Император

      Очнувшись после долгого сна, Саске некоторое время просто лежал в постели, глядя на свод балдахинов. Он ощущал себя настолько опустошенным и потерянным, что просто не мог шевелиться. Воздух до сих пор был пропитан слабыми ароматами благовоний, но курильницы давно потухли. Его разум пробудился гораздо позднее, чем тело. Изначально он был пустым, но постепенно стал наполняться мыслями, а сердце биться тяжелее. Воспоминания окутывали его, как густой тяжелый пар, заставляя задыхаться и гореть.       «Что это было?» — Саске поднял руку и посмотрел сквозь свои пальцы. Он надеялся, что это был лишь яркий сон, созданный его ослабленным воображением, но физическое состояние его тела и болезненность мышц говорили об обратном. Младший Учиха даже не мог потянуться, опасаясь почувствовать что-то ещё.       Он находился в комнате один и отчасти был рад этому, не зная, что бы сотворил, будь Итачи рядом. А это, несомненно, были его покои, хотя Саске и надеялся на обратное.       Неизвестно, сколько бы он ещё так лежал, погруженный в беспамятство, если бы не шум, прервавший его уединение. Саске нехотя скосил глаза на дверь. В комнату прошли уже знакомые ему юные рабы, неся в руках таз с водой, кувшины, полотенца и чистую одежду. Расположив всё это перед кроватью, юноши обошли ложе и встали возле Саске с двух сторон.       — Где Император? — первым делом спросил он, едва узнавая свой охрипший голос.       — Проводит утреннюю аудиенцию, господин, — учтиво ответил один из мальчиков, склонив голову. — Он приказал нам привести вас в порядок, как только вы очнётесь.       — Я не господин, — огрызнулся рассерженный Учиха. — И сам могу позаботиться о себе, — он вырвал из рук перепуганного его злым голосом мальчишки влажное полотенце и прогнал всех слуг. Те поспешно удалились, чтобы ещё больше не гневить воина Императора. Саске, оставшись один, поднялся на ноги. Как он и думал — ощущения в его теле были такими же, как после случая в купальнях, только усиленные в несколько раз. Юноша начал машинально вытирать себя полотенцем, хотя обычного полотенца было слишком мало, чтобы оттереть все следы предыдущей ночи. Да и самая горячая вода в купальнях вряд ли бы помогла: ведь пятна позора может смыть только кровь.       Умывшись и переодевшись, Саске покинул императорские покои. Коридор, прилегающий к ним, оказался абсолютно безлюдным. Младший Учиха даже не помнил, в какую комнату его отвели вчера после купален. Голова до сих пор была заполнена туманом, в ушах шумело, а перед глазами плыло. Он даже шёл, покачиваясь и порой касаясь рукой стены или колонны, поскольку терял равновесие.       Вдруг он услышал шаги. Причем, не одну пару. Подняв голову, младший Учиха заметил, что в его сторону шла целая процессия не меньше, чем из двенадцати человек. Глаза Саске широко распахнулись, когда он увидел девушку в необычайно дорогих одеждах и с высокой сложной прической, украшенной золотыми шпильками, гребнями и драгоценными камнями. Несомненно, это была молодая Императрица в сопровождении своих слуг и евнухов. Саске узнал её, хотя видел только раз в жизни и то, давно.       Понимая, что никуда не спрятаться, и он уже попал в поле их зрения, Учихе пришлось склониться перед ней и произнести традиционное приветствие. Императрица со своей свитой остановилась и попросила его подняться. Вблизи она показалась младшему Учихе ещё прекраснее, а соблазнительных форм её тела не могли скрыть даже многочисленные слои одежды. Несмотря на полнейшее опустошение, этот факт вызвал в нём неприятные чувства.       — А я вас знаю, — неожиданно произнесла Хината, и её голос показался Учихе абсолютно безвластным, не соответствующим такой значительной персоне. — Вы тот воин, который спас Его Величеству жизнь в последнем сражении, — пояснила она, а Саске поджал губы.       — Да, это был мой долг, — скупо ответил он, хмурясь. Эта Императрица казалась очень безобидной, но юный Учиха всегда повергал сомнению свои ощущения. Ведь за внешней милой оболочкой и слабым голосом мог укрываться настоящий демон.       — Но что вы делаете во внутреннем дворце? — удивилась она. — Сюда ведь запрещен вход всем, кроме императорской семьи и тех, кого Его Величество приглашает лично.       — Даже не знаю, к кому себя отнести, — себе под нос хмыкнул младший Учиха. — Я ищу его, — коротко ответил юноша, чтобы избежать лишних вопросов. Ему совершенно не понравилось, что эта девушка считала себя частью семьи, из которой его просто выкинули.       — В это время он должен быть на утренней аудиенции. Хотя, возможно, она уже закончилась, — произнесла Хината.       — Да, благодарю вас, — Саске ещё раз склонился и поспешил покинуть Императрицу, поскольку заметил в её взгляде некоторые сомнения.       «Интересно, сколько раз Итачи уже спал с ней? — иронично спросил он сам себя, покидая территорию внутреннего дворца и переходя на внешнюю. — Наверняка больше, чем со мной. А если бы она узнала, что её любимый Император не побрезговал своим младшим братом? Что бы сделала? Закатила бы скандал? Вряд ли. Она не из таких. Скорее бы, просто поплакала бы в своей комнате и смирилась бы с этим. Ей некуда идти, и никто ей здесь не поможет. Разве что…»       — Странно, что его не было в её свите, — когда Саске вспомнил о своём друге, на сердце немного потеплело. Впрочем, продлилось это недолго. Небольшой всплеск эмоций быстро потух, сгорев в утреннем опустошении. Ему необходимо было поговорить с Итачи обо всём, что произошло, однако когда он добрался до Зала золотого дракона, аудиенция уже кончилась. Чиновники расходились, и Саске, раздраженно покривив губами, решил отправиться на поиски, как у самого выхода его поймал главный советник.       — В чем дело, Ваше Высочество? — зашипел он на ухо юноше, отчего тот вздрогнул и отшатнулся. — Где ты провёл ночь? Твои новоиспеченные друзья чуть ли не весь дворец обыскали.       — Так уж и весь, — снова покривил губами он.       — Да, кроме, пожалуй, внутреннего дворца Императора, — оскалился Орочимару.       — Где он? — хмуро спросил Саске, пытаясь заглянуть во внутрь зала. — Мне нужно с ним поговорить.       — Ты с ним разминулся. Его Величество вместе с генералом выехал за пределы дворца решить несколько вопросов. Его не будет весь день, вернётся только к вечеру.       — Как нарочно, — раздраженно выдохнул младший Учиха и снова побрёл. Куда — не знал. Наверное, искать себе очередной тёмный угол, чтобы как-то скоротать этот день до наступления темноты.       Переживая обрывочные воспоминания снова и снова, Саске шатался по дворцу в некой прострации. Две вещи так и не давали ему покоя. Первая касалась его, а вторая — Итачи. Сам Саске не мог понять и принять того удовольствия, которое испытывал раз за разом этой ночью во время совокупления с братом при всей ненависти к нему. Ведь он не забыл и не простил того, что сотворил Итачи с их семьёй и лично с ним, как унизил его в купальнях, как бросил гнить на скотный двор, как вновь оставил его в живых, тем самым признав его слабость и заставил подчиняться своим приказам. Нет, Саске помнил обо всём. Даже самый крепкий алкоголь и самый сильный наркотик не заставил бы его забыть об этом. И всё же… Он наслаждался. Наслаждался так, как не наслаждался вкуснейшими яствами и ароматным вином, как не наслаждался битвой или крепким сном. Саске не мог понять, как при своих гневных и яростных чувствах, как при всём своём отвращении к сношению он мог наслаждаться этим с тем, кого ненавидел всей душой.       