл ключи в его вещах у меня и поселился там на случай, если он появится. Взял отпуск. Я на грани. Я мониторю списки поступивших в больницы и морги. Я вспоминаю слова Макара. Он может знать. Звоню, сбрасывает. Еду в офис. «Что ты знаешь об Арсе?» - «Ты какого хрена здесь делаешь? И причём здесь Арс?» - «Макар, умоляю, если что знаешь, скажи» - «Он уж сколько здесь не работает, а ты всё успокоиться не можешь» - «Илья» - «Отступись. Живи своей жизнью. Он сделал свой выбор» - «В смысле?» - «В смысле, съебал отсюда, когда поджарило. Прекрати его искать. И думать о нём» - «Ты знаешь, кто у него был до меня?» - «До тебя, значит? Очень интересно...» - «Не притворяйся, что не знал про нас» - «Да там не знать невозможно было! Вы же по всем углам зажимались! Мне перед людьми стыдно было, ей-богу, на всех камерах отсвечивали – в лифтах, коридорах, туалетах... Мне глава службы безопасности жаловался, просил приструнить как-то, не знаю. Сука, вы во время международной, блять, конференции умудрились гостей одних бросить и в подсобке на час закрыться!..» Краснею: «Отчего такое пристальное внимание? И почему сразу не сказал, раз мы тут, оказывается, всех бесили?» - «То есть ещё и ко мне претензии?!» - «Претензий нет, если что знаешь про Арса, скажи, я потерял его» - «Ну и расслабься, значит, не твоё это. Может, он и не хочет находиться, а ты тут баламутишь впустую» - «Илья, ты можешь хоть раз конкретно ответить? Знаешь что-нибудь про его бывшего?» Усмехается: «У него из бывших только ты, не считая жены»... Ртом воздух ловлю, как рыба. В голове белый шум из обрывков мыслей никак в слова оформиться не может. Он видит, как у меня глаза потерянно бегают, и к выходу меня подталкивает: «Антоха, ты всё ещё не понял, а ведь я говорил, что он не твой вариант». Стою перед дверью своей машины, держа брелок в руках. Стою перед дверью его квартиры, забыв о ключах в кармане. Что там Серёга говорил мне тогда, в самом начале? Что пиздец у Арса начался сразу, как новый начальник пришёл? И как неугоден стал в тот момент, несмотря на маржу... А как Илья очернить его пытался в моих глазах. И так уверенно про его бывших... Нет! - чувствую, как покрываюсь липким потом, - Нет, Макар, только не ты!!! - прислоняюсь к стене возле двери: ноги дрожат и всё никак не могу догадаться дверь открыть. Сполз на корточки, бетонный пол пристально разглядываю. ...Досадное недоразумение. Да, скорей всего, так и есть! Слишком уж всё за уши притянуто, а доказательств-то и нет. Сыщик хренов, в детектив решил поиграть... А только в жизни всё проще и прозаичнее, и Макар по-прежнему мой слегка отбитый друг, а Арс наверняка сейчас отрывается с кем-нибудь, пока я тут мозг себе трахаю. ...Да нет, сука, ты просто трус. Ты ведь всё знал. Там не увидеть невозможно было, только если специально шоры на глаза не опускать, в малодушии своём пытаясь от правды закрыться. Не хотел смотреть, сволочь, вот и мучился со своей тревожностью, со своими снами и нелепыми попытками в самоанализ. Ты бросил Арса в лапы чудовища. Отдал на съедение. Нет, ты уничтожил его сам, сыкливая равнодушная тварь. Поднимаюсь по стене на затёкших ногах. Достаю телефон. Набираю Илье, сбрасывает. Пишу: «Перезвони, всё равно ведь найду».> 16.05.2021 <Звонок. Вижу, что спал в одежде и даже ботинках. Нащупываю, смотрю на экран и чуть не роняю телефон, кричу: «Арс, это ты? Ты слышишь?» - «Антон, - слишком спокойно на том конце, - ты почему не угомонишься?» - «Арс, это Макар? Макар, скажи мне?» - молчание. «Это из-за него у тебя панические атаки?» - «Ты отстанешь, если я скажу?» - «Ты принимаешь наркотики? Арс, если ты не можешь говорить, дай знак!» - «Антон, ты что, начитался шпионских романов? Прекрати нести чушь» - «Арс...» - я чувствую, что слабею и голос сдаёт, - «Антош, ну перестань, я очень тебя прошу» - «Арс, я знал тебя раньше?» - «Что?» - «Мы могли быть знакомы до того, как я пришёл в департамент?» - «Дай сюда!» - я готов поклясться, это голос Ильи, - гудки. Перезваниваю, сбрасывают. Звоню Илье. Отвечает, на удивление. «Дай мне поговорить с ним», - прошу, - «Шаст, ты чё не отъебёшься от него? Тебе же русским языком сказано – отвали» - «Макар, я у него следы уколов видел, он принимает что-то?» - «Это в любом случае его решение, но чтоб ты отвязался - нет, он не наркоман. Что-то ещё?» - «Дай мне его ещё на минуту» - «Он не хочет» - «Пусть сам это скажет» - «А не пойти бы тебе?» - гудки. Хватаю ключи, сажусь в машину, еду к Макару. Ворота дворового проезда открыты – повезло, кто-то заехал только что, паркуюсь, влетаю в подъезд. Отмахиваюсь от консьержки, поднимаюсь на третий этаж по лестнице, долблюсь в дверь. Не открывают, звоню до последнего. Пишу: «Я ментов вызову, если не отопрёшь» - «На каком основании?» -приходит через минуту. Блять. Правда, у меня никакого повода нет врываться к нему. «Мне поговорить просто, я на него не покушаюсь», - пишу, - «Ещё б покушался», - усмешка прямо на зубах скрипит, - «Макар, мы же друзья были, поступи по-человечески, мне только убедиться, что с ним всё в порядке» - «Смотри, ты из-за него про меня уже в прошедшем времени... Иди на хуй, Шаст! И уйди из моего подъезда – мы не дома сейчас. И у нас всё зашибись». Выхожу, сажусь в машину, выруливаю из двора, еду по бесконечным улицам. Останавливаюсь у своего дома. Поднимаюсь в лифте – сегодня он работает, нет, чтоб тогда, когда Арс еле шёл... Открываю дверь, кладу ключи на тумбу, снимаю обувь. Иду в ванную мыть руки. Смывая пену, поднимаю глаза и встречаю своё отражение в зеркале. Не думаю ни секунды – кулак приходится точно в центр и оставляет после себя паутину трещин и несколько выпавших сегментов. С удовольствием рассматриваю кровь на суставах пальцев и иду, так и не выключив воду, в коридор. Там зеркало больше, плотнее. Бить приходится долго. Сдаюсь, искромсав обе руки до мяса, но так и не оставив ни единой трещины – долбаные советские шкафы! Хватаю молоток в кладовке и со всей силы луплю по поверхности. Весь пол усыпан осколками. Ступаю по ним, мстительно улыбаясь, не чувствуя боли. У меня ещё в зале стенка со стёклами и в спальне трельяж хозяйский...>