Саске не мог простить себе этого. Очередная слабость, доказывающая господство Итачи над ним. Впрочем…       Вторая вещь, которая не давала ему покоя — мотивы старшего брата. Ещё больше, чем в собственное наслаждение, Саске не мог поверить в то, что Итачи позволил владеть собой. Это никак не укладывалось в голове младшего Учихи. Ведь Император всегда, всеми правдами и неправдами стремился лишь унизить его. Тогда в купальнях он действовал силой и доказал своё превосходство, имея его. И этой ночью он тоже мог завладеть им силой, благодаря ароматам, которые одурманили Саске, и всё же… Отдался сам. Младший Учиха плохо помнил, как именно это произошло, почему он вдруг оказался сверху, и почему Итачи не воспротивился, но те ощущения забыть не мог. То дикое возбуждение, с каким он набросился на брата, словно какой-то оголодавший зверь, как взял его несколько раз подряд, поскольку похоть так и не уходила. Каким притягательным показалось ему тело Итачи, что он не мог оторваться от него. Стоило лишь вспомнить о том ощущении, когда он находился в нём, когда касался горячей влажной кожи, как тело снова внутренне содрогалось, и отголоски вожделения давали о себе знать.       Саске схватился за голову, не понимая, что с ним происходит. Он больше не пьян и не одурманен благовониями, но его тело продолжает отзываться. Вот что стало для него настоящим кошмаром: не то, что четыре года назад Итачи унизил его в купальнях, не то, что всю ночь занимался любовью с человеком, которого мечтает убить. А то, что теперь он воспринимает Императора не только как врага и, возможно, даже желает этого снова.       Этот факт настолько обескуражил Саске, что он даже не заметил, как прошёл мимо своих друзей. Те окликнули его, однако Учиха даже не слышал, ошеломленный своими размышлениями и поведением брата. Поэтому Суйгецу, не выдержав, побежал за ним следом и, схватив за руку, развернул к себе.       — Ты что, спишь на ходу? — посетовал острозубый парень. — Или делаешь вид, что теперь не знаком с нами?       — Суйгецу, Джуго… — рассеянно пробормотал Саске, переводя взгляд с хмурого лица Суйгецу на напряженное Джуго. — Нет, я просто задумался.       — Что с тобой случилось? — Джуго мгновенно отметил бледный цвет его лица и уставший, подавленный взгляд. Это никак не вязалось с решительностью и уверенностью Саске, с которыми они всегда видели его.       — Да, где ты пропадал всю ночь и полдня? — вторил ему Суйгецу. — Мы тебе приготовили такой сюрприз, а ты как нарочно исчез.       — Сюрприз? Какой ещё сюрприз? — проговорил младший Учиха, которому сейчас явно было ни до каких сюрпризов.       — Как какой, — Суйгецу сложил руки на груди. — Сегодня двадцать третье число, ты что, разучился считать?       — Двадцать третье… — снова рассеянно выдохнул Учиха, которого будто чем-то крепким приложили по голове.       — С днём рождения, Саске, — мягко произнёс Джуго и постарался улыбнуться.       — Да, да, с днём рождения, — иронично присоединился Суйгецу. — Теперь придётся придумывать тебе новый подарок.       Младший Учиха непонимающе уставился на друзей, пытаясь понять, как он мог так просчитаться. После прибытия во дворец, когда он не мог очнуться несколько дней, юноша совершенно потерял счёт времени. Он только спал и видел, как сразится с Итачи и убьёт его, все его мысли были нацелены на бой и победу, а после поражения ему уже ничего не было нужно. И вот он встретил своё двадцатиоднолетие в постели с братом. Худшего дня рождения придумать невозможно.       — Мне уже сделали подарок, который я не хотел бы получать, — бесцветно проронил он, осознавая весь ужас этого события. — Откуда вы узнали об этом?       — Орочимару рассказал, — пожал плечами Суйгецу. — Сказал, что ты любишь сюрпризы и велел подготовиться получше.       — Пройдоха, — процедил Саске сквозь зубы. — Что он ещё вам рассказал?       — Больше ничего, — ответил Джуго. — Ты злишься на нас? — снова замечая перемены в его настроении, спросил он.       — Нет, вы здесь ни при чем, — Саске постарался успокоиться, понимая, что друзья не виноваты во всех этих событиях. — Просто кое-кто уже успел сделать мне сюрприз, который не сравнится с вашим, так что можете даже не стараться, — он усмехнулся, ощущая, как судьба в очередной раз поиздевалась над ним. Интересно, Итачи намеренно подгадал, или у него тоже вышло случайно?       «Вряд ли он что-то делает случайно, — Саске всё же принял предложение друзей хотя бы поесть вместе, поскольку сил не было вообще, и нужно было получить хоть какую-то энергию. — Он намеренно всё подгадал, чтобы в очередной раз испортить мне жизнь. Впрочем, какая мне разница, день рождения давно перестал быть праздником. Такой же день, как и остальные».       Весь день Саске ощущал сонливость и был крайне рассеян. Он не замечал вокруг себя ничего, даже не тренировался сегодня, настолько сильно эта ночь ударила по нему. Однако когда сгустились сумерки, юноша немного оживился. Он снова направился к Залу золотого дракона, но тот оказался пуст, как и Зал размышлений и тишины, где повелитель рассматривал документы. Почти час юноша гулял по территории дворца, ловя на себе косые взгляды внутренней стражи (несмотря на свою печать доступа), однако Итачи не мог найти нигде. Уже наступила ночь, на небе появились звезды, а из облаков выплыла полная луна. Выйдя из очередного павильона, юноша свернул на дорожку, ведущую к императорскому саду, как вдруг увидел двух человек, направляющихся ко входу в подземелье под дворцом. Спрятавшись за широкий ствол вяза, Саске затаил дыхание, рассматривая их и, к своему изумлению, узнал в них главного советника и Императора. Орочимару шёл впереди, держа в руках факел и довольно скалил зубы. Итачи следом за ним, причем передвигался так, словно плыл над землёй. На нём были непривычные тёмные одежды с коротким ханьфу и полное отсутствие украшений, а волосы оказались просто завязаны в хвост. Они открыли дверь и спустились в подземелье, которое не охранялось и, по сведениям Саске, всегда было пустым. Младший Учиха закусывал губу, решая, что делать — последовать за ними сейчас или дождаться, когда они выйдут и проследить за Императором. Прошло несколько минут, и к его удивлению Орочимару вышел оттуда один. Он закрыл решетчатую дверь, а ключ спрятал в своих одеждах. Факела у него больше не было. Сложив руки в широкие рукава, главный советник направился к своему особняку.       Как только он скрылся, Саске вышел из своего укрытия и приблизился к двери. Ему показалось очень странным, что зашли они вдвоём, а вышел только один. Насколько знал Учиха, эти подземелья располагались непосредственно под дворцом и были созданы для провинившихся членов императорской семьи. Они имели два выхода. Один — перед которым он сейчас стоял. А второй вёл прямо в личный дворец Императора.       «Может Итачи прошёл туда?» — у Саске больше не было вариантов, хотя было непонятно, зачем проходить в свои покои через подземелья. Достав кинжал, он смог вскрыть замок и спустился по каменным ступенькам вниз. Факел он нашёл прямо в начале длинного коридора. Тот был уже зажжён, и юноша просто взял его со стены. Он осторожно пошёл по коридору, разглядывая стены и потолок. По обе стороны находились камеры с запертыми металлическими решетками. Они были пусты, в них не имелось даже лежанок из соломы. Саске вспомнил своё заточение. Тогда он находился в другом подземелье с гораздо худшими условиями. Здесь было немного суше, хотя воздух оставался тяжелым и затхлым. Ему не попалось ни одной крысы, что было странным для таких мест.       Шаги гулко отдавались в пустом коридоре, но вскоре Саске стал различать ещё какие-то звуки. Сначала они были очень глухими, похожими на какой-то скрежет, но чем больше проходило времени и чем больше он приближался к концу коридора, тем громче и явственнее они становились. Саске определил источник — они раздавались из камеры с тяжелой железной дверью. Замок на ней был очень сложным и обычному кинжалу тут было не справиться. Однако больше юношу поразили звуки, которые доносились оттуда: какое-то рычание, клацанье и скрежет. Как будто какой-то зверь бился в цепях, рычал и царапал когтями стену. Более того, звуки усилились, когда Саске приблизился к двери. Странное существо внутри стало биться о дверь, словно пыталось вырваться и наброситься на него.       «Что это? — ощутив прилив страха, Учиха отступил назад и покрепче сжал факел. — Они поймали какого-то зверя и держат его в тайне? Как странно…»       Саске ощутил холодок на спине, а кожа покрылась мурашками. Он поспешил покинуть это место, не найдя объяснения внезапно появившемуся страху. Юноша не боялся ничего, даже сражения с сотней врагов его не пугали, как напугало это подземелье и существо, запертое в темнице. Он отыскал противоположный выход, взобрался по ступеням, оставил факел и вышел на территории внутренних покоев. Саске пробрался во дворец и заглянул в комнату, где проснулся с утра. Постель была убрана, курильницы не зажжены, и о бурной ночи не напоминало ничего. Императора здесь также не было. Саске проверил другие покои на мужской половине, а также купальни, но не нашёл Итачи и там.       «Неужели у Императрицы», — раздраженно подумал младший Учиха. Её покои он не стал проверять, чтобы не видеть этой картины. Разочарованный и удрученный, он покинул внутренний дворец и направился в особняк главного советника. Он хотел расспросить Орочимару, что тот делал вместе с Императором в подземелье, однако тот уже заперся в своей спальне и уснул. Входить в его покои и видеть его спящим у Саске не было никакого желания, поэтому он тоже отправился к себе. О таком пустом и наполненном сожалениями дне рождения он ещё забудет нескоро.       Днём его разбудили звуки сражения. Саске опять спал чуть ли не до полудня, абсолютно не ощущая хода времени. Оказалось, что Суйгецу и Джуго решили устроить спарринг во дворе поместья. Орочимару в особняке не было, как и Императора во дворце. Утреннюю аудиенцию повелитель сегодня не проводил, а чиновники, уже привыкшие к его головным болям в полнолуние, в очередной раз посочувствовали повелителю. Они надеялись, что с появлением Императрицы, которая обладала наивысшей энергией Инь, Император обретет в себе равновесие, и его недуг прекратится. Однако, не помогло даже это.       Саске это всё не нравилось. Вечером ему всё же удалось поймать Орочимару, однако тот ничего дельного ему сказать не мог. Лишь что-то лепетал о том, что Императора не будет во дворце три дня.       — Но я видел вас, — с нажимом произнёс Саске. — Вчера ночью вы с ним спускались в подземелье, а вышел ты оттуда один.       — Похоже, ты обознался, Саске-кун, — деловито проговорил советник. — Да, я действительно был в подземельях, но не с Его Величеством. Этот человек просто похож на него. Зачем тебе вдруг понадобился Император? — уходя от прямого ответа, усмехнулся главный советник. — Вы с ним решили ещё не все вопросы?       — Не все, — процедил Учиха. — Вечно он пропадает, когда нужен больше всего! — в сердцах добавил юноша.       — Послезавтра он будет на месте, так что не стоит бегать по всему дворцу и разыскивать его, — в итоге посоветовал Орочимару. — Только привлечешь к себе излишнее внимание.       — Вы что-то скрываете, — пробормотал Саске. — И ты, и он. Впрочем, пока меня это мало интересует.       «Гораздо интереснее услышать его мотивы», — про себя добавил младший Учиха.       Орочимару оказался прав. На третий день Император объявился. Однако и тогда Саске не удалось встретиться с ним — с утра до самого вечера тот был занят государственным делами и принимал послов из Страны Ветра — одной из сильнейших держав, с которой отношения были мирными, но нестабильными. Новую войну сейчас никак нельзя было начинать, поэтому велись многочисленные переговоры. Саске весь день провёл за тренировками, пытаясь хоть как-то заглушить навязчивое желание увидеть брата и только вечером, когда зажгли огни, к нему на плечо внезапно сел ястреб. От изумления Саске застыл на месте и, чуть развернув голову, скосил глаза на птицу. Та держала в клюве мышь, а к её лапке была привязана записка. Юный Учиха медленно поднял левую руку, и ястреб перепрыгнул на его предплечье. Пальцами правой руки он кое-как отвязал записку и развернул её. Слов там не было, зато был нарисован фамильный герб клана Учиха и знакомый цветок гибискуса.       — А он, как обычно, красноречив, — усмехнулся Саске и взглянул на ястреба. Тот, похоже, улетать не собирался и вновь переместился на плечо юноши. — Ты тоже служишь ему? — Саске удалось коснуться его грудки и даже немного погладить. Птица так и не улетала, поэтому пришлось идти вместе с ней. Саске не знал, куда именно ведет его это приглашение, поэтому направился ко внутреннему дворцу. Ещё издали он увидел высокую фигуру Императора. Тот стоял на просторной террасе второго этажа, глядя на убывающую луну. Ястреб, до этого неподвижно сидевший на плече младшего Учихи, взмахнул крыльями, и через несколько секунд уже приземлился на руку старшего. Итачи, опустив глаза вниз, увидел своего брата и, коротко кивнув ему, скрылся с террасы. Саске прошёл во внутренний дворец, минуя стражников, и нашёл Императора в одной из комнат. Это была не спальня, скорее, небольшой зал, устланный коврами и гобеленами с цветочной вышивкой. Здесь имелся невысокий расписанный столик с принадлежностями для каллиграфии, а в стороне лежал музыкальный инструмент цинь. Итачи стоял у террасы, а ястреб пересел на золотую жердь и уставился на братьев своими желтыми глазами.       — Я слышал, ты хотел видеть меня, — бесстрастно и ровно произнёс Итачи в своей привычной манере. Сегодня на нём был темно-бордовый ансамбль с широкими рукавами и пушной отделкой, несмотря на середину лета. Волосы были собраны и перевязаны лентой, чуть ниже линии шеи. В лунном свете лицо Итачи казалось бледнее обычного, а глаза впалыми, словно он не спал несколько ночей подряд. Да и вообще вид у него, несмотря на величие, был уставшим, однако держался он как всегда отстраненно и превосходно.       — Да, — выдал Саске, смотря в его глаза. — А ты будто нарочно исчез, чтобы избежать моих вопросов.       — Отнюдь, у меня были срочные дела за пределами дворца. К тому же, у тебя было время остыть, ведь встреться мы следующим утром, ты бы наверняка снова набросился на меня. И снова бы проиграл.       — А ты как обычно ведешь себя так, будто ничего не произошло, — Саске стоило больших усилий сохранить ровный тон. — Или для тебя это в порядке вещей? Опаивать людей и затаскивать их в свою постель? Зачем ты заставил совокупляться с тобой? Снова… — прошептал он, трясясь от ярости.       — Заставил? — Итачи как будто искренне удивился.       — Ты опоил меня каким-то наркотиком, я даже себя не помнил! — его голос всё же повысился. — Это твой новый метод воздействия? Не силой, так подлостью?       — Не понимаю, о чем ты, — холодно прервал его Итачи. — Я давал тебе обычное вино, а благовония в курильницах лишь расслабляли.       — Ну конечно! Ни за что не поверю, что…       — Что ты сам хотел этого? — снова перебил его Император, а Саске даже покраснел от раздражения и злости. Он только открыл рот, чтобы возразить, как Итачи сделал шаг навстречу, и юноша растерял все слова. Его глаза широко распахнулись от страха, поскольку он ощутил в себе то, чего никогда не желал бы ощущать.       — Ты хотел меня, признай это, — проронил Итачи, стоя к нему очень близко, на расстоянии половины руки. — Вино и благовония не смогли бы вызвать несуществующего желания. К тому же, я тоже пил его и дышал ароматами, но был в сознании.       — И в трезвом рассудке позволил владеть собой? — прямо спросил его Саске, справляясь со своими инстинктами.       — Да, абсолютно, — спокойно кивнул головой тот. — Я хотел, чтобы ты взял меня, — произнёс Итачи так, что у Саске что-то перевернулось в животе, а ноги ощутимо ослабли.       — У тебя что, изменились вкусы? — с насмешкой спросил он, едва выдерживая такое близкое расстояние между ними.       — Может быть, — Итачи тоже усмехнулся, но его губы даже не дрогнули. — На самом деле я хотел показать тебе, каково это — владеть другим человеком, и какого рода удовольствие это приносит. И так же хотел узнать, что значит отдаваться, получая при этом не меньшее наслаждение. И, самое главное, хотел показать тебе схожесть между нами.       — Я никогда не буду похож на тебя, — прошипел Саске сквозь зубы, качая головой.       — Ты можешь сколько угодно отрицать это, — Итачи, наконец-то, вернулся к окну, и младшего брата отпустило. Ему сразу стало легче дышать, хотя воздух в этой комнате всё равно был пропитан тяжелыми ароматами. — Но никогда не избавишься от связи между нами. Я дал тебе волю, и ты поступил точно так же, как я. Вместо того, чтобы убить меня при первой же возможности, ты имел меня, пока не лишился сил, — его губы ядовито изогнулись. — Хотя я был безоружен, и ты, со своей обретенной силой, мог и правда задушить меня или свернуть мне шею. Однако ты выбрал путь чувств и эмоций, путь, которым грешили все Учихи. И я в том числе.       — А разве я Учиха? — внезапно слетел с губ вопрос, который мучил Саске уже давно. — Разве я твой брат?       — С чего вдруг у тебя появились сомнения? — удивился Итачи.       — Орочимару рассказал мне о проклятии Учих, которых якобы убила собственная сила, — проговорил Саске, опустив глаза в пол. — Все эти годы я не мог понять, почему ты оставил меня в живых. И пришёл лишь к одному выводу. Что я не Учиха, — через силу признал он.       Итачи, пожалуй, больше минуты смотрел на него, словно пытался разглядеть что-то неуловимое, а затем, сделав глубокий вдох, снова обратил свой взгляд к террасе.       — Ты мой брат, — твёрдо произнёс он. — И Учиха. Именно поэтому я и оставил тебя в живых.       — И что это значит? — Саске вскинул на него глаза. — Почему у меня нет какой-то необычной силы, присущей проклятому клану? Даже несмотря на все мыслимые и немыслимые испытания, я так и не смог одолеть тебя. Твои способности… Они выше человеческих! Это сила проклятого клана?       — Твоя сила в другом, — осадил его Император, а Саске даже не заметил, как подошёл ближе к нему.       — И в чем же? Зачем я тебе нужен? — наступал юный Учиха.       — Твоя сила в жизни, а не смерти, — Итачи так и продолжал смотреть в ночное небо. — Как последнему представителю императорского рода мне нужен наследник, — объявил он и на несколько мгновений замолчал, поскольку Саске не понял, почему разговор внезапно свернул в это русло. — Но я, к сожалению, не способен зачать его. А ты единственный, в ком течет чистая кровь Учиха. Ты мой самый близкий кровный родственник, поэтому дети, зачатые тобой, ничем бы не отличались от моих.       — Ты что, хочешь… — ошеломленно выдохнул Саске, догадываясь, к чему он клонит.       — Я хочу, чтобы ты выбрал одну из наложниц и зачал с ней ребенка, — озвучил свою мысль Император. Потрясенный Саске снова отступил назад, во все глаза смотря на Итачи. Тот стоял прямо и непоколебимо, держа руки за спиной. И постепенно юноша осознал не только смысл его слов, но и весь смысл своей сохраненной жизни.       — Так ты поэтому сохранил мне жизнь в день переворота? — ошеломленно прошептал он. — И во все те дни, когда я пытался убить тебя?       — Я же сказал, что у меня есть планы на твою жизнь, — Итачи бросил короткий взгляд на него.       — Решил сделать из меня быка-осеменителя? А та ночь? Ты для этого опоил и лёг под меня? Чтобы проверить, на что я способен? — шокированно продолжил Саске, не в силах даже кричать от такой истины.       — Именно так, — сухо добавил Император.       — Ты же… несколько раз брал меня, — с трудом подбирая слова, говорил Саске. — И заканчивал всё время в меня. Я до сих пор ощущаю, как твоё семя стекает по моим ногам!       — Но оно не способно создать новую жизнь, — младшему Учихе показалось, что в голосе Императора прозвучала горечь. — В любом случае, — его голос снова заледенел. — Ты понял мою мысль. Через две недели состоится праздник урожая. Будет большой пир. Я прикажу всем наложницам подготовить танец. Выберешь ту, которая понравится. И да — она не должна догадаться, что ты не Император.       — А если я не стану этого делать? — бесцветно проронил Саске, смотря перед собой.       — Ты не ослушаешься, — уверенно заявил Итачи. — Ты проиграл, Саске, а значит, подчинишься мне во всём. Даже в этом. Твоя гордость и совесть не позволит тебе не выполнить уговор, — твёрдо произнёс он, словно внушал брату это. — Да, и ещё одно поручение, — перед уходом вспомнил Император. — Ты не должен шататься по дворцу без дела. Как чиновник третьего ранга ты обязан посещать утренние аудиенции и постепенно вникать в суть дел. Будь добр, выполни и этот приказ, — добавил он и покинул младшего брата, оставив его разбираться с собственным потрясением.